ГЕНОЦИД АРМЯН. Ответственность Турции и обязательства мирового сообщества, том 2, часть 2

Барсегов Ю.Г.

Комментарий к Сборнику документов профессора Ю.Г. Барсегова

---

        

---

39. Денонсация советско-турецкого договора о дружбе и нейтралитете
40. Армянский вопрос на Берлинской (Потсдамской) конференции руководителей Союзных держав
41. Мотивы Сталина при новой постановке Армянского вопроса
42. Отношение к Армянскому вопросу в СССР в постсталинскую эпоху
43. Позиция западных держав по Армянскому вопросу в период «холодной войны»

[стр. 514]

39. Денонсация советско-турецкого договора о дружбе и нейтралитете

Армянский вопрос был вновь введен в мировую политику, как это ни парадоксально, самим Сталиным — человеком, сделавшим все для того, чтобы сорвать его решение в рамках мирного урегулирования после окончания Первой мировой войны.

Вопрос об исправлении исторической несправедливости был поставлен как часть советских политических устремлений. Вот как было отмечено это обстоятельство в специально подготовленной Справке исследовательского отдела МИД Великобритании: «...не имеет большого значения, была ли претензия на турецкую территорию выдвинута вначале армянами спонтанно или по подсказке советского правительства. Вряд ли можно сомневаться, что армяне в Румынии, Сирии и особенно в США, которые выдвинули эту претензию летом 1945 г., во время Потсдамской конференции и позже, делали это с одобрения Советского Союза»¹.

В реальной действительности политического единства победивших в войне великих держав в подходе к Турции и, следовательно, к решению Армянского вопроса не было. В этом отношении Советский Союз и западные державы просто поменялись местами. В условиях их всемирного противостояния права армян были отодвинуты на задний план.

Искушенный политик, творец большевистского маккиавелизма, Сталин, конечно, не был столь наивен, чтобы не понимать, что союзники — Великобритания и новый лидер западного мира США — не будут помогать проникновению СССР в свои святая святых — в ближневосточную заповедную зону. Опираясь на послевоенную расстановку сил, Сталин пробил брешь в ближневосточной стене, создав «народно-демократические» государства — Иранский Курдистан и Иранский Азербайджан. Не рассчитывая на поддержку своих союзников, он стал напрямую выяснять отношения с турками.

19 марта 1945 г. Советский Союз, отказавшись от дальнейшей пролонгации, денонсировал советско-турецкий договор о дружбе и нейтралитете, заключенный 17 декабря 1925 г.

Договор этот предусматривал, что «в случае военного выступления против одной из договаривающихся сторон со стороны одной или нескольких третьих держав другая договаривающаяся сторона обязуется соблюдать нейтралитет по отношению к первой». Каждая из сторон обязывалась воздерживаться от всякого нападения на другую сторону и не принимать участия ни в каком союзе, политическом соглашении или ином акте одной или нескольких третьих держав, направленном против другой стороны (ст. 1).

Договор о дружбе и нейтралитете рассматривался как естественное развитие отношений между обеими странами, основанных на предыдущем — Московском договоре и на той поддержке, которую правительство РСФСР оказывало Турции в срыве Севрского мирного договора.

Турция извлекла все политические выгоды из договоров с советским государством и в то же время вошла в сговор с его противниками. С восстановлением военно-политической мощи нацистской Германии Кемалистская Турция, по

_____________
¹ Док. № 1335.

[стр. 515]

примеру младотурецкого правительства Оттоманской империи в Первой мировой войне, в годы Второй мировой войны стала делать основную ставку на победу Германии над СССР.

Квалифицировав поведение Турции как нарушение духа и буквы договора 1925 г., СССР денонсировал его как утративший свое значение и нуждающийся в серьезных изменениях, а именно — в восстановлении границы.

Вопрос об изменении границы с Турцией был поднят при встрече Молотова с Сарпером. Реакция турок была однозначной. Их категорическое возражение аргументировалось тем, что: 1) на этих территориях в это время уже не было ни одного армянина, и 2) Советский Союз (лично Сталин) согласился с передачей этих территорий туркам.

В Турции были изданы мемуары участников Московской конференции 1921 г. и военачальников, осуществлявших осенью 1920 г. вторжение в Армению совместно с Красной армией, в которых описывалась роль Сталина и его грузинской группы в осуществлении этой антиармянской акции и в ее договорном оформлении. В Москве это, естественно, не разглашали, а упор делали на разоблачении не столько «демографического аргумента» турок, сколько их профашистской политики в годы войны. С этой целью МИД СССР издал сборник захваченных в Германии дипломатических документов, разоблачавших связи Турции с нацистской Германией, иллюстрировавших их приверженность нацистским методам создания «жизненного пространства» и подготовку к вторжению на территорию СССР с целью реализации захватнических планов «серых волков» — турецких, азербайджанских и других пантюркистов.

40. Армянский вопрос на Берлинской (Потсдамской) конференции руководителей Союзных держав

На Берлинской конференции руководителей Союзных держав вопрос об изменении границы с Турцией был поднят Министром иностранных дел Великобритании Иденом в беседе с Молотовым 16 июля 1945 г.¹ Тогда Молотов заявил, что «в 1921 г. турки воспользовались слабостью Советского государства и отняли у него часть Советской Армении. Армяне в Советском Союзе чувствуют себя обиженными. В силу этих причин советское правительство и подняло вопрос о возвращении законно принадлежащих Советскому Союзу территорий». Он пояснил, что «вопрос о территориальных претензиях Советского Союза к Турции» возник в контексте заключения с нею нового договора взамен договора, срок которого истекал.

На заявление Идена, что «турки не согласны на удовлетворение территориальных требований Советского Союза», последовал твердый ответ: «Территория, о которой идет речь, не принадлежит туркам. Они поступили несправедливо, захватив часть Советской территории в 1921 г.». Молотов добавил, что в качестве примера исправления границы он указал туркам на пример поляков, которые, пересмотрев свою позицию, «согласились возвратить эту захваченную ими территорию Советскому Союзу».

_____________
¹ Док. № 1331.

[стр. 516]

На довод Идена, что «в Турции нет линии Керзона», Молотов напомнил, что «тем не менее английское правительство раньше не раз выступало в защиту армянского населения, находившегося под турецким владычеством». Советский Нарком воздержался упомянуть Севрский мирный договор и арбитражное решение Президента США В. Вильсона, которые имели гораздо большую юридическую силу, чем предложение о разграничении по линии Керзона¹.

Тогда Идеи прибег к главному аргументу турок. Умалчивая, что в результате геноцида в этих армянских областях армяне все были либо вырезаны, либо бежали, он «поинтересовался», «много ли армян проживает на турецкой территории».

На хитрость английского министра Молотов, видимо, решил ответить хитростью. Он сказал, что «их там около 400—500 тысяч», в советской Армении живет около 1 млн. армян, а вне территории советской Армении, за границей, проживает свыше 1 млн. армян. «Когда территория армян расширится, — продолжал он, — многие армяне, проживающие за границей, будут стремиться возвратиться на родину. Армяне очень способные и энергичные люди, особенно в хозяйственных вопросах. Пусть турки отдадут Советскому Союзу армян, это будет справедливо»².

Можно предположить, что Молотов, указав на численность армянского населения Карсской области до турецкого вторжения и геноцида, предоставил английскому министру возможность поправить его и указать на результат этнической чистки. Английский политик предпочел не уточнять.

Через неделю, 22 июля, вопрос обсуждался уже на высшем уровне — на шестом заседании руководителей Союзных держав. Черчилль попросил Сталина разъяснить, «какова позиция советского правительства» по вопросу изменения восточной границы Турции.

По предложению Сталина слово предоставили Министру иностранных дел Молотову, который пояснил, что вопрос был поставлен в контексте заключения нового договора ввиду денонсации прежнего в связи с истечением срока его действия.

К числу «основных спорных вопросов», которые «следует урегулировать», Молотов добавил грузинские территориальные претензии: «...в некоторых частях мы считаем границу между СССР и Турцией несправедливой. Действительно, в 1921 г. от Советской Армении и Советской Грузии была отторгнута территория — это известная территория областей Карса, Артвина и Ардагана. Вот карта отторгнутой турками территории. (Передает карту.) Поэтому мною было заявлено, что для того, чтобы заключить союзный договор, следует урегулировать вопрос об отторгнутой от Грузии и Армении территории, вернуть им эту территорию обратно»³.

Обсуждение вопроса о границе с Турцией было продолжено по предложению Президента США Трумэна на седьмом заседании 23 июля. Теперь пояснение давал сам Сталин, который подчеркнул, что в переговорах с турками речь шла не

_____________
¹ «Линия Керзона» — условное наименование линии, рекомендованной в 1919 г. Верховным советом Союзных держав в Декларации по поводу временной восточной границы Польши, подписанной Клемансо в качестве Председателя Мирной конференции. Этнографический принцип, положенный в основу определения восточной границы Польши, поддержал английский Министр иностранных дел Керзон в обращении к Советскому правительству 12 июля 1920 г. с предложением прекратить войну с Польшей. С этого времени содержавшееся в Декларации Клемансо предложение о линии разграничения стало именоваться линией Керзона.
² Док. № 1331. Так в тексте. Видимо, должно быть «территорию армян». — Прим. ред.
³ Док. № 1332.

[стр. 517]

об исправлении, а «о восстановлении границы, которая существовала до Первой мировой войны». Он сказал: «Я имею в виду район Карса, который находился до войны в составе Армении, и район Ардагана, который до войны находился в составе Грузии. Вопрос о восстановлении старой границы не возник бы, если турки не поставили бы вопрос о союзном договоре между СССР и Турцией. А союз — это значит, что мы обязуемся защищать границу Турции, как и Турция обязуется защищать нашу границу. Но мы считаем, что граница в районе Карса и Ардагана неправильна, и мы заявили Турции, что, если она хочет заключить с нами союз, нужно исправить эту границу, если же она не хочет исправлять границу, то отпадает вопрос о союзе».

Выслушав Сталина, Президент США Трумэн, сменивший на конференции Рузвельта, заключил, что территориальный вопрос «касается только Советского Союза и Турции и должен быть решен между ними»¹.

41. Мотивы Сталина при новой постановке Армянского вопроса

Какими мотивами руководствовался Сталин, поднимая от имени Советского Союза вопрос об исправлении исторической несправедливости? Соображения морали, права и справедливости едва ли могли служить для него побудительными мотивами для постановки Армянского вопроса.

Как и в 1920 г., поведение Сталина в отношении Турции определялось не только интересами политики социал-империализма советского государства, но и сугубо личными мотивами. Как единовластный руководитель новой империи, Сталин понял наконец, что подлинные непреходящие интересы турок несовместимы с интересами возглавлявшегося им государства.

В 1920 г., склоняя Ленина к принятию своего, а не чичеринского подхода к решению Армянского вопроса, Сталин сказал, что Чичерин «ни черта в дипломатии не понимает». В сталинском понимании искусство дипломатии заключалось в том, чтобы отдавать, когда ты слаб или когда это выгодно, и забирать обратно, когда ты силен. Тогда турки перехитрили основателя большевистского маккиавелизма: взяли и переметнулись на сторону противника. За это их, конечно, надо было наказать.

Теперь, когда Сталин стал единовластным правителем страны, субъективные мотивы националистического толка проявились у него еще более отчетливо, чем прежде. Прикрываясь трагедией армянского народа и выступая в поддержку законных прав армян, Сталин одновременно выдвинул на международную арену несуществовавший грузинский вопрос. По поручению Сталина и его подручного Л. Берии грузинские историки — академики Джанашия и Бердзенишвили 14 декабря 1945 г. выступили в печати с «законными требованиями к Турции», которые включали и часть турецкой Армении.

Претензии грузинских историков охватывали и территории, которые в соответствии с решениями Парижской мирной конференции и арбитражного решения Президента США Вильсона подлежали воссоединению с Арменией. В справ-

_____________
¹ Док. № 1333.

[стр. 518]

ке «Армянские и грузинские претензии на турецкую территорию» Исследовательский отдел МИД Великобритании, указывая, что претензии грузинских академиков «предъявлялись на Ардаган, Артвин, Олти, Тортум, Испир, Байбурт, Гюмюшане, Восточный Лазистан, Трапезунд и Гиресун, т.е. на прибрежную территорию шириной почти в 100 миль и простирающуюся на 200 миль на запад от русско-турецкой границы и включавшую около половины территории, которую требуют для Армении», отмечал, что они основывались «на общих исторических рассуждениях» и были поддержаны российской прессой, «невзирая на то, что они противоречат армянским претензиям»¹.

Отмечая, что «два грузинских ученых не проявляют большой скромности, когда говорят, что грузинская территория простирается до гор Тавра» и что их утверждения, будто «Грузия простиралась так далеко на юг, кажутся исторически не оправданы», западная дипломатия воспользовалась этим для ослабления армянской позиции.

«Сталинскую» дипломатию не смущали такие неувязки. Представитель СССР в ООН А. Вышинский (бывший меньшевик, находившийся на крючке у Берии), защищая там выдвинутые претензии, безапелляционно отводил критику «советом» внимательно читать заявление грузинских академиков.

Территориальные претензии грузинских историков подрывали справедливые и юридически обоснованные права армянского народа, основанные на международной ответственности Турции за геноцид армян.

Столкнувшись с реалиями международной политики — невозможностью парировать ядерную угрозу США, Сталин отступил от своих намерений на Ближнем Востоке.

После фултонской речи Черчилля и принятия доктрины Трумэна вплоть до смерти Сталина в марте 1953 г. турецкая политика СССР пребывала в статическом состоянии: территориальный вопрос не решался и не снимался.

Во что вылилось бы восстановление «исторической справедливости» при всевластии Сталина и его подручного Берии, можно только догадываться. Беженцев из турецкой Армении, которых «репатриировали» в советскую Армению, они вскоре выслали в Сибирь как неблагонадежных ... «турецких подданных»!

К тому времени у Сталина и Берии назрело другое «решение» Армянского вопроса — идея переселения армянского населения республики на Алтай под благовидным предлогом удаления от турецкой опасности. Территорию Армянской ССР, можно не сомневаться, поделили бы между соседними братскими республиками, так же как это имело место с территориями высланных в Сибирь народов Северного Кавказа.

42. Отношение к Армянскому вопросу в СССР в постсталинскую эпоху

После некоторого ослабления внутриполитической напряженности в стране сразу после окончания Второй мировой войны, когда вопрос о геноциде стал подниматься в связи с требованием пересмотра советско-турецкой границы,

_____________
¹ Док. № 1335.

[стр. 519]

действовавшее прежде сталинское табу на постановку вопроса о геноциде армян и вместе с ним вопроса об армянских территориях было восстановлено в полной мере. Запрет на тему геноцида был восстановлен, как это ни странно, самим разоблачителем «культа личности» Сталина — Н. Хрущевым. Одним из узловых объектов ревизии сталинского наследия в сфере внешней политики стала его антитурецкая политика послевоенного периода, а не довоенная, протурецкая. Армяне, больше всех страдавшие от культа личности Сталина, теперь пострадали и от его развенчания.

Так называемая хрущевская «оттепель» не означала возрождения попранных Сталиным гуманистических традиций России в том, что касается отстаивания законных прав и интересов армянского народа. Поэтому пересмотр послевоенной антитурецкой политики Сталина привел к восстановлению его же протурецкой политики довоенного периода. В результате, сразу после смерти Сталина, уже в начале мая 1953 г. правительство СССР, делая вид, что действует от имени «правительств Грузии и Армении», заявило, будто они «во имя сохранения мира» сочли возможным отказаться от территориальных претензий к Турции.

Наивно рассчитывая изолировать Турцию от НАТО или ослабить ее связи с этим военным блоком, советское правительство взяло курс на продолжение тех беспринципных и аморальных отношений с Турцией, которые сформировались в 1920—1921 гг. при активном участии и влиянии самого Сталина.

Хрущев использовал вопрос о территориальных претензиях к Турции во внутренней борьбе за власть с «антипартийной группой Молотова—Кагановича». Руководитель сталинской внешней политики В. Молотов подвергся резкой критике за выдвижение нереалистичных (в смысле практического обеспечения) территориальных претензий к Турции, которыми воспользовались США для привлечения ее в антисоветский блок НАТО.

Логика «холодной войны» и ловкая игра турок на противоречиях привели к сближению основанных на прямо противоположных целях протурецкой политики Запада и протурецкой политики СССР. Запад, стремясь удержать турок в своем военно-политическом блоке, и Восток, желая привлечь турок на свою сторону или хотя бы ослабить их связи с США, соревновались в уступках.

Поскольку после отказа СССР от территориальных претензий к Турции уступать было нечего, стали торговать признанием, вернее, непризнанием геноцида армян и, как следствие, — виртуальным товаром — территориальными правами армянского народа как жертвы преступления геноцида.

Этой линии замалчивания геноцида следовал свергнувший Н. Хрущева Л. Брежнев, а также другие советские «вожди» вплоть до последнего Президента СССР М. Горбачева.

Особо следует остановиться на действии фактора межнациональных противоречий в отношениях между республиками Советского Союза. Действие протурецких «агентов влияния» продолжалось. Теперь вместо Нариманова интересы турок в ущерб интересам армян защищал перебравшийся в Москву секретарь ЦК Компартии Азербайджана Г.Алиев, который стал членом Политбюро ЦК КПСС.

Мы не знаем о поведении А. Микояна, занимавшего при Хрущеве пост номинального главы государства — Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Пытался ли он отстоять права Армении или, как и в 1919 г., считал, что их

[стр. 520]

надо принести в жертву ради все той же «победы коммунизма». Как бы то ни было, он в своих мемуарах этот важный для судеб армянского народа вопрос обошел молчанием.

При существовавших в СССР порядках безгласная советская республика ставить вопрос о правах своего народа не могла. Руководители Армянской ССР не имели права не только на какие-либо международные акции в защиту прав и интересов народа—жертвы геноцида, но даже на упоминание геноцида как исторического факта. Именно на это рассчитывали Кемалистские союзники РСФСР, когда договаривались с нею о разделе Армении и советизации небольшой ее части.

Переломным в этом отношении стало 50-летие событий 1915 г., которые ознаменовали начало перехода Турции от политики уничтожения части армянского населения к «окончательному решению» — повсеместному и полному их физическому уничтожению. В самой Армянской ССР народ, пренебрегая запретами властей, стал самочинно, явочным порядком устанавливать памятники жертвам этого преступления. Не имея возможности поднимать вопрос о геноциде по своей инициативе, руководство Армянской ССР на уровне Первых секретарей ЦК Коммунистической партии республики в рамках существовавшей иерархической системы СССР стало обращаться в партийно-правительственные инстанции СССР, ссылаясь на массовое движение армян в диаспоре и стихийные выступления населения в самой республике.

Отмечая, что остановить это движение невозможно, руководители советской республики предлагали взять стихийное массовое движение под «контроль партии и правительства». Ставился вопрос об официальном признании факта геноцида армян и исправлении связанной с этим исторической несправедливости — территориального ограбления Армении.

Примечательно, что эти обращения имели место уже после того, как правительство СССР от имени Армении и Грузии заявило об отказе от «территориальных претензий к Турции». В условиях, когда постановка вопроса о геноциде и восстановлении исторической справедливости в виде возврата захваченных турками территорий противоречила внешнеполитической установке на отрыв Турции от США и НАТО, эти демарши даже в той форме требовали определенного мужества.

Весьма показательным в этом отношении является «совершенно секретное» письмо «О мероприятиях в связи с 50-летием массового истребления армян в 1915 г.», представленное на рассмотрение ЦК КПСС в ноябре 1964 г. за подписью Секретаря ЦК КП Армении Я. Заробяна¹.

«В 1915 г. — говорилось в этом письме, — ...трехмиллионное армянское население, проживающее в Западной Армении, в также других городах и местностях Турции, подвергалось массовой резне, выселению и истреблению. Это было осуществлением правящей кликой султанской Турции человеконенавистнической политики геноцида в крупных масштабах».

Также отмечалось, что «планы решения» Армянского вопроса путем физического истребления армян в Оттоманской империи осуществлялись еще в 70—90-х гг. XIX в. султаном Абдул Гамидом и что планы младотурок, продолживших эту поли-

_____________
¹ Текст письма был одобрен на заседании Президиума ЦК КП Армении 13 ноября 1964 г. См.: Документы. Дополнение к 1-му и 2-му томам Сборника. Док. № 2.

[стр. 521]

тику в более широких масштабах, «вытекали из пантюркистских захватнических устремлений господствующих кругов Турции, стремящихся отторгнуть Кавказ и некоторые другие территории от России. На пути осуществления этих планов, по заявлению младотурков, стоял армянский народ, издавна и традиционно стремившийся связать свою историческую судьбу с Россией».

Указав, что правительство «тогдашней Турции» приступило «непосредственно к практическому осуществлению политики геноцида — к физическому уничтожению армян», письмо подводит итог этого преступления: «Таким путем было истреблено около полутора миллиона армян, столько же спаслось бегством и рассеялось по всему миру. Созданные армянским народом на протяжении многих веков материальные и культурные ценности, исторические и архитектурные памятники подвергались варварскому уничтожению и разбою, предавались огню. Западная Армения была опустошена... Это было проявлением политики геноцида, как каннибальского метода решения национального вопроса...»

В этом письме вдохновителями геноцида объявляются «западные империалисты», а советское правительство, оказавшее поддержку убийцам армянского народа, представлялось в роли его «спасителя». «В самые трагические дни истории армянского народа только Советская Россия стала его истинным другом и спасителем. Она выступила в защиту интересов армянского народа. В декабре 1917 г. был издан декрет «О Турецкой Армении». Имеется ряд документов, показывающих, какой огромный интерес проявляли В.И. Ленин и его соратники — Ст. Шаумян, С. Киров, С. Орджоникидзе, Г. Чичерин и др. — к решению армянского вопроса, который отвечал бы чаяниям трудового народа. По инициативе В.И. Ленина Советская Россия оказала братскую помощь армянским беженцам, приютив, несмотря на тяжелые условия, сотни тысяч спасшихся армян на Северном Кавказе, в Крыму и в других областях республики, предоставив им жилье, продовольствие и материальные средства. Тем самым была спасена жизнь десятков тысяч армянских беженцев».

Указав, что «в зарубежных армянских колониях, где проживает около 1,5 млн человек, ежегодно в апреле эта дата отмечается под знаком осуждения политики геноцида», руководство Армянской ССР подчеркивало широкие масштабы, которые приняло это движение в зарубежных странах «в связи с приближением 50-летия массового истребления армян».

Ссылаясь на то, что «в корыстных и провокационных целях» «зарубежные армянские реакционные силы» используют «в качестве основного аргумента тот факт, что в Советской Армении ни в какой форме не отмечаются годовщины массового истребления армян» и что «контрреволюционная националистическая партия «Дашнакцутюн» твердит о том, будто в нашей стране безразлично относятся к памяти сотен тысяч наших соотечественников, безвинно павших от рук турецких палачей, и что якобы тем самым у нас объективно оправдывается политика геноцида», коммунистическое руководство Армении обосновывало необходимость занятия определенной позиции в отношении геноцида армян.

«Исходя из всего этого, — говорилось в письме, — считаем целесообразным отметить 50-летие этой даты под знаком пропаганды торжества ленинской национальной политики Коммунистической партии Советского Союза, показа огромных достижений возрожденного армянского народа в области экономики, культуры, науки.

[стр. 522]

Вся эта работа должна проводиться так, чтобы она не повлияла отрицательно на политику улучшения взаимоотношений СССР с соседними странами, в частности с Турцией, и была нацелена на то, чтобы в истории народов подобная трагедия больше не повторялась».

В связи с этим выражалась «просьба санкционировать» проведение ряда мероприятий: в печати и по радио опубликовать и передавать статьи и материалы, посвященные этой дате, в которых «с классовых, марксистско-ленинских позиций отразить наше отношение к этим событиям, пропагандировать борьбу советского народа за мир во всем мире и политику дружбы народов, неуклонно проводимую Коммунистической партией и советским правительством, разоблачать провокационные действия империалистов и их агентов-дашнаков, разжигающих национальную вражду».

Предлагалось провести в Ереване посвященное этой дате собрание представителей общественности с приглашением представителей «прогрессивных» организаций зарубежных армян со следующей повесткой дня: «Октябрьская революция и возрождение армянского народа». Вносилось предложение возвести обелиск «в память армян, погибших в Первой мировой войне», который должен был «символизировать возрождение армянского народа».

В другом письме, направленном 30 сентября 1966 г. в ЦК КПСС в связи с требованиями о возвращении Армении Нагорного Карабаха и Нахичеванской АССР, Секретарь ЦК КП Армении А. Кочинян и Председатель Совета Министров Армянской ССР Б. Мурадян также дали оценку геноциду армян и отторжению Турцией армянских территорий.

«Для армянского народа, как и для других народов, территориальные вопросы всегда имели жизненно важное значение. Для него было величайшей национальной трагедией отторжение Турцией западных областей Армении, составляющих более 2/3 территории Армении, которое в период Первой мировой войны сопровождалось массовым истреблением полутора миллионов армян. Именно этим следует объяснить болезненную реакцию населения республики на коварство турецкой дипломатии, пытающейся фальсифицировать историю и уйти от ответственности за геноцид и отторжение армянских земель»¹.

Армянские руководители не могли, конечно, сказать правду ни о роли тогдашнего советского руководства в территориальном ограблении народа, ставшего жертвой преступления геноцида, ни ставить вопрос об исправлении исторической несправедливости через ООН. Они обязаны были одобрять «правильную и мудрую политику» КПСС и советского правительства: «На протяжении длительного времени Компартия Армении ведет большую разъяснительную работу среди народа, объясняя внешнюю политику нашей партии и правительства, направленную на претворение в жизнь принципа мирного сосуществования между государствами и укрепления мира и дружбы между народами».

Не посягая на внешнеполитический курс, армянские руководители тем не менее высказывались за исправление исторической несправедливости хотя бы в пределах административных границ в СССР. «Если доводы о нецелесообразности постановки вопросов об отторгнутых Турцией территориях в настоящее время воспринимаются народом с пониманием, то по вопросам, связанным с воз-

_____________
¹ См.: Документы. Дополнение к 1-му и 2-му томам Сборника. Док. № 3.

[стр. 523]

вращением Карабаха и Нахичевани Армянской ССР, мы испытываем серьезные трудности»¹.

Учитывая последствия своей политики, руководство СССР вынуждено было пойти на некоторые послабления, выражавшиеся, в частности, в том, что армянам было позволено отмечать день памяти жертв этого преступления, в Ереване был сооружен памятник, стали появляться издания, подтверждавшие факт геноцида.

Не имея возможности отрицать факт геноцида армян, центральная партийно-правительственная власть советского государства стала ограничивать ответственность за совершенное преступление властями Оттоманской империи. Выгораживая своих прошлых союзников — кемалистов, тем самым выгораживали и советский режим. Целенаправленно искажая историческую правду, скрывали подлинную роль советского государства как пособника и соучастника этого преступления. Бездушно воспроизводя известный тезис Сталина, установление советской власти в Армении в результате совместной турецко-большевистской агрессии представляли как «решение» Армянского вопроса и даже «спасение» Армении.

Никаких официальных актов признания и осуждения геноцида армян правительством СССР так и не последовало. На государственном уровне большевистско-коммунистический режим России, будучи пособником геноцида армян, не допускал постановки вопроса об ответственности за это преступление. При обсуждении проблемы геноцида на международных форумах советская дипломатия продолжала беспринципную политику заигрывания с государством, совершившим геноцид армян. В частности, советские представители в Подкомиссии по предотвращению дискриминации и защите меньшинств вместе с представителями США и других стран НАТО оказывали давление на специального докладчика Н. Рухашьянкике (Руанда), вынуждая его изъять из своего доклада упоминание о первом в XX в. геноциде армян. Они попытались, правда безуспешно, посягнуть на права и другого докладчика по этому же вопросу — англичанина Уайтекера.

Положение не изменилось и с провозглашенной М. Горбачевым «перестройкой», хотя обещание вернуть социализму «человеческое лицо» и уважать международный правопорядок еще острее высветило необходимость признания геноцида армян. Присущая процессу «перестройки» половинчатость и непоследовательность, личная нерешительность самого автора «перестройки», его зависимость от США, а также субъективные, националистические мотивы сознательно проводимого главой внешнеполитического ведомства Э. Шеварднадзе курса на ублажение Запада не позволили вернуться к гуманистическим традициям России в Армянском вопросе.

Горбачев и Шеварднадзе, следуя политике ничем не оправданных уступок Соединенным Штатам, не желали ставить вопрос об ответственности Турции — союзника США по НАТО — за совершение преступления геноцида армян.

В этот период МИД СССР и другие «компетентные» органы страны дали согласие на подмену таких принятых в мировой географической номенклатуре веками складывавшихся понятий, как Армянское нагорье (турки стали его назы-

_____________
¹ Док. № 3.

[стр. 524]

вать Восточной Анатолией, хотя к Анатолии оно не имело никакого отношения) или горы Армянского Тавра.

Более того, когда в 1988 г. в связи с постановкой вопроса об освобождении армян Карабаха от власти геноцидного турко-азербайджанского государства в Сумгаите имел место рецидив геноцида, М. Горбачев не позволил дать этому преступлению должную правовую оценку, прикрыл этот акт геноцида армян. Вместо единого судебного процесса над вдохновителями и исполнителями очевидного акта геноцида были организованы изолированные друг от друга судебные процессы в различных городах России по обвинению... в хулиганстве, якобы вызванном плохими экологическими условиями в этом городе. Результатом такого снисходительного отношения к головорезам из Сумгаита стало распространение турко-азербайджанской политики погромов на все полумиллионное армянское население по всей территории Азербайджанской ССР.

При М. Горбачеве впервые в истории армяно-российских отношений советские войска непосредственно участвовали вместе с азербайджанским Омоном в депортациях армян Верхнего Карабаха.

О беспринципности политики авторов «перестройки» может говорить, в частности, такой постыдный факт, как фальсификация переизданного тогда ведомством Э. Шеварднадзе отчета Наркоминдела РСФСР за 1920 г.: из его текста был изъят раздел, посвященный событиям вокруг Армении, а в публикации послания М. Кемаля В. Ленину была утаена часть, в которой предлагалось в обмен на согласие турок с советизацией Азербайджана и Грузии предоставить решение судьбы Армении самой Турции.

Положение изменилось только после распада советской системы и восстановления российской государственности, когда появились предпосылки и условия для возрождения традиционной гуманистической позиции России по Армянскому вопросу.

43. Позиция западных держав по Армянскому вопросу в период «холодной войны»

Проявившаяся на Потсдамской (Берлинской) конференции активность английских политиков в отстаивании турецких интересов имела свои политические мотивы. Британский лев начал стремительно терять силу, которую он черпал из колониальных владений. Теперь советская угроза не ограничивалась коммунистической пропагандой в поддержку самоопределения народов. Идея самоопределения народов подпиралась возросшей военной мощью СССР.

Воспользовавшись присутствием советских войск в Северном Иране, Москва инициировала создание «Демократической республики южного Азербайджана» и «Демократической республики Курдистана». Советское влияние стало распространяться и на курдов в Турции и Ираке. Бросок к заповедным зонам западного мира обретал все более реальные черты. В этих условиях возрождение Армянского вопроса на основе признанных западными державами бесспорных прав армянского народа сильно беспокоило не столько США, делавших первые заявки на политическое руководство послевоенным миром, сколько Великобританию.

[стр. 525]

Отнюдь не случайно, что глашатаем «холодной войны» против СССР выступил У. Черчилль, с фултонской речью которого стала датироваться новая историческая эпоха вооруженного противостояния западного мира Советскому Союзу и создававшемуся им «социалистическому лагерю».

И не случайно, конечно, одним из первых проявлений «холодной войны» против СССР стала атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки, с одной стороны, и военная помощь США Турции — с другой.

Примечательно и то, что пропагандистскую кампанию в защиту Турции в Армянском вопросе возглавили не США, а Англия и в самой Англии — не такой маститый политик, как Черчилль, а пришедшие там к власти политические скоморохи — Бевин и другие лейбористские деятели.

Позиция, занятая лейбористским правительством Великобритании в Армянском вопросе в условиях начавшейся «холодной войны» с СССР, и, конкретно, позиция британского Министра иностранных дел Бевина, его речь в Парламенте 21 февраля 1946 г. стали непревзойденным образцом политического цинизма и лицемерия.

В Палате общин Бевин заявил: «В отношении двух провинций, как я понимаю из того, что прочитал, граница между Турцией и Россией была установлена не завоевателем и покорителем, а побежденной Турцией и несчастной Россией, которая не по своей собственной вине вышла из прошлой войны не в очень хорошем состоянии. Поэтому нельзя сказать, что эта граница была навязана. Такова точка зрения людей, живущих в тех провинциях, но, насколько я могу понять ее, произошло такое перемещение населения, что не существует вообще никакой проблемы национальностей. Поэтому, поскольку граница была определена, как я полагаю, самим Генералиссимусом, то вызывает сожаление, что она сейчас стала предметом спора и войны нервов».

Разъясняя это заявление, он уточнил: «Вы заметили, что я сказал "сейчас не существует вообще никакой проблемы национальностей". Конечно, это не означает, что я не осуждаю резню армян турками в прошлом; это просто означает, что я рассматриваю требование, выдвинутое советским правительством, мотивированное армянским национальным присутствием, как неубедительное в нынешних условиях».

Понимая всю неубедительность своей позиции в свете обязательств, принятых Великобританией в прошлом в отношении Армении и армянского народа, Бевин дал откровенно ложную картину «всей истории» установления армяно-турецкой границы. «Провинции Карс и Ардаган принадлежали Турции в течение многих столетий вплоть до 1878 г., когда она вынуждена была уступить их России как приобретенные в результате войны. Верно, что Брест-Литовский договор был навязан России временно сильной Германией и ее союзниками, и по этому договору Россия была вынуждена вернуть Турции две провинции, которых та была насильственно лишена 40 лет до этого. Но главным моментом является то, что вопрос о границе не был окончательно решен до подписания Московского и Карсского договоров 1921 г. между советским правительством и правительствами Кавказских республик, с одной стороны, и турецким правительством Кемаля Ататюрка — с другой. В этот раз, конечно, уже отсутствовало германское давление и эти договора были заключены в результате свободных переговоров. Вот это я имел в виду, когда сказал, что "граница между Турцией и Россией была установ-

[стр. 526]

лена не завоевателем и покорителем, а побежденной Турцией и несчастной Россией, которая не по своей собственной вине вышла из прошлой войны не в очень хорошем состоянии. Поэтому нельзя сказать, что эта граница была навязана". Как я упомянул также, генералиссимус Сталин сам участвовал в переговорах, приведших к установлению границы; и в советских официальных публикациях того периода появились заявления о том, что Советская Россия не может оправдать ссылками на армянское национальное присутствие попытку вернуть себе две провинции в Турции»¹.

Приведенные в Сборнике документы показывают, к каким методам прибегала западная дипломатия, чтобы освободиться от обязательств в отношении Армении и армянского народа. В качестве иллюстрации можно сослаться на один из таких документов — справку Исследовательского отдела МИДа Великобритании «Армянские и грузинские претензии на турецкую территорию», датированную 4 апреля 1946 г.² Руководствуясь политическими установками британского правительства, ее авторы стремятся как-то обосновать занятую позицию по Армянскому вопросу.

Документ опирается на такие отжившие свой век, устаревшие международно-правовые основания приобретения и владения населенными территориями, как завоевание при полном игнорировании воли населения. Изложение юридического аспекта Армянского вопроса авторы справки начинают с «констатации» турецкого титула на армянские территории как «хорошо» обоснованного «по праву завоевания в 1534 г.».

Составители не могли отрицать, что существующая этническая ситуация на армянских территориях, о которых шла речь, была следствием геноцида: «Поскольку сейчас практически нет армян на турецкой территории, требуемой для Армении, претензия армян вряд ли может основываться на нынешнем этническом составе местного населения. Однако необходимо помнить, что такое положение возникло в результате осуществленной турками резни и депортации армян в 1915 и 1916 гг. До того времени там в шести вилайетах проживало около 1 млн армян. Считают, что погибло от 500 000 до 1 млн человек. Более 300 000 беженцев добрались до Эривани. Другие укрылись в Сирии, и какая-то часть достигла Европы и Америки. Около 60 000 или 70 000 армян все еще остаются сегодня в Стамбуле. В других местах в Турции проживают только небольшие группы армян, достигающие в общей сложности нескольких сот человек, которые так или иначе — во многих случаях потому, что были католиками, — избежали резни и депортации»³.

Ввиду того, что требования армян основывались на существовавшем до геноцида составе населения, авторы справки ссылаются на факты, предшествовавшие вторжениям турецкой армии в Карсскую область в 1918 и в 1920 гг. Например, на то, что в 1829 г. около 120 тыс. армян покинули Карс и Ардаган вместе с русской армией и что в 1857 г., после Крымской войны и ухода русской армии с кавказского театра Крымской войны, «много армян переехало в Россию». Ут-

_____________
¹ Burdett A.L.P. (ed.). Armenia. Political and Ethnic Boundaries. 1878—1948. Archive Editions. 1998. P. 1021—1022.
² См. док. № 1335.
³ Там же.

[стр. 527]

верждают, что в свою защиту турки «могут также указать на массовые депортации и избиения, которым советские власти подвергли недовольных грузин, армян и азербайджанцев».

Понимая всю несостоятельность такого рода аргументов, составители справки прямо указывают, что «было бы... неразумно пренебречь обоснованностью претензии на территориальное приращение, которое может быть основано на результатах резни, учиненной турками в отношении армян. Эта резня была столь жестокой и оставила такой неизгладимый след в памяти мирового общественного мнения, что, если советское правительство решит развернуть пропагандистскую кампанию, напоминая обо всем этом, это, вероятно, вызвало бы массу сочувствующих в разных кругах повсюду в мире и это поставило бы Турцию в весьма неловкое положение в качестве черной овцы № 1»¹.

Делая основной упор на аргументы формально-правового характера, составители справки не пренебрегали откровенной фальсификацией фактов. Пытаясь доказать, что Турция владеет Карсской областью по праву, они ссылались на Брест-Литовский договор 1918 г. как на «свершившийся факт войны». При этом замалчивали, что он был нарушен самой Турцией, что западные державы никогда не признавали законность этого навязанного силой германского оружия договора и что сама Россия вскоре объявила его юридически ничтожным.

Признавая, что Севрский мирный договор и арбитражное решение Президента США о территориальном разграничении Армении и Турции были сорваны «благодаря моральной и материальной поддержке, полученной [турками] от большевиков», и что «Союзники были слишком разобщены и слишком устали от войны, чтобы взять на себя такое серьезное обязательство, как защита Армении и Грузии от революционной России и воспрявшей Турции», они ссылались на результаты агрессии двух тогда никем не признанных государств против признанного ими демократического государства.

Обходя факт официального признания Великобританией и другими западными государствами ответственности Турции за геноцид армян в форме ее лишения власти над Арменией, авторы справки исходят из правомерности Московского договора РСФСР и ангорского правительства как якобы «ненавязанного» договора, «свободно разработанного путем переговоров». Представляя Московский договор и его приложение — Карсский договор в качестве основания для поддержки существующей границы между Турцией и Арменией, авторы справки ничего не говорят о политической истории этих договоров как сделки, заключенной между большевиками и кемалистами за счет армян в целях борьбы против Запада. Ее авторы «не замечают», что договором этих двух никем не признававшихся государств устанавливались границы третьего — признанного государства, и что большевистская Россия ст. VI открыто обязалась силой навязать этот грабительский договор марионеточному правительству советской Армении. Главное же в том, что в этой справке Армянский вопрос освещается исходя из признания в качестве правообразующих фактов результатов геноцида армян в турецкой Армении и совместной агрессии Кемалистской Турции и советской России против признанного государства — Республики Армении.

_____________
¹ Док. № 1335.

[стр. 528]

Материалы Сборника, посвященные политической истории Армянского вопроса и, в частности, истории Московского и Карсского договоров, документально свидетельствуют, что доводы, выдвинутые правительствами Великобритании и других западных держав в связи с постановкой после Второй мировой войны вопроса об исправлении советско-турецкой границы, и, в частности, утверждение о том, что эта граница была установлена на основе равноправных отношений между большевистской Россией и Кемалистской Турцией, основаны на двойной лжи.

Сознательно закрывая глаза на то, что устанавливалась граница не России, а Армении, которая подверглась грубому и неприкрытому насилию большевистского правительства России и Кемалистского правительства Турции, западные политики стали «забывать», что признанное Великобританией и другими союзными державами армянское государство подверглось откровенному насилию двух непризнанных государств.

Неубедительно выглядят и ссылки на договорную базу — Брестский договор Германии и ее союзников с Россией и Батумский договор, навязанный Оттоманской империей Армении в развитие Брестского, которые международное сообщество не признало. Игнорируется и тот факт, что Московский договор между не признанными международным сообществом государствами — большевистской Россией и Кемалистской Турцией и его приложение — Карсский договор рассматривались международным сообществом как навязанные силой.

Что же касается ссылок на роль Сталина в заключении Московского договора, то очевидно, что его противоправное и аморальное поведение в тот период не могло служить основанием для оправдания поведения правительств западных держав после Второй мировой войны. Беззаконие, проявленное в отношении армянского народа и его государства большевистскими комиссарами, не могло стать юридическим основанием для беззакония, которое проявили в отношении армянского народа державы-победительницы после победы во Второй мировой войне.

Турции и на этот раз удалось успешно сыграть на непримиримых политических противоречиях между великими державами. Прежние антагонистические противоречия между Европой и большевиками России вылились в «холодную войну» двух вооруженных до зубов военно-политических блоков. Теперь на стороне Турции оказались правительства США и некоторых стран НАТО. В период «холодной войны» отношение западных держав к геноциду армян определялось стремлением иметь Турцию в качестве ударной силы НАТО против Советского Союза.

Ловко воспользовавшись «промашкой» Сталина, западные державы взяли реванш за дипломатическое поражение в 1921 г.: Турция стала «самым ценным членом НАТО». Заплатили ей той же монетой, что и большевики — интересами и правами армянского народа. Вопрос о восстановлении справедливости Запад превратил в один из поводов развязывания «холодной войны». Играя на угрозе мировой термоядерной войны и на военно-стратегических интересах схватившихся в смертельной схватке двух противоположных военно-политических блоков, Турция могла шантажировать, оказывать давление на тех и на других.

Хотя при зарождении «холодной войны» роль инициатора взяла на себя Великобритания, основной силой Запада в противостоянии СССР стали США.

[стр. 529]

Воспользовавшись постановкой Сталиным территориального вопроса, США втянули Турцию в НАТО, используя Армянский вопрос как козырную карту в борьбе с Советским Союзом.

Турецкое государство обрело нового покровителя — США, которые в прошлом наиболее последовательно отстаивали права и интересы армянского народа — жертвы преступления против человечности.

В условиях разгоревшейся «холодной войны» с СССР отношение западных держав к геноциду армян полностью определялось политическими соображениями. Территория, отнятая у армян, нужна была Соединенным Штатам и НАТО как плацдарм против Советского Союза.

Противоречия между гуманистическими традициями США в Армянском вопросе и беспринципными политическими установками их исполнительной власти, мотивированными интересами «холодной войны» против СССР, проявлялись в острой борьбе между Конгрессом, с одной стороны, и Государственным департаментом и Министерством обороны США — с другой.

Определяя свое отношение к геноциду армян, Администрация Белого дома руководствовалась интересами «холодной войны»: преимуществом использования Турции в качестве «критически важного», «самого ценного союзника в борьбе за мир и свободу», «самого важного члена НАТО» и т.д. и т.п. Она открыто ссылалась на то, что у Турции вторая по численности (после США) армия в НАТО, что Турция контролирует доступ советского флота в Средиземное море, является «стратегической опорой» США на границе с СССР, что на ее территории расположена самая большая база ВВС США, что оттуда осуществляется электронное наблюдение за советскими стратегическими ядерными силами и поступает основная часть стратегической информации по каналам радиоэлектронной и космической разведки. По чудовищной иронии истории под флагом антикоммунизма Запад защищал территориальную аннексию, совершенную после Первой мировой войны враждовавшими с ним турецкими националистами в тесном военно-политическом союзе с большевиками.

Чтобы обеспечить лояльность «верного союзника», нужно было расплачиваться правдой о совершенном турками преступлении. Поэтому США и некоторые другие государства — члены НАТО замалчивали историческую правду о геноциде армян и препятствовали подтверждению должной международно-правовой оценки совершенного Турцией преступления против человечности.

Дело дошло до того, что при обсуждении доклада о геноциде в ООН — в Подкомиссии по предупреждению дискриминации и защите меньшинств представитель США стал ставить под сомнение даже сам факт геноцида армян.

Лицемерие позиции стран НАТО в отношении геноцида армян подчеркивалось не только тем, что многие из них до этого четко определили свое отношение к этому преступлению и приняли соответствующие международные обязательства уже тогда, когда оно совершалось, но и тем, что, защищая геноцидное государство, они попирали те моральные и правовые ценности, на которые опирались в борьбе против «империи зла».

Противодействуя массированному давлению влиятельных правительственных структур, избранные представители американского народа в обеих палатах Конгресса на протяжении многих лет систематически и настойчиво добивались — и продолжают добиваться — признания геноцида армян. В выступлени-

[стр. 530]

ях в Палате представителей в 1975 г. указывалось, что не только турецкая пропаганда, но и государственные органы США фальсифицируют исторические факты, скрывают от мировой общественности правду о методическом, преднамеренном истреблении в Турции целого народа. Так, член Палаты представителей Уэксман сказал: «Нельзя допустить, чтобы Турция продолжала распространять ложь. Турецкие должностные лица, средства информации, учебники настойчиво утверждают, что армяне погибли от холода, голода и других неизбежных последствий войны. Я не знаю ни одного порядочного историка, который поверил бы в эту чушь. Историческая правда состоит в том, что армяне были истреблены лишь потому, что они были армянами».

Дорожа своей честью и доверием избирателей, члены Конгресса выступали против подчинения исторической правды политическим соображениям, настаивали на недвусмысленном признании геноцида армян. Они отвергали возможность установления связи между необходимостью признания исторической правды об этом чудовищном преступлении и военно-политическими интересами США. Для них вопрос о геноциде армян — это прежде всего вопрос о соотношении между добром и злом, а не вопрос политической игры. «Это не вопрос о военных базах, — заявил Кеннеди. — Это проявление естественного инстинкта в выборе между правым и неправым».

8 апреля 1975 г. по предложению конгрессменов Хелтоцки и Томаса О'Нила Палата представителей 332 голосами против 55 приняла резолюцию № 148¹.

В признании факта совершения этого чудовищного преступления и его официального осуждения американские конгрессмены видели общечеловеческий интерес. В его отрицании и тем самым в его оправдании они справедливо усматривали колоссальный урон престижу США. «Несмотря на значение Турции как союзника, мы не можем позволить, чтобы история переписывалась в зависимости от конъюнктуры. Принципы свободы и уважения прав человека, на которых основана наша страна, слишком важны, чтобы их попирать в политических целях», — сказала Пелози.

Обращая внимание на недопустимость подмены исторической правды соображениями политического оппортунизма, член Палаты представителей Боксер подчеркнула, что нельзя позволить, чтобы Администрация Белого дома поддавалась давлению «верного союзника», который запугивает, что выйдет из НАТО и перейдет во враждебный — коммунистический лагерь.

Поддаваясь шантажу «верного союзника», Государственный департамент США, не долго раздумывая, решил переписать трагическую историю армянского народа по образцу официальной турецкой пропаганды. Так, уже в 1982 г. было заявлено, что «ввиду неопределенности исторических данных о событиях 1915 г. в Малой Азии, Государственный департамент не поддерживает утверждения, что турецкое правительство совершило геноцид армянского народа».

Тем не менее 12 сентября 1984 г. в Палате представителей была принята совместная с Сенатом резолюция, в которой признавался факт совершения геноцида². Сенатская комиссия по иностранным делам 12 сентября 1984 г. рассмотрела и одобрила резолюцию № 241, в которой указывалось, что «внешняя политика стра-

_____________
¹ Док. № 1342.
² Док. № 1357.

[стр. 531]

ны должна исходить из признания факта геноцида армянского народа». В постановляющей части высказывалось пожелание, чтобы Президент и Государственный секретарь при формировании и осуществлении внешней политики США «признавали и учитывали факт геноцида армянского народа с целью предотвращения любого будущего геноцида где бы то ни было в мире». Президент, говорилось в документе, должен предписать своим представителям, включая и Постоянного представителя США при ООН, «чтобы они на всех международных форумах... выражали неприятие и осуждение правительством США любого геноцида, в том числе геноцида армянского народа...».

В следующем, 1985 г., когда группа конгрессменов внесла резолюцию, отмечающую 70-ю годовщину геноцида армян, Белый дом сделал все, чтобы заблокировать ее прохождение.

Для придания какой-либо видимости объективности и обоснованности своей версии истории геноцида армян в Администрации Президента решили привлечь к ее фабрикации «историков», причем некоторые из них давно уже находились на содержании турецкого государства. В результате этих усилий в том же году появилось совместное телеграфное обращение 69 «историков» к членам Конгресса США с призывом отвергнуть резолюцию об объявлении 24 апреля днем памяти жертв геноцида армян 1915—1923 гг.

Недавно рассекреченные конфиденциальные служебные записки Государственного департамента подтверждают побудительные мотивы, которыми руководствовались США при формировании своей внешней политики в Армянском вопросе, и показывают недостойные великой державы методы фальсификации истории¹.

Как видно из рассекреченных документов, Государственный департамент США стал представлять турецкую версию событий как собственную. «Во время Первой мировой войны имели место ожесточенные бои между турками, армянами, курдами и другими этническими группами в восточной Турции, поощрявшиеся Россией и другими державами, враждебными Оттоманской империи. В 1915 г. правительство депортировало большие группы армян на территорию нынешней Сирии. В этот период сотни тысяч армян, турок и других умерли или пострадали», — говорится в одной из подготовленных там записок².

Эта лживая записка должностного лица Государственного департамента полностью расходится с информацией, которую получало правительство США от своего посла в Оттоманской империи и из многочисленных других источников. В этих сообщениях действия турецкого правительства в отношении армянского населения квалифицировались как «убийство целой нации».

Государственный департамент, определяя политику Белого дома в Армянском вопросе, выступил в 1985 г. против поддержки резолюции, так как это якобы означало бы «вознаграждение и поощрение терроризма» и нанесло бы ущерб отношениям с жизненно важным союзником по НАТО. Государственный секретарь Дж. Шульц и помощник Президента по национальной безопасности Макфарлейн заверили правительство Турции в том, что они приложат все усилия, чтобы предотвратить принятие резолюции. Шульц обратился к пяти лидерам Конгресса с письменной просьбой помочь в этом вопросе.

_____________
¹ Газета «Азг», 24 декабря 2003 (г. Ереван).
² Док. F95-039/1/108.

[стр. 532]

Государственный секретарь Шульц в послании конгрессменам 4 августа 1987 г. по поводу принятия «армянской резолюции» признал, что подход правительства США к армяно-турецким отношениям определялся «важными интересами национальной безопасности», стремлением не нанести ущерб отношениям с Турцией.

Помня о глубоком сочувствии американской общественности к армянам — жертвам геноцида и значительной гуманитарной помощи США армянским беженцам в те далекие годы, меньше всего можно было ожидать, что именно эта страна, выступавшая в роли защитника миропорядка, основанного на уважении прав человека и прав народов, предаст забвению благородные деяния Президента Вудро Вильсона, предаст забвению принципы морали, нравственности, исторической справедливости и идеалы гуманизма во имя преходящей политической целесообразности.

На протяжении многих лет представительные органы власти разных уровней, выражая волю широких слоев американского народа, подтверждали в резолюциях факт преступления, совершенного Турцией против армянского народа, но исполнительная власть по настоянию Государственного департамента и Пентагона каждый раз блокировала их вступление в силу.

 

 

---

Также по теме:

Барсегов Ю. — Геноцид армян. Ответственность Турции и обязательства мирового сообщества. Том 1

Барсегов Ю. — Геноцид армян — преступление против человечества (о правомерности термина и юридической квалификации)