Мошенская Н.В.
Глава II. Ответственность за геноцид
Содержание Введение
Глава I-1 Глава
I-2 Глава II-1 Глава
II-2 Глава II-3
Заключение Библиография
1. Виды ответственности за геноцид
Каждый в грехе, совершенном
вдвоем отвечает сам за себя.
Редьярд Киплинг
Как я уже отмечала в предыдущей главе, проблема ответственности за геноцид меня интересует в контексте такого ее субъекта как государство.
Одной из наиболее характерных черт современного международного права является формирование права международной ответственности как отдельной отрасли. Решающее значение в этом процессе имело принятие Комиссией международного права в 2001 году проекта статей "Ответственность государств за международно-противоправные деяния".1 Еще до завершения работы Комиссии над проектом ряд его положений был признан Международным судом кодификацией обычных норм. Данный акт посвящен ответственности государств и не затрагивает ответственности международных организаций и ответственности государств за поведение организаций. Проект не касается также индивидуальной ответственности по международному праву лиц, действующих от имени государства.
Основным принципом права международной ответственности и одним из принципов международного права в целом является принцип международно-правовой ответственности: всякое международно-противоправное деяние влечет за собой международно-правовую ответственность (статья 1 Проекта статей об ответственности государств).1 Для наступления ответственности достаточно факта противоправного деяния.
Вопрос ответственности государства за геноцид (также как и за другие международные преступления) вызывает много разногласий, которые сводятся, по сути к формам ответственности государства за геноцид и к конкретному перечню мер.
В доктрине международного права выделяют 4 формы ответственности государства за геноцид:
• уголовную,
• материальную,
• политическую,
• моральную,
которые я бы классифицировала точнее как: юридическую (уголовная и материальная), политическую и моральную.
Принцип индивидуальной ответственности по международному уголовному праву явился одним из важнейших тезисов Нюрнбергского процесса, сменивших доктрину Бриана-Келлога, в которой речь шла только об ответственности государства за совершение агрессии как международного преступления.
В силу этого принципа ответственности по уголовному международному праву (как и по национальному) могут подлежать только физические лица, о чем говорит часть 2 статьи 25 Римского статута Международного Уголовного суда от 17 июля 1998 года: "Лицо, которое совершило преступление, подпадающее под юрисдикцию Суда, несет индивидуальную ответственность и подлежит наказанию в соответствии с настоящим Статутом".2
Тем не менее, в доктрине международного права существует довольно влиятельное направление, признающее уголовный характер ответственности государства за международное преступление.
Основоположником его можно считать румынского юриста-международника Веспасиана Пелла, написавшего в 1925 г. книгу "Коллективная ответственность государств и уголовное право будущего".3 Называя государство "действующим субъектом права", Пелла считал, что в этом качестве оно не может игнорировать требования закона, которые предъявляет отдельным личностям, не может совершать те же преступления, за которые обвиняет их.
С признанием этого института В. Пелла связывает возможность замены права победителя, права сильного на право справедливости. Настоящая победа, считает В. Пелла, состоит не в том, чтобы заставить другое государство признать себя побежденным (что впоследствии неминуемо приведет к появлению реваншизма), а в том, чтобы признать себя виновным, не в силу поражения, а в силу нарушения международного права, совершения преступления. Таким образом, существует возможность признания виновным и победителя.
В. Пелла исходил также из особого характера правосубъектности государства. Если юридические лица могут считаться фиктивными образованиями, созданными и действующими по воле человека, то государства представляют нации, а существование нации не зависит от воли индивида. Государство претворяет в жизнь групповую волю нации, считает В. Пелла. И если такая воля является преступной, то ответственность ложится на государство и, соответственно, на нацию.
В Плане Международного уголовного кодекса, Веспасиан Пелла к уголовным санкциям против государств относил дипломатические санкции (предупреждение, разрыв дипломатических и консульских отношений и т. д.); юридические санкции (наложение секвестра на имущество граждан государства и др.); экономические санкции (блокада, эмбарго и т. д.); другие санкции (порицание, штраф, лишение права представительства в международной организации на определенное время, лишение мандата на управление подопечной территорией, полная или частичная оккупация территории государства, лишение независимости).
Среди сторонников концепции уголовной ответственности государств необходимо назвать Г. Доннедье де Вабра.4 Ученый исходит из цели, для которой уголовная ответственность государств устанавливается. А в качестве таковой он называет предупреждение нарушений международного права со стороны государств через угрозу применения к государству-нарушителю серьезных наказаний. Условием реализации уголовной ответственности государств, должно быть наличие реальной силы в распоряжении международной организации (тогда Лиги Наций).
В отношении возможности практической реализации этой концепции интересна позиция Г. Доннедье де Вабра по вопросу об уголовной ответственности Германии после Второй мировой войны. Он считает, что основными причинами, помешавшими осуществлению такой ответственности, явились временное лишение Германии ее суверенитета при признании безоговорочной капитуляции и полная ее оккупация. Таким образом, он признает в качестве причин, сыгравших негативную роль, осуществление мер, которые В. Пелла рассматривает в качестве уголовных санкций против государств.
Из современных последователей концепции уголовной ответственности государств за геноцид (как и за другие международные преступления), можно назвать иранского исследователя М. Фархада. В качестве аргументов исследователь называет такие особенности государства как: долгое существование (намного превышающее, как правило, человеческую жизнь), более явный характер нарушения норм международного права и, следовательно, большую возможность доказательства совершения международного преступления со стороны государства, более высокий уровень гарантий возмещения причиненного ущерба по сравнению с индивидом, а также невозможность для государства укрыться от преследования в силу привязанности к определенной территории.5
Крайней является позиция Маннхайма, согласно которой наказанию за совершение геноцида должен подвергнуться весь народ, населяющий государство, а также следующее поколение. Так же нелепо выглядят взгляды американских юристов, изучавших вопрос об ответственности германского народа за геноцид времен Второй мировой войны. Они считают возможным установление вины народа в результате исторического исследования. По их мнению, исходя из развития немецкой политической и философской мысли, такая вина действительно лежит на немецком народе, у которого жестокость и предательство стали чертой национального характера.
Подобные доктрины, безусловно, имеют право на существование и развитие в области истории, социологии, психологии коллективов и т.д., но не в области юриспруденции.
Одним из современных принципиальных сторонников концепции уголовной ответственности государства за геноцид (как и за другие международные преступления) является Барсегов Юрий Георгиевич.6 Ученый рассматривает геноцид как неизбежное следствие и часть политики территориальной экспансии. "Геноцид является государственным преступлением не только по целям, но и по исполнению. Уничтожить целый народ может только государство при помощи государственного аппарата - правительства, местной администрации, армии, полиции, пропагандистских служб, средств массовой информации и т.п.".
А.Н. Трайнин в книге "Защита мира и уголовный закон"7 во многом исходит из отождествления юридического лица в национальном праве с государством как субъектом международного права. В опровержение принципа societas delinquere non potest (юридические лица совершать преступления не могут), автор цитирует профессора Ру: "Ни один принцип права не исключает применения к юридическим лицам мер безопасности, которые предусмотрены уголовным законом". Трайнин основывается, прежде всего, на возможности уголовной ответственности государств за геноцид, высказываемой в различных проектах международных документов.
Так, Пелла в "Основных положениях международного уголовного кодекса" писал: "статья 3: Кроме ответственности государств, имеет также место ответственность физических лиц за совершение действий, нарушающих международный публичный порядок или универсальное международное права".
Трайнин ссылается на профессора Сальдана, который в своем проекте Международного уголовного кодекса говорил, с одной стороны, о преступнике-государстве (petat delinquant), с другой стороны, о преступнике-физическом лице (individu delinquant).
Проект Международного уголовного трибунала, единогласно одобренный советом Международной ассоциации уголовного права в 1928 году, говорит об уголовной ответственности физического лица дополнительно к ответственности государства: "Помимо правонарушений, совершаемых государствами, <…> военный трибунал рассматривает также преступления, совершенные физическими лицами" (статья 36 проекта).
Трайнин пишет, что действительно, непосредственно юридическое лицо не может совершать не только преступных, но и правомерных действий. Тем не менее, гражданско-правовая ответственность юридического лица существует. Следовательно, по мнению автора, возможно перенесение на юридическое лицо и уголовно-правовых последствий, учиненных органами юридического лица - физическими лицами.
Анализируя все вышеприведенные позиции, нужно заметить, что идея уголовной ответственности государств за геноцид (как и за другие международные преступления) как средство предупреждения преступления присутствует только у одного автора - В. Пелла. Тогда как остальные исходят из задачи - не оставить безнаказанным государство.
Не принимая во внимание нюансы, присущие позициям отдельных авторов, в качестве главной цели этой концепции можно считать обоснование специального режима ответственности государств за международные преступления, стремление выделить ее из общей теории ответственности государств за действия, нарушающие международное право. При этом подчеркивается сугубо принудительный характер такой ответственности, практически исключающий возможность согласия преступного государства на ее реализацию.
Сторонники обратной позиции, то есть те, которые отрицают возможность несения государством уголовной ответственности, обвиняют своих оппонентов в тенденции к криминализации положений некоторых международных договоров и в перенесении категорий внутригосударственного права в международное.
Выбирая для себя какой именно позиции придерживаться - признавать государство субъектом международного уголовного права и, следовательно, международную уголовную ответственность государства, или нет, - я исхожу из того, как подобное признание сможет защитить нарушаемые геноцидом права человека и сделать их восстановление более эффективным.
Иерархия целей любой ответственности, на мой взгляд, должна быть следующей: восстановление нарушенного права, предупреждение совершения нового преступления, и лишь потом кара (в случае если мы говорим об уголовном наказании).
Рассмотрю существующие сегодня и планирующиеся меры, направленные на достижение этих целей.
Государство, совершающее геноцид, выступает не просто субъектом международного права, нарушающим международно-правовые нормы, оно выступает как политическая организация, являющаяся источником и спонсором геноцида, но не непосредственным его исполнителем в силу римского принципа "societas delinquere non potest".
В случае совершения геноцида как международного преступления, возникают универсальные правоотношения ответственности. Не только перед потерпевшим, но и перед международным сообществом в целом. Речь идет о нарушении универсальных обязательств, обязательств "erga omnes" - между всеми. В таком случае каждый субъект международного права вправе требовать от правонарушителя прекращение преступных действий и ликвидации их последствий.
Проект статей об ответственности государств в Части второй, которая называется "Содержание международной ответственности государств", говорит о такой форме восстановления нарушенного права как "возмещение".
Статья 31:
1) Ответственное государство обязано предоставить полное возмещение за ущерб, причиненный международно-противоправным деянием.
2) Ущербом является любой вред, материальный или моральный, нанесенный в результате международно-противоправного деяния государства.
Согласно статье 35: "Полное возмещение ущерба, причиненного в результате международно-противоправного деяния, принимает форму реституции, компенсации и сатисфакции, либо в одной из указанных форм, либо в их сочетании".
Две из указанных форм - реституцию и компенсацию - принято относить к материальной ответственности государства за геноцид.
Юридический смысл материальной ответственности за геноцид заключается в том, что насильственным лишением средств к существованию (орудий труда, движимого и недвижимого имущества, включая землю, жилище и др.) создаются условия для разрушения человеческой группы, что является частью объективной стороны преступления геноцида (ст. 2 п. "с" Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказание за него 1948 года).
Обеспечение реституции, согласно статье 36 Проекта статей об ответственности государств, является обязанностью государства, ответственного за международно-противоправное деяние. Реституция представляет собой "восстановление положения, которое существовало до совершения противоправного деяния, в том случае, когда - и в том объеме, в каком - реституция:
a) не является материально невозможной;
b) не создаст явно не пропорциональное бремя по сравнению с выгодой от получения реституции вместо компенсации".
Статья 37. Компенсация.
1) Государство, ответственное за международно-противоправное деяние, обязано компенсировать ущерб, причиненный таким деянием, в том объеме, в каком ущерб не покрывается реституцией.
2) Компенсация охватывает любой оценимый с финансовой точки зрения ущерб, включая упущенную выгоду, если таковая установлена.
Статья 39 предусматривает также и выплату процента:
1) При необходимости в целях обеспечения полного возмещения с любой основной суммы, подлежащей выплате согласно настоящей главе, выплачиваются проценты. Процентная ставка и метод расчета определяются таким образом, чтобы достичь этого результата.
2) Проценты начисляются с той даты, когда должна была быть выплачена основная сумма, до даты выполнения обязательства по выплате.
Глава II Части Второй Проекта статей об ответственности государств содержит также статью о сатисфакции, то есть о той форме возмещения, которую принято относить к форме моральной ответственности государства, поскольку сатисфакция не связана ни с материальным возмещением, ни, как утверждают некоторые международники, с политической ответственностью.
Тем не менее, я придерживаюсь мнения, что сатисфакцию следует отнести к формам политической ответственности.
Статья 38. Сатисфакция:
1. Государство, ответственное за международно-противоправное деяние, обязано предоставить сатисфакцию за ущерб, причиненный таким деянием, если этот ущерб не был возмещен путем реституции или компенсации.
2. Сатисфакция может представлять собой признание нарушения, выражение сожаления, официальное извинение или иное надлежащее действие.
3. Сатисфакция не должна быть несоразмерна ущербу и не может принимать форму, унизительную для ответственного государства.
Кодифицируя нормы об ответственности государств, Комиссия международного права определила международное преступление как "международно-противоправное деяние, возникающее в результате нарушения государством международного обязательства, столь основополагающего для обеспечения жизненно важных интересов международного сообщества, что его нарушение рассматривается как преступление перед международным сообществом в целом".
Концепция международного преступления нашла поддержку в ООН при обсуждении докладов Комиссией международного права. Решительно выступили против концепции США и Великобритания. Основные доводы противников концепции состояли в том, что она криминализирует поведение государств, а также что проект не предусматривает особой процедуры ответственности за них. Если второе замечание имело основания, то первое, на мой взгляд, в данном случае, было их лишено. Комиссия заявила, что использование термина "преступление" имеет единственной целью выделить категорию особо тяжких правонарушений и ни в коей мере не означает криминализации поведения государства.
В стремлении к общему согласию, Комиссия международного права приняла компромиссную формулировку "Серьезные нарушение обязательств, вытекающих из императивных норм общего международного права", которая, в принципе отражает ту же идею, что и "международное преступление", хотя и имеет очень сложное и громоздкое звучание.
Комиссия исходила из отрицания уголовной ответственности государств, но, вместе с тем, необходимо было выделить область особой ответственности за нарушение особо важных норм, имеющих императивный характер. Комиссия международного права предложила в 1976 году следующий примерный перечень таких нарушений. Тяжкое нарушение международного обязательства, имеющего основополагающее значение для:
a) обеспечение международного мира и безопасности;
б) обеспечение права народов на самоопределение (запрет колониального господства);
в) защиты человеческой личности (запрет рабства, геноцида, апартеида);
г) защита окружающей среды (запрещение масштабного загрязнения атмосферы и моря).
Нормы, регулирующие "серьезные нарушения обязательств перед международным сообществом", содержатся в Главе III Части второй Проекта. Состоит Глава всего из двух статей.
Статья 41. Применение настоящей главы.
1. Настоящая глава применяется к международной ответственности, которая вытекает из международно-противоправного деяния, представляющего собой серьезное нарушение государством обязательства, взятого перед международным сообществом в целом и имеющего важнейшее значение для защиты его основных интересов.
2. Нарушение подобного обязательства является серьезным, если оно влечет за собой явное и систематическое невыполнение обязательства несущим ответственность государством, сопряженное с риском причинение существенного вреда основным защищаемым им интересам.
Статья 42. Последствия серьезных нарушений обязательств перед международным сообществом в целом.
1. Серьезное нарушение по смыслу статьи 41 может дополнительно влечь за собой для несущего ответственность государства убытки, отражающие тяжесть нарушения.
2. Оно влечет за собой для всех других государств следующие обязательства:
a) не признавать законной ситуацию, создавшуюся в результате нарушения;
b) не оказывать помощи или содействия несущему ответственность государству путем сохранения создавшейся в результате этого ситуации;
c) по мере возможности сотрудничать с целью положить конец нарушению.
3. Настоящая статья не затрагивает поледствий, о которых идет речь в главе II, и таких других последствий, которые может повлечь за собой в соответствии с международным правом нарушение, к которому применяется настоящая глава.
Перечисленные нормы статьей 41 и 42 Проекта статей об ответственности государств вполне можно отнести к формам политической ответственности. Так же как и статью 30 "Прекращение и неповторение": Государство, ответственное за международно-противоправное деяние, обязано: а) прекратить это деяние, если оно является длящимся; б) предоставить надлежащие заверения и гарантии неповторения, если того требуют обстоятельства.
Санкции и контрмеры представляют собой виды принуждения в отношении правонарушителя. В доктрине и практике международного права под санкциями понимаются принудительные меры, осуществляемые международными организациями. Что же касается государств, то применяемые ими меры следует именовать контрмерами.
Наиболее широкими санкциями наделена ООН. Согласно главе VII Устава ООН "Действия в отношении угрозы миру, нарушений мира и актов агрессии", Совет Безопасности вправе применять такие санкции как: "полный или частичный перерыв экономических отношений, железнодорожных, морских, воздушных, почтовых, телеграфных, радио или других средств сообщения, а также разрыв дипломатических отношений" (статья 41).8
Данные санкции были установлены Уставом ООН в 1945 году и являются действиями в отношении угрозы миру, нарушений мира и актов агрессии. Конвенция о предупреждении преступления геноцида была принята лишь в 1948 году, однако я полагаю, что перечисленные выше санкции могут быть применимы к государству и в случае совершения им преступления геноцида, то есть преступления против человечества.
Одним из видов воздействия на государство-правонарушителя со стороны международной организации является принятие осуждающих резолюций, например Генеральной Ассамблеей ООН, или парламентами других государств.
Так, подавляющее большинство из 14 государств, признало и осудило геноцид армян в форме парламентских деклараций и резолюций.
Данный вид воздействия на государство-правонарушителя нельзя отнести к санкциям, но сила его морально-политического воздействия весьма значительна. Такого рода резолюции могут иметь и правовые последствия, если в них содержится непризнание результатов, полученных путем угрозы силой или ее применение. В этом некоторые юристы-международники видят своеобразную санкцию.9
В заключение хочу обратить внимание на замечание, содержащееся в комментарии Комиссии международного права к положениям об ответственности государств: "Правовой режим серьезных нарушений сам по себе находится в состоянии развития".
Исходя, из всего вышеизложенного, я хотела бы сделать два следующих вывода.
1. Сторонники концепции признания государства субъектом международной уголовной ответственности подкрепляют свои тезисы исключительным характером мер, применяемых к государству-преступнику. Мне же думается, что не совсем оправданным является отстаивание в отношении некоторых мер характеристики как исключительно уголовных санкций в силу своей природы, тогда как объективно они именно по своей природе являются дипломатическими, имущественными, а также в силу отсутствия строгой определенности и применения политическим органом - политическими.
Я полагаю также, что для защиты прав человека от преступления геноцид главным является содержание мер и механизма защиты, а не их название.
К высказыванию Ю.Г. Барсегова: "Уничтожить целый народ может только государство при помощи государственного аппарата - правительства, местной администрации, армии, полиции, пропагандистских служб, средств массовой информации и т.п.", хотела бы добавить, что я не вижу противоречия между тем, что утверждает профессор и статьей IV Конвенции о предупреждении преступления геноцида. Барсегов признает в своей фразе, что государство, совершая геноцид, действует опосредовано, через государственный аппарат, который состоит из государственных органов, которые, в свою очередь представляют собой группу должностных лиц (или одно должностное лицо). Именно относительно этих должностных лиц и сказано в статье IV: "Лица, совершающие геноцид, или какие-либо другие из перечисленных в статье III деяний, подлежат наказанию независимо от того, являются ли они ответственными по конституции правителями, должностными или частными лицами".
Те меры, которые сторонники признания уголовной ответственности государств называют уголовными, по сути своей таковыми не являются и их можно отнести к политической форме ответственности, поскольку применяются они на сегодняшний день международным политическим органом - ООН. Целью данных мер может и должно является принуждение государства к прекращению нарушения и восстановлению прав человека. И только этой цели должны служить указанные меры, а не цели наказания и унижения государства, что вряд ли сможет способствовать прекращению преступления.
2. Критерием для отнесения всех перечисленный в этом разделе форм ответственности государства за геноцид к тому или иному виду ответственности (уголовной, материальной, политической, моральной) я бы выбрала характер органа, применяющего указанные формы ответственности.
Санкции, применяемые ООН следует отнести к формам политической ответственности, поскольку Совет Безопасности является политическим органом ООН, на который возложена функция поддержания мира и безопасности. Таким образом, политическая ответственность государства за геноцид будет выражаться:
1. В обязанности прекращения и неповторения международно-противоправного деяния (статья 31 Проекта статей об ответственности государств);
2. В обязанности для всех других государств:
• не признавать законной ситуацию, создавшуюся в результате нарушения;
• не оказывать помощи или содействия несущему ответственность государству путем сохранения создавшейся в результате этого ситуации;
• по мере возможности сотрудничать с целью положить конец нарушению (статья 42 Проекта статей об ответственности государств);
3. В полном или частичном перерыв экономических отношений, железнодорожных, морских, воздушных, почтовых, телеграфных, радио или других средств сообщения (статья 41 Устава ООН);
4. В разрыве дипломатических отношений (статья 41 Устава ООН);
5. В принятии Генеральной Ассамблеей ООН, а также другими государствами осуждающих резолюций;
6. В сатисфакции (статья 38 Проекта статей об ответственности государств).
Хочу добавить еще несколько слов относительно такой формы ответственности как "сатисфакция" и пояснить, почему я отнесла ее к политической, а не к моральной, вопреки мнению некоторых юристов - международников.6
В случае применения моральной ответственности к государству ли, к юридическому или физическому лицу, единственным органом применения, если можно так выразиться, будет выступать совесть. Понятие, на мой взгляд, к государству не применимое, в отличие, скажем, от понятия "имидж". Для тех же мер, которые Проект статей об ответственности государств относит к понятию "сатисфакция", очевидно, будет определен и орган применения более объективный, нежели "совесть государства" (комиссия отложила рассмотрение Части третьей "Урегулирование споров" проекта статей, принятых в первом чтении).
Обязанность по возмещению материального вреда устанавливается Международным судом в Гааге, то есть главным судебным органом ООН. Таким образом, формы возмещения материального вреда государством-правонарушителем, должны быть отнесены к юридической (материальной) ответственности государства за геноцид. К таковой будут отнесены:
7. реституция;
8. компенсация;
9. процент.
_________________________
1 Проект статей об ответственности государств
от 2001 года. // Международное публичное и частное право, № 2 (6),
2002г.
2 Римский статут Международного Уголовного суда
от 17 июля 1998 года // Сборник международных договоров. Т.1, ч.
2. Универсальные договоры, ООН, NY, Jeneve. 1994г.
3 Pella V. Le Code des Crimes contre la paix et
la securite de l'humanite. Geneve, 1957.
4 Donnedieu de Vabres H. La Cour Permanente de
justice internationale et sa vocation en matiere criminelle // Revue
internationale de droit penal. 1924. № 3-4.
5 Фисенко И. Ответственность государств за международные
преступления. // Закон и правопорядок. 2002.
6 Барсегов Ю.Г. Геноцид армян - преступление по
международному праву. М., Изд-во «XXI век – Согласие». 2000.
7 Трайнин А.Н. Защита мира и уголовный закон. М., Изд-во
«Наука». 1969.
8 Устав Организации Ообъединенных Наций // Сборник
международных договоров. Т.1. ч.1, 2. Универсальные Договоры. ООН.
NY. Jeneve. 1994.
9 Лукашук И.И. Международное право. Общая часть.
Учебник. М., «Бек». 1996.
Также по теме:
Барсегов Ю. — Геноцид армян. Ответственность Турции и обязательства мирового сообщества.