ГЕНОЦИД АРМЯН. Ответственность Турции и обязательства мирового сообщества, том 2, часть 2

Барсегов Ю.Г.

Комментарий к Сборнику документов профессора Ю.Г. Барсегова

1. Почему необходимо определить общую международно-правовую основу ответственности за геноци
2. Доктрины специалистов по международному праву
3. Решение Постоянного Трибунала Народов как отражение мнения представителей доктрины признания геноцида
4. Вопрос о создании международного уголовного суда в рамках Парижской мирной конференции. Комиссия пятнадцати
5. Решение национальных судов как вспомогательный источник международного права
6. Судебные процессы в Оттоманской империи
7. Дело Киркора Гулгуляна в российском суде присяжных (1899)
8. Судебный процесс по делу об убийстве Талаата в Германии
9. Дело Макса Килинджяна

[стр. 252]

РАЗДЕЛ IV

Мнения экспертов по международному праву и геноциду,заключения юридических органов, судебные решения,относящиеся к ответственности за геноцид армян

1. Почему необходимо определить общую международно-правовую основу ответственности за геноцид

Документы и материалы этого Раздела, так же как и документы предыдущего, подтверждают факт совершения геноцида армян и установления международной ответственности Турции как государства и турок как физических лиц. Однако, в отличие от документов предыдущего Раздела, представляющих международно-правовую оценку государств как субъектов международного права и межгосударственных органов и организаций как производных субъектов международного права, в настоящий Раздел включены документы и материалы, которые относятся к вспомогательным средствам для определения международно-правовых позиций государств и межгосударственных организаций.

При определении этих вспомогательных средств мы опирались на ст. 38 Статута Международного суда ООН, которая относит к ним судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций.

2. Доктрины специалистов по международному праву

Ввиду ограниченности объема в Сборник не могли быть включены мнения всех юристов-международников по оценке тех или иных правовых аспектов геноцида армян. Приведенный список неизбежно является репрезентативным, а не исчерпывающим. Вместе с тем, учитывая хронологические рамки и периодизацию геноцида армян, мы стремились показать мнения юристов-международников различных эпох.

Представление об оценке действий Турции на первой стадии частичного геноцида можно получить по высказываниям бельгийского юриста-международника

[стр. 253]

М. Ролен-Жекмена (док. № 585), российских — профессора графа Л. Комаровского (док. № 586) и Ф.Ф. Мартенса (док. № 3). Полнее доктрина международного права представлена в отношении стадии «окончательного решения» — повсеместного уничтожения армян как национальной группы. Адекватная оценка дана профессором международного права Петроградского университета и ассоциированным членом Института международного права А. Мандельштамом (док. № 587). В Сборнике также приводятся оценки таких представителей доктрины международного права, как Шериф Бассиуни — профессор, президент Международного института по правам человека Университета Де Пола, президент Международной ассоциации уголовного права (док. № 599); Джо Верховен — профессор Католического университета Лувэна (док. № 605), юристы-международники из США — Ричард Фалк (док. № 612), Джозеф Кунц (док. № 598), Томас Фрэнк и Найджел Родли (док. № 601), Джеймс Рассел — профессор Гарвардского университета (док. № 610).

Следует выделить документы, в которых выражается оценка геноцида армян юристами, имевшими отношение к деятельности различных юридических органов: лорда А. Райта, председателя Комиссии ООН по военным преступлениям (док. № 593); Р. Кемпнера, бывшего заместителя председателя Совета США по военным преступлениям, эксперта по правовым вопросам при Главном обвинителе от США на Нюрнбергском процессе (док. № 594); Р. Лемке — эксперта по геноциду, инициатора и активного участника разработки Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него (док. № 595); Дж. Литавского — юридического консультанта Комиссии ООН по правам человека (док. № 596); Тео ван Бовена — директора управления ООН по правам человека (док. № 600); Феликса Эрмакора — профессора международного права Венского университета, члена Подкомиссии Комиссии ООН по правам человека в 1970-х гг. (док. № 609).

К этому списку, очевидно, следовало бы также добавить имена специальных докладчиков Подкомиссии по защите меньшинств Комиссии ООН по правам человека Н. Рухашьянкике и Бена Уайтэкера, хотя их доклады были выполнены по поручению межгосударственного органа.

Кроме того, мы сочли необходимым включить в представленную группу не только наиболее квалифицированных специалистов публичного международного права и международного уголовного права, но и наиболее авторитетных специалистов в области теории и практики геноцида — Джозефа Гутмана (док. № 597), Исраэла Чарни (док. № 623, 624, 626), Элен Фейн (док. № 602), Роберта Мелсона (док. № 604), Иегуда Бауэра (док. № 608), Эрвина Стауба (док. № 611), Мордехая Нисана (док. № 614), Эрика Маркусена (док. № 615), Бат Йе'ор (док. № 616), Сола Гиттлмэна (док. № 617), Генри Хаттенбаха (док. № 618), Люси Давидовиц (док. № 619), профессора Фрэнка Чалка и профессора Курта Джонассона, директора Монреальского института исследований геноцида и прав человека (док. № 621) и др. Эти и другие специалисты по геноциду однозначно подтверждают правомерность квалификации арменоцида как преступления геноцида по международному праву. Об этом убедительно свидетельствуют приведенная в Сборнике резолюция Ассоциации исследователей геноцида от 13 июня 1997 г. (док. № 613) и принятое на Конференции в Филадельфии 3—7 марта 2000 г. Заявление 126 специалистов по холокосту из США, Израиля, Британии и других стран, возглавляющих университетские кафедры и научно-исследовательские центры по холокосту (док. № 622). Подписавшие это Заявление подтверждают, что геноцид армян «является неоспо-

[стр. 254]

римым историческим фактом», и обращаются к правительствам демократических стран Запада также признать его таковым и призвать правительство и парламент Турции признать геноцид армян.

3. Решение Постоянного Трибунала Народов как отражение мнения представителей доктрины признания геноцида

Из документов этого Раздела Сборника особо следует остановиться на вердикте Постоянного Трибунала Народов (док. № 606). Речь идет о решении, хотя и международного, но не межгосударственного судебного органа — общественного субститута не существовавшего еще международного уголовного суда.

Постоянный Трибунал Народов был сформирован из безупречных в смысле гражданской честности и объективности юристов, дипломатов, общественных деятелей различных стран. В его состав входили видные юристы-международники: профессор международного права Алжирского университета Маджид Беншик (Алжир); профессор международного права Принстонского университета Ричард Фалк (США); профессор международного права Римского университета Андреа Джиордина (Италия); лауреат Нобелевской премии Ш. Макбрайд (Ирландия); лауреат Нобелевской премии Адольф Перес Эскивель (Аргентина); профессор факультета права Католического университета Лувэна Франсуа Риго (Бельгия).

Руководствуясь буквальным толкованием текста Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него относительно намерения как субъективного элемента состава этого преступления и рассмотрев с должным вниманием турецкий тезис о неприменимости квалификации геноцида к событиям 1915 г. и последующих лет, Трибунал пришел к заключению, что «нет сомнений в отношении реальности физических актов, составляющих геноцид» и что «наличие конкретного намерения уничтожить группу как таковую ... является особым элементом состава преступления геноцида». Из полученных свидетельств и документов следует, что политика «методического уничтожения армянского народа... подтверждает наличие конкретного намерения, о котором говорится в статье II Конвенции [о предупреждении преступления геноцида и наказании за него] от 9 декабря 1948 года»1.

Представление о фактическом материале, которому была дана эта юридическая квалификация, можно получить из показания, представленного французским историком Ивом Терноном: «Геноцид армян в Оттоманской империи был задуман и осуществлен оттоманским правительством и партией "Единение и прогресс". Доказательство умысла представляется совокупностью документов, опубликованных в период Первой мировой войны и в последующие годы, правительственных документов различных архивов, собранием свидетельств и протоколами двух процессов: процессом юнионистов [лидеров партии «Единение и прогресс»] и Тейлиряна». Эти документы, как отмечает французский исследователь, «устанавливают без малейшего сомнения стремления младотурецкого правительства истребить армян и его ответственность за совершенные зверства». В частности, Ив Тернон указывает на то, что «после февраля 1915 г. наличие

_____________
¹ Док. № 606. С. 778.

[стр. 255]

умысла основывается на шифрованных, а затем декодированных телеграммах, посланных Министерством внутренних дел в провинции и из провинций в Министерство внутренних дел»¹.

Примечательно, что наличие умысла в геноциде армян и правомерность квалификации турецкой политики истребления армян как геноцида, согласно определению Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, признали члены Трибунала, которые, подобно профессору Католического университета Лувэна Дж. Верховена, придерживались буквального, т.е. ограничительного, толкования определения геноцида и исходили из того, что «одного фактического акта само по себе недостаточно для установления геноцида» и что для этого требуется наличие особого элемента субъективного характера, а именно «намерение нанести удар через членов группы по самой этой группе»².

Подходя с этих строго формальных позиций к оценке геноцида армян, профессор Дж. Верховен констатировал, что имеющийся материал позволял раньше и позволяет теперь признавать преднамеренность проводившейся турецким государством политики уничтожения армянского народа как во время имевших место в XIX в. актов массовой резни, так и во время поголовного уничтожения армян в 1915—1917 гг.

Знакомство с обширной и постоянно возрастающей литературой по геноциду показывает, что наличие умысла в действиях турецкого государства и, следовательно, правомерность их квалификации как геноцида армян, в соответствии с Конвенцией о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, признают практически все специалисты по проблеме геноцида, начиная с идейного творца этой Конвенции Р. Лемке, а именно: Лео Купер, Самюэл Филдинг, Антонио Планцер, Пиетер Дрост, Юджин Аронеану, Исраэл Чарни, Ирвинг Луис Горовиц, Джеймс Рид, Тесса Хофман и др. Отрицать преступный умысел и, следовательно, квалификацию действий турецкого государства как геноцид невозможно.

Судебный процесс был организован профессионально, с соблюдением всех процессуальных норм. Позиция Турции и выдвигавшиеся ею аргументы были объективно рассмотрены.

Отвечая на поставленные вопросы, Трибунал пришел к однозначному заключению, что:

«— армянское население составляло и составляет народ, фундаментальные права которого, как индивидуальные, так и коллективные, должны и будут уважаться в соответствии с международным правом;

— уничтожение групп армянского населения посредством депортации и резни составляет преступление геноцида, которое не имеет срока давности по определению Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г. Что касается осуждения этого преступления, то выше-

_____________
¹ Tribunal Permanent des Peuples. Le crime de silence. Le génocide des Arméniens. Flammarion. Paris, 1984. P. 188-189, 191.
² Согласно изложенному Трибуналу мнению профессора Католического университета Лувэна Дж. Верховена, действия, составляющие преступление по общему уголовному праву, могут стать геноцидом только тогда, когда через индивида, который является непосредственной жертвой, стремятся «к посягательству на представляемый им коллектив» (Verhoeven J. Le peuple arménien et le droit international // Tribunal Permanent des Peuples. Le crime de silence. Le génocide des Arméniens. Flammarion, Paris, 1984. P. 272).

[стр. 256]

указанная Конвенция декларирует существующее право и включает нормы, которые уже действовали в то время, когда инкриминировались эти акты;

— младотурецкое правительство повинно в этом геноциде, в том, что касается действий, совершенных в период между 1915 и 1917 гг.;

— геноцид армян является также «международным преступлением», за совершение которого турецкое государство должно нести ответственность и не ссылаться на нарушение континуитета как предлог, чтобы избежать этой ответственности;

— эта ответственность турецкого государства подразумевает прежде всего обязательство признать официально факт этого геноцида и ущерб, который в результате него понес армянский народ;

— ООН и каждый из ее членов имеют право требовать этого признания и помочь армянскому народу в этом отношении»¹.

Решения Постоянного Трибунала Народов не имеют юридической силы, но обладают огромной моральной силой весьма авторитетного и беспристрастного общественного органа. Они включены в Сборник по той причине, что вынесенный Трибуналом вердикт и аргументы в его обоснование представляют консолидированное выражение доктрины по конкретному вопросу о правомерности квалификаций действий турок и турецкого государства как преступления по международному праву и о связанной с этим ответственности.

4. Вопрос о создании международного уголовного суда в рамках Парижской мирной конференции. Комиссия пятнадцати

Наибольшей авторитетной силой в качестве вспомогательного источника международного права обладают решения международных судов, которые основываются на нормах действующего международного права и поэтому помогают установлению его содержания.

В то время когда совершались действия по физическому уничтожению армянского народа, ни международного суда с обязательной юрисдикцией, ни тем более международного уголовного суда не существовало.

Создание международного уголовного суда для наказания членов турецкого правительства и других организаторов и исполнителей геноцида армян предполагалось уже в Декларациях трех великих держав от 24 мая 1915 г.

Для понимания процесса установления ответственности за геноцид армян в Севрском мирном договоре и для истории становления международного уголовного правосудия немалый интерес представляет Доклад Комиссии об ответственности за развязывание войны и о реализации наказаний, внесенный на рассмотрение Прелиминарной мирной конференции 29 марта 1919 г.² Материалы Комиссии позволяют установить уровень правосознания и состояние нормативной основы международного права того времени.

Комиссия была учреждена на пленарной сессии Конференции 25 января 1919 г.³ В ее задачу входило расследование и составление доклада о нарушениях междуна-

_____________
¹Док. № 606.
² Док. № 589.
³ Documents on British Foreign Policy. 1919—1939. First Series. Vol. IV. 1919. London, 1952. P. 699—703.

[стр. 257]

родного права Германией и ее союзниками, включая Турцию, в период войны. Комиссия должна была изучить вопрос о виновниках войны, о нарушениях законов и обычаев ведения войны и о создании международного трибунала для суда над обвиняемыми в совершении этих преступлений.

В Комиссию входили видные юристы-международники по два от пяти больших держав (США, Франции, Британской империи, Италии, Японии) и по одному от пяти менее крупных (Бельгии, Греции, Польши, Румынии, Сербии). В ее состав вошли члены Института международного права Эдуард Ролен-Жекмен (Бельгия), Джеймс Браун Скотт (США), Николас Политис (Греция). В состав комиссии входили также Фернан Ларно (Франция), Андрэ Мардье (Франция), Эрнст Поллок (Англия). Председателем был Роберт Лансинг (США), часто приглашавшийся в качестве арбитра. Генеральным секретарем Комиссии стал Альбер де Лапрадель (Франция). О высоком уровне Комиссии говорит и тот факт, что в ее составе были издатели трех наиболее авторитетных в мире журналов международного права.

Заседания проходили в обстановке острых дискуссий, отражавших различное отношение европейцев и американцев к проблеме уголовной юрисдикции.

Р. Лансинг, проявляя характерный для США того времени синдром невмешательства во внутренние дела, исходил из того, что «суть суверенитета заключается в свободе от ответственности»¹. Так, когда Поллок, при полной поддержке других членов Комиссии, предложил рассмотреть вопрос о мерах по предупреждению бегства обвиняемых и уничтожения документов, Лансинг объявил это предложение выходящим за пределы полномочий Комиссии. Аналогичные ситуации возникали в Совете десяти, а потом и в Лиге Наций.

Столкнувшись с непреодолимыми противоречиями, Комиссия разделила свою работу на три подкомиссии, которые более успешно справились со своими ограниченными задачами. В частности, первая подкомиссия под председательством новозеландского Премьер-министра Уильяма Ф. Масси собрала материалы, относившиеся к обвинениям по зверствам². Она пришла к выводу, что Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция вели войну «варварскими и противоправными методами».

Был подготовлен перечень 32 категорий военных преступлений. В списке совершенных преступлений значились: убийства и резня; систематический терроризм; пытки гражданских лиц; сознательное предание гражданского населения голодной смерти; изнасилования; похищение девушек и женщин с целью принуждения к проституции; депортации гражданского населения; интернирование гражданских лиц при бесчеловечных условиях; ограбление; конфискация имущества; применение коллективных наказаний.

Содержащиеся в перечне военные преступления не позволяли дать адекватную оценку преступлениям турок и турецкого государства. В отличие от Германии и других ее союзников, Оттоманской империи, кроме обычных военных преступлений, предъявлялось также обвинение в совершении особой категории преступлений, ассоциировавшейся с убийством целого народа и выражавшейся

_____________
¹ Протокол четвертого заседания 13 марта 1919 г. (Commission on Responsibility: Minutes. P. 38. Polk Papers).
² La Documentation International. La Paix de Versailles. Vol. 3: Pesponsabilités des auteurs de la guerre et sanctions / Ed. Albert de Lapradelle, 12 vols. Paris. Les Editions International 1929—1939. P. 235—260.

[стр. 258]

прежде всего и главным образом в резне — массовых убийствах части своего же населения по причине принадлежности к другой национальной группе.

14 марта 1919 г. греческая делегация представила Комиссии Армянский меморандум¹. Сама Комиссия констатировала, что резня армян была организована и велась систематически турками при соучастии Германии. В приложении к ее докладу указывалось, что между 1914 и 1918 гг. были убиты сотни тысяч армян².

Возникла необходимость констатации наличия особой категории преступлений по международному праву. Имея в виду резню армян, один из разработчиков международного уголовного права Политис настаивал на выделении особой категории преступлений, которые «технически» не подпадали под положения уголовного права того времени, но, без сомнения, представляли такой вызов цивилизации, что нарушали «то, что может называться правом гуманности или морали».

Большинство членов Комиссии, соглашаясь с подходом Политиса, исходили из деклараций Гаагских конвенций о том, что в тех случаях, когда писаных правил международного права оказывается недостаточно, население тем не менее остается под охраной и действием положений международного права, которые вытекают «из установившихся между цивилизованными народами обычаев, из законов человечности и требований общественного сознания»³.

Европейцы, в частности, предлагали учредить международный орган из судей Союзных государств для суда над любыми физическими лицами, включая глав государств, по обвинению как в том, что они отдавали приказы, так и в том, что не предотвращали нарушения законов и обычаев войны и законов человечности⁴. Американцы отвергали, как не имевшее прецедента, создание международного суда, возможность привлечения к ответственности глав государств и, наконец, сами законы человечности.

Хотя действия турок и Турции подпадали под уже принятое в международном праве определение как нарушение «законов человечности», представители США в Комиссии выступили против выделения категории «преступлений против человечности», считая, что это имело бы характер ex post facto и что содержание этой категории преступлений еще не зафиксировано и потому может варьировать в зависимости от сознания и обстоятельств.

Американские члены Комиссии утверждали, что «война по самой своей сути негуманна». Концепция «законов человечности» очень неопределенна, чтобы иметь характер правовой нормы. Нет четко зафиксированных стандартов гуманности: они варьируют в зависимости от места и обстоятельств. Если бы применение «законов человечности» было бы предоставлено суду, оно неизбежно отражало бы личное, субъективное сознание судьи. Поэтому и любой суд, который

_____________
¹ Текст воспроизведен в: Schwelb E. Crimes Against Humanity // British Year Book of International Law, 23(1946). P. 178, 181.
² Summary of Examples of Offences of the Central Empires and Their Allies... // Commission on Responsibility: Minutes. P. 131. См. также: Annex I. P. 30.
³ Commission on Responsibility. Meeting of 7 February 1919. P. 19; Meeting of 8 February 1919. P. 81—82.
⁴ Комиссия установила, что лица, виновные в совершении рассматривавшейся категории военных преступлений (включавших убийства и резню, депортации, сознательную организацию голода, содержание в нечеловеческих условиях и т. д.), подлежат уголовному преследованию, какое бы высокое положение они ни занимали, в том числе главы государств. Комиссия считала, что эти преступления подсудны национальным судам, а также высшему межгосударственному суду.

[стр. 259]

займется нарушениями существующих норм, должен будет предоставить оценку нарушений морального права другому форуму¹.

Полагая, что новая категория преступлений, в особенности те, которые совершаются правительством против своих же подданных, еще не нашла отражения в материальном праве, представители США в Комиссии проводили различие между двумя видами ответственности — юридического и морального характера. Если преступления, влекущие юридическую ответственность, подлежали судебному преследованию в надлежащих судах, то преступления против морали, какими бы ужасными ни были их последствия, оказывались вне досягаемости судебного преследования и подлежали только моральным санкциям. Более того, даже в отношении лиц, совершивших чисто военные преступления, США в то время еще не были готовы к признанию международной уголовной юрисдикции.

Анализируя сложившуюся ситуацию, Джеймс Виллис писал: «Для обеспечения судебного преследования за зверства в отношении армян и другие насилия, которые не были охвачены четко нормами права войны, европейцы, предвосхищая идею преступлений против человечности и геноцида, добивались ссылки на законы человечности, которые были указаны в преамбуле Гаагской конвенции 1907 г., и дополнения состава преступлений, предусмотренных правом войны. Американцы, однако, заявили, что принятие такого неопределенного стандарта, как законы человечности, было бы произвольным, так как этот стандарт может варьироваться в зависимости от "индивидуального восприятия"»².

Мирная конференция приняла идею уголовной ответственности физических лиц не только в отношении военных преступлений, но и в отношении преступлений против человечности, совершенных турецким правительством против армянского населения Оттоманской империи.

Севрский мирный договор предусматривал полное решение как вопроса о политической ответственности турецкого государства, так и вопроса о международной уголовной ответственности физических лиц³.

Протоколы Конференции Союзных держав дают представление о позициях государств и о том, как вырабатывались соответствующие положения Севрского мирного договора в целом.

На Совещании министров иностранных дел и послов Союзных держав, состоявшемся в Лондоне 23 марта 1920 г., решался вопрос о создании компетентного международного уголовного суда и о подсудности ему преступлений, совершенных государством против своего же населения, а именно «резни армян». Устанавливавшиеся временные рамки и пространственные пределы преступлений, подпадавших под юрисдикцию создававшегося суда⁴, включали все преступления, совершенные и которые могли быть совершены до ратификации мирного договора с Турцией не только «на бывшей турецкой территории», но и на всей территории, которая составляла часть Турецкой империи на 1 августа 1914 г.

Статьей 230 Севрского мирного договора турецкому правительству предписывалось выдать лиц, ответственных за зверства. Союзные державы резервиро-

_____________
¹ См. Annex II, 14,58—59,73.
² Willis J. F. Prologue to Nuremberg. The politics and diplomacy of punishing war criminals of the First World War... P. 75.
³ См. документы и Комментарий к Разделу III.
⁴ Док. № 407, протокол № 69.

[стр. 260]

вали право указать тот суд, которому будет поручено судить обвиняемых в таких преступлениях лиц. Союзные державы предполагали передать проблему уголовного преследования лиц, виновных в резне армян, Лиге Наций и поэтому обязали Турцию, «если Лига Наций создала бы в нужное время суд, компетентный судить названные зверства», признать юрисдикцию этого суда¹.

Под воздействием политических факторов ратификация Севрского договора была сорвана и предусмотренный им судебный механизм не был создан. Члены турецкого правительства и другие лица, интернированные на Мальте по обвинению в преднамеренном уничтожении армян, были обменены англичанами на заложников — генерала Раулинсона и других британских военнослужащих, которые именно с этой целью были захвачены турецкими националистами (кемалистами).

Попытки современной турецкой пропаганды представить это обстоятельство как отсутствие правовой основы для судебного преследования и как «доказательство» невиновности палачей армянского народа в совершении преступления геноцида опровергается не только фактом международного признания ответственности Турции как государства и турок как физических лиц, но и приведенными в Разделе V Сборника документами о политической истории Армянского вопроса.

Главная и основная причина того, что международный суд не был создан и реализация предусмотренной Севрским мирным договором ответственности турок на основе международной уголовной юстиции не состоялась, как будет показано в следующем разделе Комментария, находится в сфере политики, а не права. Безнаказанность никак не может подкреплять ложный тезис турецкой пропаганды об отсутствии вины турок за совершение преступления геноцида. Понадобились два десятилетия и миллионы новых жертв, чтобы США и другие государства смогли договориться о создании Нюрнбергского трибунала. Как отмечал Дж. Виллис, признание государствами международной уголовной юрисдикции и предложения о создании международного уголовного суда для преследования лиц, обвинявшихся в резне армян, предвосхитили установление в Уставе Нюрнбергского трибунала международной уголовной ответственности за преступление геноцида, совершенное нацистами Германии в годы Второй мировой войны².

5. Решение национальных судов как вспомогательный источник международного права

В качестве вспомогательного источника международного права в практике признаются и решения национальных судов, поскольку они основываются на нормах международного права либо прямо, либо опосредованно через национальные законы.

Решения национальных судебных органов представляют интерес своими оценками действий турецких государственных органов, должностных лиц государства и

_____________
¹ О ходе выработки положений ст. 230 см.: Протоколы Конференции Союзных держав 21 февраля 1920 г. (Documents on British Foreign Policy. First series. Vol. 7. P. 173, 191) и Конференции министров иностранных дел и послов Союзных держав (Documents on British Foreign Policy. First series. Vol. 7. P. 593—596).
²Willis J. Prologue to Nuremberg... P. 157. Историю развития вопроса см.: Shwelb E. Crimes Against Humanity / The British Year Book of International Law, 23 (1946). P. 178—226.

[стр. 261]

простых исполнителей этого преступления на основе национального и международного права по состоянию на то время, когда они осуществлялись.

По делам, связанным с геноцидом армян, мы располагаем решениями национальных судов двух категорий: 1) турецких и 2) иностранных.

Особый интерес в этом отношении представляют приговоры турецких трибуналов.

6. Судебные процессы в Оттоманской империи¹

После поражения Оттоманской империи в Первой мировой войне и аннулирования всех договоров, которыми младотурецкое правительство пыталось снять с турецкого государства ответственность за геноцид армян, новое султанское правительство добивалось этой же цели путем сведения ответственности государства к ответственности ушедшего в отставку правительства.

Стремясь предотвратить международное расследование фактов и учреждение международного суда и ориентировать правосудие в нужном ему направлении, турецкое правительство объявило миру о начале расследования массовой резни и поголовных высылок армян с целью привлечения к ответственности виновников.

Уже 23 октября 1918 г., т.е. за неделю до заключения Мудросского перемирия, открывшего путь для международных расследований и международного правосудия, в «Journal d'Orient» была опубликована статья «Виновники», в которой сообщалось, что Министр внутренних дел Оттоманской империи Фетхи бей дал указание компетентным должностным лицам приступить к «справедливому и беспристрастному» расследованию поведения всех имевших отношение к преследованиям армян должностных лиц, безотносительно к занимаемым ими постам или чинам².

Сразу после подписания перемирия Султан Мехмет VI выступил с обещанием предать военному суду лиц, ответственных за резню армян и другие совершенные зверства. В ноябре турецкое правительство вынесло решение о привлечении к судебной ответственности руководителей младотурецкой партии. Кабинет Тевфик паши 17 ноября 1918 г. поставил вопрос о предании суду иттихадистских министров, которых обвиняли в совершении зверств над армянами. В декабре 1918 г. для разбора этих дел был образован Высший военный трибунал. Объявляя об этом, Министр внутренних дел Турции Мустафа Ариф бей заявил: «Прискорбно, что наши тогдашние правители, вдохновленные разбойничьими идеями, провели депортацию такими методами, что даже самые наглые и кровожадные разбойники не смогли бы это так осуществить... Какова же была цель правительства? К сожалению, невозможно игнорировать этот вопрос. Захотели уничтожить [армян] и уничтожили. Нельзя скрыть и то, что распоряжение об истреблении было дано влиятельными членами центрального комитета партии и осуществлено правительством...» Выступая позже в парламенте, Министр сказал: «Проливается свет на изуверство против армян, изуверство, вызвавшее отвращение всего человечества. Нам досталась страна, превращенная в громадную бойню».

_____________
¹ Материалы турецких судов приводятся в док. № 590, 591. Наиболее полно они исследованы В. Дадряном, работами которого мы пользовались.
² Journal d'Orient. 23 Octobre 1918; Les Grandes Puissances, l'Empire Ottoman et les Arméniens dans les archives françaises (1914—1918) Publications de la Sorbonne. Paris, 1983, № 711. P. 690—691.

[стр. 262]

Султан Мехмет VI в интервью британскому корреспонденту в декабре 1918 г., осудив политику младотурок в отношении армян, заявил, что он, став Султаном, распорядился провести расследование и строго наказать подстрекателей. Сославшись на то, что «различные обстоятельства помешали полному осуществлению» его приказов, Султан обещал, что положение будет исправлено: «Дело теперь тщательно изучается. Правосудие скоро скажет свое слово, и мы никогда не увидим повторения таких ужасных событий»¹.

Предание членов младотурецкого правительства турецкому суду должно было подтвердить, что турецкое государство не причастно к проводившейся правительством политике резни армян.

Взяв в свои руки расследование обстоятельств резни армян, турецкие политические деятели соглашались на создание международных следственных органов. Так, «Нью-Йорк таймс» сообщала, что Великий визирь Тевфик паша в интервью итальянской газете признал необходимость создания специальной международной комиссии по расследованию для установления фактов уничтожения армян: «Только этим путем Европа может узнать правду. Мы не только не отрицаем тяжкие факты, имевшие место в Армении, но и глубоко сожалеем о них. Мы сейчас судим тех, кто несет за это ответственность»².

Его преемник Великий визирь Дамад Ферид, чтобы успокоить критиков, предложил передать функцию правосудия международному суду, состоящему из двух представителей от каждой из следующих нейтральных стран: Швеции, Дании, Испании, Швейцарии и Нидерландов³.

Для выяснения фактических обстоятельств массовой резни и условий депортаций армян правительство создало специальные следственные комиссии, которые собирали документы, опрашивали пострадавших и свидетелей, допрашивали самих обвиняемых. Этим непосредственно стали заниматься и созданные военные трибуналы. Они, в частности, направляли запросы в различные правительственные учреждения — местные и специальные, которые присылали им сохранившиеся секретные документы или их официально заверенные копии.

Начались поиски скрываемых младотурецкими главарями официальных правительственных документов, в том числе шифрованных телеграмм, приказов и инструкций. Велся сбор доказательств обвинения, включая свидетельства непосредственных участников событий, очевидцев совершенных преступлений. На основании материалов следствия были возбуждены судебные дела.

Какие цели преследовало турецкое правительство, организуя судебные процессы? Это отчетливо видно из заявления Великого визиря Дамада Ферида, которое он сделал 17 июня 1919 г. на Парижской мирной конференции, куда был приглашен для изложения турецкой позиции⁴. Он сослался на судебный процесс над младотурецкими лидерами в подтверждение необходимости реабилитации «оттоманской нации». Признав, что резня армян «заставила содрогнуться от ужаса все человечество», он сообщил, что «большой судебный процесс иттихадистов в Константинополе доказал ответственность лидеров Комитета», и за-

_____________
¹ The New York Times, December 7, 1918.
² The New York Times, March 13, 1919.
³ Foreign Office to Law Officers, 10 July 1919. FO 371/5091 (E 15109/37/44).
⁴ Док. № 384. См. также: Council of ten meeting, 17 June 1919. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. Paris Peace Conference 1919. Vol. 4. P. 508—512.

[стр. 263]

явил, что Турция, «очистив» себя, должна быть вновь допущена в международное сообщество без наказания за трагедию прошлого. Выступая перед всем миром с «чистосердечным» осуждением преступлений младотурецкого правительства империи, отмежевываясь от него, власти надеялись убедить человечество, что геноцид армян связан только с антиконституционной заговорщической деятельностью безответственной группы «революционеров». Утверждалось, что новое правительство принимает меры для устранения последствий совершенного преступления, что депортированное население уже возвращается в свои дома. Выражалась готовность выдать пострадавшим армянам соответствующее возмещение и сообщалось о выделении значительных фондов. Все это делалось с целью не допустить отделения Армении, создать впечатление, что армян можно вернуть под власть турецкого государства.

Предавая суду членов младотурецкого правительства и лидеров правившей партии, власти хотели внешне отгородиться от них, возложить на них всю вину за совершенное преступление, избавить от ответственности народ и государство и тем самым сохранить последствия преступления турецкого государства — удержать армянские территории, сохранить целостность империи.

Турецкий суд представлял дело таким образом, будто партия «Единение и прогресс» («Иттихад ве теракки») подменила правительство. Партию обвиняли в попрании конституции. На самом же деле это была правящая партия. Ее лидеры в соответствии с установленным в государстве порядком составляли правительство турецкого Султана.

Сообщения об организации в Оттоманской империи военных трибуналов для наказания высокопоставленных лиц, ответственных за истребление армян, были встречены мировой прессой с определенной долей оптимизма¹.

На самом же деле оснований для оптимизма, даже умеренного, не было, ибо цель этого показательного представления заключалась не в наказании преступления и устранении его последствий, а, наоборот, в оправдании основного виновника преступления — турецкого государства с целью сохранения результатов преступления. Неудивительно поэтому, что с самого начала механизм турецкой Фемиды начал буксовать. Следствие, инициированное турецким правительством, искусственно затягивалось. Становилось очевидным, что целью его было «самое минимальное правосудие»².

Только в апреле 1919 г. были проведены аресты некоторых иттихадистов. Практически всем членам младотурецкого правительства и его представителям на местах, участвовавшим в организации и осуществлении геноцида армян, была дана возможность уехать за границу (главным образом, в союзную Германию), либо скрыться в Анатолии для организации сопротивления отделению Армении. Правительство не только способствовало бегству в восточные вилайеты империи многих участников этого преступления — генералов и офицеров армии и полиции, губернаторов и других должностных лиц государства, но стало сотрудничать с созданным М. Кемалем движением в совместном противодействии урегулированию Армянского вопроса на основе решений Парижской мирной конференции.

_____________
¹ The New York Times. December 27, 1918; April 14, 1919; July 13, 1919.
² FO 371/4174. 88761 / Walker C. J. Armenia. The Survival of a Nation. London 1980. P. 343—344.

[стр. 264]

О подлинном отношении к правосудию правительства Тевфик паши, находившегося у власти с 9 ноября 1918 г., и правительства Дамада Ферид паши, пришедшего ему на смену в марте 1919 г., убедительно свидетельствовал тот факт, что, по имеющимся сведениям, было арестовано только 63 высокопоставленных руководителя самораспустившейся партии «Единение и прогресс»¹. По другим данным, число арестованных и подлежавших преданию суду впоследствии дошло до сотни. Как это ни парадоксально, но за убийство 1,5 млн армян было арестовано всего лишь около 100 человек, а к судебной ответственности привлечено и того меньше — 33 человека, из коих 11 — заочно.

Список арестованных и преданных суду был опубликован стамбульской газетой «Сабах» 31 января 1919 г. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что за отдельными исключениями не были ни арестованы, ни привлечены к судебной ответственности многочисленные исполнители этого преступления на местах. Действуя выборочно, турецкая Немезида ограничивалась лишь главарями младотурок, занимавшими ответственные посты как в самой партии, так и в правительстве, хотя было известно, что правительство, выступая в роли организатора геноцида армян, опиралось на армию, жандармерию, полицию, на специально созданные отряды уголовников, на тысячи и тысячи своих единомышленников. Сознательно сужая круг лиц, предаваемых правосудию, правительство стремилось ограничить ответственность за преступления только младотурецкой партией. Создавая видимость подлинного правосудия, оно лишь частично приоткрывало занавес, за которым скрывалось беспрецедентно жестокое преступление турецкого государства.

Отражая общее направление турецкого правосудия, пресса прямо писала, что принятые правительством меры должны ограничиваться выявлением личной ответственности только отдельных членов правительства, но не «турецкой нации». Так, газета «Акшам», разъясняя принимаемые меры, заявляла: «Сегодня правительство исправляет старую ошибку. Мы говорим "правительство", ибо турецкая нация не несет никакой вины, не совершила никакого преступления, не запятнала себя в прошлом. Поэтому она не должна отчитываться перед великим трибуналом, который сейчас учреждают народы [мира]. Если в недалеком прошлом очаги части наших соотечественников были разрушены, нация не принимала участия в принятии этих решений. Пусть те, кто совершил эти действия, объяснят свои мотивы и попытаются оправдаться, если этого пожелают. Но сейчас, когда происходит исправление, когда предпринимаются усилия для восстановления справедливости, пусть не упоминают имя турецкой нации». Сетуя на то, что «сегодня... на турецкую нацию возлагают моральную и материальную ответственность за преступления, совершенные бандами», газета писала: «Наша невинная нация готова доказать, что она не преступница, ибо очень легко выявить авторов этих преступлений». Взваливая всю вину на правительство, газета утверждала, что «во время изгнания армян турки плакали вместе с ними»².

Наиболее полно турецкое правительство изложило свою позицию в опубликованной в начале 1919 г. на английском языке специальной книге «Турецко-ар-

_____________
¹ Rifat Mevlan Zade. Türkiye inkilabinin iç yüzü. Halep, 1929 (в переводе на арм. яз.). С. 320—322.
²Les Grandes Puissances, l'Empire Ottoman et les Arméniens dans les archives françaises (1914—1918). Réuniset présentés par A. Beylerian. Publications de la Sorbonne. Paris, 1983, № 711. P. 691.

[стр. 265]

мянский вопрос: турецкая точка зрения». В этом официальном издании прежде всего содержалось, хотя и половинчатое, признание факта массовых истреблений и изгнания армян. Признавалось и то, что для защиты государственных интересов империи не было необходимости в этих насилиях. «Турецкий народ склоняет свою голову перед трагедией армянского народа. Он это делает в печали за армянский народ и в стыде за себя. Он признается в этом и выполняет обязанности, которые возникли в результате этой ситуации».

Ответственность за данное преступление возлагалась целиком и полностью на младотурецких руководителей страны: «Вина организации "Иттихад", которая разрабатывала и обдуманно осуществляла эту внутреннюю политику истребления и грабежей, очевидна. Его главари попадают в один ряд с самыми большими преступниками человечества»¹. Утверждалось далее, что «за все это все должностные лица, которые действовали как представители организации "Иттихад" в кампании уничтожения и грабежа армян, уже арестованы и преданы суду». И, чтобы не оставалось никаких сомнений, добавлялось: «Одним словом, правосудие в полном ходу».

Публично «осуждая» преступников и выражая «сочувствие» их жертве, турецкое правительство сделало маленькую оговорку, сводящую на нет всю моральную ценность своих широковещательных заявлений. Турецкий народ, говорилось в правительственной публикации, «отвергает какую-либо моральную ответственность, связанную с действиями своих недостойных лидеров, которых он не признает»².

Как видно из четвертого протокола переговоров кемалистов с представителем султанского правительства морским Министром Салих пашой, уже в октябре 1919 г. кемалисты прямо добивались «изменения или аннулирования некоторых султанских ирадэ относительно... предания ряда офицеров военному суду»³.

В соответствии с «волей Его величества Султана, который намерен наказать убийц без различия расы и религии», по указу Мехмета VI, были созданы военные трибуналы в самом Стамбуле для суда над членами правительства и центрального руководства младотурецкой партии и ее преступных организаций, и в ряде вилайетов — для суда над местными представителями партии, правительства и государственного аппарата.

Учрежденный в Константинополе чрезвычайный военный суд начал свою работу в апреле 1919 г. с разбора дела бывшего мютессарифа Токата Кямиля Махмуд паши, обвинявшегося в участии в зверствах над армянами.

Вслед за этим процессом в конце апреля 1919 г. состоялся суд над целой группой бывших младотурецких деятелей. Среди обвинявшихся в зверствах над армянами и в других преступлениях были бывший Великий визирь Саид Халил паша, председатель сената Халил бей, бывший Министр иностранных дел Халил паша, бывший депутат палаты от Ангоры Атиф бей, бывший Министр юстиции и председатель Государственного совета Ибрагим бей, бывший генеральный секретарь партии «Единение и прогресс» Мидхат Шюкри бей, бывший военный комендант Константинополя Джевад бей, профессор Константинопольского

_____________
¹ The Turco-Armenian Question. The Turkish Point of View. Constantinople, 1919. P. 83—85.
² Ibid. P. 83—85.
³ Кемаль М. Путь новой Турции. М., 1932. Т. II. С. 58.

[стр. 266]

университета Зия Гёкальп, бывший Министр продовольствия Кара Кемаль бей, бывший Министр просвещения Ахмед Шюкри бей, бывшие члены Центрального комитета партии Риза бей и Кючюк Талаат бей и др.

Однако в действительности из всех обвиняемых в Стамбуле на скамье подсудимых оказались лишь бывший Великий визирь Саид Халил паша, председатель сената Халил бей, Ахмед Нессими бей, Зия Гёкальп, Мидхат Шюкри бей, Ахмед Шюкри бей, Джевад Кемаль Ибрагим, Юсуф Риза, Атиф и Риза беи. Остальных судили заочно, in absentia.

Третий крупный процесс был начат 8 июля 1919 г. По этому процессу были привлечены к ответственности виднейшие иттихадистские деятели во главе с членами правившего триумвирата.

В апреле 1919-го — январе 1920 г. чрезвычайный военный трибунал рассматривал дела ответственных секретарей партии «Единение и прогресс» в провинциях и других должностных лиц, организовавших массовые убийства и грабежи армян в Йозгате, Трапезунде, Харпуте.

В деле по депортациям и резне в санджаке Йозгат перед судом предстали заместитель мютессарифа Йозгата и каймакам Богазлыяна Кемаль бей и командир батальона жандармерии Йозгата Тевфик бей. По делу о депортациях и резне армян в Трапезунде к суду были привлечены начальник управления по сбору налогов Мех-мет Али бей; начальник полиции Нури бей; владельцы гостиниц Мустафа эффенди и Ниязи эффенди; каймакам и заместитель начальника жандармерии Талаат бей; начальник службы здравоохранения Али Саиб бей. Кроме того, заочно судили вали (губернатора) Трапезунда Джемала Азми бея, сумевшего к тому времени сбежать. По делу о резне в вилайете Харпут (Харберд) проходили бывший депутат от Дерсима Хаджи Балюс заде Мехмет Нури, бывший начальник службы образования Ферид бей. Заочно к судебной ответственности были привлечены член Центрального комитета партии «Единение и прогресс» и глава «Специальной организации» («Тешкилат-и Махсуссие») д-р Бехаэтдин Шакир бей и ответственный секретарь харпутского отделения партии «Единение и прогресс» Реснели Назым бей.

Весь состав турецких судов, рассматривавших дела по обвинению в геноциде армян, состоял из турок по национальности, имевших высокие воинские звания, поэтому никаких сомнений в отношении объективности к обвиняемым, а тем более в проявлении какого-либо сочувствия к армянам быть не могло. В одном из них председательствовал курд Мустафа паша, прозванный Немвродом по имени легендарного изверга.

Один из пяти пунктов обвинения, предъявленного главарям младотурок, касался депортации и массовой резни армян. Как следует из обвинительного акта от 12 апреля 1919 г., «принимая во внимание собранные... доказательства и свидетельства об участии в резне» обвиняемых — членов Генерального совета партии «Единение и прогресс», бывшего министра внутренних дел и великого визиря Талаата, военного Министра Энвера, морского Министра и командовавшего войсками в Сирии Джемала, членов центрального аппарата преступной партийно-правительственной «Специальной организации» («Тешкилат-и Махсуссие») Бехаэтдина Шакира, д-ра Назыма и Атиф и Риза беев, а также бывшего начальника общей охраны Азиз бея и бывшего коменданта столицы Джевад бея, их дела были переданы в столичный военный суд в Константинополе по обвинению в преступлениях, предусмотренных ст. 170 Уголовного кодекса.

[стр. 267]

Что же касается председателя Генерального совета партии «Единение и прогресс» бывшего великого визиря Саида Халил паши; членов Генерального совета председателя сената Халил бея, Шюкри бея, Ибрагим бея и Ахмеда Нессими бея; генерального секретаря партии Мидхата Шюкри бея; членов Центрального комитета депутата от Константинополя Кемаль бея, д-ра Рузухи, Кючюк Талаата и идеолога пантюркизма Зия Гёкальпа, то они, как отмечалось в обвинительном акте, «хотя непосредственно не участвовали, но все же сознательно содействовали преступлениям и, таким образом, являются соучастниками преступлений, предусмотренных § 2 ст. 45 того же Кодекса, также они являются виновниками преступлений», и на этом основании их дела были направлены в суд.

Благодаря копии протоколов судебного процесса по делу руководителей младотурецкого правительства и членов ЦК партии «Иттихад ве теракки», сохранившейся в библиотеке Конгресса США в Вашингтоне, сегодня весь мир знает, как проходил судебный процесс, какие обвинения были предъявлены и доказаны.

Все судебные процессы, в том числе и над лидерами младотурок, были гласными. Как сообщалось в печати, «плотная толпа хлынула в маленький зал военного трибунала. Турецкие женщины, высокопоставленные чиновники поспешили сюда, чтобы присутствовать на этом процессе».

Вначале устанавливалась личность обвиняемых. Потом зачитывались обвинительные акты. Затем слово предоставлялось прокурору. Далее рассматривался вопрос о компетенции суда. Слово по этому вопросу предоставлялось защите и прокурору. После этого сам трибунал выносил решение. Были соблюдены все процессуальные гарантии. Всех обвиняемых обеспечили защитой. Так, число адвокатов Саида Халил паши и других обвиняемых министров превышало восемнадцать.

В начале судебного процесса Саид Халил паша и другие обвиняемые министры через своих адвокатов поставили вопрос о компетентности суда рассматривать их дела на том основании, что военному трибуналу «не дано право судить высших сановников» государства, что таким правом обладает только Верховный суд.

Стремление обвиняемых и их адвокатов обосновать некомпетентность военных судов на том основании, что инкриминируемые им действия должны рассматриваться не как уголовные, а как политические акты, представляло собой, по сути, первую попытку обращения к доктрине «акта государства», неподсудного суду. Спустя четверть века на это же ссылались гитлеровские преступники и их адвокаты. Турецкий суд отклонил эту апелляцию о некомпетентности на том основании, что ст. 92 Конституционной хартии, на которую они ссылаются, касается только преступлений политического характера, совершенных при исполнении своих обязанностей в качестве министров или членов Совета министров и, согласно оговорке в ст. 33 этой Хартии, министры не пользуются никакими привилегиями в отношении обыкновенных уголовных преступлений, которые ими совершены или участниками которых они являются.

Генеральный прокурор отклонил жалобу на том основании, что подсудимые обвиняются в уголовных преступлениях, рассмотрение которых повсюду находится в компетенции обыкновенных военных судов. В местностях, где объявлено осадное положение, гражданские суды заменяются военными трибуналами¹.

_____________
¹ Геноцид армян в Османской империи. Сборник документов и материалов. Изд. 2-е, доп. Док. № 55. С. 255, 567—568.

[стр. 268]

В данном конкретном случае рассмотрение таких дел, как депортации и присвоение имущества, в соответствии с последними карарнамэ, входит в компетенцию военного суда. Исходя из этого, на специальном заседании трибунала жалоба была признана необоснованной и отклонена. Утверждение уголовного характера преступления геноцида представляет первый в судебной практике прецедент: в оценке актов геноцида как уголовно наказуемых преступлений турецкие суды, можно сказать, предвосхитили и Устав Нюрнбергского трибунала, и Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. И сделали они это, как ни парадоксально, отнюдь не потому, что по-настоящему стремились наказать за это преступление, а, напротив, потому, что, как уже указывалось, стремились сохранить его последствия. Признавая личную уголовную ответственность младотурецких лидеров, суды рассчитывали снять политическую ответственность с самого государства. Руководствуясь политическими соображениями, турецкое правосудие желало придать массовым избиениям армян и их изгнанию не политическое, а уголовное объяснение. Именно поэтому турецкие суды рассматривали дела организаторов и исполнителей массовых убийств и изгнания армян как чисто уголовные действия.

Во всех процессах обвиняемые заявляли о своей невиновности и, поддерживаемые своими адвокатами, просили суд оправдать их. Однако в свете представленных доказательств эти просьбы, за редкими исключениями, не были удовлетворены. Так, в приговоре по делу о резне армян в Йозгате, вынесенном военным трибуналом, отмечалось, что «возражения, представленные указанными обвиняемыми и их адвокатами, полностью отвергнуты ввиду наличия исчерпывающих свидетельств и неоспоримых доказательств».

Судили не только физических, но и юридических лиц — партию, Центральный комитет и ее организации: «Имеются доказательства, подтверждающие, что юридическое лицо — Комитет — виновно в совершении ряда избиений, грабежей и беззаконий». При этом указывалось, что Комитет партии «Единение и прогресс» состоял из двух специальных организаций, одна из которых была гласной и выступала официально, другая же «действовала на основе секретных инструкций, будучи структурой секретного характера».

В обвинительном заключении отмечалось, что «ответственность вышеуказанных влиятельных руководителей комитетов установлена» и что «преступления, в которых они обвиняются, подтверждаются приводимыми в обвинении фактами».

Особое внимание обращалось на преднамеренный характер преступления, на тщательный выбор времени и на создание соответствующих политических условий: «...влиятельные члены — Энвер, Джемал и Талаат... пользуясь тем, что внимание в Европе занято мировой войной, пытались решить при помощи грубой силы нерешенные вопросы, которые следовало решать мягко, не торопясь и в соответствии с логической необходимостью». Для осуществления инкриминируемых им преступлений «они втянули Империю в мировую войну, поставив ее с помощью определенных ухищрений перед свершившимся фактом».

Действия обвиняемых носили планомерный характер: были заранее созданы организации, предоставлены материальные средства, продуманы вопросы секретной связи. Об этом в обвинительном акте говорится: «Чтобы осуществить свои секретные планы, они сразу же после военных приготовлений оживили тайную деятельность секретных комитетов. Они создали «Специальную организацию»,

[стр. 269]

состоявшую из выпущенных из тюрем преступников, которые образовали ядро банд, действовавших по особым инструкциям и приказам. Штабом этой организации руководили начальник общей охраны Азиз бей, Атиф бей и д-р Назым бей, а военный комендант Константинополя Джевад бей утверждал его постановления и приводил их в исполнение. Были розданы большие суммы денег агентам и личному составу, находившемуся в распоряжении указанных лиц, а также переведены деньги в районы их деятельности. Было установлено, в частности, что Бехаэтдин Шакир передал участникам преступления ключи к шифрам, предоставил в их распоряжение значительные суммы денег, автомобили и средства разрушения и таким образом тайно содействовал целям главарей партии «Единение и прогресс». Из обвинительного акта следует, что эти и другие подготовительные меры были проведены для реализации преступного плана уничтожения армянского населения при помощи резни или так называемых депортаций.

Отметив, что от действий партии «Единение и прогресс» и местных партийных организаций «в наибольшей степени пострадали армяне», обвинительный акт делает основной вывод, позволяющий квалифицировать эти действия, выражаясь современной терминологией, как геноцид: «Главное, что вытекает из предпринятого следствия, состоит в том, что преступления, совершенные со времени высылки армян в разные места и в разные периоды, не являются изолированными или локальными действиями. Они были заранее продуманы и осуществлены по распоряжению центрального органа, состоявшего из вышеуказанных лиц, либо посредством секретных приказов и устных инструкций».

В обвинительном акте на основе сохранившихся секретных документов (телеграммы № 59, 67 и 68, ряд других шифрованных телеграмм) подчеркивается, что тайной организацией «Тешкилат-и Махсуссие», специально созданной для осуществления плана уничтожения армян, руководила правившая тогда младотурецкая партия. «Установлено, что организованная главарями «Единения и прогресса» тайная сеть под названием «Тешкилат-и Махсуссие» («Специальная организация») управлялась д-ром Назымом, Бехаэтдином Шакиром, Атиф беем и Риза беем от Центрального правления и Азиз беем, бывшим начальником общей охраны. Бехаэтдин Шакир отправился в Эрзерум, чтобы оттуда управлять силами восточных вилайетов; Риза бей объезжал районы Трапезунда, в то время как Азиз бей, Атиф бей и Назым бей действовали в Константинополе, причем на военного коменданта города Джевад бея было возложено выполнение решений последних».

Обвинения в отношении как отдельных физических лиц, так и юридических, подкреплялись собранными в результате расследования документами и свидетельскими показаниями. Произведенным расследованием было установлено, что «значительная часть документов, принадлежавших «Специальной организации», и все документы и дела Центрального комитета партии были похищены. Основываясь на телеграмме Министерства внутренних дел (серия 31) и свидетельских показаниях, «достойных доверия», отмечалось, что досье с важными сведениями и перепиской, изъятыми из организации бывшим начальником общей охраны Азиз беем перед увольнением Талаата, не были возвращены.

Проведена большая работа по выявлению сохранившихся документов не только в центральных ведомствах, но и на местах. С этой целью были посланы запросы в провинции. Собранные в результате расследования изобличающие документы позволили обосновать обвинения. Следующий отрывок из обвини-

[стр. 270]

тельного акта по делу лидеров младотурок с соответствующими комментариями обвинения показывает, что обвинения подтверждались документами:

«Тот факт, что резня и зверства в Диарбекире совершались по подстрекательству Талаата, подтверждается шифрованной телеграммой, адресованной губернатором Зора Алди Суад беем упомянутому Талаату...»

Указывалось также, что губернатор Болу Муфид бей отправил 11 сентября 1915 г. шифрованную телеграмму в Министерство внутренних дел, в которой сообщал, что д-р Мидхат бей, ответственный секретарь отделения партии в Бруссе, в бытность свою ответственным секретарем в Болу, отправил телеграмму из Зангры в Болу, с сообщением, что число людей, подлежащих высылке из вилайета Ангоры, достигает 61 тыс. и что высылка эта будет полезна для обеспечения благополучия Болу в будущем. Это, по мнению обвинения, свидетельствовало о том, что высылка из Болу, местности, не входящей в зону военных действий, являлась не военной или полицейской мерой, а прямым осуществлением намерения руководства партии и была внушена Мидхат бею вышестоящей властью.

Приводится текст шифрованной телеграммы губернатора вилайета Эрзерум от 15 июля 1915 г., в которой сообщается об агрессивных действиях «Специальной организации» и некоторых жандармов, состоявших в этой организации, против армян в округах указанного вилайета.

Губернатор вилайета Харпут сообщал, со своей стороны, что все дороги усеяны трупами женщин и детей и что их не удается похоронить (серия 8, документ 8). Эта телеграмма находилась в деле, заведенном на Талаата, и хранилась в Пятом комитете Парламента. Упомянутая выше шифрованная телеграмма губернатора Зора, подлежащая уничтожению, подтверждается вышеуказанной телеграммой.

Сохранился (в серии 9) текст шифрованной телеграммы от 4 мая 1915 г., которую председатель «Специальной организации» Бехаэтдин Шакир направил вали (губернатору) Харпута для передачи ответственному секретарю отделения партии «Единение и прогресс» в Харпуте Реснели Назым бею. В телеграмме говорилось: «Нельзя ли устранить депортированных оттуда армян? Вы мне дали знать, что жестокие люди мучили их. Уничтожены они или высланы дальше? Брат мой, информируйте нас об этом точно».

В обвинительном акте по делу младотурецких лидеров отмечается, что данный документ подтверждает наличие связи упомянутого Назым бея из Ресне, находившегося тогда в качестве инспектора Центрального комитета партии «Единение и прогресс» в Харпуте, с другими членами партии; кроме того, этот документ свидетельствует о том, что целью «Специальной организации» было истребление армян.

В указанном обвинительном акте имеется ссылка на еще одну телеграмму, которую ответственный секретарь отделения партии в Самсуне Рушди адресовал в Центральный комитет и которая 16 декабря 1915 г. была передана Мидхатом Шюкри беем д-ру Назыму. В этой телеграмме сообщалось об отправке на моторной барже пятой по счету банды, состоявшей из 55 человек под командой Туфан аги, и сообщалось о деятельности «Тешкилат-и Махсуссие» и партийного комитета, которым было поручено организовать банды.

В письме, отправленном 20 ноября 1915 г. инспектором партии «Единение и прогресс» в Балыкесире Мусой на имя Мидхата Шюкри и сообщенном Назыму, указывалось, что Министерство внутренних дел и правящая партия направляли деятельность этих банд.

[стр. 271]

Из телеграммы, отправленной 20 ноября 1915 г. представителем иттихадистов в Бруссе в Центральный комитет партии «Единение и прогресс», стало известно, что преступники и бандиты были кадрами «Специальной организации».

Установлено, что в начале войны был пущен слух, будто эти бандитские формирования должны принять участие в военных действиях. Обвинение располагало доказательствами и соответствующими документами, из которых следовало, что в действительности эти банды предназначались для резни и истребления высылавшихся армян¹.

Тот факт, что убийства совершались по приказу и с ведома Талаата, Джемала и Энвера, подтверждался шифрованной телеграммой, адресованной мутессарифам Диаберкира, Харпута, Урфы и Дейр эз-Зора и содержавшей приказ зарывать оставленные на дорогах трупы, а не бросать их в овраги и реки, а также сжигать вещи, брошенные депортированными в пути. В другой телеграмме с пометкой «срочно» и «лично», отправленной 1 июля 1915 г. командиром 4-го армейского корпуса Джемалом на имя вали Диарбекира, говорилось, что трупы, которые воды Евфрата несли к югу, вероятно, являются телами армян, «упавших» в реку во время восстания (?!). При этом предписывалось закапывать их на месте, не оставляя ни одного трупа непогребенным. В ответной шифрованной телеграмме с пометкой «лично» Джемалу говорилось: «Евфрат мало связан с нашим вилайетом. Трупы прибывают, вероятно, со стороны вилайетов Эрзерум и Харпут. Тех, которые умирают здесь, бросают или в глубокие заброшенные пещеры, или, как это делается чаще всего, сжигают. Их редко закапывают». Бывший губернатор Дейр эз-Зора Али Суад бей, информируя о судьбе армян, отправленных в этот округ, сообщал, что он слышал от Агиях бея, бывшего сотрудника «Тасфири эфкяр» и бывшего редактора телеграфного агентства в Алеппо, что на слова, адресованные губернатору Дейр эз-Зора Салиху Зеки бею: «Про тебя говорят, что ты истребил десять тысяч армян», губернатор ответил Агиях бею: «Я имел честь. Я не удовлетворился десятью тысячами, бери выше. Вот так!»

В приказе губернатора Харпута, переданном шифрованной телеграммой губернатору Малатии, говорилось: «Несмотря на повторные приказания, на дорогах все еще остается большое количество трупов. Нет надобности объяснять, какие неприятности могут возникнуть из-за этого. Министерство внутренних дел дало знать, что чиновники, пренебрегающие этим приказом, будут строго наказаны и что все трупы, находящиеся в пределах вашей территории, должны быть тщательно закопаны. Необходимо поручить это дело достаточному числу жандармов и чиновников, направив их немедленно по всем направлениям».

Телеграмма, подписанная командиром 3-го армейского корпуса Махмудом Кямилем, предупреждала, что всякий мусульманин, который попытается защитить хоть одного армянина, будет повешен перед своим жилищем, а дом его будет сожжен.

В приговоре по делу об избиениях в вилайете Харпут отмечалось, что среди документов, составляющих досье членов ЦК «Единение и прогресс», находится шифрованная телеграмма вали Эрзерума Мюнир бея, в которой отмечается: «Караван, состоящий из богатых лиц, насильственно высланных из Эрзерума, подвергся нападению банд (чете) Бехаэтдина Шакир бея, а также отрядов из Дерсима и таким образом уничтожен, а имущество разграблено».

_____________
¹Takvimi Vekayi, 12.IV.1919, № 3604.

[стр. 272]

В деле младотурецких лидеров, как и в других делах, имелся ряд свидетельских показаний турецких государственных деятелей о резне армян. Так, в деле лидеров имеется показание бывшего депутата от Трапезунда Хафиза Мехмет бея, «касающееся деталей потопления в Черном море армян, посаженных на суда», где говорится, что, когда весть об этой трагедии дошла до Талаата, против губернатора Джемала Азми не было принято никаких мер. Это, по мнению обвинения, «усиливает степень виновности Талаат бея».

Имелось также письменное показание Джемала Ассаф бея о том, каким образом часть высланных армян была убита бандой курда Ало, сформированной бывшим ответственным представителем партии в Гангры Джемалом Огуз беем. В деле имелись также «обстоятельные сведения» полковника Халила Реджеб бея, согласно которым члены Центрального комитета партии Мехмет Шевкет бей и его брат Рефет бей во время изгнания армян из Аданы «нажили себе там состояние». В обвинительном акте отмечалось, что «эти сведения, содержащие детали высылки [армян] из Ангоры, указывают на степень виновности ответственного представителя комитета Неджати бея и на деятельность бывшего начальника полиции этого вилайета Бехаэтдин бея из Монастыря, игравшего видную роль в этих делах». В показаниях полковника Халила Реджеб бея приводились «фамилии свидетелей, которые в состоянии дать соответствующие показания».

Губернатор вилайета Кастамону Решид паша заявил (серия 2, с. 13), что он получил шифрованную телеграмму от Бехаэтдина Шакир бея о необходимости депортации армянского населения и о действиях Хасана Фехми эффенди, ответственного секретаря партии «Единение и прогресс» в этой провинции. На заседании ЦК этой партии он подал председателю Талаат бею докладную записку, в которой сообщал о зверствах, совершенных в провинции в отношении армян, и требовал расследования действий всех ответственных секретарей партии, а также д-ра Решида, Джемала Азми, Сабита, Моаммера Атифа и начальника тюрьмы Ибрагим бея. Талаат проигнорировал эту записку, приобщив ее к «делу». Он заявил ему в спортивном клубе в Смирне: «Я поступил бы со здешними также, как и с прочими».

При слушании дела младотурецких лидеров и дела об избиениях в вилайете Харпут ссылались на свидетельство командующего северной группой войск турецкой армии, а позже — Кавказского фронта генерала Вехиб паши о том, что резня и истребление армян, равно как и ограбление и захват их имущества, были преднамеренными акциями и совершались для достижения заранее поставленной цели в соответствии с решением Центрального комитета партии «Единение и прогресс» и что в районе расположения его армии живодерами в человеческом обличье руководил сам Бехаэтдин Шакир¹.

_____________
¹ Когда весной 1916 г. командующий северной группой войск генерал Вехиб прибыл к месту назначения, он обнаружил, что в провинции уже нет армянского населения. Он выявил и повесил одного из исполнителей резни. Установив, что резня совершена по приказу губернатора Сиваса, он попытался арестовать и губернатора. За это Талаат снял Вехиб пашу с поста командующего. В письменном показании, представленном следствию 5 декабря 1918 г., генерал Вехиб свидетельствовал: «Резня и уничтожение армянского населения и ограбление их имущества совершались по приказу младотурок». В показаниях Вехиб использовал турецкое слово, означающее «умысел» или «преднамеренность». На суде в Трапезунде эти показания были оглашены 29 марта 1919 г., на суде в Харпуте этот документ был подшит к материалам слушания.

[стр. 273]

Следствие располагало документами и свидетельствами о реакции правительства на несогласие губернатора вилайета Кония Джемал бея с директивами в отношении армян. В обвинительном акте при изложении содержания этих документов и свидетельств отмечается: «Так как упомянутый губернатор защищал армян Конии, депутат Али Риза эффенди был послан д-ром Назымом, чтобы порекомендовать ему не упорствовать в этом вопросе, который был заранее основательно проработан и решен в центральном аппарате. Когда же Джемал бей заявил в Константинополе Талаату и Назыму о неуместности депортации, они ответили, что убеждены в ее необходимости и пользе. Д-р Назым бей договорился до того, что заявил, что эта мера решит восточный вопрос».

Следствие располагало также аналогичными показаниями других должностных лиц, которые свидетельствовали, что правительство смещало с занимаемых должностей или физически устраняло всех, кто проявлял колебания в проведении предписаний правительства в отношении армян, не выполняя приказы об уничтожении женщин, детей, стариков. В частности, следствие располагало показаниями, что губернатор Ангоры «был смещен, потому что не выполнил приказа о высылке и истреблении» и что двух своих помощников губернатор Диарбекира «велел убить, потому что они не согласились учинить зверскую расправу над арабами и выслать их»¹.

В судебном деле имелось заявление генерального директора по доходам Министерства финансов о зверствах в Трапезунде, о тех, кто их совершал, и, в частности, об ответственном секретаре младотурецкой партии в этой провинции Наил бее.

В материалах по делу лидеров младотурок и по делу об избиениях в вилайете Харберт фигурировало заявление мютессарифа Антальи Сабюра Сами бея, который показал, что из Эрзерума им была получена шифрованная телеграмма Бехаэтдина Шакира следующего содержания: «Армяне из районов Эрзерума, Вана, Битлиса, Диарбекира, Сиваса и Трапезунда высланы в районы Мосула и Дейр эз-Зора. Что делаете вы в вашей области?» Копию этого телеграфного запроса мютессариф послал Талаату, но ответа не последовало.

В деле содержались сведения о депортации армян из Ангоры, полученные, в частности, от ответственного секретаря партии в этой провинции Неджати бея. Показания в суде в качестве свидетеля давал и бывший министр юстиции Саид Молла бей.

Французские, а также армянские источники сообщали, что 27 января 1919 г. показания в военном трибунале в качестве свидетеля давал и генерал Мустафа Кемаль². «Наши соотечественники совершили ужасные преступления, прибега-

_____________
¹ Каймакам Лисе, как свидетельствует его сын Абидин Несими, запросил у губернатора Диарбекира д-ра Решила письменный приказ относительно резни армян. Он был незамедлительно смещен, отозван в Диарбекир и убит по дороге. По приказу этого же губернатора был убит и каймакам Мидята, потому что он воспротивился резне в своем округе. Такая же участь постигла губернатора Басры Ферида, каймакама Мюнтефака Беди Нури, заместителя каймакама Бешира Сабида, журналиста Исмаила Мештана. «Причина совершенно очевидна, — указывает турецкий исследователь Танер Акчам. — Не было иного выбора, кроме как уничтожить администраторов, которые выступали против геноцида». — Taner Akçam. Dialogie Across an International Divide: Essays Towards a Turkish — Armenian dialogue. Zoryan Institute. Toronto. 2001. P. 63.
² Véou P. du. Le désastre d'Alexandrette. Paris, 1938. P. 121 —122.

[стр. 274]

ли ко всем мыслимым формам деспотизма, организовали депортации и истребления, сжигали живьем облитых керосином младенцев, насиловали женщин и девушек на глазах родителей, захватили их движимое и недвижимое имущество, обрекли на ужасные условия в Месопотамии, обращаясь с ними в пути бесчеловечно... Они поставили армян в такие невыносимые условия, каких не знал ни один народ во всей истории»¹. Позднее, в 1926 г., в интервью, данном газете «Лос-Анжелес экзаминер» в связи с организованным против него младотурецким заговором, Президент Турецкой Республики Мустафа Кемаль, говоря о необходимости «уничтожить» всех иттихадистов, сказал: «Из-за достойной сожаления политики этой партии был уничтожен и выслан один миллион христиан».

Судебный процесс над бывшими деятелями младотурецкой партии и правительства, начатый в Стамбуле в январе 1919 г., завершился 16 июня того же года.

Представленные трибуналу письменные показания высших должностных лиц, шифрованные телеграммы, приказы о депортации, письма и другие документы, которые исходили от руководителей партии «Единение и прогресс», свидетельствовали о преступном заговоре с целью физического уничтожения армянского населения и подтверждали прямое участие в организации и осуществлении этого преступления Военного министерства, Министерства внутренних дел, органов безопасности, полиции и армии. Доказательства были столь очевидны, что ни один голос не был поднят в защиту обвиняемых.

После длительного судебного разбирательства военный трибунал Стамбула 6 июля 1919 г. вынес решение: за вовлечение Турции в мировую войну и организацию массовой депортации и резни армян заочно приговорить к смертной казни главных преступников — бывшего Великого визиря и Министра внутренних дел Талаата, военного Министра Энвера, члена правившего триумвирата и командующего войсками в Сирии Джемала, министра просвещения и генерального секретаря младотурецкой партии Назыма.

Один из основателей младотурецкой партии Решид бей, специально назначенный на время истребления армян на пост губернатора Диарбекира, а также бывший Министр финансов Джавид, Мустафа Шереф и даже сам шейх-уль-ислам Муса Кязим были приговорены к 15 годам тюремного заключения.

Приговор военного трибунала по делу об убийствах армян в санджаке Йозгат был вынесен 8 апреля 1919 г. «после исчерпывающего рассмотрения всех заявлений и документов дела».

Рассматривая обвинения в отношении каймакама Богазлыяна Кемаль бея и командира батальона жандармерии Йозгата Тевфик бея, трибунал установил не только факт ограбления ими депортированных армян, но и то, что они в соответствии с заранее принятым решением лишили депортируемых возможности самозащиты. «Таким образом, — говорилось в приговоре суда, — действия обвиняемых были первопричиной убийств, ограблений и изнасилований, что абсолютно несовместимо с представлениями цивилизованного человечества». Этот вывод, как отмечалось в приговоре, подкреплялся «убедительными заявлениями многочисленных свидетелей, содержанием официальных телеграфных переговоров, как и ответов самих обвиняемых, которые не противоречили свидетель-

_____________
¹ Véou P. du. La Passion de la Cilicie, 1919—1922. Paris, 1954. P. 54, Paris. 1937. P. 121—122; Ternon Y. La cause arménienne. Paris. 1983; Jeune Afrique. Novembre 1983. P. 95.

[стр. 275]

ским показаниям».

Суд отверг попытки обвиняемых оправдать свои действия мнимым бунтом или мятежом армян. В приговоре по делу об убийствах армян в Йозгате говорится: «...обвиняемые и их адвокаты утверждали, что в районах, где происходили военные операции, и конкретно на территориях противника или в оккупированных им районах некоторые армяне по подстрекательству определенных революционных комитетов участвовали в восстании».

Реакция турецкого военного трибунала на этот «аргумент» примечательна не только с фактической, но и с правовой точки зрения. Суд установил, что этот довод обвиняемых и их адвокатов «не может служить доказательством того, что их соотечественники, населяющие другие оттоманские территории, вели себя нелояльно. Только незначительная часть армянской нации приняла участие в имевших место время от времени подстрекательствах к мятежу. Другие армяне часто проявляли свою лояльность».

Указав, в частности, что Кемаль бей в оправдание своих действий утверждал, будто армяне позволили себе проявлять враждебность в отношении мусульман в Эрзеруме, Ване и Битлисе, суд в вынесенном им приговоре прямо признал, что «ответственность за эти акты не может ни юридически, ни морально быть возложена на армян, проживающих в Йозгате, которые никак не участвовали в серьезных революционных выступлениях». Более того, суд счел, что Кемаль, приведя этот аргумент, тем самым «выразил свое стремление мстить и свою личную ненависть». Суд вменил ему в вину ведение пропаганды этих идей не только среди населения санджака, но и «всех мусульман вообще».

Рассмотрев все обстоятельства дела в связи с резней в санджаке Йозгат, военный трибунал установил, что Кемаль бей и Тевфик бей участвовали в заговоре, и признал каждого из них виновным в совершении уголовного преступления. Кемаль был приговорен к смертной казни, а Тефвик бей — к 15 годам каторжных работ.

Приговор по делу о депортациях и убийствах армян в вилайете Трапезунд был вынесен 22 мая 1919 г. В ходе судебного процесса по этому делу было установлено, что обвиняемый вали Трапезунда Джемал Азми бей давал секретные директивы о резне армян, а секретарь партии «Единение и прогресс» в этом вилайете Наил бей участвовал вместе с ним в выполнении этих секретных инструкций. Было также установлено, что они осуществляли меры по уничтожению армян под видом исполнения законов о депортации. Включая в состав конвоев, сопровождавших колонны депортируемых, уголовных преступников и жандармов, готовых сотрудничать с ними, Азми бей лишал депортируемых армян защиты. Как только караваны удалялись на достаточное расстояние от города, в безлюдных местах мужчин и женщин отделяли друг от друга. Затем группы бандитов, состоявшие из лиц этой же категории, нападали на армян. Мужчин грабили, пытали и убивали; женщин уводили в другие места и там, отобрав у них украшения, деньги и одежду, насиловали. Затем они заставляли караваны идти месяцами по таким маршрутам, которые окончательно изнуряли депортированных. Таким образом, большое число депортируемых армян умирало от голода, жажды и истощения.

Во многих местах женщин и даже девочек собирали в группы, грузили на баржи под предлогом транспортировки морем, а когда баржи оказывались в открытом море за пределами видимости с берега, этих женщин и детей бросали в море и топили.

[стр. 276]

Изучив имевшиеся материалы, суд пришел к выводу, что осуществление всех этих преступлений с ограблениями и убийствами было предусмотрено решениями, принятыми заранее не в самом Трапезунде, а за его пределами.

Было установлено также непосредственное участие полиции и жандармерии на всех уровнях, от конвоев до вилайетского начальства, в ограблении армян. Начальник полиции вилайета Трапезунд Нури эффенди «не препятствовал полицейским и жандармам увозить женщин и детей на баржах с целью топить их в море»¹.

Суд приговорил заочно вали Трапезунда Джемала Азми и партийного секретаря вилайета Наила к смертной казни и конфискации их имущества, а других обвиняемых — к разным срокам тюремного заключения: Мехмета Али — к 10 годам, Мустафу и Нури — к 1 году тюрьмы.

В приговоре, вынесенном 13 января 1920 г. военным трибуналом по делу о резне в вилайете Харпут, говорится, что д-р Бехаэтдин Шакир, член ЦК партии «Единение и прогресс», в качестве руководителя «Специальной организации», состоявшей из банд чете (нерегулярных войск и освобожденных из тюрем уголовников), «был автором трагических актов групповых убийств и ограблений, совершенных в разное время и в разных местах во время депортации армян». Осуществляя «свои гнусные проекты», он «действовал сознательно и одобрял действия тех, кому давал поручения устно, либо посредством шифрованной корреспонденции; для уничтожения армян он использовал членов местного отделения «Специальной организации»².

«Глубоко» и «исчерпывающим образом» изучив заявления и документы «в соответствии с требованиями закона», суд установил, что член Центрального комитета партии «Единение и прогресс» д-р Бехаэтдин Шакир направился в Трапезунд, Эрзерум и в другие вилайеты в качестве руководителя «Специальной организации» и, приняв руководство этими бандами чете, осуществил свои «чудовищные планы», совершая «при депортации армян групповые убийства и ограбления в разное время и в различных местах». Для уничтожения армян он использовал членов «Специальной организации», которые выполняли его устные или зашифрованные указания в силу «слепой веры или неведения, либо движимые ненавистью или стремлением к наживе».

В приговоре по этому делу отмечалось также, что, помимо изложенных в нем документов и показаний других свидетелей, в судебном деле имеются «дополнительные доказательства» виновности Бехаэтдина Шакира и его сообщников в «совершении вмененных им действий».

Бехаэтдин Шакир был приговорен к смертной казни заочно, а другой обвиняемый, Реснели Назым, — к 15 годам каторжных работ.

Остальные подсудимые были освобождены за отсутствием доказательств их вины, в том числе Мехмет Нури, который, согласно показаниям свидетелей, «спас жизни» многих жителей деревни Холеванк, пряча их в своем поместье, несмотря (как отметил суд) на риск быть приговоренным к смертной казни в соответствии с постановлением правительства.

_____________
¹ См. Постановление военного трибунала от 22 мая 1919 г.
² Takvim-i Vakayi, 1919—1920. Французский перевод приговора см.: Carzou J.M. Un génocide éxem-plaire: Arménie. 1915. Annexes. P. 236—246. Русский текст см.: Геноцид армян в Османской империи. Док. № 256. С. 572—575.

[стр. 277]

В заключение следовало бы указать, что были признаны виновными в физическом уничтожении армян правящая младотурецкая партия «Единение и прогресс» и ее Центральный комитет. В обвинительном акте от 12 апреля 1919 г. говорится: «Имеются доказательства, подтверждающие, что Комитет в качестве юридического лица виновен в совершении целой серии избиений и злоупотреблений и что таким образом ответственность указанных влиятельных руководителей этого Комитета установлена».

Преступной была признана и организация, созданная для физического уничтожения армян — «Специальная организация», состоявшая из банд, «действовавших по особым приказам и заданиям».

Политической ролью турецкой Фемиды объясняется тот парадоксальный факт, что Талаат и другие главные организаторы геноцида армян были признаны виновными и приговорены к смертной казни in absentia — после того, как они бежали либо за границу, либо в Анатолию, где осуществлялась перегруппировка сил турецких националистов, причастных к геноциду армян.

Давая оценку судебных процессов в Константинополе, новый британский Верховный комиссар Г. Румболд сказал, что судебное разбирательство проводилось все время с торможением и почти всегда оно было неискренним. В подтверждение он сослался на материалы судопроизводства, показывающие, что «только два человека, занимавших весьма низкое положение», были приговорены к высшей мере наказания¹.

Приговоры, вынесенные турецкими военными трибуналами, не были обеспечены исполнением. Не была проявлена необходимая настойчивость, чтобы добиться экстрадиции организаторов и исполнителей преступления не только со стороны турецкого правительства², но и со стороны победивших в войне Союзных держав Антанты. Когда Великий визирь Дамад Ферид, стремясь снять обвинения в заранее разработанной политической инсценировке правосудия, обратился к Союзным державам с просьбой принудить Германию к экстрадиции Энвера, Талаата и Джемала, они не вняли его призыву³.

Объясняя отношение западных держав к просьбе турецкого правительства об экстрадиции турецких лидеров, авторитетный исследователь процесса формирования международно-правовой ответственности нацистских руководителей Германии за совершенные ими преступления Джеймс Виллис отмечает два взаимосвязанных фактора.

Один из них — скептицизм в отношении турецкого правосудия. «...Британцы, — пишет Виллис, — никогда не считали возможным принять эти разочаро-

_____________
¹ Rumbold to Curzon, 27 April 1921. Turkey: Annual Report, 1920. FO 371/6469 (E 5233/1/44), Confidential Print 11705.

² 9 декабря 1918 г. оттоманское посольство в Берлине потребовало от германского правительства выдачи Талаата, Бехаэтдина Шакира, Назыма и некоторых других членов прежних иттихадистских кабинетов для предания их суду. Германское правительство отказало в экстрадиции нашедших там убежище младотурецких руководителей на том основании, что они политические, а не уголовные преступники. Разрыв отношений между Германией и Оттоманской империей 24 декабря 1918 г. положил конец дипломатическим переговорам по этому вопросу.

³ Damad Ferid to Clemenceau, 30 June 1919. — FO 371/4174 (98910/1270/44); The New York Times, 16 July 1919. P. 1; Helmreich. From Paris to Sevre. P. 109—110.

[стр. 278]

Бывающие результаты как завершающие и планировали организацию судебного преследования от имени Союзных держав»¹.

Для такого скептицизма у них были все основания. После отставки правительства Дамада Ферида новое правительство стало еще более открыто вести дело к соглашательству с кемалистами, большая часть которых непосредственно участвовала в геноциде армян и считала суд предательством национальных интересов. Оно даже арестовало четырех членов главного военного трибунала по обвинению «в нарушении юридической процедуры»².

Другой основной фактор заключался в том, что тогда Союзные державы еще надеялись на урегулирование отношений между Арменией и Турцией в рамках послевоенного устройства мира и не хотели способствовать подмене ответственности турецкого государства фарсом правосудия: «Турция должна была платить за преступления младотурок через мирное урегулирование»³.

7. Дело Киркора Гулгуляна в российском суде присяжных (1899)

Дела, рассматривавшиеся в иностранных судах, возникали в связи с отказом в правосудии вначале на «национальном» уровне (в рамках Оттоманской империи), а после и на международном (в результате разрушения системы послевоенного устройства мира усилиями советского правительства России).

Отказ в правосудии естественно порождал феномен самосуда: жертвы геноцида стали сами наказывать организаторов и исполнителей преступления.

В нормальных условиях самосуд не может быть и не является субститутом правосудия. Последнее является функцией судебных органов — международных и национальных. Как оценивалась практика самосуда в условиях отказа в правосудии? Ответ можно найти в решениях судов по делам армян, совершавших убийства тех, кто организовал геноцид армянского населения. Для этого достаточно сравнить решения трех разных судов — России, Германии и Франции, охватывающие три различных периода истории геноцида армян.

Малоизвестное дело Киркора Гулгуляна, рассматривавшееся Симферопольским окружным судом с участием присяжных заседателей 22 сентября 1899 г., представляет интерес тем, что содержит оценку, данную российским судом событиям начальной стадии геноцида⁴.

Турецкая судебная система изначально была частью государственного аппарата Оттоманской империи, задействованного в реализации политики геноцида армян. В условиях организованного турецким государством массового террора, возведенных в политическую систему насилий и убийств армян, их массового ограбления роль турецкого суда состояла в том, чтобы отказом в правосудии вынудить армянское население к массовой эмиграции со своей родины.

_____________
¹ Willis J.F. Prologue to Nuremberg. The politics and diplomacy of panishing war criminals of the First World War. Greenwood Press (Westport, Connecticut — London, England). 1982. P. 156.
² Rumbold to Curzon, 31 December 1920. Documents on British Foreign Policy. First series. Vol. 13. P. 213—214.

³ Ibid.

⁴ Материалы этого дела, относящиеся к Разделу IV Сборника документов, были обнаружены уже после выхода 1-го тома и поэтому публикуются в разделе «Документы. Дополнение к 1-му и 2-му томам Сборника».

[стр. 279]

Турецкоподданный армянин из Байбурта Киркор Манук Абаджи Гулгулян обвинялся в том, что он 29 апреля 1899 г. убил турецкого подданного турка Хассана, сына Батана, Милий оглы.

Обвиняемого защищал известный русский адвокат Н.П. Карабчевский. Защита строилась на том, что турок, убитый Гулгуляном, был непосредственным участником массовой резни армян в Байбурте в 1896 г.

Присяжный поверенный показал, что дело Гулгуляна должно рассматриваться в контексте имевших место событий — резни в Байбурте как части организованного правительством арменоцида: «Суд отказал мне в праве ссылаться на специальные исторические сочинения по вопросу об армянской резне в Турции в 1894—1896 годах. Я вынужден подчиниться такому распоряжению суда, хотя, да простится мне, никак не могу взять в толк, каким образом именно этим путем может быть достигнуто "неизвращение судебной перспективы"».

«Когда у нас вводилось гласное и публичное судопроизводство, — продолжал адвокат, — мы, конечно, ликовали не от усиления уголовной репрессии, а от ожидания того, что только при таких условиях суд сумеет и сможет ярко осветить истинным правосудным светом не только верхушку печального явления, но и самую почву, на которой оно выросло. Всякое иное освещение общественного явления (каким всегда является преступление) представляется освещением искусственным, и тогда действительно может идти речь о перспективах... и об их извращении. Возьмем настоящее дело. При искусственном или малом освещении его оно кажется только происшествием фантастичным и романтичным, даже маловероятным. Кровавое преступление Киркора Гулгуляна, неожиданное, быстрое, дерзкое, совершенное на улице, словно сиянием молнии среди абсолютной тьмы ярко освещает только маленькую, невзрачную одинокую фигурку какого-то неведомого нам человека. Но разве при том же мимолетном освещении мы не разглядели ничего больше? Разве мы не увидели, что эта человеческая фигурка стоит над пропастью, вырытой веками, пропастью, почти бездонной... Ужели это не должно привлечь нашего внимания? Ужели мы можем пройти мимо явления исторического характера, не пояснив себе даже его значения, не попытавшись даже понять его как отдельное звено в общей цепи человеческих страданий, именуемой дипломатично и кратко историей: положение армян в Турции. Мы вместе с христианином армянином и турецким подданным Киркором Гулгуляном, обвиняемым в преднамеренном, из мести, убийстве мусульманина, природного турка из Малой Азии Хассана Милий оглы, стоим на самом краю исторической пропасти и не можем не заглянуть в нее...»¹

Раскрывая историческую основу политики резни армян, адвокат подзащитного отметил, что «в состав Оттоманской империи, со времени вторжения турок в Европу, вошли многие народности, исповедующие христианскую религию, ставшие по отношению к завоевателям-победителям побежденными. Таковы: греки, сербы, болгары, босняки и армяне par excellence, ибо Малая Азия с Арменией во власти турок уже шесть веков. <...>

_____________
¹ Защитительная речь Н. Карабчевского в Симферопольском суде по делу Киркора Гулгуляна, обвиненного в убийстве турка — участника резни армян в турецком городе Байбурта и оправданном судом после слушания дела. (См. «Документы. Дополнение к 1-му и 2-му томам Сборника». Док. № 1, или Карабчевский Н.П. Около правосудия: Статьи, речи, очерки / Сост. И.В. Потапчук. Тула, 2001. С. 339—349.)

[стр. 280]

Status quo азиатской культуры, фанатизм ислама, деспотический образ правления, во главе которого стоит султан-калиф, т.е. глава мусульманской церкви, причем на знамени пророка ревнивые хранители заветов Магомета до сих пор не прочь читать «смерть гяурам», создали то, нечто особенное, маловероятное с точки зрения европейской культуры, с чем целая Европа, ради политических соображений, терпеливо считается, однако, уже многие века. <...>

Из числа подвластных Турции христианских народов дольше и безнадежнее всех ей подвластен армянский народ. У подножия его ветхозаветного Арарата, в некогда цветущей Армении, он стоически претерпевал и претерпевает все унижения рабства. Привязанный к своей родине упрямым инстинктом земледельца, крепкий чистотой семейных уз и духовных начал, привитых ему христианством, каковое, как народ, он первый же и воспринял, армянский народ, подвластный туркам, в мирных добродетелях черпал неистощимый запас терпения».

Перейдя к событиям, непосредственно предшествовавшим резне, в которой активно участвовал убитый турок, адвокат сказал:

«Затем, в 1894, 1895 и 1896 годах, как раз в то время, когда, после шестнадцати лет бесплодного ожидания, стали торопить Турцию с реформами для армянских провинций, которые желала облагодетельствовать Европа, совершилось нечто столь дикое и неслыханное, чему не хотели сперва верить и чему с содроганием вынуждены были наконец поверить. Я говорю о массовых избиениях армян в Сассуне (1894), а затем последовательно и во всех округах Малой Азии, наконец, и в самом Константинополе.

Избиение в городе Байбурте, родине Киркора Гулгуляна, где от ударов убитого им здесь Хассана Милий оглы пали его отец и два брата, совершилось 27 октября 1895 года. По официальным данным (донесения консулов, английская «Синяя» и французская «Желтая» книги и т. п.), установлено, что в Байбурте все армяне мужского пола были перебиты или заключены в тюрьму. Эти данные вполне совпадают с тем, что мы слышали здесь. Разграблено было четыреста домов, число убитых достигало тысячи. В окрестностях Байбурта совершенно разграблено и разрушено сто шестьдесят пять деревень. <...>

По сведениям, собранным представителями великих держав, до начала 1896 года в Малой Азии убито 37 085 душ, разорено и сожжено домов 39 749, насильственно обращено в магометанство 40 950 человек, пущено по миру 290 300 человек... Но самой ужасной стороной этого исторического события явилось то, что вся эта резня оказалась, по-видимому, не случайным взрывом племенной или религиозной вражды, а прямо-таки организованным, систематическим массовым избиением армян на пространстве всей Малой Азии. Это был по-своему изготовленный Востоком суррогат так долго и терпеливо ожидаемых Европой реформ для Армении.

Вот на какой исторической почве выросло событие, которое вы неожиданно призваны рассудить сегодня...»

Адвокат показал, что как политика турецкого правительства по истреблению армян, так и участие в этом турка Хассана были преступлением, совершенным преднамеренно:

«Где-то, не так далеко от нас, на территории Блистательной Порты, всего три с половиной года назад, не в кровавой глубине прошедших веков, среди мирных жителей городских кварталов, населенных армянами, невозбранно и безнаказанно носятся шайки вооруженных людей — турок. Они грабят и превращают живых

[стр. 281]

людей в трупы. Никто не в состоянии дать себе надлежащего отчета в том, что происходит. В городе есть войско, есть стражи полицейские, но они сначала бездействуют, а затем смешиваются с разбойничьими шайками и «усмиряют» собственными ударами тех из армян, которые пытаются спастись. Целый день идет резня.

Отдельные шайки вооруженных турок, под предводительством наиболее видных по своему служебному или общественному положению лиц города Байбурта и его уезда, перерывают до основания каждый армянский дом, извлекают из него все ценности, набивают ими себе карманы, предоставляя черни грабить остальное. Скрывшихся в домах армян безжалостно извлекают из их похоронок, выволакивают за ноги на улицы и тут же убивают на глазах обезумевших от ужаса женщин и детей.

Во главе одной из таких неистовствующих банд носится по городу Хассан Мидий оглы, убитый в Симферополе 29 апреля 1899 года ударом кинжала армянина Киркора Гулгуляна. Этот Хассан, по словам бежавших во время резни армян, «порезал» много армян, в том числе несколько семейств очень богатых людей, деньгами которых завладел. В числе других мирных армян он собственноручно зарезал Манука Гулгуляна, старика, отца подсудимого, и двух его братьев, Саркиза и Хагадура»¹.

Спустя три года после резни армян в Байбурте Киркор Гулгулян и Хассан Мидий оглы случайно встретились в Симферополе. Гулгулян — один из сотен тысяч беженцев, покинувших свою родину, спасая свою жизнь. Турок Хассан прибыл в Россию как ростовщик для сбора дани с армян, у которых оставались родственники в Байбурте.

Не считаясь с тем, что Хассана сопровождали пять человек, Гулгулян бросился на него и заколол кинжалом. Это было преднамеренное убийство, предусмотренное ч. 3, ст. 1453 российского Уложения о наказаниях.

Суд должен был решить, подпадает ли убийство турка Хассана под действие этой статьи. «Теперь, — сказал адвокат в заключение, — остается еще один вопрос: виновен ли Киркор Гулгулян? Русские законы, в том числе и тяжкая статья уголовного закона, карающего за преднамеренное убийство, рассчитаны вообще на людские отношения, нормируемые законами. Вы знаете, из какой пучины бесправия и беззакония вынырнул несчастный Гулгулян. Убийца его отца и братьев, которого он увидел теперь перед собой, не подлежал и не мог подлежать никакому законному возмездию. Стало быть, несчастному оставалось бы только «забыть» о том, что его старик отец и два брата на его же глазах безжалостно зарезаны Хассаном. Но разве это забыть возможно? Разве подобные вещи забываются? От человека мы вправе требовать лишь человеческого. Забыть, простить Хассану мог бы разве «сверхчеловек». Не ищите его в несчастном, жалком Гулгуляне. Ваш суд также только суд человеческий. Что сверх человека, то уже Божье, и нам остается только посторониться... Посторонимся!»²

После двух минут совещания присяжные заседатели вынесли подсудимому оправдательный приговор.

_____________
¹ Защитительная речь Н. Карабчевского... С. 1 /Документы. Дополнение к 1-му и 2-му томам Сборника. Док. № 1.
² Док. № 1. Карабчевский Н.П. Около правосудия: Статьи, речи, очерки. С. 339—349.

[стр. 282]

8. Судебный процесс по делу об убийстве Талаата в Германии¹

Безнаказанность организаторов и исполнителей «окончательного решения» в виде полного и повсеместного физического уничтожения армянского народа придала «отказу в правосудии» особый смысл и значение.

Циничный вызов турецких националистов, аннулировавших приговоры турецких же судов и добившихся в результате политического давления освобождения интернированных на Мальте палачей армянского народа, в сочетании с провалом обещанного Союзными и Объединившимися державами правосудия как части послевоенного урегулирования Армянского вопроса убедили армян-жертв геноцида в том, что международное сообщество не способно обеспечить реализацию признанной им ответственности Турции как государства и турок как физических лиц за совершенное преступление против человечности. Отказ в правосудии привел к появлению плеяды «народных мстителей», совершавших индивидуальные акты самосуда.

Решения турецких судов, вынесших смертные приговоры Талаату и другим организаторам поголовной резни армян, и приговоры, которые должен был вынести международный трибунал, если бы он был создан, были приведены в исполнение армянскими мстителями, осуществлявшими функцию возмездия в странах, которые предоставили убежище палачам.

За исключением Решат бея, покончившего с собой, возмездие настигло Многих высокопоставленных преступников: Министр внутренних дел, а потом великий визирь, Талаат был убит в Берлине 15 марта 1921 г.; Великий визирь Саид Халим убит в Риме 6 декабря 1921 г.; один из активных организаторов геноцида армян Бехаэтдин Шакир и вали Трапезунда Джемал Азми — в Берлине 17 апреля 1922 г.; член правившего триумвирата Джемал — в Тифлисе 25 июня 1922 г. Военный министр генерал Энвер, продолжавший свою пантюркистскую деятельность вначале в Азербайджане (где под видом «трудящегося Востока» участвовал в работе «Съезда народов Востока» в Баку), а потом в Средней Азии (где он, возглавив басмачей, провозгласил «Турецкую республику Средней Азии»), был убит 4 августа 1922 г. советским военнослужащим армянского происхождения при попытке перейти в Афганистан. Только «доктор» Назым был вторично судим и повешен кемалистами в 1926 г., но не за массовые убийства армян, а по обвинению в покушении на Мустафу Кемаля.

Сегодня турецкая пропаганда пытается представить армянских мстителей, казнивших палачей своего народа, «террористами», но тогда этим действиям мир давал принципиально иную правовую оценку. Ни одно государство, на территории которого были совершены эти политические убийства турецких правителей, не осудило мстителей.

Процесс С. Тейлиряна интересен не только тем, что был связан с убийством главного организатора геноцида армян — Талаата, но и тем, что дело рассматривалось в суде Германии — страны, которая была союзницей Турции в Первой мировой войне, а потом предоставила убежище Талаату.

_____________
¹ Док. № 592. — Выдержки из стенограммы судебного процесса, проходившего в Окружном суде Берлина по делу С. Тейлиряна (2—3 июня 1921 г.). См. также: Baldwin О. The Questing Beast. London, 1932. P. 201—204.

[стр. 283]

Дело рассматривалось в суде первой инстанции в Берлине 2-го и 3 июня 1921 г. Суд из 12 присяжных должен был ответить на вопрос: виновен ли Тейлирян в убийстве Талаата. Вопрос этот потребовал ответа на другой, первичный вопрос: является ли Талаат главным организатором геноцида армян.

Прокурор, не отрицая совершенных против армян преступлений, ставил под сомнение вопрос об ответственности Талаата, как Министра внутренних дел, за все действия, которые совершались по его приказу. Иначе говоря, предпринимался обратный юридический трюк: в отличие от тех, кто утверждал, что виновны члены правительства, а не народ, здесь пытались доказать, что преступления, совершенные против армян, были делом рук многочисленных исполнителей, но не входили в намерение тех, кто дал приказ о депортациях.

Учитывая явные симпатии германского правительства к своим союзникам — младотуркам, а также то, что германское правительство позволяло Талаату использовать Берлин в качестве центра интриг турецких националистов, все ждали, что германский суд быстро осудит и казнит убийцу Талаата. Однако процесс, начавшийся с обвинения армянского студента в убийстве Великого визиря союзной Оттоманской империи, вылился в осуждение геноцида армян и роли в этом самой Германии.

Армянского студента защищали самые известные адвокаты и среди них один из авторитетных юристов-международников Германии д-р Нимейер.

Было приглашено множество свидетелей, среди которых глава военной миссии Германии в Турции в 1913—1918 гг. генерал Лиман фон Сандерс¹, д-р Иоганнес Лепсиус, опубликовавший объемистые сборники германских документов о геноциде армян².

Сообщая о процессе, американский журнал «Каррент истори мэгэзин» писал, что «...самым важным этапом этого драматического судебного процесса было представление профессором Лепсиусом официальных турецких документов, которые подтверждали, что руководители турецкого правительства в Константинополе — в особенности сам Талаат — несли прямую ответственность за превращение депортации в бойню. Прежде защитники турецкого правительства утверждали, что резня не входила в его планы, а была результатом жестокости тех, кто выполнял инструкции о депортации. На суде по делу Тейлиряна были представлены факсимильные копии и переводы подписанных приказов, которые подтверждают, что инструкции относительно резни исходили из Константинополя. Занятие британскими войсками Алеппо, где находилась штаб-квартира Комитета по депортации, позволило извлечь из архивов и сохранить эти официальные документы. Эти свидетельства, прямо

_____________
¹ С февраля по август 1919 г. фон Сандерс был интернирован англичанами на Мальте по обвинению в участии в заговоре, имевшем целью уничтожение армян. Только в результате многих прошений Министерства иностранных дел Германии, вмешательства Швейцарии и даже рассмотрения вопроса Парижской мирной конференцией его удалось освободить. (Lesner to Foreign Ministry, Mar. 30, 1919, A.A. Turkei № 139, Bd. 48, NA 10010; Hammertein to Haking, May 1931, 1919. Ibid.; Weber F.G. Eagles on the Crescent. Germany, Austria and the diplomacy of the Turkish alliance 1914—1918. Cornell University Press, Ithaca and London, 1970. P. 255).
²Сборник документов «Армения и Европа» был посвящен массовой резне армян в 1894—1896 гг. Сборник «Германия и армяне» состоял из донесений послов, консулов, дипломатических и военных представителей союзной туркам Германии по событиям периода Первой мировой войны.

[стр. 284 ]

связывающие убитого Талаата с бесчеловечными деяниями, которые определялись общим термином «депортация», были бесспорными и убедительными. Документы раз и навсегда установили, что целью турецких властей была не депортация, а уничтожение»¹.

Один документ, исходивший от возглавлявшегося Талаатом младотурецкого Комитета, был написан 25 марта 1915 г., т.е. до начала избиений армян, и показывал, что истребление армян являлось намерением политики правительства. Ссылка на этот же документ содержится и в приказе от 3 сентября 1915 г., подписанном Талаатом и направленном губернатору Аданы Джемалу. Этот приказ подтверждал, что мерами по истреблению армян предусматривалось охватить также женщин и детей.

Попытки воздействовать на турецкое правительство, предпринятые послом США Моргентау, привели к появлению телеграммы от 18 ноября 1915 г., в которой говорилось о необходимости соблюдения мер предосторожности. Суду были представлены также телеграммы от 5 ноября 1915 г. и от 15 января 1916 г. — о детях, от 8 октября 1915 г. — о поощрении преступных действий населения и запрете судебного преследования за такие действия².

Как сообщала пресса, свидетели показали, что они видели телеграмму, посланную Талаатом высокопоставленному должностному лицу, в которой говорилось: «Телеграфируйте мне, сколько уже умерло и сколько еще осталось в живых».

Суду были представлены пять распоряжений, подписанных Талаатом. В одном из них предписывалось «изъять детей из сиротских домов для того, чтобы устранить в будущем угрозу со стороны антагонистических элементов»³.

Показания свидетелей и представленные документы подтвердили факт преднамеренного массового истребления армян по решению турецкого правительства и открыли народу Германии тщательно скрывавшуюся правду об истинной роли их страны.

Вопреки сопротивлению реакционных милитаристских кругов Германии и пользовавшихся их покровительством турецких шовинистов, процесс этот превратился в суд над самим Талаатом и другими правителями Турции. Рассмотрев все обстоятельства дела, германский суд признал виновность Талаата и других организаторов заговора с целью уничтожения армянского народа. То, что при других обстоятельствах рассматривалось бы как убийство, суд оценил как наказание за преступление одного из ведущих членов турецкого правительства. Тейлирян был оправдан и освобожден.

«Самый красочный и сенсационный за многие годы уголовный процесс в Берлине в действительности представляет судебное дело подвергшегося резне армянского народа против турецких и германских руководителей военного времени, которые поощряли, приказали и осуществили резню», — писала «Нью-Йорк тайме»⁴. «Суд над армянином превратился в суд над убитым Талаатом как величайшим преступником войны», — подытожил журнал «Каррент истори мэгэзин»⁵.

_____________
¹ Montgomery G. R. Why Talaat's assassin was acquitted / Current History magazine, July 1921.
² Ibid.
³ The New York Times, June 4, 1921.
⁴ The New York Times, June 3, 1921.
⁵ Current History Magazine, July 1921.

[стр. 285]

В результате, как отмечалось в прессе, «в глазах Германии освобождение армянина от обвинения в убийстве превратилось в осуждение турка на смертную казнь»¹.

Современник событий, Уинстон Черчилль, хорошо знавший «суть армянской проблемы»², указывал на общественную функцию убийства Талаата армянским мстителем. «Талаат, — писал он, — должен был быть застрелен в Берлине армянином, который имел все основания для отмщения»³.

«Нью-Йорк таймс», сообщая о том, что германский суд оправдал убийцу Талаата, писала, что суд своим решением «практически дал не только этому молодому человеку, но и многим другим, которые, как и он, имеют подобные основания, разрешение убивать по своему усмотрению всякое должностное лицо Турции, которое они могут найти в Германии. Это, конечно, чересчур. Разумеется, смерть была почти самым меньшим наказанием, которое заслуживал Талаат паша за свои бесчисленные и самые зверские преступления.

Сейчас, когда его нет, атмосфера в мире стала более безопасной и приятной и едва ли кто будет сожалеть об этой потере. Остается, однако, фактом, что он был убит, а не предан смертной казни с соблюдением судебных формальностей, на которое имеет право даже такой, как он. Позиция германского суда присяжных, подтверждающая, что его умерщвление было «морально оправдано», обнаруживает сомнительный взгляд на моральную правоту и открывает путь для других убийств, которые могут быть менее оправданы, чем убийство Талаата или даже вовсе не оправданы.

Тем не менее какой же иной вердикт был возможен? Неизбежно возникает дилемма: все убийцы должны быть наказаны; этот убийца не должен быть наказан. Вот и пришли! Решение надо искать в далеком прошлом, когда находившиеся в Турции должностные лица Германии позволили совершить резню армян, хотя они в состоянии были предотвратить это»⁴.

Правосудие, осуществленное народными мстителями, было неизбежным результатом отказа в правосудии. И в этом повинна не только турецкая Фемида. Дело не только в том, что турецкие националисты, воплотившие «новое» правосознание турецкого народа, объявили об аннулировании решений даже военных судов султанской Оттоманской империи. Турок, интернированных на Мальте в ожидании суда за совершение этого тяжкого преступления, освободили сами англичане, но не за отсутствием вины, а, как будет показано в разделе V Комментария, по политическим соображениям.

Это обстоятельство не только не умаляет, а, напротив, повышает значение берлинского судебного процесса, которое выходит за рамки геноцида армян. Исход этого процесса весьма знаменателен с точки зрения развития идеи наказания лиц, совершивших преступление геноцида. Как справедливо отмечали исследователи, его более отдаленные последствия имеют «большое общеисторическое значение»⁵.

_____________
¹ Montgomery G.R. Why Talaat's assassin was acquitted / Current History Magazine, July 1921.
² См. док. № 584.
³ Churchil W.S. The World Crisis. Vol. 5. New York. P. 391.
⁴ The New York Times. June 3, 1921.
⁵ Герман Г. Большой друг армянского народа (В связи с новонайденными документами И. Лепсиуса) // Историко-филологический журнал, 1982, № 4. С. 134.

[стр. 286]

Присутствовавший на этом «процессе века» Роберт М.В. Кемпнер, сыгравший впоследствии на Нюрнбергском процессе важную роль как заместитель главного обвинителя от США, засвидетельствовал в своих воспоминаниях, что процесс по делу С. Тейлиряна был первым случаем суда над преступлениями против человечности, послужившим примером не только для Нюрнбергского трибунала, но и для борьбы со всеми подобными преступлениями.

9. Дело Макса Килинджяна

После Второй мировой войны на фоне реакции США и других великих держав на геноцид евреев, когда главные нацистские преступники были казнены, несправедливость в отношении армянского народа стала особенно вопиющей. Стремление разбудить совесть международного сообщества породило в 1970—1980 гг. серию убийств турецких дипломатов и других представителей турецкого государства, совершенных членами Секретной армии освобождения Армении и других организаций.

Для получения более полной картины опишем еще один судебный процесс — в Экс-ан-Провансе (департамент Буш-дю-Рон) на юге Франции, проходивший 22—23 января 1982 г. по делу французского гражданина Макса Грайра Килинджяна, обвинявшегося в соучастии в посягательстве на убийство посла Турции в Берне Догана Тюркмена 6 февраля 1980 г.

Материалы этого и других судебных процессов, связанных с этими актами, в Сборник не включены по той причине, что они по своим целям существенно отличались отдел, связанных с самосудом¹.

В отличие от случаев самосуда, объектом которого были непосредственные организаторы и исполнители геноцида армян, эти убийства представителей турецкого государства рассматривались как акты «войны против турецкого государства», отказывающегося признать совершенное преступление геноцида армян.

Турецкая пропаганда стала представлять эти убийства как террористические акты. Хотя они уже не могли рассматриваться как самосуды над непосредственными организаторами и исполнителями геноцида армян, вместе с тем существенно отличались и от обычных террористических актов — сознательных убийств как можно большего числа невинных людей, совершаемых с особой жестокостью с целью устрашения. Обосновывались эти действия намерением вынудить Турцию признать факт геноцида армян и желанием обратить внима-

_____________
¹ Перечень убийств представителей Турции, имевших место до судебного рассмотрения дела Макса Килинджяна:
февраль 1977 г. — в Риме убит посол в Ватикане,
июнь 1978 г. — в Мадриде погибли жена и брат посла,
октябрь 1979 г. — в г. Ай убит сын посла,
декабрь 1979 г. — в Париже убит советник по туризму,
в апреле 1980 г. — покушение на посла в Ватикане,
в июле 1980 г. — убиты атташе посольства и его дочь,
в сентябре 1980 г. — в Париже тяжело ранен пресс-атташе,
декабрь 1980 г. — в Сиднее убит генеральный консул и его телохранитель.
Убийства турецких дипломатов имели место и в последующем. В частности, 4марта 1981 г. во Франции были убиты два советника посольства Турции.

[стр. 287]

ние международного сообщества на необходимость решения Армянского вопроса.

Защита М. Килинджяна строилась на разоблачении преемственного отношения современной Турции к геноциду армян. Французская пресса отмечала, что «воспоминания о геноциде армян в 1915 году доминируют на процессе по делу Макса Килинджяна» и что насильственные действия направлены против представителей государства, отказывающегося признать совершенное преступление. Газета «Монд» приводила слова самого подсудимого: «Мои родители — одни из немногих уцелевших от геноцида. Они надеялись услышать слово сожаления от турецкого правительства. Оно не было произнесено. Вот почему я согласился помогать тем, кто борется»¹.

Мать Макса Килинджяна сообщала, что ей было 6 лет, когда турки ворвались в деревню около Анкары, подожгли их дом, сожгли заживо бабушку, а остальных депортировали. Брат обвиняемого передавал рассказ отца, которому тогда было 15 лет: у него на глазах задушили деда, топором обезглавили других мужчин, а женщин и детей депортировали.

Защита привлекла ряд экспертов — знатоков истории геноцида армян: Ив Тернона, Жана Мари Гарзу, Жерара Шалиана, Анри Ногера, Альфреда Гроссера. Подкрепляя свои показания документами, свидетельствами дипломатов, работавших в Турции, и другими доказательствами, они раскрыли преступную сущность политики Турции в отношении армян. Они показали, какие средства давления использует турецкое правительство, чтобы скрыть правду о совершенном преступлении. Жерар Шалиан призвал Президента Франции принять меры к тому, чтобы был услышан голос Франции: «Если сегодня мир знает о геноциде, то этим мы обязаны терроризму армян, независимо от того, одобряем мы его или нет»².

Защитник подсудимого Анри Леклерк говорил о неправомерности обвинения армян в терроризме. Ссылаясь на воспетую в произведениях Виктора Гюго справедливую борьбу порабощенных народов против кровавой тирании турок, он завершил свое выступление вопросом: «Осмелимся ли мы сегодня назвать терроризмом все то, что нам представляется таким прекрасным в стихах великого поэта?»³

За время пребывания в тюрьме Килинджян получил 5 тыс. писем, 40 тыс. подписей было собрано в его поддержку. Было создано 11 комитетов поддержки Килинджяна: в США — 4, в Иране — 2, по одному — в Аргентине, Австралии, Ливане, Великобритании и Канаде⁴.

Адвокат турецкого посла Алан Видаль, так же как это делали защитники турецкой стороны в других случаях, пытался не допустить рассмотрения этого дела в общем контексте геноцида армян. Он утверждал, что суд присяжных не компетентен и не имеет возможности для того, чтобы начать обвинительный процесс над историей. Суд должен судить Килинджяна, а не страну, т.е. Турцию. Зная о преступлении, совершенном турецким правительством в отношении армян, он благоразумно отмежевался от необходимости оценки этих действий. Ви-

_____________
¹ Mond, 25 Janvier 1982.
² Monde 26 Janvier 1982.
³ Monde 23—24 Janvier 1982.
⁴ Monde, 23—24 Janvier 1982.

[стр. 288]

даль отказался от защиты турецкого государства, заявив, что выступает в качестве адвоката человека, ставшего жертвой, а не адвоката турецкого государства¹.

Представитель прокуратуры Поль Паскаль выразил удивление в связи с резонансом, который получило это дело, а также отметил, что и само французское правительство не проявило благожелательности в отношении Турции. В подтверждение этого он привел слова Министра иностранных дел Франции Клода Шейсона, сказанные им 13 июня 1981 г.: «Правительство сожалеет о позиции нынешних турецких властей, которые упорствуют, рассматривая события 1915 года не как геноцид, имевший целью истребление армянского населения Анатолии, а как репрессии в ответ на бунт, сопутствовавший наступлению русской армии»².

Процесс М. Килинджяна закончился вердиктом, предусматривавшим два года тюремного заключения, т.е. срока, который он отсидел, пока велось следствие.

Французская пресса отмечала, что на решение суда повлияли ужасающие картины геноцида армян, которые постоянно присутствовали во время дебатов. Сам обвинитель, потребовавший 8 лет заключения, признал: «Этот пистолетный выстрел представляется пустяком по сравнению с такой резней»³.

Выступавший на суде президент Лиги прав человека Анри Ногер, к которому председательствующий обратился с вопросом: «Считаете ли вы насилие справедливым актом в определенных условиях?», ответил: «Меня в свое время наградили орденом за это. Я не признаю насилие как таковое, но в определенных обстоятельствах я за него. В демократической стране оно сопряжено с риском дестабилизации, но в стране с диктаторскими структурами это законное проявление гнева и защиты»⁴.

Хотя объектом этой «частной войны» были должностные лица Турции, в числе пострадавших оказывались и люди, не входившие в эту категорию: жена и брат посла (июнь 1978), дочь атташе посольства (июль 1980) и др. Особенно трагические последствия имела акция в аэропорту Орли. Такой метод борьбы за признание геноцида армян, хотя и давал определенные результаты, не отвечал моральным устоям армянского народа.

Восстановление международной правосубъектности Армянской республики и появление возможности политического воздействия показали несостоятельность и даже контрпродуктивность методов, продиктованных актами отчаяния. Защитники и покровители организаторов арменоцида использовали эти стихийные акты для обвинений армян в терроризме и создания неблагоприятной для решения Армянского вопроса политической атмосферы. Практика эта вскоре прекратилась, уступив место политическим средствам борьбы.

_____________
¹ Monde, 21 Janvier 1982.
² Monde, 26 Janvier 1982.
³ Matin, 25 Janvier 1982.
⁴ Matin, 25 Janvier 1982.

Содержание Tитульный лист и т.д.

Документы: К четвертому разделу [1]
К пятому разделу: [2-4]
К шестому разделу: [5-10] | [11-17]

Комментарии: Предварительные
К первому разделу: [1-14] | [15-24] | [25-26]
Ко второму разделу: [1-10]
К третьему разделу: [1-9] [10-19]
К четвертому разделу: [1-9]
К пятому разделу: [1-13] | [14] | [15-19] | [20-27]
[28-38] | [39-43]
К шестому разделу: [1-15] | [16-29]
К седьмому разделу:[выводы и рекомендации]

Послесловие Содержание (как в книге)

Также по теме:

Барсегов Ю. — Геноцид армян. Ответственность Турции и обязательства мирового сообщества. Том 1

Барсегов Ю. — Геноцид армян — преступление против человечества (о правомерности термина и юридической квалификации)