Г.А. Абраамян, Т.Г. Севан-Хачатрян
Документы и материалы:
1-14 | 15-30
| 31-36 | 37-45
| 46-55
56-65 | 66-74 |
75-87 | 88-98 |
99-108 | 109-119
| 120-123
124-131 | 132-143
| 144-152
Русские писатели об Армении Именной указатель Перечень материалов
56. Посланник в Афинах в Министерство иностранных
дел России
57. Совещание о беженцах
58. Русский посланник в Каире Министру иностранных
дел С.Д.Сазонову
59. Беженцы и распределительный госпиталь
60. Из письма доктора Завриева Министру иностранных
дел С.Д.Сазонову
61. Из дневника турецкого врача
62. Посол в Вашингтоне в Министерство иностранных
дел
63. Армяне-беженцы
64. Министру иностранных дел С.Д.Сазонову
65. События в Сасуне и Муше
[стр. 58]
Посланник в Афинах в Министерство
иностранных дел России
Из телеграммы №324
11 августа 1915 г.
Серафимов просит передать: Деудес сообщает 28 июля, что преследования армян в Турции все усиливаются. Армянское население ближайших к Константинополю городов и селений ссылается в глубь Малой Азии. Та же участь ожидает и остальных армян без различия подданства...
Демидов
АПВР, Политархив, д. 3504, л. 45.
Совещание о беженцах
(Сообщение в газете «Кавказ»)
Под председательством кн. А. М. Аргутинского-Долгорукова, 12 августа состоялось совещание членов бюро Кавказского отдела Союза городов и представителей почти всех организаций, работающих по оказанию помощи беженцам.
Цель совещания — какой организацией и что сделано в отношении помощи беженцам на Кавказе, каково настоящее положение беженцев и чем Союз городов мог бы прийти на помощь, — в особенности в деле предупреждения заноса беженцами эпидемических заболеваний. Выяснение этого необходимо для составления сметы расходов на борьбу с эпидемиями...
На открытии заседания председатель совещания прочел доклад Н. М. Кишкина, только что полученный с Кавказского фронта.
«Волна беженцев, — сообщал в докладе Кишкин, — с конца июня со стихийной силой нахлынула на сопредельные с Турецкой Арменией русские губернии. Далеко свыше сотни тысяч турецких армян ищут защиты и помощи в пределах России, спасая свою жизнь и остатки своего достояния... Это стихийное движение застало совершенно неподготовленными как администрацию пограничных русских областей, так и местные общественные силы. Не может быть сомнения, что самая широкая помощь спасающемуся в русских пределах населению не только желательна, но и является нравственно обязательной... Все меры помощи беженцам,
[стр. 59]
должны быть в скорейшем времени осуществлены и все потребные средства без промедления ассигнованы... Расход на одного человека следует принять 25 коп. в день, как это принято для беженцев с Западного фронта. Исходя из этой нормы, сумма, необходимая на содержание 150 000 беженцев (такова их численность, несомненно не преувеличена) должна быть исчислена в 1 125 000 руб. в месяц...
Г. П.
«Кавказ», №184. 14 августа 1915 г.
Русский посланник в Каире
Министру иностранных дел С.Д.Сазонову
Телеграмма №89
2 сентября 1915 г.
Американский консул в Алеппо через посредство доверенного лица доводит до сведения союзников, что сосланные в Урфу 2000 подданных союзных держав находятся в крайней опасности вследствие раздражения и отчаяния турецких войск, отступающих перед нашей Кавказской армией. На своем пути войска эти вырезывают всюду армян; число жертв достигает будто бы миллиона. Армяне прибережья при содействии начальника французской эскадры берутся за оружие, отправив жен и детей в Египет, куда их прибыло уже около 3000.
Смирнов
АВПР, Политархив, д. 2490, л.107.
Беженцы и распределительный госпиталь
(Из корреспонденции в газете «Кавказ»)
Распределительным госпиталем в последние дни было принято несколько сот детей армян-беженцев из Турции.
В поезде, прибывшем на распределительный пункт 31 августа, было доставлено из Эчмиадзина свыше 400 детей обоего пола, в возрасте от одного до десяти лет... Дети производят крайне тяжелое впечатление: изнуренные, больные (преимущественно желудочно-кишечными заболеваниями, трахомой и др.)... Среди, детей
[стр. 60]
нет больных эпидемическими болезнями. Желудочно-кишечные заболевания объясняются недоеданием и истощением...
В госпитале сестры милосердия накормили детей, вымыли, переодели в чистое белье и платье, и затем на перевозочных средствах Союза городов, дети были доставлены в заготовленные приюты в Крицаписах...
Г. А-ч
«Кавказ», №198. 2 сентября 1915 г.
Из письма доктора Завриева
Министру иностранных дел С.Д.Сазонову.
Петроград, 3 сентября 1915г.
Вашему Высокопревосходительству известно в общих чертах о невыносимом положении, какое создалось для армян в Турции.
Получаемые постепенно подробности выясняют нам глубоко мрачную картину:
1. В течение весны и лета этого года почти во всей турецкой армии особыми приемами, частично, но без послабления, вырезаны почти все армяне, забранные в солдаты. Погибло таким образом много десятков тысяч мужчин в лучшем возрасте.
2. Почти из всей Киликии, Зейтуна и Сиваса изгнано поголовно все армянское население. Из него была выделена большая часть более молодых мужчин, которых куда-то угнали. О судьбе их нет сведений, и их, без сомнения, убили. Все остальные без исключения были погнаны пешком, без какого-либо имущества в Месопотамию. Огромная масса женщин и детей падала от изнурения, тонула, переходя реки, и погибала от голода и жажды. Отстающих безжалостно убивали. Молодых девушек куда-то уводили. В Месопотамии их хотят будто бы расселить между кочевниками.
Весьма большое число их уже приняло ислам.
3. Западная часть Эрзерумского вилайета и часть Харпугского и Диарбекирского пока еще мало пострадали, но очередь, вероятно, дойдет и до них.
4. Город Муш и вся роскошная Мушская долина превращены в развалины: сожжены большинство домов и все церкви и монастыри. Население вырезано, кроме Тех, которые успели бежать в горы Сасуна.
Весь Сасун пока уцелел. Но он окружен курдами и войсками.
[стр. 61]
Люди мужественно держатся, но у них уже не хватает патронов. Провизия тоже на исходе. Таким образом, гордый Сасун скоро падет, если не подоспеет помощь.
5. Ушедшие с отступающими от Вана русскими войсками около 200 000 армян хлынули в Закавказье и Эриванскую губернию.
Очевидцы, посылающие оттуда телеграммы, не могут без слез описывать всего, что творится в этой голодной нестройной человеческой массе, оставшейся без врачебной помощи и нуждающейся решительно во всем.
Холера и другие эпидемии уносят ежедневно более трехсот человек. Телеграфируют, что сотни трупов остаются непогребенными за неимением ни материальных средств, ни нужной организации. Гибель этих несчастных людей неизбежно рождает угрозу разноса эпидемии по всему Кавказу, по мере распределения беженцев по деревням...
Армянский народ в Турции обрекается на погибель.
Вашему Высокопревосходительству известно, кто является вдохновителем и руководителем всего происходящего и за что против этого народа так разъярились германо-турки. По счастью, пока еще не всюду им удалось осуществить свой злой умысел.
У армянского народа нет иного защитника, который мог бы что-либо сделать, кроме России...
В тревожном сомнении и в положении человека, лишающегося последних душевных сил и веры в святость руководившей им идеи, я обращаюсь к Вам, ища опору в Вашей человечности и Вашем сознании государственного интереса России, связанного с сохранением армянского народа...
Я. Завриев
АВПР, Политархив, д. 3479, л. 19-20.
Из дневника турецкого врача
(Из корреспонденции, напечатанной в газете «День»)
После бурного морского прилива, когда море снова входит в прежние берега, на обнаженном песке, между скал, в колдобинах и ямах остаются обыкновенно рыбы, не успевшие уплыть, морские животные, раковинки, груды водорослей. Так и здесь, в Турецкой Армении, после неудавшегося натиска армии Халил-бея, организованного, по-видимому, по германской системе «коротких
[стр. 62]
ударов», наши войска, идущие следом за отступающими турками, то и дело натыкаются на группы отсталых аскеров, брошенных раненых и больных, обозы, груды оружия, снарядов, патронов. Между этой добычей, крупной и мелкой, оказался, между прочим, турецкий врач, левантинец по происхождению, христианин, получивший образование в Париже, словом, интеллигентный человек, сдавшийся нам добровольно в г. Ахлате (на северном берегу Ванского озера).
У него среди немногих уцелевших вещей сохранилась записная книжка — дневник, в котором он записал историю всего пути своей дивизии, сделавшей поход из Сирии (из г. Хама близ Алеппо) в Битлис. Между данными, имеющими военное значение и потому не подлежащими опубликованию, в дневнике встречается немало любопытных бытовых штрихов и еще больше, — картин поголовного истребления армян, истребления, вначале спорадического, но потом введенного в систему рядом приказов из Константинополя.
Дивизия, назначенная вначале для борьбы с англичанами, была потом брошена на север... Выйдя из Сирии в составе 7-8-ми тыс. штыков, дивизия к концу июня растаяла до 3-х тысяч; да и не могла она не растаять, потому что войска кормились почти исключительно мародерством... Ели аскеры не чаще одного раза в день: или мясо, если находили скот в окрестностях, или лепешки из муки, которые раздавались солдатам в сыром виде, и солдаты сами пекли из нее лепешки. Пили воду иногда такую, от которой отказывалась скотина; отсюда множество больных тифом, дизентерией, лихорадкой, которых как и многих тяжелораненых, за недостатком перевозочных средств, часто бросали на дороге.
Эти голодные, истомленные люди объединились лишь общей идеей «газавата» — священной войны против христиан, которая здесь, в малоазиатских дебрях, еще способна туманить головы и зажигать сердца религиозно настроенных мусульман. Отсюда те невероятные картины зверств и насилий над беззащитными армянами, на которые автор дневника натыкался с первого дня пути и до последнего. Эти зверства, естественно, приводили ко взаимному ожесточению; армяне иногда готовы были мстить врагам, даже ценой своей гибели. В дневнике врача-сирийца под 30-м мая записан такой случай: в одном селении, между несколькими десятками мусульман, посаженных в тюрьму за какие-то провинности, оказался случайно один армянин. Он достал тайком баллон с керосином, облил ночью помещение тюрьмы и сжег себя со всеми
[стр. 63]
заключенными. Другой, обвиненный в хранении бомб, долго обманывал полицию, показывал разные места, где он будто бы их спрятал; наконец ему удалось взобраться на плоскую крышу довольно высокого дома, с которой он бросился вниз, рассчитывая попасть на офицера, стоявшего на мостовой, но промахнулся и разбился насмерть. По дороге автор дневника встречал десятки рек, долин, оврагов, разрушенных деревень, наполненных трупами перебитых мужчин, женщин, детей, иногда с кольями, вбитыми в живот. В селении Севарик он натолкнулся на такую сцену: в тюрьму были посажены армяне-мужчины. Один подкупил жандарма, и тот позволил жене заключенного осторожно просунуть голову ребенка через тесный переплет решетки, чтобы отец мог его поцеловать. В этот момент явился командир стражи. Он изругал подчиненных, схватил ребенка за ноги и выдернул его из решетки помертвелого и окровавленного. Мать взвыла; он поколотил ее нагайкой, а ребенка, валявшегося на земле, отшвырнул сапогом.
Диарбекир при вступлении дивизии оказался наполовину сожженным и заваленным трупами. За несколько дней до прибытия войск, в день какого-то султанского праздника, загорелась турецкая гостиница. Огонь перекинулся на мусульманский квартал, вследствие чего обвинили христиан в поджоге и вырезали всех, кто не убежал.
Но самые ужасные картины этот редкий очевидец наблюдал в Битлисе. Еще не доходя до Битлиса, в лесу он увидел группу недавно зарезанных мужчин и возле них — трех женщин, совершенно голых, повешенных за ноги. Около одной из женщин ползал годовалый ребенок и тянулся ручонками к матери, а мать с налитым кровью лицом, еще живая, протягивала руки к ребенку, но они не могли дотянуться друг до друга. Немного подальше лежали три окровавленных женских трупа и младенец, облитый материнской кровью, копошился на груди одной из них.
Один аскер-курд сжалился над ребенком и взял его с собой, чтобы воспитать из него доброго мусульманина. У самого Битлиса, на пустынной равнине, сидело до 2000 армян, окруженных стражей: они ждали своей очереди, так как перебить всех сразу наличные силы местной полиции не могли.
В Битлисской резне приняли участие и аскеры 36-ой дивизии. Но подкупность турецких властей дала возможность наиболее богатым армянам спасти свою жизнь. Узнав про это, каймакам приказал сжечь дома уцелевших.
Автор дневника видел, как наискосок от сераля каймакама
[стр. 64]
поджигали богатый двухэтажный дом. Во втором этаже показалась женщина с ребенком на руках. Она металась от окна к окну, кричала «аман», но повсюду встречала направленные на нее дула ружей. Постепенно огонь охватывал верхний этаж, дым обволакивал окна одно за другим, и эта женщина сгорела у него на глазах.
Присутствовавшие при разговоре русские врачи добавили к рассказу сирийца кое-что из своих впечатлений. В городе Лизе они нашли девочек-армянок с прямой кишкой, выдернутой наружу... Когда пленных аскеров спрашивали, как им не стыдно так истязать неповинных детей, они отвечали: «Таков приказ султана» (некоторые говорили даже про Вильгельма). Врач-сириец видел эти приказы; при нем избивали женщин, взятых в заложницы, так как новый приказ из Константинополя запретил туркам сохранять таким способом жизнь армянкам.
Недавно здесь получена телеграмма от генерала Ч..., отряд которого остановился возле Вана, но в город не мог войти вследствие трупного смрада. В телеграмме между прочим сказано: «Город Ван весь в развалинах. Лучшие постройки сожжены, а глинобитные разрушены. Улицы и дворы усеяны трупами армян и животных. Имущество разграблено и растаскано».
Это небывалое по размерам уничтожение Турецкой Армении, удостоверенное очевидцами, лицами официальными, возведенное в систему за последнее время турецким правительством, происходит параллельно с системой «коротких ударов», иначе говоря, внезапных натисков турецкой армии на наш фронт. Но так вредоносные со стратегической точки зрения, эти натиски, как видно из изложенного, крайне гибельны для армянского народа: они имеют целью стереть его с лица земли. Теперь руководители армян уговаривают беженцев вернуться на родину, вновь завоеванную русскими.
Н. Огановский
Кагызман
«День», 6 сентября 1915 г.
[стр. 65]
Посол в Вашингтоне
в Министерство иностранных дел
Телеграмма №352
28 сентября 1915 года
На запрос Председателя Армянского Комитета национального оборонительного союза в Америке, Бернсторф ответил, что письмом, появившимся во всех газетах, в коем он утверждает, согласно переданным ему недавно из Берлина достоверным сведениям, известия о зверствах, будто бы учиняемых в Оттоманской империи, можно считать чистейшими вымыслами, и, не сомневаясь в добросовестности Католикоса, он должен отметить тот факт, что Его Святейшество пишет под давлением русской цензуры. — В случае, если меня запросят по этому поводу, было бы желательно, чтобы я мог дать авторитетный ответ, основанный на неоспоримых сведениях. Недавно прибыли в Нью-Йорк два немца, которые пытались убедить главных армянских деятелей, что будущность их соотечественников в Турции зависит только от Германского Правительства, расположение которого им следует снискать: они сказали, что они официально посланы высшими сферами в Германии [для] распространения этого заявления.
Бахметьев
АВПР, Политархив, д.3504, л.53.
Армяне-беженцы
(Из статьи)
Июльское отступление наших войск в Турецкой Армении... вызвало паническое бегство 200 000 человек, поголовную резню всех оставшихся и попавших в руки турок и курдов, потерю всего имущества, гибель тысяч детей и слабосильных взрослых в пути и на новых местах от истощения...
И резня, и бегство были так ужасны, что один простой дружинник-армянин, человек глубоко верующий, при виде этой картины сказал: «Я не знаю теперь, есть ли Бог».
Двумя потоками устремились беженцы вместе с уходившими войсками: первый поток, мелазгертский, вобравший в себя, жителей северо-западной части Ванского озера, состоял из 60 000 чело-
[стр. 66]
век. Этот поток докатился до русских пределов относительно благополучно... Население предупреждалось заблаговременно и властями и членами питательных и медицинских отрядов... В дороге эти отряды кормили беженцев насколько могли... Потеряв не более 200-300 человек в пути, пришли они в Игдырь и Эчмиадзин сравнительно бодрыми...
Но главный поток двинулся из Вана. К нему примкнули все оставшиеся в живых жители южных и северных берегов озера, и общее количество беженцев достигло 120 000... Двинулись все, кто только мог идти или ехать, — двинулись, не захватив с собой не только имущества, но даже съестных припасов...
Ванские беженцы с большим трудом, через высокие горные перевалы, через две недели после начала движения дошли до Эчмиадзина... По дороге они изголодались до того, что ели землю.... Немудрено, что и здесь они погибали сотнями, и из трупов, скоплявшихся за день, можно было бы складывать высокие пирамиды.
Во время летней резни в районе Ванского озера, среди немногих спасшихся преобладали дети, залезавшие в такие щелки, что их трудно было разыскать. Эти сироты вместе с уцелевшими взрослыми, по уходе турок, спустились к Вану, а при июльском отступлении бежали со всеми в Россию... Когда беженцы добрались до Эчмиадзина, среди них оказалось множество детей без отцов, матерей и родных, либо перебитых, либо затерявшихся неизвестно где...
...Вид у них был ужасный! Тоненькие «комариные» ручки и ножки, дрожащие мелкой дрожью у умирающих, вздутые животы и страшные — не лица, а положительно «черепа» на длинных шеях. У этих живых черепов, щеки втянуты внутрь, с морщинистой коричневой кожей, зубы оскалены, глаза провалились и стали огромными, — словом, все очертания лицевой части выступали совершенно отчетливо. Таких живых скелетиков, лежащих неподвижно или медленно копошащихся, я видел многие сотни, но, судя по страшной детской смертности, их чрезвычайно много.
Статистика смертности была заведена в Эчмиадзине с 30 июля. До 11 августа, т. е. за 13 дней, в день умирало 60 детей и 45 взрослых...
...Две-три тысячи исхудалых старух, пожилых женщин и маленьких детей, — это все, что осталось от 100-тысячного населения плодородной Мушской долины...
У ванцев, благодаря восстанию, сохранилось больше мужчин. Но и ванцы, и мушцы, и битлисцы одинаково оборваны, истоще-
[стр. 67]
ны, одинаково утратили в долгих скитаниях по горным дебрям здоровье, силы, энергию...
...часто приносили полумертвых взрослых, с медленными судорожными движениями босых ног и несчастных малюток, живых скелетиков, которые, как растоптанные и брошенные цветы, беззвучно умирали кучами под сенью деревьев...
Н. Огановский
«Рус. Вед.», №№ 219, 229, 256. 1915 г.
Министру иностранных дел С.Д.Сазонову
Берн, 26 октября 1915г.
Милостивый государь, Сергей Дмитриевич,
Швейцарское общественное мнение и печать за последнее время с большим негодованием следит за известиями об избиении армян турками, и в швейцарской прессе появились многочисленные статьи протеста против турецких зверств.
Позволяю себе представить Вашему Высокопревосходительству образцы таковых статей в газетных вырезках.
Несмотря на свое первоначальное нежелание помещать на столбцах своих органов сообщения по этому вопросу, швейцарская немецкая пресса теперь также решилась печатать статьи об отчаянном положении армян. Это произошло под влиянием многочисленных проверенных очевидцами фактов, которые представили потрясающую картину полного искоренения армянского христианского населения.
Кроме того, протест Американского правительства и Святейшего Престола перед Турецким правительством ясно доказал и здесь, в немецкой Швейцарии, насколько вообще в нейтральных странах сильно возмущение по поводу систематического истребления армян.
Под влиянием этого в Швейцарии образовался Комитет помощи армянам, в состав которого входят выдающиеся швейцарские деятели, без различия их политических симпатий. Упомянутый Комитет обратился ко мне с ходатайством довести препровождаемое при сем воззвание до сведения Императорского правительства.
Что касается до вверенной мне миссии, то по мере возможности я оказывал помощь обращавшимся ко мне армянским беже-
[стр. 68]
нцам и, между прочим, в телеграмме от 24 августа/6 сентября на имя Гофмейстера Нератова передал Императорскому Министерству просьбу целого ряда армянских студентов, обучающихся в швейцарских университетах о принятии их на русскую военную службу.
Ответа на означенное ходатайство до сих пор еще не получено.
[Подпись неразборчива]
АВПР, Политархив, д. 3492, л. 14.
События в Сасуне и Муше
(Из докладной записки, поступившей
в Министерство иностранных дел)
Петроград, 11 ноября 1915 г.
До 1914 года отношения между турецкими властями и турками, с одной стороны, и армянами, с другой — были, если не дружественные, то скорее безразличные, чем враждебные, в связи с разработкой и обсуждением программы армянских реформ, задолго до настоящей войны, эти отношения резко изменились к худшему, и с течением времени глухое недовольство властей вылилось в открытую вражду к армянскому элементу во всей Турецкой Империи.
Накануне европейской войны местные турецкие власти открыто требовали от представителей армянских организаций отказа от проектированных реформ; они говорили: «реформы вводятся для вас, между тем вы утверждаете, что не по вашей инициативе возбужден вопрос; в таком случае заявите державам, что вы не желаете получить реформы из их рук и откажитесь от европейского контроля во главе с иностранными чиновниками».
В июле 1914 года Эрзерумский германский консул, кажется, Андерс, впоследствии попавший в плен к русским, заявлял армянам: «назначение Гофа и Вестенека не даст практических результатов, а предоставленные им полномочия по управлению армянскими вилайетами не улучшат положения; в ваших интересах доверить Германии и Турции дело осуществления реформ».
По прибытии Гофа и Вестенека в Турцию и при проезде первого через страну, вражда и угрозы турецких властей по отношению к армянам приняли столь опасный характер, что армянское
[стр. 69]
население было вынуждено отнестись к их миссии весьма сдержанно.
С объявлением Германией войны вопрос армянских реформ превратился в фикцию.
В августе 1914 года в Эрзерум приехали представители Иттихада Бехаэтдин Шакир, Наджи бей и Хильми бей для переговоров с армянами. Целью их приезда было выяснить позицию армян в случае русско-турецкого столкновения; им была также предоставлена задача склонить армян на сторону Турции. Они говорили: «Россия и ее союзницы не в силах противостоять центральным империям; весь магометанский мир, от Марокко до Белуджистана и Афганистана, сплотился вокруг Турции, для борьбы против России, Франции и Англии; на Кавказе примкнут к нам грузины и мусульманские племена, которых Турция сорганизует и снабдит оружием; но удача наших действий на Кавказе находится всецело в ваших руках, и в случае вашего согласия стать во главе кавказского антирусского движения, достаточно будет двинуть на Кавказ войско в 200-300 000 человек, чтобы отбросить русских за Кавказский хребет; по изгнании русских на северо-западе мы организуем автономную Грузию в пределах Кутаисской, Тифлисской, Батумской и части Трапезундской губерний, в северо-восточной части выделим автономную мусульманскую область в составе Дагестана, Бакинской и части Елисаветпольской губерний, и наконец, в центральной части образуем автономную Армению, из Эриванской, Карсской и западной части Елисаветпольской губерний с присоединением к ним прилагающих частей Эрзерумского, Ванского и Битлисского вилайетов». Уполномоченные армян, многие из которых впоследствии были повешены и убиты, отвергли предложение младотурок и заявили, что, в случае русско-турецкой войны, во все ее течение не будут преследовать политических целей и как в России, так и в Турции будут держаться лояльной политики по отношению к своим правительствам; желание Турции объвить войну России ими было названо авантюрой, угрожающей существованию Турции; спасение Турции армяне находили в соблюдении ею строгого нейтралитета. Бехаэтдин Шакир такое отношение армян к выступлению Турции квалифицировал как измену интересам и идеалам Турецкой Империи.
Турецкие уполномоченные уехали с угрозами по адресу армян.
Армяне телеграфировали Талаату о результатах переговоров и о своем отрицательном отношении к объявлению Турцией войны
[стр. 70]
России. Армяне в Талаате видели искреннего противника войны и его считали единственным человеком, могущим предотвратить от Турции опасность, подготовлявшуюся воинствующей частью Иттихада.
Распропагандирование Персии младотурками было поручено Наджи бею и Рашид бею, а Кавказа — Бехаэтдин Шакиру, Хильми бею и Ибрагиму; в их пропаганде русские выставлялись как пришлый элемент и как самый опасный враг ислама, а армяне — как вековые враги Турции и Персии и изменники родине.
В конце ноября 1914 года младотурки возобновили свои попытки склонить армян к активному выступлению на стороне Турции. Переговоры происходили под председательством Сервер-бея. Армянам было поставлено требование:
1) прекратить русофильское движение среди русских армян и распустить добровольческие дружины на Кавказе,
2) в случае выступления грузин и кавказских мусульман примкнуть к ним,
3) сорганизовать в Турции армянские добровольческие дружины.
Армяне категорически отклонили все предложения турок.
Уходя с совещания, турецкие делегаты заявили армянам: «на Кавказе армяне явно выступили на стороне России и являются помехой стремлениям Турции; ответственность за турецкие неуспехи всецело ляжет на вас, армян».
В своей декабрьской неудаче, когда русскими войсками были уничтожены IX, X и XI корпуса, турки винили христиан, главным образом, армян, и в конце декабря 1914 года стали обезоруживать армян солдат и полицейских, а затем начались массовые убийства и аресты среди армянского населения. В феврале преследования превратились в избиение способного носить оружие населения в деревнях, например, в Цронке, Варденисе, Айледжане и т. д. Делались также попытки захватить главарей армянских организаций, разоружить население и уничтожить армянскую твердыню, Сасунскую горную область. Армянам оставалось или добровольно предоставить себя вырезать или взяться за оружие для защиты своего физического существования. Для Мушской долины и Сасуна наступили черные дни самообороны. После двукратной неудачной попытки уничтожить население, причем были пущены в дело регулярные войска, турецкие власти, опасаясь повсеместного восстания, вновь вступили в переговоры с армянами. Армянами в этот раз было предъявлено требование:
[стр. 71]
1) не разоружать армян,
2) прекратить массовые избиения,
3) отказаться от проекта выселения армянского населения,
4) не трогать Сасуна.
Власти, предполагая, что число вооруженных армян не менее 20000 человек, хотя в действительности их было вдвое-втрое меньше, приняли условия армян, и гонения временно прекратились. Благодаря этому неведению властей, конец февраля, март и апрель месяцы прошли для населения сравнительно благополучно.
Не доверяя армянам, турецкое правительство с фронта стягивало в Муш все новые войска, число которых временами доходило до 20000 штыков; с другой стороны, в противовес сасунским армянам на местах были оставлены курдские аширеты, вместо отсылки их на передовые позиции. В мае были переброшены из Бит-лиса в Муш еще новые войска, а из Вана прибыли жандармские полки под командой Казим-бея. В середине мая началась правильная осада окраинных волостей Сасуна, а именно Псанка, Хулпа, Хианга и Шатаха. Непрерывные наступления регулярных и иррегулярных (курдских) войск с конца мая по 12-ое июня были отбиты армянами с большим уроном для турок; но в вопросе проведения плана уничтожения армянского населения г. Муша и долины турецкими властями, по-видимому, было решено не останавливаться ни перед какими жертвами. Армяне, спустившись с гор, окопались в расстоянии 2500-7000 метров от турецких войск, на высотах, господствующих над городом. Турки вывезли из Муша архив, ценности, провиант и амуницию и укрепились в самом городе и в окрестных деревнях. В конце июня турецкие власти предложили армянам прекратить сопротивление и переселиться в Урфу, причем заявили, что мужчины будут отделены от женщин. В это же время были умерщвлены армяне арестанты и 500 армян солдат, до того обезоруженных и переведенных на положение двуногой перевозочной силы. Население ни минуты не сомневалось, что в случае согласия на условия властей, его ожидает поголовное уничтожение, и отказалось выполнить требование правительства. Вся область восстала. В долине немыслимо было бороться против пушек и пулеметов. В течение 4 дней войсками были разрушены и сожжены город Муш и селения долины; ими не были пощажены дети, женщины и старики. Спасшаяся незначительная часть населения укрылась в сасунских горах. Сасунцы несколько раз пытались прорвать цепь турецких войск и спасти население от резни, но, за неимением орудий и пулеметов, эти попытки не могли
[стр. 72]
иметь успеха. К середине июля прибыла в Мушскую долину дивизия свежих войск, кажется, под командой Бекир-Сами, и 19-го июля турки прорвались в Сасун, а 22-го, после ожесточенных боев, заняли горы Кепин и Андок. Дальнейшее сопротивление для армян стало немыслимым, тем более, что патроны и провизия у них были на исходе; и армяне были вынуждены разбиться на мелкие группы и начать партизанскую войну, продолжающуюся, вероятно, и до сих пор.
Приходится, к сожалению, констатировать тот печальный факт, что русские власти на Кавказе, благодаря ложной политике по отношению к армянам, не сумели воспользоваться создавшимся для России благоприятным положением на Кавказском фронте и использовать боевую и моральную силу армянства, представляющего надежный оплот русских интересов в мусульманском мире. Между 12 июня и 19 июля мушские и сасунские армяне отвлекли на себя свыше 25 000 регулярных турецких войск и еще большее количество курдских аширетов; благодаря этому обстоятельству, турецкий фронт был настолько ослаблен, что русские войска без особого со стороны турок сопротивления дошли до сел Варденис и Мкрагом, на расстоянии 4-х часов ходьбы от которых находились позиции армян-повстанцев. Если бы русские войска не пренебрегали помощью армян разведчиков и если бы в действовавших здесь русских отрядах их имелось хотя бы несколько человек, то армянам-повстанцам стало бы известно столь близкое местонахождение русских войск, и они ударили бы в тыл турецких войск и уничтожили бы амбары, поставляющие на весь турецкий фронт, и тем посодействовали бы русским войскам сломить турецкую силу в Битлисском районе и зайти в тыл Эрзерумским укреплениям. Русские войска здесь ожидал несомненный решительный успех, а вместо того им пришлось отступить из ущелий Битлиса, благодаря ложным сведениям о наступлении несуществовавшего 75000 турецкого войска...
Рубен Тер-Минасян
АВПР, Политархив, д. 3484, л. 139-142.