Саакян Р. Г.
Введение Главa I Главa II Главa III Главa IV Главa V Заключение
Резюме (франц. яз.) Источники Библиография Указатели
Оглавление (как в книге)
[стр. 197]
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Окончание первой мировой империалистической войны застало Францию и Турцию в совершенно разных ситуациях: победоносная, ставшая первой континентальной державой Европы Франция и проигравшая войну, потерпевшая крах Османская империя. Два государства, которые, по определению В. И. Ленина, являлись: одно—«финансовой олигархией»1, другое—«самой варварской деспотией в Европе»2. И вот, страна финансовой олигархии, исходя прежде всего из своих финансовых интересов, добивается сохранения целостности одного их самых деспотических государств в мировой истории. К этому фактически вела основная линия ближневосточной политики Франции в первые послевоенные годы. Другими наиболее важными факторами французской политики по отношению к побежденной Турции были: религиозный— значение «страны Халифата» для мусульманских колониальных владений Франции; стратегический—значение Турции для обеспечения безопасности границ подмандатной Франции Сирии и военно-политический—место Турции в антисоветских планах французских империалистов. Совокупностью этих и других интересов и определялась линия французской дипломатии на всех этапах франко-турецкого диалога 1919—1923 гг., начиная от первых контактов Франсуа Жорж-Пико с М. Кемалем вплоть до окончания Лозаннской мирной конференции. И именно этим следует объяснить неизменное стремление французских правящих кругов найти пути для сепаратной от союзников договоренности с кемалистами в ущерб интересам тех народов Турции, о защите прав которых они разглагольствовали и во время войны, и после ее окончания.
В результате, империалистические вожделения Франции по отношению к Турции в конечном счете потерпели крах, но такая политика Франции принесла неисчислимые страдания и бедствия оккупированной французскими войсками Киликии, особенно ее христианским народам. В частности, армянское население, составлявшее относительное большинство даже после огромных потерь в годы массового геноцида 1915—1916 гг., понесло новые человеческие жертвы и, лишенное твердых гарантий безопасности, вынуждено было, уступив грубой силе, эмигрировать на чужбину. Рассматривая же ход развития франко-турецких отношений с точки зрения турецкой политики, можно заключить, что если султанское правительство в Константинополе на первом этапе контактов с державами Антанты вело соглашательскую линию в ожидании успехов кемалистского движения, то руководители этого
[стр. 198]
движения, с самого же начала взявшие на себя ответственность за судьбы Османской империи, сумели подчинить национально-освободительное движение, возникшее под воздействием идей Великой Октябрьской революции, наиглавнейшей цели—сохранению максимально возможной территории развалившейся Османской империи. Для достижения этой цели кемалисты, будучи выразителями интересов буржуазно-помещичьих классов и высшего офицерства, выдвинули с одной стороны, национально-патриотические, а с другой—шовинистические лозунги, направленные как против иностранных оккупантов, так и против нетурецких народов. В итоге, кемалистам удалось удержать максимальную территорию бывшей Османской империи и отказаться лишь от тех земель (арабские страны), которые они не были в силах отстоять. При этом кемалисты ловко играли на англо-французских противоречиях, с одной стороны, и на антисоветизме стран Антанты—с другой.
Принципы национальной политики кемалистов, сформулированные в решениях Эрзерумского и Сивасского конгрессов, были основаны на непризнании права на самоопределение за угнетенными народами Османской империи, хотя анкарские руководители на словах заявляли, что они признают «право на самоопределение за всеми народами земного шара»3 (курсив мой.—Р. С).
Национальная политика кемалистов нашла свое оформление и первоначальное применение в их акциях в Киликии. Основной направленностью этой политики было путем физического истребления, насильственного изгнания, либо создания невыносимых условий принудить к эмиграции и избавиться таким образом от тех народов, которые предъявляли свои законные человеческие права и, прежде всего, право на безопасное существование и мирный, созидательный труд на тех землях, где они обитали на протяжении многих веков еще задолго до появления турок в Анатолии.
Политика кемалистов в национальном вопросе была своего рода продолжением национальной политики младотурок с той лишь разницей, что если младотурки осуществили геноцид армянского народа при попустительстве кайзеровской Германии и под прикрытием мировой войны, то кемалисты продолжали это дело, прикрываясь лозунгами национально-освободительной войны, при попустительстве французских колониальных кругов.
Таким образом, за новую трагедию западных армян, тех, кто испытал на себе последствия политики геноцида в 1915 г., т. е. тех, кто чудом уцелев в годы депортации и массовой резни, погиб в 1920—1921 гг. в Киликии, равным образом несут ответственность шовинистические круги турецкой буржуазии и колониальные круги французской империалистической буржуазии.
[стр. 199]
Киликийские армяне, численностью более 160 тысяч человек, те, кому удалось выжить в годы депортаций в Сирийскую пустыню, вернулись к родным очагам, доверившись обещаниям французских властей, их лицемерным заявлениям о том, что якобы одной из целей войны является освобождение угнетенных народов Османской империи. Представители официальной Франции, скрыв свои империалистические и колониальные устремления на Ближнем Востоке, ввели в заблуждение армян, которые наивно поверили им на слово и не смогли понять разницу между Францией Жореса и Анатоля Франса и Францией Клемансо и Пуанкаре, т. е. не сумели отличить отношения официальных властей от отношения передовой французской общественности, которая неоднократно поддерживала армянский народ в дни самых тяжких испытаний, гневно осуждая абдулгамидовские зверства и младотурецкие преступления.
Оценивая же критически деятельность армянских политических партий и их лидеров, можно заключить, что они, так же как руководители других национальных организаций, действующих как в самой Киликии, так и за ее пределами, в силу своей классовой ограниченности, разобщенности и отчасти из-за беспринципных разногласий и местнических тенденций, легко поддались лицемерным заверениям французских руководителей и не смогли вовремя разгадать их коварную и вероломную по отношению к западным армянам политику.
С другой стороны, руководители киликийских армян не смогли вовремя раскрыть шовинистическую сущность проводимой кемалистами линии в отношении нетурецких народов, особенно христиан. Более того, недооценив реальную силу турок, они не позаботились всерьез о средствах самозащиты, лелея надежды на покровительство «сокрушившей Германию» Франции. Вследствие подобного непонимания истинных целей как французской, так и турецкой политики в Киликии, они, эти лидеры, фактически дезориентировали своих соотечественников, не нацелив их на организацию самообороны, что могло привести к значительно меньшим потерям.
Особенно наглядно, по сравнению с печальной участью западных, в том числе киликийских армян, вырисовывается благоприятный исход освободительной борьбы другой части армянского народа, той, которая связала свою судьбу с революционной борьбой российского пролетариата, с русским народом. Благодаря помощи Советской России народ Восточной Армении установил в своей стране Советскую власть и, войдя в союз равноправных советских республик, получил условия для мирной и созидательной жизни, добившись огромных успехов в социалистическом строительстве.
Также по теме:
Барсегов Ю. — Геноцид армян. Ответственность Турции и обязательства мирового сообщества.
М.Г. Нерсисяна — Геноцид армян в Османской империи: Сборник документов и материалов.