Саакян Р. Г.
Введение Главa I Главa II Главa III Главa IV Главa V Заключение
Резюме (франц. яз.) Источники Библиография Указатели
Оглавление (как в книге)
[стр. 25]
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ТУРЦИЯ ПОСЛЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Взаимное истребление вовлеченных в первую мировую империалистическую войну народов все еще продолжалось, когда Османская империя вынуждена была выйти из войны. После ряда сокрушительных поражений на Балканском и Палестинском фронтах султанское правительство обратилось к державам Антанты с просьбой о мире.
30 октября 1918 г. на борту бросившего якорь в порту Мудрос (о. Лемнос) английского крейсера «Агамемнон» был подписан договор о перемирии. Военное превосходство Англии на Ближнем Востоке было использовано британским правительством для предъявления турецким делегатам своих условий перемирия. Французский адмирал Амет, уполномоченный своим правительством принять участие в переговорах, не был допущен адмиралом Кальторпом на борт крейсера. Условия перемирия, подготовленные задолго до капитуляции Турции в кабинетах Форин оффиса1, диктовал Кальторп, хотя они были предложены туркам от имени союзников, которые, как признавал впоследствии французский президент Раймон Пуанкаре, даже не подозревали о существовании такого проекта2.
Условия Мудросского перемирия предусматривали:
Ст. 1. Открытие Дарданелл и Босфора и свободный доступ в Черное море. Военная оккупация союзниками портов Дарданелл и Босфора.
Ст. 2. Указание союзникам мест расположения мин в турецких водах и оказание содействия в их тралении.
Ст. 3. Сообщение всех сведений о минах, находящихся в Черном море.
Ст. 4. Все союзные военнопленные, все военнопленные и интернированные армяне должны быть собраны в Константинополе для того, чтобы без всяких условий быть переданными союзникам.
Ст. 5. Немедленная демобилизация турецкой армии, кроме войск, необходимых для охраны границ и для поддержания внутреннего порядка...
[стр. 26]
Ст. 6. Сдача всех военных судов, находящихся ныне в турецких водах или в водах, занятых турками...
Ст. 7. Союзники будут иметь право оккупировать все стратегические пункты, в случае, если обстоятельства сделались бы угрожающими для безопасности союзников.
Ст. 8. Свободное пользование союзными судами, всеми портами и причалами, ныне занимаемыми турками, и запрещение врагу пользоваться этими портами...
Ст. 9. Пользование всеми починочными средствами, находящимися в портах Турции и в ее арсеналах.
Ст. 10. Военная оккупация союзниками системы туннелей Тавра.
Ст. 11. Немедленный отход турецких войск на северо-запад Персии за довоенную границу был уже предписан и будет продолжен.
Турецкие войска уже получили приказ эвакуировать часть Закавказья, причем оставшиеся войска будут удалены, если союзники потребуют того по изучении положения на местах.
Ст. 12. Радиотелеграфные станции и кабели будут поставлены под контроль союзников, кроме депеш турецкого правительства.
Ст. 13. Запрещение разрушать какой-либо морской, военный или торговый материал.
Ст. 14. Союзникам будут даны льготы для покупки угля, масел, мазута и морского материала, который можно будет получить из турецких источников, после обеспечения потребности страны. Ни один из этих предметов не может быть вывезен.
Ст. 15. Будут назначены союзные офицеры для наблюдения за всеми железными дорогами, включая те части закавказских дорог, которые находятся ныне под контролем Турции и которые должны быть предоставлены в свободное и полное распоряжение союзных властей с учетом потребности населения. Из этого постановления следует, что союзники имеют право занимать Батум. Турция не сделает никаких возражений против оккупации Баку союзниками.
Ст. 16. Сдача всех гарнизонов в Геджасе, Ассире и Йемене, Сирии и Месопотамии союзному командованию... Уход [турецких войск] из Киликии.
Ст. 17. Сдача всех турецких офицеров в Триполитании и в Киренаике ближайшему итальянскому гарнизону...
Ст. 18. Сдача ближайшему союзному гарнизону всех портов, занятых в Триполитании и Киренаике, включая Мизурату.
Ст. 19. [Эвакуация с турецкой территории всех военных и гражданских немецких и австрийских подданных].
[стр. 27]
Ст. 21. К турецкому министерству продовольствия будет причислен союзный представитель для ограждения интересов союзников...
Ст. 22. Турецкие пленные будут оставлены в распоряжении союзных держав. Освобождение турецких гражданских пленных и пленных, перешедших возраст военной службы, будет изучено.
Ст. 23. Обязательство для Турции прекратить все сношения с центральными державами.
Ст. 24. В случае беспорядков в одном из армянских вилайетов союзники сохраняют за собой право занять часть его.
Ст. 25. Неприятельские действия между союзниками и Турцией прекратятся в четверг 31 октября 1918 года в полдень по местному времени3.
От имени Турции договор подписали Хусейн Рауф, Решид Хикмет и Саадулла.
Сразу же после подписания Мудросского перемирия английские войска приступили к военной оккупации как предусмотренных, так и непредусмотренных договором территорий. Так, спустя три дня — 2 ноября 1918 года, под предлогом защиты своих путей сообщения в Месопотамии, англичане заняли богатый нефтью Мосульский район, а также один из важнейших портов Средиземноморья — Александретту.
Англия укрепила свое доминирующее положение и в зоне Проливов, послав туда большую часть кораблей своего средиземноморского флота и захватив наиболее важные военно-морские укрепления. 13 ноября английские войска высадились в Стамбуле, а в течение последующих двух дней вместе с французскими и итальянскими войсками они захватили Проливы4.
9 ноября 1918 г. в Константинополе произошла смена правительства. Во главе султанского кабинета стал Министр иностранных дел при Абдул Гамиде II Ахмед Тевфик-паша — представитель кругов, связанных с иностранным капиталом. Новый премьер заключил в декабре 1918 г. с генералом Алленби секретное англотурецкое соглашение, получившее название десяти дополнительных условий генерала Алленби к Мудросскому соглашению5.
В начале января 1919 г., опираясь на это соглашение, английские войска оккупировали Киликию и лежащие к востоку от нее территории, хотя по секретному соглашению Сайкс-Пико 1916 г. Киликия должна была отойти к Франции. Объяснялось это также тем, что находящаяся в Бейруте французская бригада была слишком слаба для осуществления оккупации Киликии6.
Вопрос о разделе оккупированных территорий Османской империи стал предметом обсуждения на открывшейся 18 января 1919 г. Парижской мирной конференции. До этого, во время встречи Клемансо — Ллойд-Джордж в Лондоне, последний добил-
[стр. 28]
ся того, что во изменение соглашения Сайкс-Пико Франция признала Мосульскую область зоной английского влияния при условии, что часть мосульской нефти будет поставляться Франции, а также будет признан ее мандат над Сирией7.
В конце того же января 1919 г. Верховный Совет Антанты принял решение об отделении Армении, Сирии, Палестины, Аравии и Месопотамии от Османской империи. В феврале премьер-министр Греции Венизелос обратился к Парижской мирной конференции с требованием передать Греции Измирскую область8. Союзные державы приняли по этому вопросу положительное решение, и греческие войска 15 мая 1919 г. высадились в Измире, заняв город и весь прилегающий к нему район.
Подписание Мудросского перемирия и особенно оккупация Измира вызвали протесты по всей стране. Созданные до этого крестьянские партизанские отряды свои основные усилия направили на борьбу против иностранной оккупации.
Для дальнейшего хода войны за независимость Турции огромное значение имела Великая Октябрьская социалистическая революция, победа которой, а также успехи, одержанные на фронтах гражданской войны, являлись вдохновляющим примером для народов Востока. Сам факт существования Советской России имел огромное значение для всех тех народов, которые поднялись на борьбу против крупных империалистических держав за свою независимость и государственную самостоятельность. В азиатских странах наиболее важные последствия имела помощь, оказанная Советской Россией Турции.
Программа национальной войны Турции была разработана и утверждена на Эрзерумском и Сивасском конгрессах.
Эрзерумский конгресс был созван Обществом защиты прав Восточной Анатолии. Он проходил с 23 июля по 7 августа 1919 г. Нас интересует политическая часть принятых конгрессом решений, которая приводится полностью.
«§ 1. Восточные вилайеты Малой Азии, вилайет Трапезунда и санджак Джаник составляют единое неделимое целое и входят в качестве интегральной части в состав Османской империи.
Вилайет Трапезунда с санджаком Джаник, равно как и вилайеты Эрзерума, Сиваса, Диарбекира, Харпута, Вана и Битлиса, именуемые вилайетами Восточной Анатолии, и все автономные санджаки, расположенные в районе этих вилайетов, не могут никоим образом, ни под каким видом и ни по какому поводу быть отчуждены друг от друга и составляют, таким образом, единое целое, все части которого вполне солидарны между собой, будь то в дни несчастья, будь то в дни благополучия, и стремятся в вопросах, касающихся их будущей судьбы, к достижению одной и той же цели. Мусульманские элементы, населяющие эти облас-
[стр. 29]
ти, естественно, охвачены одинаковыми чувствами взаимного уважения и самопожертвования и считают себя братьями, рожденными от одних родителей, в учете этнического и социального положения каждого из них, равно как и иных условий, свойственных тем местностям, в которых они проживают.
§ 2. Рассматривая всякую оккупацию нашей территории, равно как и всякое вмешательство в наши дела, как тенденцию, направленную к созданию греческой или армянской общины, мы (в целях противодействия сему.—Ред.) выдвигаем принцип самообороны и взаимной поддержки.
Мы всецело подтверждаем права, приобретенные христианскими элементами, с которыми мы уже в течение долгих времен проживаем совместно на земле наших отцов, отмечая при этом, что права эти были уже подтверждены законоположениями Оттоманской империи. Имущество, честь и жизнь лиц, причисляемых к этим элементам, находятся и в настоящее время в полной безопасности, в соответствии с учениями нашей религии и нашими традициями. Конгресс, приходя к этому выводу по собственному убеждению, еще раз подтверждает действительность этого принципа.
Но в то же время мы никогда не допустим, чтобы греки или армяне заняли по отношению к нам позицию, могущую создать угрозу нашему существованию, правам мусульман и оттоманскому суверенитету, будь то прямо или косвенно, скрытым или явным, или безразлично каким бы то ни было образом.
Поэтому наша нация считает себя вправе и способной защищаться всеми способами, которые будут в ее распоряжении, будь то материального или морального порядка, с целью принять все меры для предотвращения любого рода попыток, могущих быть предпринятыми греками или армянами с целью нанести ущерб нашей родине. Из этих соображений мы будем рассматривать всякую интервенцию великих держав Антанты, в чем бы таковая ни состояла, как попытку содействовать осуществлению планов и проектов, которые мы отвергаем. Исходя из данного положения, мы ни на миг не проявим колебания в защите наших прав и всего, что нам дорого, используя в этих целях все средства, находящиеся в нашем распоряжении. На сей предмет мы считаем себя вынужденными предпринять меры к нашей обороне, начав соответствующие подготовительные работы.
§ 3. Перед лицом опасности, угрожающей даже самому существованию оттоманского государства, нашей основной целью является сохранение султаната и халифата. В тех случаях, когда согласование целесообразных в этом направлении акций с другими вилайетами будет невозможно, вилайеты Восточной Анатолии выдвигают принцип самостоятельной защиты и обороны. На-
[стр. 30]
шим желанием является обеспечить при всех обстоятельствах совместную деятельность вилайетов Восточной Анатолии и остальных вилайетов Османской империи с целью осуществления тех священных целей, которые мы перед собой поставили.
Однако, если в силу создавшейся обстановки эти последние будут находиться в положении, исключающем возможность принять активное участие в этом деле, основная наша задача всегда останется неизменной, т. е. вилайеты Восточной Анатолии, составляющие неделимое целое, будут продолжать свою деятельность в целях осуществления наших священных задач.
От участия в активной борьбе освобождаются лишь наши единоверцы, проживающие в областях, оккупированных иностранцами, поскольку они не вправе свободно располагать собой и своими голосами до тех пор, пока не будет положен конец той обстановке рабства, в которой они находятся.
§ 4. В случае, если императорское оттоманское правительство будет вынуждено по распоряжению иностранных держав бросить эти области на произвол судьбы и заявить о своей незаинтересованности в них, мы определим, какие меры следует принять, равно как и какую политическую и военную позицию будет целесообразно занять.
Если оттоманское правительство будет вынужденным (да упасет нас Аллах!) бросить эти области на произвол судьбы и заявить о своей незаинтересованности в них, каковой момент наступит в случае, если всей нашей родине будет угрожать опасность распада, и если должным образом будет установлено, что императорское правительство под политическим давлением держав Антанты было бы вынуждено подписать договоры, обменяться нотами и меморандумами или какими-либо другими подобными дипломатическими документами, которые содержали бы в себе тенденцию к разрыву уз, связывающих восточные вилайеты Анатолии с императорским оттоманским правительством, а также с императорским троном султана и халифа, в восточных вилайетах, границы которых нами определены, будет немедленно создано и провозглашено временное правительство. Задачи этого временного правительства будут заключаться в сохранении связи со священным халифатом и троном оттоманского султана и в воспрепятствовании грекам или армякам попирать землю наших отцов.
В настоящее время администрирование восточными вилайетами будет проводиться в соответствии с той административной организацией, которая существует согласно действующим законоположениям оттоманской империи. Все военные и гражданские власти, равно как и чиновники, обязаны будут действовать в соответствии с этим временным режимом.
[стр. 31]
Временное правительство предпримет все необходимое для того, чтобы надлежащим образом и официально довести до сведения всех иностранных держав о вновь установленных порядках.
Временное правительство будет избрано конгрессом, выдвинутым нашей национальной организацией. Если это событие произойдет в момент, когда конгресс не будет заседать, то провизорное избрание временного правительства будет возложено на Представительный комитет, который сообщит о факте избрания временного правительства всем вилайетам, приступив немедленно к созыву (чрезвычайного.—Ред.) конгресса»9.
Согласно параграфу 5, Представительный комитет обязывался немедленно разработать порядок общей эвакуации, которая должна была касаться исключительно восточных вилайетов. В параграфе 6 снова подчеркивалось, что семь восточных вилайетов связаны тесными узами и составляют единое неделимое целое и что невозможно в этих областях отменить права ислама или в какой-то мере уменьшить их. Это решение Представительный комитет обязывался довести до сведения общественного мнения всего мира. «Всякие выступления и пропаганда,— говорилось в конце,— направленные против принципов и решений конгресса, выражающего голос нации, будь то в письменной или устной форме, или всякие аналогичного рода акции будут рассматриваться как измена и преступления против родины и нации».
Параграф 7 возлагал реализацию всех решений, принятых конгрессом, на Общество защиты прав Восточной Анатолии.
Параграф 8 уполномочивал Представительный комитет и местные комитеты Общества «кооптировать в члены комитета лиц, которых они считают специалистами или сведущими лицами, или которые необходимы им для разрешения того или иного вопроса...».
В параграфе 9 отмечалось, что центральные и местные комитеты «вправе свободно действовать в пределах их компетенции», а параграф 10 был посвящен определению доходов Общества защиты прав. «Доход общества состоит исключительно из добровольных пожертвований и взносов населения, сознающего все значение независимости нашей родины».
Наконец, параграф 11 гласил: «Цели и задачи Общества, созданного для того, чтобы защитить суверенную волю нации, смогут быть осуществлены лишь в случае созыва национального собрания, работающего в обстановке полной безопасности и пользующегося абсолютной свободой в своих закономерных действиях и в своем праве контроля...»10.
Кроме приведенных решений, Эрзерумский конгресс принял 7 августа 1919 г. Манифест следующего содержания:
[стр. 32]
«Вслед за заключением перемирия наша нация пережила следующие события.
Наметились прогрессивно развивающиеся тенденции, сводившиеся к тому, чтобы нарушить все положения договоров и соглашений.
Произведена оккупация значительных территорий империи, как-то: Смирны, Адалии, Аданы и окрестностей.
Произошли эксцессы, зверства, без числа совершенные греками в Айдыне.
Армянами учинены погромы турок на Кавказе, выявилась их политика уничтожения мусульман, причем армяне готовы и сейчас напасть на нашу территорию.
Произведены приготовления в целях проведения в жизнь иллюзорного проекта создания республики «Понт-эйксейн» на побережьи Черного моря.
Начался наплыв беженцев-греков иностранного подданства в районы побережья в целях демонстрации закономерности и облегчения проведения в жизнь указанного выше иллюзорного плана.
Раздались обращения и призывы к вооруженным бандитам, которые присоединяются к этим так называемым эмигрантам.
Наша нация имела возможность констатировать, что ее территория подвергается величайшей опасности быть расчлененной и в учете упомянутых выше событий, которые могут привести ни к чему иному, как к трагическим для нас результатам, она приняла твердое решение, которое сводится к тому, что центральное правительство, которое не имеет под собой в качестве опоры национальные элементы, не будет при создавшемся тяжелом положении в состоянии противодействовать грядущим опасностям. Впрочем, нация уверена, что под давлением различных влияний центральное правительство будет принуждено подчиниться тяжелым условиям (мира.—Ред.), которые будут ему предложены, вследствие чего она уже в настоящее время переживает сильную тревогу»11.
Затем в Манифесте перечислялись решения, принятые Эрзерумским конгрессом.
Рассмотрим решения и Манифест Эрзерумского конгресса по существу. Столь частое повторение в приведенных документах мнимой опасности христианских народов — греков и армян для мусульманского мира преследовало явную цель разжечь фанатизм и национальную вражду на религиозной почве, цель, на которую указал сам Мустафа Кемаль в своей речи на открытии Эрзерумского конгресса. В этой речи не допускалась даже мысль о самоопределении угнетенных христианских народов империи. Более того, угнетенной выставлялась сама турецкая нация. «Греки и
[стр. 33]
армяне оттоманского подданства,— утверждал он,— поощряемые и ободряемые оккупацией, дошли до того, что начали устраивать кровавые мятежи»12. «Что касается армян,— продолжал Кемаль,— то они питают агрессивные намерения. Они притесняют мусульманское население от Нахичевани до Ольты и предаются в некоторых местностях грабежам и убийствам. Они пытаются уничтожить или принудить эмигрировать всех мусульман, населяющих эти области вплоть до наших границ и, таким образом, реализовать наиболее надежным образом свои намерения но отношению к нашим восточным вилайетам. С другой стороны, они хотят выслать к нам всех оттоманских армян, которых, как они утверждают, около 400 тысяч, и на которых они рассчитывают, как на опору в будущем в своих агрессивных планах»13.
В то же время М. Кемаль настраивал против армян вождей курдских племен. Так, в письме от 10 августа 1919 г., адресованном предводителю племени Мутки Хаджи Муса-бею, Кемаль утверждал, что якобы армяне «стремятся к тому, чтобы на территории нашей матери-отчизны, наследии наших предков, создать Армению»14 (курсив мой.—Р. С).
Содержание документов Эрзерумского конгресса подтверждало также, что провозглашая принципы независимости Турции, конгресс с самого же начала исключал и полностью отвергал право на национальное самоопределение и независимое существование нетурецких народов Османской империи, их вековую мечту освободиться от нестерпимого турецкого ига. Более того, конгресс, выступавший от имени всей турецкой нации, фактически высказывался за продолжение господствующей линии потерпевших политический крах иттихадистов в национальном вопросе. Так, например, нашедший место в параграфе 1 тезис о том, что проживающие в семи восточных вилайетах мусульманские элементы «считают себя братьями, рожденными от одних родителей», по сути дела повторял младотурецкую позицию непризнания прав иных, кроме турок, мусульманских народов, в частности, курдов. А содержащееся в параграфе 2 утверждение, что якобы «имущество, честь и жизнь лиц, принадлежащих к христианским элементам, находятся и в настоящее время в полной безопасности» (курсив мой.—Р. С), свидетельствовало о том, что руководители турецкого национального движения оправдывают и защищают султанскую политику преследований, насилий и погромов христианских народов империи. Провозглашенная в параграфе 2 борьба против опасности, якобы угрожающей восточным вилайетам со стороны греков и армян, означала, что кемалисты первыми же шагами своей деятельности определенно давали знать, что они не намерены отказаться от проводившейся столетиями в Западной
[стр. 34]
Армении султанской политики преследования армян, а наоборот, что они полны решимости увековечить османское иго на исконной родине армянского народа, где армяне еще к концу XVII века составляли 98% населения15.
Далее, параграфом 3 резолюции Эрзерумского конгресса руководители турецкого национального движения не скрывали своей цели под видом сохранения целостности Турции сохранить являвшуюся тюрьмой народов разложившуюся Османскую империю.
Что касается провозглашенного Эрзерумским конгрессом Манифеста, то он также преследовал цель оставить в неприкосновенности восточные вилайеты, т.е. сохранить в составе Турции всю Западную Армению, лишив тем самым пережившую геноцид 1915 г. часть армянского народа возможности объединиться и воссоздать свою государственность. Наличие в Манифесте «нового» пункта «об армянской политике истребления мусульман» было призвано служить той же цели путем дезориентации мирового общественного мнения.
Эрзерумский конгресс, как видим, прошел под лозунгом борьбы против греков и армян. «В отношении национальных меньшинств,— отмечает А. М. Шамсутдинов,— конгресс занял шовинистическую позицию, решив не предоставлять им никаких прав и свобод»16.
«Турецкое национальное движение возникло против попыток создания Великой Армении и Понтийского греческого королевства»,— писала туркофильски настроенная публицистка Берта Жорж-Голи17.
Обобщая работу Эрзерумского конгресса, его организатор и председатель Мустафа Кемаль подчеркивал именно эту сторону: «Наша страна находится между двух опасностей — греческой опасностью и армянской опасностью»18, повторяя то, что он считал основным в телеграмме, адресованной султану накануне конгресса.
«Национальное движение,— писал Кемаль,— возникло в целях спасения нашей любимой родины и нашей нации от опасности расчленения и принесения в жертву намерениям греков и армян...»19. «Кемаль,— пишет французский историк Поль дю Веу,— призывал турок к национальной священной войне для спасения родины от греков и армян».20
Решения Эрзерумского конгресса были развиты на Сивасском конгрессе, созванном от имени Общества защиты прав Анатолии и Румелии 4-11 сентября 1919 г. В отличие от Эрзерумского конгресса конгресс в Сивасе выступал под девизом защиты территориальной неприкосновенности и целостности не только восточных вилайетов, но и всей Османской империи. В целом же
[стр. 35]
решения, принятые на Сивасском конгрессе, повторяли все основные принципы, провозглашенные на Эрзерумском конгрессе. Так, например, утвержденные на конгрессе «основные положения», в частности, их четыре первых пункта, почти без изменений повторяли первые четыре параграфа резолюции Эрзерумского конгресса, с той лишь разницей, что антигреческая и антиармянская направленность здесь была выражена более определенным и решительным образом: «Мы постановляем всеми своими силами до последней капли крови защищать совместно свою родину от всяких вторжений и в особенности от поползновений создать на ее территории греческое или армянское государство»21. «Да упасет нас Аллах от того,— говорилось в параграфе 4,— чтобы нам под давлением иностранных государств не пришлось уступить хотя бы пядь нашей родины, так как это означало бы приближение ее раздела; если даже по каким-либо политическим соображениям или на основании международных соглашений часть нашей территории будет отчуждена в пользу союзников, мы все же будем продолжать свою деятельность и немедленно организуем новое правительство в целях охраны страны от сапога греческих или армянских солдат»22.
Сивасский конгресс, как и Эрзерумский, принял Манифест, который в принципе повторял Манифест Эрзерумского конгресса23.
«Политическая деятельность Сивасского конгресса,— пишет А. М. Шамсутдинов,— была направлена не на установление братской солидарности между порабощенными народами Турции, не на их совместную борьбу против империалистических угнетателей, а на обострение межнациональной борьбы, что было выгодно врагам народов Востока — империалистам. Этим решением участники конгресса демонстрировали свою приверженность национальной политике младотурок, пытавшихся разрешить армянский вопрос путем физического уничтожения армян или их ассимиляции. Принятие такого реакционного решения объяснялось тем, что большинство участников конгресса являлись бывшими активными членами распущенной младотурецкой партии, которые не были способны правильно разрешить вопрос о взаимоотношениях различных национальностей. Между тем правильное его решение имело первостепенное значение для судьбы многонациональной Турции, особенно для успешного исхода борьбы за независимость»24 (курсив мой.—Р. С).
Наконец, Сивасский конгресс принял документ, который очень важен для понимания побудительных причин кемалистского движения. Это —телеграмма М. Кемаля, направленная султану 10 сентября 1919 г. от имени комиссии конгресса.
[стр. 36]
«Мы очень взволнованы,— говорилось в ней,— и наши сердца все еще кровоточат от вчерашних ран и, проникнутые религиозными и национальными бурными чувствами, они снова глубоко ранены следующими событиями: 1 — безвозмездная передача новым государствам, которые еще вчера находились под нашим господством, территорий наших дорогих вилайетов, 75 — 90% населения которых (?!—Р.С.) является турецким; 2 — ужасные мучения и несчастья, которым подвергаются наши братья и единоверцы, раны которых, причиненные войной, еще не залечились»25.
Далее в телеграмме отмечалось, что немусульманским соотечественникам страны будут обеспечены равные права, согласно требованиям корана, однако невозможно «хоть одну пядь земли наших вилайетов передать Армении или какому-либо другому государству»26.
Как видим, и этот документ, принятый Сивасским конгрессом, исключал право на самоопределение проживавших в Турции нетурецких народов, хотя в Манифесте конгресса подчеркивалось, что настал «исторический час, когда народы сами определяют свои судьбы»27.
Что касается приведенного выше утверждения о том, что якобы от Турции должны были быть отторгнуты в пользу бывших подвластных Османской империи народов области, насчитывающие от 75 до 90% турецкого населения, то оно было далеко от истины. Ни один из вилайетов, который мог быть отделен от Турции, не обладал турецким большинством. Наоборот, число турок в каждом из упомянутых в документах конгресса вилайетах, до массовых депортаций и резни армян уступало числу последних. Более того, даже мусульманское население, которое выдавалось за чисто турецкое, никогда не составляло 75 — 90%. Согласно данным армянского патриаршества в Константинополе за 1912 г., армяне составляли в этих вилайетах 38,9% населения, турки же —25,4%28. В «Записке о Турецкой Армении», представленной в Совет народных комиссаров РСФСР в связи с принятием «декрета о Турецкой Армении», отмечалось, что к 1914 г. армяне составляли уже только 42% всего населения Армении (Турецкой), «остальные 58% составляли греки, турки, езиды, кизилбаши, причем 38% всего населения Армении составляли мусульмане. Но все же, перед началом войны армяне составляли самую многочисленную группу населения Армении. При этом нужно принять во внимание также и то обстоятельство, что процент армянского населения очень значительно повысился бы, если бы в Турецкой Армении создались хотя бы самые элементарные гарантии личной и имущественной безопасности, что дало бы возможность вернуться на родину тем сотням тысяч армян, которые в самые последние годы вынуждены были эмигрировать на Кавказ и в разные
[стр. 37]
страны Европы и Америки, но не порвавших с родиной и в большинстве своем готовых при первой же возможности вернуться на родные пепелища»29.
Таким образом, во всех программных документах кемалистского движения путем искажения исторической действительности делались попытки обосновать «бесспорные» права Турции на те территории, население которых в благоприятных условиях, созданных крахом Османской империи, и вдохновленное принципами, провозглашенными Великой Октябрьской революцией, могло воспользоваться правом на самоопределение народов и избавиться от векового султанского ига.
В решениях Эрзерумского и Сивасского конгрессов, а также в Манифестах не нашел своего отражения вопрос о дальнейшей судьбе самого многочисленного народа Османской империи — арабов. Этот вопрос, так же как и вопрос всех территорий бывшей Османской империи, обсуждался на созванном в Стамбуле в январе 1920 г. Оттоманском парламенте, который принял 28 января Национальный обет, отразивший основные принципы программы кемалистов. В преамбуле этого документа говорилось:
«Мы, нижеподписавшиеся, члены оттоманского парламента, признали и установили, что независимость государства и будущее нации могут быть обеспечены полным признанием следующих принципов, устанавливающих крайний предел тех жертв, на которые можно было бы согласиться в целях достижения справедливого и прочного мира, и что вне означенных принципов невозможно дальнейшее существование оттоманских султаната и общества.
Ст. 1. Тогда как судьба территорий оттоманского государства, населенных исключительно арабским большинством и оставшихся со времени заключения перемирия от 30 октября 1918 г. под оккупацией неприятельских армий, должна быть определена согласно свободному голосованию населения,— все части страны, находящиеся как в пределах, так и вне упомянутой линии, определенной перемирием, населенные оттоманским мусульманским большинством, объединенным религией, расой и идеей, проникнутым взаимным друг к другу уважением и чувством самопожертвования и всецело поддерживающим свои расовые и социальные права и бытовые условия, действительно представляют собой единое целое, которое не терпит разделения ни де-юре, ни де-факто по каким бы то ни было причинам.
Ст. 2. Мы соглашаемся в случае необходимости прибегнуть вторично к свободному плебисциту для тех лива30, жители которых как только стали свободными, присоединились путем всеобщего голосования к матери-отчизне.
[стр. 38]
Ст. 3. Связанное с вопросами о турецком мире правовое положение Фракии должно быть определено путем свободно выраженной воли населения.
Ст. 4. Безопасность Мраморного моря и Стамбула, который является резиденцией исламского халифата, столицей высокого султаната и центром оттоманского правительства, должна быть вполне обеспечена. При условии сохранения этого принципа мы присоединяемся к решению об открытии Проливов, Мраморного и Черного морей для мировой торговли и сообщения, которое будет принято по взаимному соглашению между нами и всеми другими заинтересованными державами.
Ст. 5. Права меньшинств будут подтверждены и обеспечены нами в пределах договорных принципов, установленных между державами Согласия и их противниками и некоторыми ассоциированными с союзниками державами при гарантии пользования такими же правами мусульманским населением соседних стран.
Ст. 6. Чтобы сделать возможным, как наше экономическое и национальное развитие, так и управление, соответствующее современным понятиям о правильной администрации, для нас, как и для всякого другого государства, основным условием существования является обладание нами полной независимостью и свободой в целях обеспечения возможностей нашего развития.
По этой причине мы являемся противниками обязательств, препятствующих нашему политическому, правовому, финансовому и прочему развитию.
Условия погашения наших долгов, каковые подлежат определению, не будут находиться в противоречии с вышеозначенными принципами»31.
Рассмотрим отраженную в Национальном обете кемалистскую программу. Что имелось в виду под понятием «жертв», о которых говорилось в приведенном документе?
Признание за арабами права на самоопределение вовсе не означало, что руководители турецкого национального движения провозгласили принцип свободного волеизъявления народов и следуют этому принципу. В первом пункте Национального обета просто говорилось, что будет предоставлена возможность самоопределения исключительно тем территориям с арабским большинством, которые к моменту заключения перемирия были оккупированы неприятельскими армиями. Как известно, этими неприятельскими армиями были английские войска, которые заняли упомянутые районы, используя получившую в годы войны широкий размах национально-освободительную борьбу арабского народа против турецкого деспотического ига. Именно эти два важнейших фактора —всеобщее вооруженное восстание племен и народов Аравийского полуострова и наличие победоносных анг-
[стр. 39]
лийских войск — принял во внимание дальновидный и трезвый политик Мустафа Кемаль, включив в Национальный обет пункт о самоопределении арабов, сознавая, что нет такой турецкой силы, которая смогла бы отстоять эти земли для Турции. Этот шаг кемалистского руководства одновременно создавал иллюзию, что турецкое национальное движение в принципе не выступает против самоопределения наций, а, наоборот, признает и уважает это право.
Второй пункт Национального обета относительно дальнейшей судьбы трех санджаков был направлен против неоспоримых исторических прав грузинского и армянского народов. Наличие этого пункта в «программе борьбы за независимость», как называли Национальный обет, говорило о реакционной позиции кемалистов в национальном вопросе, в частности о том, что они одобрили и приняли за основу «плебисцит», якобы проведенный политическим авантюристом Энвер-пашой в Батумском, Карском и Ардаганском округах, плебисцит, истинный смысл и методы проведения которого были разоблачены в ноте правительства Советской России от 20 сентября 1918 г.32
Пятый пункт Национального обета также свидетельствовал о том, что кемалистское руководство было намерено следовать политике своих предшественников в национальном вопросе, ибо оно ставило признание и обеспечение прав национальных меньшинств, остававшихся в составе Турции, в непосредственную зависимость от признания прав мусульманского населения соседних стран.
Реакционные стороны Национального обета оказали свое влияние на весь дальнейший ход кемалистского движения. И это было закономерно, если учесть, что подавляющее большинство делегатов Эрзерумского и Сивасского конгрессов и членов палаты депутатов Оттоманского парламента, провозгласившего Национальный обет, были бывшими иттихадистскими деятелями, высокопоставленными чиновниками, крупными феодалами-землевладельцами, представителями высшего мусульманского духовенства и т. д. Они хотя и дали клятву «не возрождать партию «Единение и прогресс»33, однако своей позицией в ряде кардинальных вопросов — рабочем, национальном и др. — остались верны политической линии младотурок и новыми методами продолжали их политику.
«Остатки партии «Единение и прогресс» последовали за Кемалем, который умно использовал их организации»,— отмечала упомянутая выше Б. Жорж-Голи34.
Только представители революционных сил эпохи стояли за освобождение всех порабощенных народов. Совет народных комиссаров РСФСР еще 29 декабря 1917 г. принял за подписью
[стр. 40]
В. И. Ленина декрет о «Турецкой Армении», провозгласивший право армян на свободное самоопределение вплоть до полной независимости35.
Французские коммунисты также выступали за предоставление права на самоопределение всем угнетенным народам Востока. В своей речи в Палате депутатов 23 декабря 1919 г. Марсель Кашен потребовал от премьер-министра Клемансо четко ответить, какова позиция Франции по отношению к Сирии, Египту, Турции, Константинополю, Дарданеллам, Армении. «Я опасаюсь,— заявил он,— что решения, которые принимаются в этот час, не всегда соответствуют тому, что мы называем справедливостью, т. е. уважением прав народов самим располагать своей судьбой. Именно уважение к национальной независимости каждого народа, с точки зрения международной, в настоящее время является истинной справедливостью»36 (курсив мой.—Р. С).
Турецкие коммунисты также выдвигали в своей программе вопрос о самоопределении угнетенных народов Османской империи, их законное право освободиться от векового османского гнета.
«Коммунистическая партия Турции,— отмечает Р. П. Корниенко,— выступала за разрешение национального вопроса в стране на основе самоопределения каждого народа, резко осуждала политику угнетения национальных меньшинств в Турции, требовала создания федеративной республики в целях объединения трудящихся различных национальностей в борьбе за общую цель — передачу власти народу»37 (курсив мой.—Р. С.).
Такое решение национального вопроса не могло, конечно, устроить буржуазных националистов и шовинистов, стремившихся воспользоваться борьбой против империалистических держав для подавления освободительных устремлений подвластных народов Турции. «Внутренняя политика анкарского правительства,— отмечает профессор А. Д. Новичев,— по ряду важнейших проблем ослабляла фронт борьбы за независимость... Оно вело расистскую шовинистическую политику в национальном вопросе в отношении армян и греков, которые подвергались жестоким преследованиям и физическому уничтожению»38.
Именно в национальном вопросе наиболее четко проявилась внутреняя связь и тождественность младотурецкой и кемалистской политики, которая нашла свое отражение и в политике анкарских правящих кругов по отношению к Западной Армении и Киликии.
Также по теме:
Барсегов Ю. — Геноцид армян. Ответственность Турции и обязательства мирового сообщества.
М.Г. Нерсисяна — Геноцид армян в Османской империи: Сборник документов и материалов.