ГЕНОЦИД АРМЯН. Ответственность Турции и обязательства мирового сообщества, том 2, часть 2

Барсегов Ю.Г.

Комментарий к Сборнику документов профессора Ю.Г. Барсегова

---

        

---

[стр. 322]

14. Необъявленная война советской России и Кемалистской Турции против Армении

Выйдя из Первой мировой войны и оказавшись, по существу, в стане своих противников — Германии и Турции, советское правительство России стало рассматривать своих бывших союзников по Антанте как врагов своего режима. Отказавшись от участия в послевоенном устройстве на стороне победителей, Россия превратилась в оплот потерпевших поражение государств.

Армения, потеряв традиционную поддержку России, сохранила верность державам Антанты, взявшим на себя функцию по послевоенному устройству. Это делало ее в глазах большевистских комиссаров частью враждебного лагеря Антанты. Помимо социал-империализма, как общей основы внешней политики большевистской России, отношение ее правительства к Республике Армении определялось противодействием послевоенному устройству Ближнего Востока в рамках Парижской мирной конференции и в более широком плане — курсом на использование стран Востока во «всемирной социалистической революции».

Вопрос о межгосударственных отношениях между РСФСР и Республикой Арменией перешел в практическую плоскость после победы Красной армии над Белой армией Деникина и советизации Азербайджана в апреле 1920 г. Поскольку армяне в силу своей пророссийской ориентации поддерживали отношения с Деникиным и Врангелем, уже одно это создавало предпосылки для враждебного отношения большевистского правительства России к Республике Армении.

Другое обстоятельство, предопределявшее враждебное отношение партийно-государственного руководства РСФСР к Республике Армении, было связано с тем, что армянские политики, потеряв поддержку России, сохранили верность ее союзникам — державам Антанты, воевавшим с Оттоманской империей под знаком защиты армян как жертвы турецких преступлений.

То обстоятельство, что к власти в стране пришла Армянская Революционная Федерация (Дашнакцутюн), которая придерживалась социалистической ориентации¹, не облегчало, а осложняло положение Армении: большевики-ленинцы, отстаивая «чистоту» своего сектантского учения, относились к сторонникам социализма с человеческим лицом более враждебно, чем к своим «буржуазным» противникам.

РСФСР вошла в непосредственное соприкосновение с Республикой Арменией когда Азербайджан, как советская республика, превратился в составную часть советского государства. Юридическое же положение Азербайджана колебалось между автономией в составе РСФСР в соответствии со сталинской концепцией «автономизации» и статусом «независимого» советского государства. Эта фикция «независимости» была рассчитана на внешнее потребление и на облегчение советизации других республик.

Советский Азербайджан возник вместе с территориальными претензиями к Республике Армении. В новой политической ситуации азербайджанские пантюркисты прибегли к очередной мимикрии: нацепив красные банты, они превратились в «трудящихся Востока», готовых помогать Красной армии в распространении «светлых идеалов» коммунизма в Карабахе, Зангезуре, Нахичеване.

_____________
¹ АРФ стала участником II (социалистического) Интернационала.

[стр. 323]

Руководствуясь принципом «пролетарской солидарности», советская Россия должна была поддержать «братскую социалистическую страну» против «буржуазной», а потому «империалистической» Армении¹. При советизации Азербайджана Орджоникидзе и прочие организаторы этой военной операции использовали в качестве приманки обещание поддержать его территориальные претензии на Карабах и другие армянские земли. Большевистских комиссаров не смущало ни то, что их поддержка претензий советского Азербайджана в корне противоречила провозглашавшемуся ими же принципу самоопределения народов, ни то, что они становились преемниками британских политиков, делавших ставку на поддержку пантюркистских амбиций турок и азербайджанцев для привлечения их на свою сторону в борьбе против советской экспансии.

Купив азербайджанских национал-коммунистов обещаниями поддержать неуемные пантюркистские амбиции, российские большевики начали использовать территориальную экспансию для реализации своих социал-империалистических целей. Поддержка ими территориальных претензий Азербайджана к Армении стала частью необъявленной «революционной» войны против «буржуазного» государства — Республики Армении.

Воинственные нападки национал-коммунистов Азербайджанской ССР на Республику Армению не случайно последовали за предложением лидера турецких националистов Кемаля Ленину начать войну против нее. Вопрос об отношении к Армении большевистские правители РСФСР увязали с поддержкой турецких националистов в их противостоянии державам Антанты.

Сразу после установления политических контактов с представителем правительства ВНСТ Халилом и постановкой в практическом плане вопроса о помощи турецким националистам возник вопрос о непосредственной связи РСФСР с ними. Установлению прямой территориальной связи властей РСФСР с турецкими националистами препятствовали армянские территории Карабаха, Зангезура и Нахичевана, которые мусаватистским правительством Азербайджанской Республики были признаны спорными территориями, статус которых подлежал решению мирными средствами.

Если дореволюционная Россия, исходившая из необходимости сохранения целостности полиэтнической империи, геополитическое значение Армении связывала с защитой ее армянского населения, с сохранением армянского этнического клина, препятствовавшего осуществлению программы пантюркистской экспансии, то для захвативших власть в России большевиков, проводивших курс на военно-политический союз с ее традиционным противником — совершившими геноцид армян турецкими пантюркистами и их агентурой — азербайджанскими национал-коммунистами, геополитическое значение российской части Армении — Республики Армении заключалось прежде в том, чтобы получить через ее территорию свободный доступ к Кемалистским союзникам.

Наиболее простой путь, отвечавший социал-империалистической идеологии большевизма, состоял в немедленной советизации Армении. Эта позиция определялась не только соображениями социал-империализма советского прави-

_____________
¹ О принципе «пролетарской солидарности» и его применении к отношениям РСФСР с Азербайджаном и Арменией см. Раздел V(4).

[стр. 324]

тельства, но и, как уже отмечалось, националистическими вожделениями Сталина и группы его земляков — организаторов советизации Азербайджана, а также действовавших под их опекой и руководством азербайджанских национал-коммунистов. Исходя из необходимости вторжения в Армению, они санкционировали наступление Красной армии. Заняв Евлах, части Красной армии направились по Шушинскому шоссе в Карабах с целью соединиться с армией турецких националистов.

Нариманов и другие азербайджанские национал-коммунисты под видом обеспечения территориальной связи с турецкими националистами рассчитывали с помощью Красной армии реализовать свои экспансионистские замыслы. 1 мая по радио из Баку было передано требование «очистить от армянских войск территорию Карабаха и Зангезура, отойти к своим границам... В противном случае Революционный комитет Азербайджанской ССР будет считать себя находящимся в состоянии войны с правительством Армянской республики».

Провокационные требования азербайджанских национал-коммунистов подкреплялись российскими комиссарами и командованием Красной армии. В тот же день, 1 мая, от имени Орджоникидзе, Кирова, Мехонишина и Левандовского по радио было передано ультимативное требование «в течение 24 часов вывести свои [армянские] войска из пределов Советского Азербайджана». Указывалось, что «неисполнение будет рассматриваться как вызов армянского правительства Российской Социалистической Федеративной Советской Республике» и что «предложенное же будет выполнено силами российской Красной Армии»¹.

В обоснование этого требования заявлялось, что «все спорные вопросы о границе между Азербайджаном и Арменией могут быть разрешены только волей трудящихся и самоопределяющихся народов. Советский Азербайджан не может поддерживать никаких шовинистических, националистических агрессивных действий»².

В это время представитель Великобритании в Грузии Люк, сообщая о сложившейся ситуации, докладывал руководителю внешнеполитического ведомства Великобритании Керзону, что «российские Советы готовятся послать войска через территорию Азербайджана, чтобы соединиться с позициями турок в Зангезурском районе. Совместное турко-большевистское нападение на Армению кажется вероятным, если дашнаки не смогут добиться соглашения с большевиками, что до сих пор выглядит сомнительным делом»³.

Чтобы остановить вторжение Красной армии, правительство Республики Армении обратилось к советским властям на Кавказе. Уже 29 апреля, на следующий день после установления советской власти в Азербайджане, оно потребовало остановить движение войск и прекратить военные действия в Карабахе и Зангезуре, отозвав оттуда войска. Оценивая политический смысл «азербайджанского переворота», МИД Армении в ноте от 12 мая 1920 г. указывал, что «переворот, якобы сменивший хано-бекское мусаватистское правительство революционным социалистическим правительством, по существу не внес никаких изменений в государственную и политическую жизнь Азербайджана. Первый же шаг этого якобы со-

_____________
¹ Док. № 687.
² Documents on British Foreign Policy, 1919—1939. First series. Vol. XII. P. 601.
³ Док. № 672.

[стр. 325]

циалистического правительства был направлен в сторону насильственного порабощения властью...»¹.

В ответ на ультиматум военных властей РСФСР Министр иностранных дел Армении Оганджанян 1 мая направил члену Кавказского бюро ЦК РКП(б) и РВС Кавказского фронта Орджоникидзе ноту с просьбой способствовать выводу азербайджанских войск из Нагорного Карабаха, не допускать насилия над армянским народом и создать условия для самоопределения населения².

4 мая Министр иностранных дел Армении обращается уже прямо к Ленину. Сославшись на документы, в которых РСФСР признала право Армении на самоопределение, армянский МИД от имени «независимой объединенной демократической Республики Армении» предложил правительству РСФСР «вступить с ней в переговоры по установлению договора между двумя Республиками на основах признания независимости и [с]уверенности Республики Армении»³.

В Баку протесты армянского правительства игнорировали. Российские комиссары и их азербайджанские друзья, готовя при помощи созданной в Баку «армянской коммунистической партии» майское восстание в Армении, надеялись развалить армянское государство.

В Наркоминделе же РСФСР рассуждали иначе. В письме Ленину, написанном в самый день советизации Азербайджана — 28 апреля, Чичерин писал: «Перед нами встанет также вопрос об Армении. Она как раз у нас на пути, и надо будет добиться того, чтобы она хотя бы не мешала нам.... Надо будет добиться хотя бы такого отношения к нам Армении, чтобы она нам не противодействовала. <...> Вопрос о договоре с Арменией встанет таким образом очень скоро»⁴.

Такое решение вопроса Чичерин выдвинул и в письме Ленину от 16 мая 1920 г.: «Необходимость непосредственного контакта с Турцией ведет к тому, что мы должны будем использовать железные дороги Армении, а для этого мы должны заключить договор с Арменией»⁵.

Не отказываясь от идеи советизации как конечной цели (программа максимум), Наркоминдел исходил из существовавших внешнеполитических и внутриполитических реалий. Сознавая угрозу, которую пантюркизм представлял для советской же России, он стал проводить курс на достижение поставленных целей политическими средствами, добиваясь соглашения с Республикой Арменией.

Таким образом, он рассчитывал оказывать военную помощь турецким националистам в их борьбе против «буржуазного мира» — держав Антанты и в то же время оградить себя от угрозы турецкой экспансии — повторения Кемалистскими «союзниками» опыта своих непосредственных предшественников — младотурок, осуществивших в 1918 г. захват Баку и других частей Закавказья.

В послании Ленина, направленном Орджоникидзе через Наркоминдел в начале мая (не позднее 11 мая) 1920 г., изложены мотивы отказа поддержать провокационный ультиматум советского Азербайджана «буржуазной» Армении: «Ильич поручил передать Вам, что торопиться с распространением нашим не следует,

_____________
¹ Док. № 677.
² Док. № 673.
³ Док. № 674.
⁴ Док. № 671. Выделено нами. — Ю.Б.
⁵ Док. № 679. Выделено нами. — Ю.Б.

[стр. 326]

во-первых, чтобы закрепить Азербайджан, а с другой стороны, расширение, не вызываемое немедленной необходимостью, лучше отложить ввиду серьезных задач на Западном фронте и необходимостью соблюдать осторожность, считаясь с нашим международным положением»¹.

Вторая часть послания скорее представляет толкование мнения Ленина Наркоминделом: «...Армения не представляет для нас интереса ближайшего, между тем беспокойства она принесет много. Следует не переходить границ, установленных с ней старым Азербайджаном, спорные же территории не занимать в порядке ультиматума, а разрешать спорные вопросы мирным путем, например, смешанная комиссия обоих государств под нашим председательством. Вы ближе знаете сложность отношений, опасности новой взаимной резни плюс турецкие взаимоотношения. Если бы результатом нашего продвижения были бы новые взаимные избиения, это серьезно повредило бы нам в Англии и Америке, поэтому мы предлагаем ограничиться Азербайджаном. Завяжите отношения с Турцией и добейтесь у них ответственных и полномочных представителей для переговоров с нами»².

Предлагая не переходить границ, установленных с Арменией «старым Азербайджаном», Ленин, по существу, санкционировал территориальные претензии азербайджанских национал-коммунистов, поскольку в действительности никаких границ, «установленных» межгосударственным соглашением старого [т.е. досоветского — мусаватистского] Азербайджана с Арменией, не было; то, что азербайджанские национал-коммунисты представляли как государственную границу, в действительности были ничем не обоснованные территориальные претензии.

Границы государств устанавливаются в соответствии с нормами международного права по соглашению сторон или, в отдельных случаях, многосторонними мирными договорами с участием государств, чьи территории разграничиваются. Таких двусторонних или многосторонних международных договоров между Азербайджанской Республикой и Республикой Арменией никогда не существовало.

С самого начала создания Азербайджанской Республики и восстановления независимости Армении между ними возник вопрос о территориальном разграничении, который сразу же вылился в межгосударственный территориальный спор из-за Карабаха. Мусаватистское правительство Азербайджана как до, так и после своего свержения признавало статус Карабаха как спорной территории.

Игнорируя международные обязательства мусаватистского правительства Азербайджанской Республики, азербайджанские национал-коммунисты под видом установленных международных границ с Арменией представляли карабахским армянам навязанное британскими оккупационными властями «временное соглашение» о назначении губернатором Карабаха курда Салтанова. Оно не было межгосударственным соглашением и никогда не признавалось Республикой Арменией. Более того, оно было нарушено самим азербайджанским правительством и после резни 20 тыс. армян Шуши в апреле 1920 г. признано несуществующим. Тем не менее азербайджанские национал-коммунисты намеревались реализовать свои захватнические замыслы, используя теперь вместо сипаев Красную армию — «освободительницу народов Востока».

_____________
¹ Док. № 676. Выделено нами. — Ю.Б.
² Там же. Выделено нами. — Ю.Б.

[стр. 327]

Из переписки Наркоминдела с представителями советской власти в Баку следует, что Орджоникидзе, Мдивани, Енукидзе и другие проводники сталинской линии на советизацию Армении поддерживали территориальные притязания Азербайджана, рассматривая это и советизацию Армении как часть организации военно-политического взаимодействия Кемалистской Турции и большевистской России против держав Антанты. Командование Кавказского фронта и особенно дислоцированная в Азербайджане 11 -я Красная армия, находившиеся под политическим влиянием Сталина и его группы, благосклонно относились к прикрывавшимся коммунистической фразеологией откровенно националистическим претензиям азербайджанских коммунистов на армянские области, отделявшие их от «революционных» турецких братьев.

Сообщая Орджоникидзе, что представитель Кемаля Халил выдвинул две просьбы — предоставить турецким националистам оружие и обеспечить им тыл на Кавказе со стороны Армении, установив контакт Красной армии с турецкой, Чичерин рассматривает возможные варианты: занятие Армении войсками РСФСР «в порядке советизации»¹ и принуждение Армении к принятию определенных условий под турецким давлением. Судя по всему, Чичерин в то время отвергал не только вариант советизации, но и вариант турецкого давления, так как он был сопряжен с опасностью резни: «только наши русские войска могут быть гарантией и против взаимной резни». Оставалась возможность занятия по договору РСФСР с Республикой Арменией, во-первых, спорных мест с Азербайджаном и, во-вторых, занятия русскими войсками спорных мест между Арменией и Кемалистской Турцией².

Обсуждая предлагавшиеся решения, Орджоникидзе 24 мая сообщает Ленину, Сталину и Карахану, что «Армению можно взорвать», хотя это связано с определенными трудностями³. Предложение Москвы «открыто» потребовать от Армении пропускать через свою территорию советские войска и вооружение для Турции, по словам Орджоникидзе, «вызвало бы негодование среди армянских масс». Он выразил также сомнение в том, «чтобы дашнаки согласились на пропуск наших войска и вооружения для Турции», и отдал предпочтение настойчиво муссировавшемуся им же и азербайджанскими коммунистами варианту решения: «пока займем район Нахичеван, Ордубат, Джульфу, а там видно будет».

На заседании 25 мая Политбюро ЦК РКП(б), заслушав вопрос «об Армении», одобрило «в общем» политику Наркоминдела, предлагавшего «оказывать поддержку освободительному движению народов Востока». Политбюро постановило «продолжать переговоры с правительством Армении, не беря на себя инициативы немедленной советизации с помощью русских войск». Это означало, что «немедленная советизация» была отложена, но не исключалась советизация по инициативе «армянских товарищей». Еще более «каучуковым» было постановление относительно вторжения турецких войск в Нахичеван: «Принять меры к обеспечению Нахичевани от воздействия старого турецкого правительства и Антанты»⁴. Политбюро не могло не знать, что в Армению вторгались войска не султанского правительства, а войска турецких националистов.

_____________
¹ Док. № 682. Подчеркнуто в архивном документе. — Ю.Б.
² Там же.
³ Док. № 684.
⁴ Док. № 685.

[стр. 328]

От советизации Армении кавалерийским наскоком сразу после занятия Азербайджана пришлось отказаться по ряду внутриполитических и внешнеполитических причин. Внутриполитические мотивы определялись положением на фронтах гражданской войны в России — сначала борьбой с Деникиным, потом — с Врангелем и войной с «панской» Польшей. Внешнеполитические мотивы были связаны с опасением войны с державами Антанты. В указанном выше постановлении Политбюро прямо предусматривалось принятие мер по «широкому оповещению 3[ападной] Европы о том, что советская власть готова дать серьезные и действительные гарантии своего величайшего миролюбия по отношению к Англии на Востоке и готова на всякого рода далеко идущие договоры»¹.

В этот период Ленин поддерживает линию Наркоминдела, считая, что следует «задержать советизацию Армении»². Возобладала линия на достижение целей советского правительства в Армении политическими средствами, путем переговоров с правительством Республики Армении.

Миссия правительства Республики Армении в составе Л. Шанта, А. Тертеряна и Л. Зарафяна, направленная для ведения переговоров об урегулировании отношений и заключения договора с правительством РСФСР, прибыла в Москву в конце мая 1920 г. Цель миссии заключалась в том, чтобы добиться признания Республики Армении и невмешательства в ее внутренние дела, а также признания права проживавших в РСФСР армян на переселение в Армению и др.

Армения была заинтересована прежде всего в урегулировании армяно-русских отношений и связанных с ними армяно-азербайджанских, включая благоприятное решение вопроса о спорных с Азербайджаном территориях. Имея все шансы на благоприятное решение территориального вопроса на Парижской мирной конференции, правительство Армении не уполномочивало делегацию Шанта на ведение переговоров о Западной Армении.

Курс Наркоминдела, напротив, заключался в том, чтобы вывести Республику Армению из орбиты послевоенного урегулирования в рамках Парижской мирной конференции, оторвать Армению от Антанты, создать условия для советско-кемалистского военно-политического взаимодействия, добиться принятия ею посредничества РСФСР в решении территориальных споров как с советским Азербайджаном, так и с Кемалистским правительством ВНСТ, а также добиться от нее договорного права доставлять через территорию Армении оружие кемалистам для борьбы с державами Антанты.

В ходе переговоров на первый план, естественно, вышел вопрос армяно-турецких отношений. Чичерин потребовал, чтобы Армения отказалась от урегулирования армяно-турецких отношений в рамках Парижской мирной конференции, передав это посредничеству правительства РСФСР. Он предложил положить в основу территориального разграничения между Турцией и Арменией принцип этнографической границы с взаимным переселением населения для создания с обеих сторон однородной в национальном отношении территории³.

_____________
¹ Док. № 682. Выделено нами. — Ю.Б.
² Док. № 760.
³ Док. № 1019. См. также Документы Внешней политики СССР. Т. II. С. 726—727.

[стр. 329]

Делегация Армении, стремившаяся добиться подтверждения условий территориального урегулирования с Турцией, принятых Парижской мирной конференцией, тем не менее согласилась с попыткой Наркоминдела конкретизировать этот принцип, но достичь приемлемого определения границ Армении не удалось.

Территориальное урегулирование, принятое Парижской мирной конференцией, предусматривало передачу Армении Вана, Эрзерума и части других армянских вилайетов с выходом к Черному морю в Трапезунде. Делегация же ВНСТ во главе с Народным комиссаром иностранных дел Бекиром Сами, с которой Чичерин вел переговоры в это же самое время, вообще не приняла принцип этнографической границы. Она настаивала на признании границы, установленной Брест-Литовским и Батумским договорами. Бекир Сами, в соответствии с положениями, содержавшимися в послании Кемаля Ленину, настаивал на необходимости военных операций против Армении.

Такую же наступательную позицию занимали и национал-коммунистические деятели советского Азербайджана, требовавшие расширения зоны советской оккупации армянских территорий с целью их присоединения к Азербайджану и заявлявшие, что считают излишними любые переговоры с правительством Армении.

2 июня 1920 г., сообщая Орджоникидзе о том, что советское руководство начало переговоры с кемалистами, Чичерин говорит о необходимости установления с турками территориальной связи: «Нам необходим территориальный контакт, а для этого мы должны заключить договор с Арменией, чтобы иметь возможность через нее производить такой контакт. <...> Считаем договор с нею единственным средством обеспечить нам возможность влияния на малоазиатские дела. С вечными пограничными столкновениями между Вами и Грузией, и Вами и Арменией надо поскорее покончить, чего лучше всего достигнуть скорейшей отправкой нашей смешанной комиссии и занятием нашими частями по соглашению со всеми заинтересованными правительствами тех спорных местностей между ними, из-за которых ведется борьба. В общеполитических интересах мы должны сейчас воздержаться от авантюр. Во что бы то ни стало удерживайте Ваши части от всякого наступления. Снесясь с Грузией и Арменией, мы потребуем занятия нашими частями определенных спорных местностей. Это должно быть сделано. Настоятельная необходимость договора с Арменией заставляет приступить [к] этому безотлагательно»¹.

19 июня Орджоникидзе сообщил Чичерину свою откровенно предвзятую проазербайджанскую позицию в отношении территориальных споров: «Азербайджан претендует на Карабах, Зангезур, Нахичеванский и Шаруро-Даралагезский уезд. В Карабахе и Зангезуре провозглашена Советская власть, и вышеупомянутые территории считают себя частью Азербайджанской Советской Республики. Нахичевань уже несколько месяцев в руках повстанцев-мусульман. Относительно Шаруро-Даралагезского уезда у меня сведений нет.

Азербайджан без Карабаха и Зангезура обойтись ни в коем случае не может. Вообще, по моему мнению, следовало вызвать в Москву представителя Азербай-

_____________
¹ Док. № 690. Выделено нами. — Ю.Б.
² Док. № 696.

[стр. 330]

джана и вместе с ним разрешить все вопросы, касающиеся Азербайджана и Армении. Это надо сделать до подписания договора с Арменией...»¹

Для обуздания «кавказской группы деятелей», которые открыто вели линию против Армении и срывали достижение договора с ней, Чичерин вынужден был обратиться 22 июня с письмом в Политбюро ЦК РКП(б): «Недисплинированность бакинских т.т. и вопиющее противоречие между их действиями и установленной ЦК политической линией заставляют принять меры для их обуздания. Такою мерою должно быть назначение отсюда авторитетного товарища, не связанного с кавказской группой деятелей, с полномочиями от Совнаркома в качестве представителя в Баку. В то время как ЦК постановил вести линию компромисса с буржуазными правительствами Грузии и Армении, дипломатическим путем вырывать там почву из-под ног Антанты и отверг советизацию Армении, считая несвоевременным отвлекать в этом направлении больше наших сил, бакинские т.т. своими действиями срывают компромиссы, отвергают требуемое ЦК заключение соглашения с Арменией, способствуют восстаниям, настаивают на присоединении к Азербайджану тех спорных территорий, которые постановлено занять нашими силами и присоединение которых к Азербайджану сделает совершенно невозможным соглашение с Арменией. Вся эта боевая политика бакинских т.т. идет коренным образом [в разрез] с линией, уже установленной ЦК»².

В этот же день, 22 июня, Политбюро ЦК РКП(б) вновь поддержало линию Наркоминдела, предложив ему «формулировать совершенно точно инструкцию нашим наиболее ответственным работникам на Востоке на основании имеющихся до сих пор постановлений Политбюро и вытекающих из них выводов». Подчеркивалось, что все ответственные военные работники обязаны «все свои действия строжайшим образом сообразовать с этими указаниями». Было решено «такие же указания дать всем членам Кавказского бюро ЦК»³. Это решение явно имело в виду самого Орджоникидзе, выступавшего в роли рупора азербайджанских агрессоров.

26 июня Чичерин вновь предписывает Орджоникидзе добиваться подчинения «бакинских товарищей» указаниям Центрального Комитета партии: «Настаивайте категорически, чтобы спорные местности между Арменией и Азербайджаном занимались российскими частями, а не азербайджанскими. Вопрос о принадлежности этих спорных местностей должен быть отсрочен до создания более благоприятной политической обстановки. <...> Надеемся на Вас, чтобы удерживать бакинских товарищей от нарушения политики, предписанной Центральным комитетом»⁴.

Надеяться, что вдохновитель антиармянской политики «бакинских товарищей» — Орджоникидзе будет удерживать их от нарушения предписаний, было, конечно, верхом наивности. Уже на следующий день, 27 июня, из Баку было направлено Ленину очередное подметное письмо Нариманова: «Дорогой тов. Ленин, из телеграммы тов. Чичерина видно, что информация Центра односторонняя. Центр поддался влиянию тех, которые и доныне действуют совместно с деникинцами против Советской власти Азербайджана. Если Центр[у] угодно

_____________
¹ Док. № 696.
² Док. № 697. Выделено нами. — Ю.Б.
³ Док. № 698.
⁴ Док. № 700.

[стр. 331]

принести Азербайджан [в] жертву и оставить только за собой Баку, нефть и отказываться совершенно от восточной политики, то пусть это делает, но предупреждаю: Баку нельзя удержать за собой без целого Азербайджана в соседстве с изменниками дашнаками и грузинскими меньшевиками. С другой стороны, я хотел бы узнать, как центр смотрит на нас — мусульман-коммунистов и как он мог решить такие важные вопросы без нас? Центр мог к нам относиться недоверчиво, но ведь с решением центра не согласны [такие] ответственные работники, как Орджоникидзе и Мдивани. Я прямо скажу: центр отнял у нас орудие из рук и своим решением о Карабахе усилил, обосновал провокацию Мусавата, который все время говорит, якобы мусульмане-коммунисты продали Азербайджан России, той России, которая признает одновременно самостоятельность Армении и Грузии и считает почему[-то], до установления Советской власти [в] Азербайджане бесспорные области теперь спорными»¹.

Обратим внимание на то, что Нариманов продолжает нагло лгать, утверждая, будто мусаватисты обвинят азербайджанских коммунистов в том, что они «не могут закрепить за Азербайджаном совершенно бесспорные территории»².

Этой вылазке Нариманова Чичерин дал решительный отпор. В «отзыве», подготовленном по просьбе Ленина, Чичерин пишет: «Никто ничего не отнимает у Азербайджана. Карабах и т.н. спорные местности занимаются временно российскими советскими войсками, и мы их временно не отдаем ни Армении, ни Азербайджану. Это не обирает ни тех, ни других. Всякое иное решение поставило бы нас наложный путь потворствования одним во вред другим. <...> Наше решение есть единственно возможное. Карабах есть исконно армянская местность, но после избиения армян в долинах поселились татары, а в горах остались армяне. Мы теперь не отдаем этот округ армянам, чтобы не обидеть татар. Но мы не отдаем его татарам, что было бы глубоко ложным шагом, противоречащим нашей необходимой политике миротворцев. Но Нариманов хочет угождать завоевательным

_____________
¹ Док. № 701.

² Имеются документы, подтверждающие, что мусаватистское правительство Азербайджана в изгнании придерживалось статуса «спорных территорий». Так, 27 февраля 1920 г. делегация Азербайджана направила государствам—членам Лиги Наций письмо за подписью A.M. Топчибашева с признанием территориальных споров с соседними государствами, подтверждением готовности к их мирному урегулированию и выражением надежды, что «Лига Наций скажет свое веское слово по их территориальным спорам в случае, если они не будут урегулированы его сторонами» (League of Nations. Registry. Section № 28. Document № 9726. Dossier № 8466. Société des Nations. Document de L'Assemblée 206. République d'Azerbaidjan. Letter du Président de la Delegation de paix de la République d'Azerbaijan (20/48/206). В письмах, адресованных делегациям государств—членов Лиги, азербайджанская делегация вновь и вновь заявляла о ее готовности к мирному урегулированию своих территориальных споров с соседними государствами. Так, в письме председателю делегации Чили от 27 ноября 1920 г. председатель азербайджанской делегации Топчибашев выражал надежду, что Лига Наций с ее «высокой моралью и справедливостью» «скажет свое веское слово об их (т.е. республик Закавказья) территориальных спорах в случае, если они не будут урегулированы на месте» (Société des Nation. 1920. Registry. Section № 28. Doc. № 9726, dossier № 8466). В ноте, представленной Председателю Первой Ассамблеи Лиги Наций Полю Гимансу, глава делегации правительства Демократической Республики Азербайджан заявил: «Азербайджанская республика всегда считала, что эти пограничные споры с соседними республиками — Грузией и Арменией были делом самих этих республик и что заинтересованные правительства найдут решение этих споров на основе взаимных уступок (Société des Nation. Document de L'Assemblée. République d'Azerbaidjan. Lettre du Président de la Delegation de paix de la République d'Azerbaijan (20/48/206).

[стр. 332]

поползновениям бакинских татар. Это недопустимо. Но Нариманов идет дальше, он против нашей политики компромисса с буржуазной Грузией и буржуазной Арменией. Но советизация Грузии и Армении потому отвергнута ЦК-ом, что превышает наши нынешние силы. Меньшевики и дашнаки не сдадутся без ожесточенного боя. Мы избрали путь их постепенного разложения, что уже проявляется»¹.

Указывая на поддержку сталинской группой территориальных притязаний советского Азербайджана, Чичерин писал: «Наримановская политика потворствования мусульманским тенденциям, с которой соединяется наступательная политика Орджоникидзе и Мдивани, ведет к усилению дашнаков, к кровавым конфликтам, к обострению кризисов. Халил-паша говорил там нашим, что, если армяне на нашем пути, их можно вырезать. К этим кровавым обострениям ведет политика потворствования мусульманским вожделениям. Один выход — наша роль объективного третьего. Наступит момент для советизации Грузии и Армении, тогда и это все будет изжито»².

Расширение зоны оккупации Орджоникидзе и другие члены группы Сталина мотивировали необходимостью установления непосредственного территориального контакта Красной армии с вооруженными силами правительства турецких националистов.

Азербайджанские национал-коммунисты во главе со ставленником Сталина — Наримановым добивались удовлетворения своих пантюркистских территориальных амбиций под видом поддержки «революционной» Турции.

Не одобряя территориальную экспансию азербайджанских национал-коммунистов в Карабах, Зангезур и Нахичеван, Чичерин в письме Ленину 29 июня 1920 г. высказал свою особую обеспокоенность и встречным «движением турок по направлению к Азербайджану», проявившимся в «появлении турецких частей у Нахичевана». В этой связи Чичерин вновь настаивает на необходимости «еще осторожнее относиться к наступательным планам т.т. Орджоникидзе, Мдивани, Нариманова и др. Эти товарищи первоначально стремились к введению Советского строя с оружием в руках и в Грузии, и в Армении и были крайне разочарованы, когда наш ЦК это отверг. До сих пор тов. Нариманов в своих телеграммах возвращается к мысли о якобы необходимости советизировать немедленно всю Грузию и Армению. Когда бакинским товарищам пришлось от этого плана отказаться, у них тем не менее сохранилась тактика наступательных действий против Грузии и Армении. Нам пришлось потратить много энергии на почти ежедневные вмешательства с целью удержания наших товарищей от наступательных действий. Последний фазис этого конфликта есть заявление Азербайджаном претензии на громадные округа, принадлежавшие постоянно к Армении и находящиеся фактически в руках Армянской республики. Азербайджанское правительство заявило претензию на Карабах, Зангезур и Шаруро-Даралагязский уезд вместе с Нахичеванью, Ордубадом и Джульфой»³.

Под видом расширения зоны советской оккупации «спорных территорий» азербайджанские национал-коммунисты и их сталинские покровители добива-

_____________
¹ Док. № 701. Подчеркнуто в документе. — Ю.Б.
² Там же.
³ Док. № 703. Выделено нами. — Ю.Б.

[стр. 333]

лись их передачи Азербайджану. Отметив, что «большая часть этих местностей находится в руках Армянской республики» и что «Азербайджан для отнятия этих местностей должен был послать свои мусульманские части», Чичерин прямо указывал, что «[п]осылка татарских частей против армян абсолютно неприемлема и была бы величайшим преступлением. Она тем более недопустима теперь, когда на эти именно области наступают с юга турки, которым сейчас же подадут руки азербайджанские мусульманские части, если их туда послать. <... > Во всяком случае, и речи быть не может о посылке азербайджанских аскеров против армян для отнятия у последних тех областей, на которые Азербайджану вздумалось заявить претензию»¹.

Чичерин дает также оценку муссировавшемуся Наримановым другому пути «к удовлетворению Азербайджана», а именно занятию «всех поименованных местностей нашими частями для передачи их в качестве подарка Азербайджану. Именно эту комбинацию имеет в виду Нариманов». Чичерин отмечает, что «Бакинское советское правительство <...> хочет создать компенсацию и подкупить националистически настроенные элементы путем приобретения для Азербайджана тех местностей, которые оно объявляет спорными. Проделать эту комбинацию руками российских частей совершенно недопустимо. Наша роль должна быть абсолютно объективной и строго беспристрастной. Было бы роковой ошибкой для всей нашей политики на Востоке, если бы мы начали базироваться на одном национальном элементе против другого национального элемента. Отнять у Армении какие-либо части и нашими руками передать их Азербайджану — это означало бы придать совершенно ложный колорит всей нашей политике на Востоке. Это подорвало бы представление о нашей политике как чисто бескорыстной и объективной»².

Положение Наркоминдела России как посредника требовало проявления хотя бы минимума объективности и было абсолютно несовместимо с политикой аннексий армянских территорий при помощи или поддержке России. Чичерин поясняет, что решение временно занять «спорные местности» Шуши и Джебраила российскими частями «с подчинением их российской оккупационной власти» было обусловлено обязательством, «чтобы эти местности не были присуждены ни Азербайджану, ни Армении впредь до того момента, когда наступит более благоприятная политическая конъюнктура и удастся найти мирный и удовлетворительный для всех исход».

Обосновывая необходимость отказаться от «дальнейшего проведения... плана» расширения зоны российской оккупации, Чичерин представляет военные и политические соображения: «Реввоенсовет республики категорически заявляет о невозможности занятия каких-либо новых местностей там нашими войсками. Турецкая опасность заставляет нас ограничиться защитой уже имеющихся, имея в виду главным образом защиту Баку. Наши силы там недостаточны, чтобы занимать новые местности и продвигаться в глубь Армении. Итак, ясно, что нам приходится ограничиться оккупацией уже занятых нами местностей и отказаться от занятия каких-либо новых частей Армении, хотя бы обозначаемых в качестве спорных»³.

_____________
¹ Док. № 703. Выделено нами. — Ю.Б.
² Там же. Выделено нами. — Ю.Б.
³ Там же. Выделено нами. — Ю.Б.

[стр. 334]

Чичерин обосновывает отказ от дальнейшего осуществления плана расширения зоны оккупации не только военными, но и политическими соображениями: «Воздержание от дальнейшей оккупации местностей, находящихся во власти Армении, облегчит заключение с последней договора. Армянская делегация ни за что не хотела согласиться на добровольную передачу российской оккупации находящихся во власти Армении местностей, кроме Карабахского округа. Только на почве военного статус-кво можно надеяться на договор с Арменией, который необходим ради проведения в Закавказье нашей мирной политики. Итак, все говорит за то, что мы должны отказаться от занятия каких-либо других местностей там, кроме уже занятых. С Армянской республикой мы должны стараться возможно скорее заключить договор»¹.

Возможность заключения договора между Республикой Арменией и РСФСР осложнялась тем, что последняя, будучи заинтересована в продолжении оккупации «спорных» или «нейтральных» территорий, не могла проявить свое отношение к территориальному спору между «буржуазной» Арменией и советским Азербайджаном. Опасаясь перехода Кемалистских союзников в лагерь Антанты и восстановления пантюркистских связей Азербайджана с турками (Нариманов постоянно запугивал этой перспективой), Наркоминдел и в целом советское правительство России вынуждены были ублажать национал-коммунистов Азербайджана, как и турецких националистов, территориальными подачками за счет Армении.

Чичерин признавал, что даже «воздержание от дальнейшей оккупации не устранит всех препятствий на пути его заключения, так как армянская делегация добивается того, чтобы мы определили, где проходит граница между Арменией и Азербайджаном, что означало бы необходимость для нас немедленно уступить всякую местность там или Азербайджану, или Армении. Мы сейчас не можем это сделать, не нанося величайшего вреда нашей политике по отношению или к тому, или к другому. Поэтому нам придется всячески отбояриваться от обязанности установить границы между Арменией и Азербайджаном»².

Политбюро ЦК РКП(б) поддержало позицию Чичерина, приняв 30 июня 1920 г. решение приостановить движение русских войск в Армению. Наркоминделу было поручено «дать директиву о том, чтобы русские войсковые части не двигались дальше в Армению». Было решено «внушить кавказским товарищам сугубую осторожность», чтобы не провоцировать турецкого наступления³.

В депеше Чичерина, направленной Орджоникидзе 2 июля 1920 г., Наркоминдел указывает, что необоснованные претензии Азербайджана на армянские территории мешают достижению договоренности РСФСР с Республикой Арменией: «Нам необходимо достигнуть компромисса с армянским дашнакским правительством. Между тем азербайджанское правительство объявляет спорным не только Карабах и Зангезур, но и Шаруро-Даралагезский уезд. Последний никогда никем не объявлялся спорным, и даже мусаватистское правительство всегда признавало его за Арменией. Без него от Армении почти ничего не остается. Армянская мирная делегация после долгого сопротивления согласилась признать спорными Карабах и Зангезур, надеясь, что в конце концов значительная часть этих местностей будет

_____________
¹ Док. № 703. Выделено нами. — Ю.Б.
² Там же.
³ Док. № 706.

[стр. 335]

присуждена Армении, но она ни в коем случае не соглашается признать спорным Шаруро-Даралагезский уезд. Нам необходимо, с другой стороны, достигнуть соглашения с азербайджанским правительством, чтобы наш договор с Арменией не был в противоречии с требованиями Азербайджана». Чичерин просит Орджоникидзе использовать свое «громадное влияние» в Баку, чтобы добиться согласия советского правительства Азербайджана на признание спорными только Карабаха и Зангезура, но не Шаруро-Даралагезского уезда¹.

Чичерин объясняет, почему Наркоминдел не может поддержать расширение зоны оккупации за счет территорий, находящихся под властью Республики Армении: «Недостаточность наших военных сил и появление угрожающих нам турецких отрядов у Нахичевани заставило и нас отказаться от мысли о занятии нашими частями каких-либо новых местностей, занятых Армянской республикой. Наши войска занимают Шушу и Джебраил, и нам пришлось отказаться от занятия нами Нахичевани и Джульфы. Укажите азербайджанскому правительству, что мы вынуждены необходимостью ограничиться занятием Шуши и Джебраила и не имеем фактически возможности продвигать наши войска дальше. Это неоспоримо установлено Реввоенсоветом Республики. Пожалуйста, сообщите Бакинскому правительству о невозможности для нас в настоящее время занимать Нахичевань и Джульфу и укажите на объективные причины, принуждающие нас ограничиться военным статус-кво»².

На следующий день, 3 июля 1920 г., Чичерин вновь настоятельно требует ответа на вопрос о спорных местностях между Арменией и Азербайджаном, так как необходимо «во что бы то ни стало найти компромисс». «Армянская делегация соглашается признать спорными Карабах и Зангезур, но категорически отказывается признать спорными Шаруро-Даралагезский уезд, Нахичевань и Ордубад и Джульфу. Еще раз повторяю свою просьбу употребить все Ваше влияние, чтобы убедить бакинских товарищей признать спорными Карабах и Зангезур и не касаться названных местностей. Нам во что бы то ни стало необходимо выйти из этого конфликта, так как заключить мир с Арменией мы должны». Необходимость заключения мира Наркоминдел мотивирует «мировой политической конъюнктурой», а приказ Реввоенсовета Красной армии «не идти дальше занятых армянами местностей» — тем, что для этого «слишком мало сил»³.

Отвечая на запросы Наркоминдела о возможностях урегулирования территориального спора между Азербайджаном и Арменией, Орджоникидзе продолжает поддерживать территориальные претензии Азербайджана, но не столь прямолинейно, а с ссылкой на согласие армянского коммуниста Тер-Габриеляна и с привнесением турецкого фактора — угрозой резни армян вторгшейся на территорию Армении турецкой дивизией. В этой связи представляют интерес аргументы, выдвигавшиеся им в обоснование своей позиции. Это не только фальсифицированные статистические и исторические данные. Основной «аргумент» заключался в турецкой интервенции: «Дело обстоит так: Азербайджан настаивает на немедленном и безоговорочном присоединении Карабаха и Зангезура. По-моему, это не-

_____________
¹ Док. № 708.
² Там же. Выделено нами. — Ю.Б.
³ Док. № 709.

[стр. 336]

обходимо проделать, так как оба уезда экономически тяготеют к Баку и совершенно отрезаны от Эривани, в особенности теперь, когда Баязетская дивизия клином врезывается¹. В случае оставления их спорными, они будут заняты безусловно турками и все армянское население будет вырезано. Предотвратить это ничем не можем. Присоединение их к Азербайджану дало бы в руки азербайджанским коммунистам сильнейший козырь и открыло бы путь для кочевников».

Обратим внимание на то, что передачу Азербайджану Карабаха и Зангезура Орджоникидзе обусловливает отказом в пользу Армении от претензий на Нахичеван и другие территории. «При таком решении вопроса Азербайджан можно заставить отказаться от остальных областей. Мое мнение: Карабах, Зангезур немедленно присоединить к Азербайджану. Я заставлю Азербайджан объявить автономию этих областей, но это должно исходить от Азербайджана, но ни в коем случае не должно быть упомянуто в договоре»².

7 июля Политбюро ЦК РКП(б) утвердило представленный Чичериным проект инструкции членам Реввоенсовета Кавказского фронта и дипломатическим представителям в Грузии, Армении и Турции³. В ней указывалось, что «РСФСР будет соблюдать мирные и добрососедские отношения с буржуазными государствами — Грузией, Арменией и Турцией. Советские власти должны воздерживаться от всяких вызывающих или недружелюбных действий по отношению к этим республикам, могущим повести к нарушению добрососедских отношений с ними. Ни в коем случае не следует делать попыток введения в настоящее время Советской власти в Грузии и Армении. Должен быть установлен практически осуществимый модус вивенди с правительствами этих республик»⁴.

Предписывая «воздержаться от попыток вызывать восстание против правительств Грузии, Армении и Турции», Политбюро потребовало «разъяснять тем элементам в этих республиках, которые стремятся к перевороту, что по общеполитическим соображениям, ввиду как мировой конъюнктуры, так и нашего военного положения, они не должны в настоящее время приступать к осуществлению своей цели. Они должны оставаться в пределах договора».

Инструкция Политбюро содержала разъяснение относительно предпринимавшихся попыток расширить зону оккупации: « Так как наше военное положение не допускает занятия русскими частями Карабаха, Зангезурского уезда, Нахичевани, Джульфы, Шарур-Даралагязского уезда, российские военные власти должны ограничиться занятием тех спорных между Арменией и Азербайджаном местностей, которые ими теперь заняты, т.е. Шуши и Джебраила, с устранением вмешательства войск тех или других соседних республик, как и было уже постановлено российским правительством и передано Советским властям на Кавказе. Никакие азербайджанские ни армянские власти в указанных местностях допущены быть не могут. В задачи российских воинских частей в этих местностях должно вхо-

_____________
¹ В телеграмме, датированной 29 июня, Мдивани сообщал Орджоникидзе, что в «районе Нахичевана появились части до 3000 штыков, ожидается прибытие до 9000. Это Баязетская дивизия, насчитывающая до 15 500. Турки могут выставить еще до 6000 человек местного вооруженного населения». Отмечалось, что перед дивизией поставлена задача «оккупации Нахичеванского района, Джульфы и Ордубада» (док. № 705).
² Док. № 710.
³ Док. № 712 и 715.
⁴ Док. №712.

[стр. 337]

дить: а) поддержание общего порядка; б) недопущение столкновения между татарами и армянами, причем особенное внимание должно быть уделено районам со смешанным населением, где одна из указанных народностей является меньшинством. Российское военное командование не должно, однако, вмешиваться во внутреннее гражданское правление этих местностей и должно предоставить местному населению создание администрации на началах, которые местным населением без участия, прямого или косвенного, нашего командования будут приняты».

Инструкцией предписывалось разъяснить местному населению, что «русские войска занимают эти территории с целью предотвращения межнациональной резни, что занятие этих местностей является временным, впредь до разрешения вопроса о принадлежности занимаемых территорий к той или другой республике и что эти территориальные конфликты будут разрешены смешанной комиссией под председательством представителя России, причем смешанная комиссия будет руководствоваться этнографическим составом населения и его волей»¹.

Ввиду применявшейся Орджоникидзе тактики игнорирования Наркоминдела («продолжительные неотвечания»), Чичерин обращается 4 июля к посредничеству полномочного представителя РСФСР в Грузии С. Кирова. Указав, что армянская делегация на переговорах в Москве согласна признать спорными Карабах и Зангезур, но «абсолютно отказывается признать спорными Шаруро-Даралагезский [уезд], Нахичевань, Ордубад и Джульфу», и что Наркоминделу необходимо добиться соглашения в этом вопросе и с Арменией, и с Азербайджаном, Чичерин жалуется, что Орджоникидзе не отвечает на шифровки. Чичерин просит содействия Кирова: «Вы с Орджоникидзе в контакте, пожалуйста, передайте ему нашу просьбу. При нынешнем состоянии наших военных сил мы ни в коем случае не можем идти в глубь занятых армянами местностей, дальше уже занимаемых нами пунктов. Бакинские товарищи должны считаться с соотношением сил данного момента и мировой конъюнктурой. Вообще кавказским товарищам надо постоянно указывать на первичный характер соображений мировой политики и основных потребностей существования Российской Республики, а по сравнению с первичными требованиями другие второстепенные могут осуществляться лишь по мере удовлетворения первых. Укажите Орджоникидзе, что его продолжительные неотвечания создают иногда трагические положения»².

В это время по просьбе Орджоникидзе Сталин сформулировал свою однозначную установку на поддержку Турции и Азербайджана против Армении. Охарактеризовав политику Наркоминдела в отношении территориальных споров как политику «лавирования между сторонами», Сталин открыто выступил за политическую поддержку одной стороны: «Мое мнение таково, что нельзя без конца лавировать между сторонами, нужно поддержать одну из сторон определенно, в данном случае, конечно, Азербайджан с Турцией». Ленин, как следует из сообщения самого Сталина, принял эту установку: «Я говорил с Лениным, он не возражает»³.

_____________
¹ Док. № 712. Выделено нами. — Ю.Б.
² Док. № 713. Выделено нами. — Ю.Б.
³ Док. № 718 и 720.

[стр. 338]

Время победы сталинского подхода к решению вопросов армяно-турецких и армяно-азербайджанских территориальных споров точно определяется датой телеграфного сообщения, направленного им Орджоникидзе — 8 июля 1920 г.

Ленин и Сталин, однозначно поддержав Турцию и Азербайджан против Армении, не только знали об экспансионистских намерениях своих Кемалистских союзников и азербайджанских национал-коммунистов в отношении Армении, но и использовали это в своей игре. Документы проливают свет на военно-политическое взаимодействие группы Сталина, азербайджанских национал-коммунистов и правительства турецких националистов.

Установка на безоговорочную поддержку «Азербайджана с Турцией» отнюдь не случайно совпала по времени с активизацией военных действий турецких националистов против Армении. В речи М. Кемаля в ангорском Национальном собрании, опубликованной в газете «Ени Гюн», сообщалось, что турецкие националисты решили занять Сарыкамышское и Соганлукское ущелья как предупредительную меру, исходя из предположения, что «армяне задались целью при первой возможности занять Эрзерум»¹.

6 июля был отдан приказ о приготовлениях к наступлению. В это время прибывший из Москвы один из турецких «делегатов» привез с собой письма от Чичерина, адресованные министрам и Национальному собранию. В этих письмах сообщалось, что, так как вопрос о границах Персии, Армении и Турции возможно разрешить дипломатическим путем при содействии Советроссии, то советская Россия не хотела бы, чтобы эти вопросы разрешались турками с помощью оружия. «Однако, — заявил Кемаль, — мы, считая, что наши действия в трех губерниях (Карсской, Ольтынской и Ардаганской) не могут считаться агрессивными в отношении Армении и не находя никакого противоречия в уже сделанном нами постановлении, приказали нашему восточному командованию продолжать наступление»².

В это же время Комиссар иностранных дел ВНСТ Бекир Сами вновь потребовал от правительства Республики Армении «безотлагательно» вывести армянские войска из Олти под тем предлогом, что нарушаются Брест-Литовский и основанный на нем Батумский договоры. В нарушение условий Мудросского перемирия, заключенного между законным правительством Оттоманской империи и Союзными державами, Кемалистское правительство заявляло о своем праве на захваченные в 1918 г. армянские территории. Оно утверждало, будто Батумский договор «связывает» Армению и Турцию и «действует юридически». «Вам известно, — писал Бекир Сами, — что отношения, существующие между двумя правительствами, основываются на Брест-Литовском договоре, официально признающем Республику Армения³, и на дополнении к нему — Батумском договоре, — который, будучи подписанным уполномоченными делегатами, был подписан и ратифицирован обоими правительствами»⁴. По утверждению Кемалистского «Наркома», округ Олти «в соответствии с плебисцитом, свободно проведенным народом, является личной собственностью Оттоманской империи», и «если в силу определенных причин оттоманская ад-

_____________
¹ Док. № 936.
² Там же. Выделено нами. — Ю.Б.
³ Брест-Литовский договор к признанию Армении отношения не имел. Говоря о признании Армении, правительство ВНСТ, видимо, имело в виду Батумский договор.
⁴ Док. № 721.

[стр. 339]

министрация либо вооруженные силы не оказались временно в вышеупомянутых округах¹, то это не может привести де-факто или де-юре к ликвидации там оттоманского правления».

Воодушевленная поддержкой Сталина, «бакинская группа товарищей» стала продвигать «решение» вопроса о спорных территориях Карабаха и Зангезура в пользу Азербайджана. Согласовывая действия в отношении Зангезура и Карабаха в разговоре по прямому проводу с еще одним участником грузинской команды — Квиркелием, Орджоникидзе и его собеседник, переходя на грузинский язык, доверительно обменивались информацией о позициях Москвы по этому вопросу и решали, кто будет представлять население Зангезура — Мдивани или Квиркелия².

Ввиду того, что признание статуса Карабаха и Зангезура в качестве «спорных» территорий «бакинская группа товарищей» пыталась представить как согласие на передачу Карабаха и Зангезура Азербайджанской ССР, Чичерин вынужден был разъяснить в телеграмме Орджоникидзе от 9 июля, что «речь шла о признании спорности, но не о немедленной и полной передаче» и что в этом вопросе РСФСР, чьи войска заняли эти спорные территории с обязательством содействовать в качестве посредника урегулированию мирными средствами, не должна стать на позицию одной — азербайджанской стороны: «Наша цель быть объективной высшей силой, именно потому было принято решение о занятии спорных местностей нашими частями»³.

Несмотря на достигнутое соглашение о созыве в июле в Казахе армяно-азербайджанской конференции для разрешения всех спорных вопросов между Азербайджаном и Арменией⁴, советские войска продолжали боевые действия в Карабахе и Зангезуре. Правительство Армении 13 июля направило советскому правительству очередную ноту с требованием «распорядиться о прекращении всяких враждебных действий» на этих территориях и вывести части Красной армии «из пределов Армении и спорных районов Карабаха, вопрос о которых является предметом обсуждения предстоящей армяно-азербайджанской конференции»⁵.

15 июля ЦК Компартии Азербайджана, в который помимо азербайджанских национал-коммунистов входили ставленники Сталина — Орджоникидзе, Нонейшвили и Микоян, заслушав и обсудив «вопрос мира с Арменией», постановил, что «Карабах и Зангезур должны быть присоединены к Азербайджану», от Нахичевана «и других» отказаться, но «предложить оккупировать русскими войсками», а представителю РСФСР в Армении Леграну предложить до получения «полной информации о положении в Армении» мира с нею не подписывать.

На следующий день, 16 июля 1920 г., Орджоникидзе направляет Ленину, Сталину, а также Чичерину записку с призывом без согласия Азербайджанской ССР мира с Республикой Арменией не заключать, так как это «сильно нервирует здешних

_____________
¹ Под «определенными причинами», по которым турецкая администрация «не оказалась временно на этой территории», Бекир Сами понимает требование вывода турецких войск на основании Мудросского перемирия.
² «[Мдивани] не может быть назначен, так как ему больше придется оставаться в Пятигорске. Волей-неволей придется ввести тебя Зангезурским представителем» (док. № 719).
³ Док. № 723. Выделено нами. — Ю.Б.
⁴ Док. № 724.
⁵ Док. № 725.

[стр. 340]

товарищей».Одновременно Орджоникидзе подбрасывает довод в пользу занятия Красной армией района Нахичевана: здесь «неизбежна резня между армянами и татарами. Можно избегнуть этого только нашим продвижением и оккупированием Нахичеванского района. <...> Курьеры турецкой дивизии нас осаждают и просят допустить резню. Повторяю: резня неизбежна. Сил для оккупации достаточно»¹.

17 июля Чичерин через представителя РСФСР в Грузии С. Кирова просит Орджоникидзе «склонить азербайджанских товарищей умерить их претензии в армянском вопросе»². В другой телеграмме он опровергает утверждение Орджоникидзе, будто Наркоминдел препятствует дальнейшему продвижению Красной армии по территории Армении: «Орджоникидзе напрасно думает, будто существовавший одно время запрет для наших частей идти дальше уже занятых местностей в глубь Армении является результатом настояний Наркоминдела. Это исходило вовсе не от нас, а от военных. Уже в первый момент, когда Наркоминдел начал настаивать через Центральный Комитет, чтобы мы заняли Карабах, Зангезур, Нахичевань, Ордубад, Джульфу и Шаруро-Даралагезский уезд, члены Реввоенсовета выражали опасения, что не хватит сил, а когда затем появились в Нахичевани турецкие части, именно Реввоенсовет категорически заявил, что мы не можем занимать больше того, что уже занято. Теперь что-то изменилось, и Реввоенсовет согласен на занятие нами Нахичевани, Ордубада и Джульфы, как Наркоминдел все время считал это весьма желательным, и его якобы оппозиция против этого есть чистейший миф»³.

Чичерин сообщает, что после получения в Москве телеграмм Орджоникидзе по этому вопросу «по настоянию Наркоминдела» Реввоенсовет уже дал «приказ, каким частям занять Нахичевань, Ордубад и Джульфу. Дан также приказ, чтобы наши части защищали Азербайджан от дашнаков»⁴.

Объясняя, почему «переговоры с армянской делегацией остановились на мертвой точке», Чичерин сообщал Леграну 19 июля 1920 г., что требования Азербайджана неприемлемы для армянской делегации. Действительно, непосредственной причиной провала переговоров в Москве стало то, что стороны не смогли найти приемлемое решение территориальных вопросов. Армянская делегация отвергла вариант решения территориального спора с Азербайджанской ССР, который навязал Орджоникидзе, а именно, что Карабах переходит к Азербайджану, Зангезур признается спорным, а «остальное», т.е. Нахичеван и другие территории, которые Армения никогда не признавала спорными — остаются в составе Армении. Армянская делегация в Москве заявила, что она не уполномочена на ведение переговоров, предполагающих «такие серьезные территориальные уступки»⁵.

Перевод предмета переговоров с российско-армянских отношений в плоскость отношений с Кемалистской Турцией и советским Азербайджаном обрек их на неизбежный провал. Ведя переговоры с Арменией, исходя из установки Сталина на решение всех спорных вопросов в пользу Турции и Азербайджана, нельзя было надеяться на достижение реальных договоренностей. Армянское правительство, рассчитывая на благоприятный исход Парижской мирной кон-

_____________
¹ Док. № 728, 729.
² Док. № 731.
³ Док. № 732. Выделено нами. — Ю.Б.
⁴ Там же.
⁵ Док. № 734.

[стр. 341]

ференции, отказывалось принять турецко-азербайджанские условия урегулирования отношений с РСФСР.

Рассчитывая добиться перелома в отношениях с армянским правительством в Ереване, Наркоминдел взял курс на свертывание переговоров с делегацией Шанта в Москве и организацию новых переговоров в Ереване. С этой целью решено было направить в Армению полномочное представительство. Наркоминдел поручил эту сложную и деликатную миссию Б. Леграну. «Мы должны добиться всего в Армении», — писал ему Чичерин.

Излагая официальную версию целей правительства РСФСР и миссии его представителя, Народный комиссар иностранных дел России в обращении к Министру иностранных дел Армении Оганджаняну от 19 июля утверждал, что «все действия советской России на Кавказе имеют целью оказание дружественного содействия дальнейшему спокойному мирному развитию армянского народа, так же как и других с ним соседних народов, с другими народами Ближнего Востока». Чичерин оправдывал «занятие российскими частями тех местностей, которые в процессе борьбы между соседними народами получили характер спорных между Арменией и Азербайджаном». Занятие этих территорий, по словам Наркома, имело целью «предотвращение кровавых конфликтов, могущих иметь необозримые бедственные результаты для всех участников», и «создание условий, делающих возможным спокойное и беспристрастное обсуждение спорных территориальных вопросов»¹.

Обходя молчанием факт совместной советско-турецкой агрессии в Нахичеване, Чичерин утверждал, что отношения советского правительства с турецкими националистами «используются им для того, между прочим, чтобы обеспечить армянскому народу возможность приобретения достаточной для его развития территории в Малой Азии и выйти, наконец, из вечной роковой вражды с соседним мусульманским населением».

Заверив правительство Республики Армении в том, что «армянский народ может твердо рассчитывать на его неизменное дружеское отношение, на его помощь в пределах его сил для предотвращения армянского народа от новых грозящих ему кровавых бедствий», Чичерин изложил конкретную цель советской дипломатической миссии: «советское правительство надеется, что в процессе обмена мнений с его представителем Леграном Армянское правительство убедится в правоте пути, по которому следует советское правительство, и найдет возможным заключить с ним по всем вопросам длительное и окончательное соглашение и подписать с ним договор о мирных дружественных отношениях»².

Отвечая на обращение Чичерина, Министр иностранных дел Армении Оганджанян 27 июля благодарил российское правительство «за выраженные им чувства дружбы и стремление содействовать дальнейшему спокойному и мирному развитию свободной Армении», но в то же время заявил, что его правительство «с сожалением констатирует», что в действительности дружественные заверения правительства РСФСР в действиях местных советских властей и командного состава советских войск в Азербайджане «претворяются [в] форму беспрерывных враждебных против Армении военных действий в районах Казаха, Карабаха,

_____________
¹ Док. № 733.
² Там же.

[стр. 342]

Зангезура». Вследствие этого Армения вынуждена «постоянно держать значительное количество войск на границе Армении с Азербайджаном в интересах защиты ее территории от захватных попыток Азербайджана», пользующегося в этих делах помощью российских советских войск.

Правительство Армении заявило, что «пребывание российских советских войск [в] спорных, а в данном случае — бесспорных, как, например, Зангезур, районах Армении не только [не] способствует предотвращению кровавых между Арменией и Азербайджаном конфликтов, а, скорее, содействует [их] развитию»¹. Поскольку, по инициативе армянского правительства все спорные с Азербайджаном вопросы должны быть предметом мирного обсуждения на предстоящей армяно-азербайджанской конференции, дальнейшее пребывание советских войск в указанных районах «может только пагубно отражаться на создании условий, делающих возможным спокойное и беспристрастное обсуждение конференцией спорных территориальных вопросов». Ввиду этого правительство Армении выражает уверенность, что будут приняты «все меры к срочному прекращению всяких враждебных в отношении Армении действий со стороны Ваших войск» и к выводу их из этих районов².

Министр иностранных дел Армении отметил также, что заявление Народного комиссара иностранных дел РСФСР о стремлении советского правительства «использовать дружественные с турецким национальным правительством отношения в целях обеспечения армянскому народу достаточной для его развития территории [в] Малой Азии, также не совпадает с действиями турецкого национального правительства, предъявившего на днях Армении требования очистить от армянских войск бесспорную часть Республики Армения — Ольтинский район—и базирующегося в своих требованиях на постановлении Брест-Литовского договора, который в корне подрывает возможность всякого существования, жизнеспособности Армении».

В связи с выраженным Наркоминделом РСФСР желанием перенести переговоры по заключению договора о мирных дружественных отношениях между Россией и Арменией из Москвы в Армению армянское правительство «с глубоким сожалением» констатировало, что, «несмотря на искреннее свое желание и усилия способствовать быстрому и успешному заключению дружественного с советской Россией договора», двухмесячные переговоры между армянской делегацией и советским правительством в Москве «не дали тех результатов, на которые мог рассчитывать армянский народ, опираясь на дружеские уверения Москвы». Тем не менее, идя навстречу желаниям правительства РСФСР, правительство Армении заявило, что «не имеет ничего против перемещения указанных переговоров из Москвы в Армению». По прибытии из Москвы армянской делегации и представления ею подробного доклада правительство Армении изъявляло готовность «принять у себя для дальнейших переговоров делегатов российского советского правительства»³.

Наркоминдел РСФСР, ссылаясь на то, что при сложившейся обстановке на границах Армении всякий перерыв мирных переговоров мог бы вызвать ослож-

_____________
¹ Док. № 739.
² Там же.
³ Там же.

[стр. 343]

нения в отношениях между обеими республиками, настаивал на скорейшем возобновлении мирных переговоров в Ереване, не дожидаясь возвращения из Москвы делегации Шанта. Наркоминдел считал, что заключения договора с Арменией «повелительно требует мировое положение», что это — «абсолютная» необходимость¹.

28 июля Леграну были выданы полномочия на «ведение переговоров о заключении перемирия и мира» с Арменией². На следующий день Легран обратился к Министру иностранных дел Армении А. Оганджаняну с предложением начать переговоры, не дожидаясь возвращения в Ереван миссии Шанта³.

Предметом особых забот Наркоминдела и самого правительства РСФСР были прежде всего интересы Кемалистских союзников. Это подтверждается документально письмом Народного комиссара иностранных дел РСФСР Чичерина в Политбюро ЦК РКП(б) от 28 июля 1920 г., в котором он настаивает на немедленном выполнении постановления Политбюро «оказать помощь оружием и золотом правительству Мустафы Кемаля в Турции», так как это имело бы «и практически, и морально большое значение»⁴.

Это подтверждается также запиской Чичерина в Политбюро ЦК РКП(б), направленной 30 июля 1920 г. Нарком говорит о необходимости «воспользоваться присутствием тов. Серго, чтобы решить вопрос об Армении в связи с положением кемалистов. Последние близки к гибели вследствие недостатка вооружения. Люди у них есть, вожди есть, но вооружение на исходе, патронов мало. Это делает их положение критическим. Послать им вооружение можно только транзитом через Армению. Три месяца тому назад армяне соглашались на свободу транзита для нас, но, из-за упрямства Азербайджана в пограничных спорах, договор застрял. Теперь армяне бьют турок и сильно обнаглели».

Чичерин соглашается, что для обеспечения военной помощи турецким союзникам нужна советизация Армении: «По словам тов. Серго, пытаться получить от дашнаков право провоза без всякого контроля через Армению теперь безнадежно. Тов. Серго утверждает, что для советизации Армении требуется не так уж много войска. Он говорил с Главкомом и выяснил, что эти войска можно достать. В таком случае советизация Армении настоятельно необходима. Без нее у нас нет настоящего контакта с Турцией. Гибель кемалистов нанесла бы нам сильнейший удар на Востоке»⁵.

Руководствуясь этим пессимистическим прогнозом и не дожидаясь результатов переговоров с Арменией, кавказские ястребы, взаимодействуя со своими турецкими союзниками, силой создавали ситуации де-факто. Предприняв давно запланированное наступление, турки взяли Нахичеван, а чтобы скрыть свои пантюркистские цели, они объявили об установлении там «советской власти» и предложили, чтобы туда вошли и советские войска, которые продолжали боевые действия против Республики Армении⁶.

_____________
¹ Док. № 748.
² Док. № 741.
³ Док. № 744.
⁴ Док. №743.
⁵ Док. № 745. Выделено нами. — Ю.Б.
⁶ Док. № 740 и 742.

[стр. 344]

Роль Орджоникидзе в организации советско-турецкой акции против Армении подтверждается, в частности, его разговором по прямому проводу с командующим 11-й Красной армией Василенко. В ответ на сообщение, что армяне не желают примириться с продвижением частей 11-й Красной армии в сторону Нахичевани, Орджоникидзе дает распоряжение «быстрым и стремительным ударом покончить с дашнаками [в] Нахичеванском уезде», «как можно быстро ликвидировать Нахичеванский район».

Василенко просил дать «точные инструкции относительно Армении, т.е. ограничиваться ли обороной в районе Нахичевани, ликвидации там Нахичеванских банд, что может затянуться, или же можно одновременным ударом [в] направлении на Эривань со стороны Нахичевани и Дилижана заставить армянское правительство прекратить враждебные действия против Красной армии в Нахичеванском районе? Это сильно облегчило бы и задачу»¹.

30 июля 1920 г. «во избежание недоразумения и бесцельного пролития крови, могущих повлечь за собой последствия государственной важности», от имени «командующего объединенными войсками РСФСР и красной Турции» армянским военным властям в Шахтахты было направлено извещение о том, что 28 июля «красные войска РСФСР, а также союзные нам войска красной Турции в силу данного приказа» вступили... в город Нахичеван и его район².

1 августа турецкие аскеры и красноармейцы торжественно отметили свою «встречу» в Нахичеване. 2 августа Реввоенсовет 11-й армии за подписью командующего армией Василенко предъявил главному командованию армянских войск ультимативное требование прекратить противодействие вторгшимся в Зангезурский и Нахичеванский уезды Армении войскам Красной армии: «...если Вами не будут приняты немедленные меры к прекращению активных действий против наших войск, мы принуждены будем принять направленный против наших войск удар, на который мы ответим рядом сокрушительных ударов»³.

В отличие от Орджоникидзе и действовавшего под его диктовку военного командования, Наркоминдел понимал, что эта акция, направленная против Армении, представляет опасность для самой РСФСР, и поэтому сдержанно отнесся к требованию, чтобы Армения прекратила противодействие агрессии. В письме Леграну от 27 июля Чичерин признавал, что «при создавшемся положении и начавшемся наступлении турок» Москва не может «односторонне ... требовать от Армении одной приостановления военных действий». И еще: «Вопрос о приостановлении военных действий не так прост, ибо нельзя же связывать руки одному, когда другой на него нападает»⁴.

В телеграмме полномочного представителя РСФСР в Армении Леграна Реввоенсовету Кавказского фронта 6 августа 1920 г. отмечается, что командование 11-й Красной армии, имея «прямое задание» обеспечить «прочное занятие» Нахичевана и тракта Шуша—Герюсы—Энгеляурт—Кармелиновка—Нахичеван, «предъявляет ультимативные требования непосредственно армянскому командованию, не согласованные с нашей общей политической линией, причем со-

_____________
¹ Док. № 753.
² Док. № 751.
³ Док. № 756.
⁴ Док. № 740.

[стр. 345]

провождает их угрозами, приведение в исполнение которых выходит за пределы его компетенции и фактической возможности». Легран сообщает, что командование 11-й Армии «договаривается до решительного намерения перейти в наступление и ликвидировать "Араратскую республику"»¹.

Признавая необходимым «принятие решительных мер [к] прочному занятию Нахичевани и указанного тракта», представитель РСФСР в Армении возражает только против того, чтобы армейское командование «вместо выполнения прямых указаний полученной им директивы выступало с самостоятельной политикой», и требует, чтобы всякие сношения с армянским правительством осуществлялись через полномочного представителя РСФСР в Армении.

Стремясь нейтрализовать антиармянскую направленность возглавлявшегося советской Россией военно-политического блока, армянское правительство добивалось заключения мирного договора РСФСР с Республикой Арменией как официально признанным государством. Поэтому оно, отказавшись признавать полномочия Леграна как представителя РСФСР в Армении до подписания такого договора советской Россией, выразило готовность принять его в качестве руководителя делегации².

Ввиду этого было предложено изменить статус миссии Леграна, представляя ее «не в качестве Полномочного представительства и не как мирную делегацию, но в качестве Полномочной миссии советского правительства, имеющей целью путем непосредственных сношений с армянским правительством выяснить основные предварительные вопросы, отсутствие согласия по которым препятствует успешному ходу переговоров с делегацией Шанта в Москве»³.

Выдача Леграну мандата с полномочиями на «заключение перемирия и мира» с Арменией служит еще одним подтверждением того очевидного факта, что РСФСР находилась в состоянии необъявленной «революционной» войны с государством, не имевшим с нею общих границ⁴.

В Тифлис (Тбилиси), где решено было продолжать переговоры между РСФСР и Республикой Арменией, была направлена делегация в составе А. Джамаляна, А. Бабаляна и Р. Юзбашяна.

Переговоры начались 6 августа. Исходя из необходимости переговоров со всеми заинтересованными сторонами, Нарком Чичерин указывал, что в переговорах о мире Легран должен был отстаивать в качестве одного из основных требований, если не основного, обеспечение беспрепятственного транзита в Турцию: «Надо особенно настаивать на праве для нас транзита через Армению без какого-либо чужого контроля, надо, чтобы мы могли в наших вагонах, нами запечатанных, сами перевозить наши товары».

В противовес односторонним требованиям правительства РСФСР делегация Армении изложила, «как понимаются» армянским правительством условия, необходимые «для заключения договора и установления прочных и дружественных отношений» между РСФСР и Республикой Арменией. Заключению договора должно было предшествовать «установление сторонами» следующих условий:

_____________
¹ Док. № 757.
² Док. № 737.
³ Там же.
⁴ Док. № 741.

[стр. 346]

РСФСР должна признать Республику Армению и не вмешиваться в ее внутренние дела; должны быть прекращены всякие военные операции и действия сторон друг против друга: советские войска должны быть отведены из занятых ими районов и восстановлено территориальное статус-кво-анте (по состоянию до введения советских войск в Карабах и Инджеванский уезд); армянские войска, в свою очередь, не должны быть введены в пределы Карабаха и нагорную часть Елизаветпольского уезда; армянское правительство разрешит вступившим в Нахичеван советским войскам свободно перейти в Азербайджан, советские войска не должны сосредоточиваться на границах Армении и др.¹

Сообщая Наркоминделу Чичерину о том, что «Армянское правительство надеется получить согласие советского правительства на отвод красных войск из так называемых спорных областей, усматривая в этом необходимое условие для возможности начатия мирных переговоров», Легран информирует, что в ответ на переданное через армянскую делегацию официальное предложение «будет предложено изъявить свое согласие на временное занятие красными войсками спорных районов Карабаха, Зангезура, Нахичевани»².

Легран отмечает, что положение осложняется «неудачным ходом операции XI армии», которая «легкомысленно отнеслась к выполнению полученной директивы о занятии Зангезура и Нахичевани, выдвинув в Нахичевань небольшой кавалерийский отряд — около 120 сабель — и не приняв мер к прочному занятию тракта Герюсы — Энгеляурт — Нахичевань. В результате наш отряд в Нахичевани оказался отрезанным, а наша турецкая миссия в районе Энгеляурта подверглась нападению, причем золото стало добычей неприятеля». Информируя Наркоминдел о том, что армейское командование вместо выполнения прямых указаний полученной директивы выступает с «самостоятельной политикой, противоречащей ... общей политической линии», Легран просил Чичерина оказать ему решительную и немедленную поддержку через Реввоенсовет Республики. В противном случае, сообщал Легран, «дело мира с Арменией будет сорвано».

Зная, что подлинными инициаторами действий армейского командования являются базировавшиеся в Баку ставленники Сталина, Легран говорит о необходимости прекратить их провокационную деятельность: «Для того, чтобы мы могли тут работать с надеждой на успех, должна быть уверенность, что Москва железной рукой положит конец азербайджанской партизанщине и поможет нам создать условия, при которых можно рассчитывать на соглашение с Армянским правительством о прекращении военных действий...» Легран выражает надежду, что при энергичной поддержке Наркоминдела и при условии, что «правительство по-прежнему оценивает положение на Кавказе и наши задания в отношении к Армении», удастся довести дело до конца и что, когда «соглашение о прекращении военных действий» будет достигнуто, оно станет «практически обязательным и для нашего командования в Азербайджане, которое в настоящее время всячески срывает нашу работу»³.

_____________
¹ Док. № 754.
² Док. № 759.
³ Там же. Выделено нами. — Ю. Б.

 

 

---

Также по теме:

Барсегов Ю. — Геноцид армян. Ответственность Турции и обязательства мирового сообщества. Том 1

Барсегов Ю. — Геноцид армян — преступление против человечества (о правомерности термина и юридической квалификации)