ГЕНОЦИД АРМЯН. Ответственность Турции и обязательства мирового сообщества, том 2, часть 2

Барсегов Ю.Г.

Комментарий к Сборнику документов профессора Ю.Г. Барсегова

---

        

---

28. Роль Сталина в Армянском вопросе по свидетельствам турецких участников Московской конференции
29. Подлог с датой подписания Московского договора
30. Обоснование Советом пропаганды и действия народов Востока территориального ограбления Армении на Московской конференции
31. Международно-правовая оценка Московского и Карсского договоров
32. Политическая оценка Московского и Карсского договоров
33. Политический фактор в урегулировании в рамках Парижской мирной конференции
34. Политический аукцион: предательство по-европейски
35. Армянский вопрос в Лиге Наций
36. Лозаннская конференция — апофеоз политического предательства
37. Предпосылки постановки Армянского вопроса после Второй мировой войны
38. Предпосылки протурецкой политики западных союзников СССР

[стр. 426]

28. Роль Сталина в Армянском вопросе по свидетельствам турецких участников Московской конференции

Враждебная, разрушительная роль Сталина в решении Армянского вопроса документально подтверждается конкретными материалами Сборника, относящимися к политической истории. Тем не менее особый интерес представляют прямые свидетельства турецких государственных деятелей, непосредственно общавшихся с ним, а также написанные на основе этих свидетельств исследования турецких историков.

Турецкие дипломаты рассказали в своих мемуарах, как с помощью Сталина им удалось обойти Наркома Чичерина в ходе турецко-российких переговоров. «...Советы считали, что они могут использовать нас в своих целях в обмен на предоставление нам минимальной помощи, — писал в мемуарах посол ВНСТ в Москве Али Фуад Джебесой. — Мы правильно определили эти тайные советские цели и идеи. Поэтому мы сочли необходимым прибегнуть к такой политической тактике, которая вынудила бы Комиссара иностранных дел согласиться с нашими условиями. Мы исходили из того, что советское правительство было преисполнено желания достичь соглашения с нами. Мы надеялись, что под нажимом, который оказывал товарищ Сталин и мы также, Комиссариат иностранных дел отступит от позиции, занятой на переговорах, и согласится с нашей точкой зрения. Благодаря некоторым кризисным моментам, которые нам удалось создать, и в результате нашего нажима, а также противодействия их предложениям, представители Комиссариата иностранных дел не смогли на переговорах эффективно проводить свою линию»¹.

Командующий Восточным фронтом турецкой армии Карабекир приводит в своих мемуарах полученное им из Москвы письмо члена турецкой делегации на Московской конференции, который сообщал, как с помощью Сталина и его подручного Мдивани туркам удалось обойти позицию Наркоминдела по Армянскому вопросу. По словам турецкого дипломата, Чичерин и Карахан пытались аннулировать Александропольский договор, «они открыто отстаивали интересы армян»²: «Поэтому мы решили перехитрить их. Мдивани предложил нам этот новый подход к решению Армянского вопроса. Этот новый подход предусматривал прямой выход к Сталину, который является самым близким другом Ленина. Эти два человека сегодня обладают высшей властью в России. <...> Фактически он тот человек, который сделал возможным заключение нашего договора с русскими. Этим договором мы обязаны ему. Если бы вопрос решался Чичериным, который находился под сильным влиянием Карахана, сторонника интересов армян, то он ничего бы не сделал»³.

В мемуарах первого посла правительства ВНСТ в Москве и члена Кемалистской делегации на Московской конференции Али Фуад Джебесоя также отмечается, что «[е]сли бы не вмешательство Сталина... то Московская конференция продолжалась бы, по всей вероятности, гораздо дольше; либо мы не добились бы тех результатов, которых достигли»⁴.

_____________
¹ Док. № 1082. Выделено нами. — Ю.Б.
² Аннулирование Александропольского договора было в интересах в первую очередь самой России и входило в задачу делегации РСФСР.
³ Док. № 1083. Выделено нами. — Ю.Б.
⁴ Док. № 1110. Выделено нами. — Ю.Б.

[стр. 427]

В своих воспоминаниях турецкие политические деятели объясняли алогичное с точки зрения долгосрочных государственных интересов России поведение Сталина, его территориальные уступки туркам за счет армян, субъективными мотивами — его недружелюбным отношением к армянам. «Лично Сталин враждебно относится к армянам», — сообщалось в вышеуказанном письме члена турецкой делегации на Московской конференции командующему Восточным фронтом турецкой армии Карабекиру¹.

29. Подлог с датой подписания Московского договора

Требует пояснения смещение дат в документах, относящихся к Московскому договору 1921 г. Дело в том, что в действительности он был подписан не 16 марта, а позднее—18 марта.

«Лихорадочная поспешность» с выработкой и заключением Московского договора была связана отнюдь не со стремлением поскорее установить в Армении мир. Дело в том, что еще 29 июня 1920 г. полномочный представитель правительства РСФСР Л. Красин вручил Премьер-министру Великобритании Ллойд Джорджу меморандум, в котором советское правительство предлагало Великобритании заключить «полный и общий мир». Это предложение никак не сочеталось с линией поведения правительства РСФСР в армяно-турецком конфликте.

Сообщая Леграну о политических переговорах с английским правительством, Чичерин писал: «На Востоке нам следует поэтому энергично использовать период развязанных рук, чтобы потом можно было приступить к соглашению с Англией без вреда для дальнейшего развития событий на Востоке»². Это указание Наркома представителю РСФСР в Армении Леграну было дано 15 сентября

1920 г., т.е. накануне полномасштабного турецкого вторжения в Армению. Выступая с инициативой мира, руководство РСФСР, конечно, понимало, что

военно-политический союз с Турцией и позорная торговля правами и интересами народа — жертвы геноцида вызовут противодействие мировой общественности. Поэтому советская дипломатия стремилась поставить Запад, прежде всего Великобританию, перед свершившимся фактом.

В результате длительных переговоров 16 марта 1921 г. Красин и министр торговли Великобритании Роберт Хорн подписали первое советско-английское соглашение, носившее полуторговый, полуполитический характер. Это соглашение означало признание правительством Великобритании РСФСР де-факто. В телеграмме, врученной Красиным английскому правительству 23 апреля

1921 г., говорилось, что советское правительство рассматривает это соглашение как «поворотный пункт» в советско-английских отношениях и как «стену», которая отделяет старые отношения от новых, и что «советское правительство будет честно выполнять условия договора»³.

_____________
¹ Док. № 1083. Выделено нами. — Ю.Б.
² Док. № 822.
³ The Public Record office. Foreign Office, № 5133(5)38. — Рыжиков В.А. Зигзаги дипломатии Лондона (Из истории советско-английских отношений). М., 1973. С. 31.

[стр. 428]

Противниками заключения соглашения с большевистским правительством выступали Черчилль, Керзон и др. Одним из политических условий заключения этого соглашения они ставили пересмотр отношения России к Армении.

Чичерин понимал, что договор, который Россия заключала с Кемалистской Турцией, не отвечает этому условию. Так как подписать Московский договор с турками до заключения соглашения РСФСР с Великобританией не удалось, действительная дата подписания Московского договора—18 марта — была сознательно сфальсифицирована. Он был помечен задним числом—16 марта, чтобы обмануть английское правительство и создать представление, будто советско-Кемалистский договор, противоречащий духу примирения с Великобританией, был заключен до подписания с ней соглашения.

17 марта Чичерин докладывал Ленину: «...договор подпишем завтра вечером... Договор будет датирован 16, когда мы еще не знали о подписании Красиным договора с Англией»¹.

В телеграмме, посланной Красину в Лондон, Чичерин излагает происхождение проблемы и дает установку как обосновать совместимость советско-турецкого договора с заключенным в Лондоне соглашением: «... Наш договор с Турцией был подписан в день подписания Вами соглашения, ибо мы не ждали, что Ваши переговоры так скоро кончатся. Главное содержание этого договора — территориальное разграничение, что не имеет отношения к нашему соглашению с Англией. Не может же Англия требовать от нас, чтобы мы взяли обратно уступку Турции Карса и Ардагана или чтобы мы начали с Турцией войну, а территориальное разграничение необходимо для предотвращения войны»².

30. Обоснование Советом пропаганды и действия народов Востока территориального ограбления Армении на Московской конференции

К Московской советско-турецкой конференции было приурочено издание с грифом «Только для членов партии» брошюры члена Совета пропаганды и действия народов Востока сотрудника сталинского Наркомнаца А. Скачко «Восточный и национальный вопросы»³. Позднее, 4 марта 1921 г., в печатном органе Народного комиссариата по делам национальностей — газете «Жизнь национальностей» появилась его статья с изложением позиции большевистского руководства России на советско-турецкой конференции в Москве⁴. В этих публикациях он в развернутом виде излагает прежние протурецкие «аргументы», отстаивавшиеся им в качестве работника Совета пропаганды и действия народов Востока.

Утверждая, что «национально-освободительные движения не могут отказаться от своих национальных идеалов, носящих иногда даже империалистический оттенок», Скачко ссылается на тезисы Коминтерна, гласившие, что «нации, осуществляющие победу над буржуазией, должны идти на величайшие национальные жертвы во имя свержения международного капитализма». По словам Скачко, из этого признанного Коминтерном принципа практически вытекало, что «никаких

_____________
¹ Док. № 1143.
² Док. № 1151.
³ Док. № 1076.
⁴ Док. № 1098.

[стр. 429]

территориальных споров между Советроссией и восточными странами быть не должно», и, следовательно, «предъявленное Советроссией к Турецкому Ангорскому правительству требование об уступке Армении Ванского и Битлисского вилайетов надлежит признать совершенно ошибочными и вредящими развитию мировой революции, как отталкивающие эти страны от союза с РСФСР и отводящие их от борьбы против Антанты. И Россия, и Армения именно в этом случае и должны осуществлять принципы величайших национальных жертв во имя интересов мировой революции, ибо Турция, безусловно, играет руководящую и решающую роль в борьбе восточных народов против западного империализма...»¹

Отвечая на поставленный вопрос, каковы могут быть территориальные уступки и кто должен взять на себя «инициативу уступчивости, долженствующей установить дружеские отношения на Востоке», Скачко ссылался на высказывания Ленина о необходимости «временных» жертв во имя победы социализма: «Буржуазно-национальное Ангорское правительство, естественно, не может и не хочет превозмочь свой национализм (пусть это даже национализм империалистического оттенка), но социалистические государства все же должны преодолеть свой национализм и принести в жертву интересам развития революции и свои территории и даже группы своих единомышленников.

Ведь если мы верим в успех пролетарской революции, то мы должны понимать, что все эти жертвы временные, что с победой мировой революции они все аннулируются. Ведь даже если подозревать Ангорское правительство в империализме и воинствующем империализме, в желании держать под своей властью территории с армянским населением и даже захватить Кавказ, то и тогда нечего бояться Турции, ибо все ее империалистические замыслы (если они существуют) обречены на бесплодие, так как при победе пролетарской революции в Европе неизбежна победа коммунизма и в Турции, не имеющей своей промышленности и потому не могущей быть независимой от Европы.

Веря в неизбежность пролетарской революции, социалистические государства во имя победы ее без страха должны идти на уступки государствам и националистическим группам, памятуя, что все эти жертвы носят только временный характер»².

Скачко не скрывал, что все эти «советы» относились именно к армянскому народу, ставшему жертвой преступления геноцида. «Все эти соображения относятся к Армении, ибо ни Россия, ни Азербайджан не имеют спорных вопросов с Турцией, — писал Скачко. — Главным вопросом конференции является вопрос армянский, то есть устранение всех недоразумений и установление дружеских отношений между Турцией и Арменией. Армении, безусловно, придется руководствоваться ленинским принципом о величайших национальных пожертвованиях. Ей придется отказаться не только от империалистических дашнакских замыслов и Великой Армении, но, возможно, и от более скромного желания объединения тех земель, которые всегда назывались армянскими.

Так, ей придется отказаться от претензий на Ванский и Битлисский вилайеты, ибо в настоящий момент эти претензии должны быть признаны беспочвенными»³.

_____________
¹ Док. № 1076. Подчеркнуто в документе. — Ю.Б.
² Док. № 1098. Выделено нами. — Ю.Б.
³ Чувствуя, видимо, всю несправедливость этой позиции, Скачко оправдывал ее тем, что «передача ея [т.е. Армении] земель Турции теперь будет отталкивать ее от союза с РСФСР». В опубликованную брошюру он вписал примечание, в котором отмечал, что с Арменией «нужен компромисс».

[стр. 430]

Скачко, чтобы как-то обосновать свою позицию, ссылается на результаты систематической этнической чистки населенных армянами территорий: «Правда, в этих вилайетах армянское население составляло около 40%, а в некоторых санджаках даже абсолютное большинство, точно так же верно, что во время войны это армянское население подвергалось насилиям со стороны правительства Энвера, что оно было выселено с земли, также перебито, а часть его рассеяна по всей Малой Азии и Кавказу. Но также правда то, что сейчас в этих местностях армянское население составляет едва 5—10% (по данным американской комиссии Харборда в 1919 г., которая, конечно, не была склонна преуменьшать процент армянского населения). Кроме того, действительными хозяевами (по реальной силе) Вана и Битлиса являются не турки, а курды, которые ни за что не согласятся на передачу их земель Армении».

Помимо выспренных рассуждений о необходимости величайших жертв во имя «мировой революции», Скачко обращается и к аргументам «реальной политики»: «При трезвом учете сил армяне должны понимать, что взять эти вилайеты нечем. Взять их они могут только при помощи России, но они должны также понимать, что русская Красная Армия никогда при таких условиях не станет для них завоевывать Вана и Битлиса. Вторгаться во имя интересов Армении в Турцию — это значило бы доказать турецкому народу и всему Востоку, что Советская Россия продолжает политику царской России и российский коммунизм есть только замаскированный российский империализм.

Начать войну с Турцией — это значило бы провалить революцию и борьбу с английским империализмом на всем Востоке, и, конечно, на это Советская Россия никогда не пойдет»¹.

По утверждению Скачко Армения во имя революции должна была отказаться не только от Западной (турецкой) Армении, но и от Карсской области: «Армении придется отказаться не только от территорий, на которые она претендовала, но даже и от тех, которые уже входили в состав независимой Армении. Карсская и Ардаганская области отнюдь не должны являться яблоком раздора между Арменией и Турцией, ибо надо принять во внимание, что захват этих областей армянским правительством был акт империалистический, так как 67% их населения составляют мусульмане, и требовать их себе по принципу самоопределения народов Армения не имеет никакого права».

Так как от армянской территории должна была отказаться не только Армения, но и Россия, Скачко признал, что «в Карсе и Ардагане заинтересована не только Армения, но и Россия, ибо эти местности являются плацдармом и подступами к Кавказу: «Кто владеет Карсом, тот владеет Закавказьем». Но Советская Россия не смотрит на международные вопросы с точки зрения своих государственных интересов, она верит в победу мировой пролетарской революции и знает, что с этой победой все плацдармы и подступы теряют всякое значение, и поэтому Советская Россия не будет считать неприемлемой для себя уступку и временное оставление Карса и Ардагана в руках Турции до той поры, пока мировая революция все разберет и каждому куску земли найдет настоящего хозяина — работающего на нем трудового народа»².

_____________
¹ Док. № 1098. Выделено нами. — Ю.Б.
² Там же. Выделено нами. — Ю.Б.

[стр. 431]

20 марта 1921 г. Совет пропаганды и действия народов Востока приветствовал заключение Московского договора, представляя ограбление армянского народа как добровольный отказ: «Россия и Турция из вековых врагов сделались друзьями и братьями по оружию. Забыта вся старая вражда, зачеркнуты все старые счеты...

Без всякой войны, без всякого спора и принуждения Россия вполне добровольно возвратила Турции не отнятые у нее в 1877 г. земли на Кавказе, которые были заселены мусульманами, естественно, тяготеющими к Турции. Карсский, Ардаганский и Артвинский округи вновь перешли к Турции, Батум хотя и остался за Грузией, но открыт для турецкой торговли. Нахичеванская область объявлена автономной и находящейся под протекторатом советского мусульманского Азербайджана.

На такие уступки, конечно, никогда не пошла бы старая царская Россия, вечно стремившаяся к захвату все новых и новых земель, жадно раззевавшая свою пасть на Эрзерум и Константинополь, но на эти уступки легко и свободно пошла новая Рабоче-крестьянская Россия, ибо эта новая Россия стремится не к захвату новых земель, не к подчинению себе новых народов, но к освобождению всех народов от всякого угнетения и эксплуатации. На эти уступки Советская Россия пошла во имя справедливости, для того, чтобы покончить навсегда все раздоры между народами Востока и объединить их в одну дружескую семью.

И чтоб было ясно, что это объединение не навязывает народам Востока никаких чуждых им порядков, в договоре между Турцией и Россией поставлен пункт, что за каждой восточной страной признается право по своему усмотрению устраивать свою внутреннюю жизнь»¹.

31. Международно-правовая оценка Московского и Карсского договоров

Документы Сборника, представленные в этом Разделе, позволяют всесторонне рассмотреть обстоятельства заключения Московского договора о дружбе и братстве между РСФСР и Турцией от 16 марта 1921 г. и Карсского договора о дружбе между Турцией, Азербайджанской ССР, Грузинской ССР и Армянской ССР при участии РСФСР от 13 октября 1921 г. и дать оценку содержания указанных договоров с точки зрения их соответствия основополагающим принципам и нормам международного права и, конкретно, праву международных договоров, а в более широком плане — цивилизованным представлениям о политике, нравственности и морали в международных отношениях.

Несмотря на внешнее различие по субъектам договора, Московский и Карсский договоры в отношении прав и интересов Армении не просто тесно взаимосвязаны, но представляют единое целое. Внешне Карсский договор всего лишь приложение к Московскому, а по существу — его продолжение.

Давая этим договорам политическую и международно-правовую оценку, невозможно разрывать их. При этом, рассматривая их в единстве, необходимо учитывать политические особенности каждого из них.

_____________
¹ Док. № 1149.

[стр. 432]

Объективную, правильную и обоснованную политическую и правовую оценку Московского договора можно дать только в контексте тех реальных исторических событий, которые привели к его заключению.

Московский договор — уродливое творение Сталина — стал прообразом советско-фашистского договора 1939 г. о разделе территорий малых и слабых государств. Бесспорные исторические факты, как и само содержание договора, предопределяют однозначность его политической и правовой оценки с точки зрения цивилизованных представлений о политике, праве и нравственности.

В Московском договоре нарушены все основные условия действительности международных договоров, а именно: 1) условия, относящиеся к субъектам договора; 2) условия, относящиеся к свободному волеизъявлению сторон договора — субъектов международного права; 3) условия, относящиеся к правомерности объекта и цели договора.

Юридическая действительность международного договора, как отмечается в специальной литературе, предполагает наличие всех основных элементов международного договора, а именно: надлежащие стороны, обладающие международной правосубъектностью, подлинное соглашение этих субъектов, правомерный объект и цель соглашения в договоре. Он «не будет действительным, если отсутствует хотя бы одно из этих условий»¹.

Условия, относящиеся к субъектам договора

Начнем с вопроса об участниках Московского договора, т.е. с вопроса о соответствии этого договора норме международного права, требующей, чтобы в международном договоре принимали участие надлежащие субъекты, а именно — государства, не только непосредственно заинтересованные в предмете договора, но и правомочные вступать в договорные отношения, связанные с объектом договора. «Заключенный без участия непосредственно заинтересованных государств, тем более нарушающий их законные права и интересы международный договор может рассматриваться ими в качестве недействительного»².

Договор между Кемалистской Турцией и РСФСР, полностью игнорировавший законные права и интересы армянского народа, был заключен без участия и без согласия армянского государства. Армянская ССР, созданная в результате совместного военного вторжения в Республику Армению, не была допущена к московским переговорам, несмотря на фикцию суверенности и признание ее заинтересованности.

В то же время в неофициальных переговорах по территориальным вопросам принимали активное участие представители Азербайджанской ССР, которая незадолго до этого отказалась от претензий на спорную область Нахичевана и не имела общей границы с Турцией. Действуя в тесном взаимодействии с Турцией, национал-коммунистическое руководство Азербайджанской ССР также стремилось отторгнуть армянские территории.

По Московскому договору два государства — РСФСР и Турция распорядились территорией третьего государства — советской Армении. Взамен на лживое обе-

_____________
¹ Талалаев А.Н. Право международных договоров. М, 1980. С. 227.
² Там же.

[стр. 433]

щание Кемалистской Турции участвовать в «мировой революции» на стороне РСФСР, последняя дала согласие на присвоение государством, совершившим тягчайшее международное преступление — геноцид, почти всей национальной территории армянского народа — жертвы этого преступления, а именно всей Западной, т.е. так называемой «турецкой» Армении, большей части Восточной, т.е. «российской» Армении — Карсской области и Сурмалинского уезда. Кроме того, указанные два участника договора, из которых один никогда не имел, а другой уже не имел права на эту территорию, отторгли от Армянской ССР и поставили под «протекторат» Азербайджанской ССР районы Нахичевана, Шарур-Даралагяза и Шахтахты, составлявшие часть территории Армянской республики.

Когда накануне Первой мировой войны социалисты европейских стран, собравшиеся в Циммервальде, при участии Ленина осудили возможное с их точки зрения превращение Армении в объект империалистической «игры компенсаций», они, наверное, никак не могли предвидеть, что завершит эту позорную игру «первое в мире социалистическое государство», которое будет создано одним из участников этой встречи.

Два участника Московского договора, распорядившись национальной территорией армянского народа, растоптав его законные и бесспорные права, нарушили принцип международного права, выражающийся в извечных максимах — nеmо dat quod поп habet (никто не может передать то, что не имеет) или nеmо plus juris transferee potest quam ipse habet (никто не может передать больше прав, чем сам имеет)¹.

РСФСР не имела никакого права распоряжаться по своему усмотрению и в своих интересах территорией Армянской ССР — официально признанного ею, хотя и фиктивного суверенного государства. С ее стороны это был циничный акт социал-империализма².

Узнав о содержании Московского договора после его заключения, представители советской Армении, хотя и сознавали, что считаться с их мнением правительство РСФСР не будет, заявили о своем несогласии с ним. «В связи с отстранением нашей делегации [от] конференции и с тяжелыми для Армении условиями договора с Турцией, — говорилось в телеграмме Народного комиссара иностранных дел Армении А. Бекзадяна Ревкому Армении от 11 апреля 1921 г., — нами предъявлен протест, который, конечно, практического значения не будет иметь»³.

_____________
¹ В качестве принципа международного права он подтвержден, в частности, в известном деле об острове Пальмас, в котором арбитр Губер указал: «Титулом, на который ссылаются США как на непосредственное основание своего требования, является цессия, которая была осуществлена по Парижскому договору и которая передала все права суверенитета, принадлежавшие Испании в этом районе... Совершенно очевидно, что Испания не могла передать больше прав, чем те, которыми она сама обладала»
² Незаконность поведения РСФСР, равно как и Кемалистской Турции, тем более очевидны, что сами эти государства настойчиво отстаивали свое право участвовать в принятии решений, которыми как-то задевались их интересы. В частности, РСФСР всегда заявляла решительные протесты каждый раз, когда ее отстраняли от участия в международных конференциях, на которых заключались договоры, затрагивавшие ее интересы. Такие договоры она объявляла незаконными и недействительными. Так, в протесте правительства РСФСР от 19 июля 1921 г. по поводу ее отстранения от участия в Вашингтонской конференции говорилось, что любые решения, принятые без участия Советской России, «останутся недействительными и лишенными значения» (Документы внешней политики СССР. Т. IV. М., 1969. С. 225).
³ См. заявление, адресованное Наркому Чичерину 15 апреля 1921 г. (док. № 1182).

[стр. 434]

Протест и ответное письмо Чичерина подтверждают бесправное положение «советской» Армении¹.

Понимая, что ни один народ добровольно не подпишет себе смертный приговор, участники Московского договора специально предусмотрели положение, которым одна из сторон, а именно Россия, в духе декларативно отвергнутой ею же практики эпохи империализма, обязалась «предпринять в отношении Закавказских Республик шаги, необходимые для обязательного признания этими республиками в договорах, которые будут заключены ими с Турцией, статей настоящего Договора, непосредственно их касающихся» (ст. XV).

На кого же эти два участника Московского договора — Турция и советская Россия — собирались оказывать давление в столь открытой и циничной форме, с целью заставить принять установленные ими границы?

Очевидно, что оказывать давление на одного из бенефициариев, а именно — на Азербайджанскую ССР, не было никакой необходимости. Тем более что она сама, действуя в тесном взаимодействии с Турцией, добивалась отторжения Нахичевана от Армянской ССР. Как уже отмечалось, Азербайджанская ССР, в отличие от Армянской ССР, которую к московским переговорам не допускали, участвовала в обсуждении и выработке решений по территориальным вопросам.

Грузию также можно было считать бенефициарием, ибо она благодаря Сталину получила Батум в обмен на передачу Азербайджанской ССР Нахичевана, отнятого у армян по требованию турок.

Меры политического давления, предусмотренные Московским договором для его навязывания другим государствам, конечно же, имели в виду только принуждение Армении — беспомощной страны, подвергшейся разделу, потерявшей обширные пространства национальной территории. Речь шла об обескровленном геноцидом народе, которого хотели заставить подписать себе смертный приговор во имя доктринерской идеи «мировой революции» и в угоду национализма Сталина.

Помимо ст. I, устанавливавшей линию границы между Турцией и даже не упомянутой в ней Армянской ССР, ее «непосредственно» касалась и ст. III, которой два участника Московского договора решали судьбу отторгнутой от Армении Нахичеванской области.

Цинично бравируя вседозволенностью, два участника Московского договора — РСФСР и Турция, оказывая совместное военное и политическое давление, навязали свое решение другому, советизированному ими же третьему государству, принудив его подписать Карсский договор между Турцией и тремя закавказскими советскими республиками при участии самой РСФСР.

Карсский договор, как отмечал полуофициальный «Дипломатический словарь» сталинской эпохи, «повторил положения Московского договора от 16 марта 1921 г. между РСФСР и Турцией, отличаясь от него лишь в некоторых второстепенных статьях»².

Назначение Карсского договора, по замыслу Турции и РСФСР, заключалось именно в том, чтобы навязать Армении границу, создав видимость соблюдения

_____________
¹ См. док. № 1183 и 1184.
² Дипломатический словарь. Т. I. Глав. ред. А.Я. Вышинский и С.А. Лозовский. М., 1948. С. 755.

[стр. 435]

условий международного права, относящихся к субъектам международного права: в установлении границы должны участвовать государства, чьи территории разграничиваются.

В Карсском договоре речь должна была идти не о разграничении Турции и Армении, а о выражении «согласия» с линией границы, установленной соглашением Турции с третьим государством — РСФСР.

Насилие, совершенное над Армянской ССР, принужденной Турцией и РСФСР подписать грабительский Карсский договор, представляет разительный контраст с содержавшимся в ст. I Московского договора и ст. 2 Карсского договора обязательством «не признавать никаких мирных договоров или иных международных актов», к принятию которых понуждалась бы силою одна из договаривающихся сторон. Отвергая в Московском и Карсском договорах любые международные акты, если они не приняты сторонами добровольно, РСФСР и Турция теми же самыми «договорами» навязали Армянской ССР грабительские условия, лишившие армянский народ почти всей его национальной территории.

Ситуация, созданная принуждением Армянской ССР к подписанию кабального Карсского договора, полностью подпадает под действие нормы международного права, зафиксированной в ст. 52 Венской конвенции о праве международных договоров: «Договор является ничтожным, если его заключение явилось результатом угрозы силой или ее применения в нарушение принципов международного права, воплощенных в Уставе Организации Объединенных Наций».

Эта статья Венской конвенции специально сформулирована таким образом, чтобы подтвердить, что угроза силой и ее применение в отношениях между государствами запрещались международным правом не только до воплощения этой нормы в Конвенции, но и до принятия Устава ООН. Эти международные инструменты лишь подтвердили существовавшие принципы и нормы международного права. Следовательно, недействительность насильственных договоров не ограничивается ни временем вступления в силу Устава ООН и членства в этой организации, ни временем вступления в силу Конвенции о праве международных договоров.

То обстоятельство, что один из участников Московского и Карсского договоров, а именно Турция, не присоединился к Венской конвенции о праве международных договоров, существа юридической оценки не меняет, поскольку соответствующая статья указанной Конвенции излагает содержание нормы общего международного права, действовавшей во время заключения Московского и Карсского договоров и прямо признававшейся как самой Турцией, так и советской Россией, что следует из самого текста этих договоров.

Поэтому Турция не может ссылаться на то, что в международно-правовой системе того времени не всегда последовательно проводился запрет на применение силы в качестве средства политики и, соответственно, в некоторых случаях признавались конечные результаты такого использования силы — аннексии, маскировавшиеся под цессию (добровольную уступку).

Применение силы в качестве основания абсолютной недействительности международных договоров, предусмотренное в ст. 52 Венской конвенции, не сводится к физической или военной силе. Согласно принципам и нормам международного права, воплощенным в п. 4 ст. 2 Устава ООН, рассматриваются в качестве неправомерных любые формы применения силы, как и всякая угроза ее применения.

[стр. 436]

Это положение отражено, в частности, в специальной Декларации, принятой Венской конференцией, и в ряде других международно-правовых актов.

Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, говорит об «обязанности государств воздерживаться в своих международных отношениях от военной, политической, экономической или какой-либо другой формы давления, направленного против политической независимости или территориальной целостности любого государства». В Декларации конкретно указывается, что каждое государство обязано воздерживаться от угрозы силой или ее применения в «качестве средства разрешения международных споров, в том числе территориальных споров, касающихся государственных границ».

Обращение к силе, применение давления являются нарушением международного права. В какой бы форме ни были применены сила или угроза силой, они приводят к пороку согласия и тем самым нарушают одно из условий действительности международного договора. Это в полной мере относится к Московскому и Карсскому договорам, являвшимися результатом принуждения в самом неприкрытом виде.

Когда после Второй мировой войны Сталин поставил вопрос о возвращении армянских территорий, им же отданных своим союзникам-кемалистам, Великобритания и США воспротивились этому по соображениям набиравшей силу «холодной войны»: передача стратегически важных территорий укрепила бы положение потенциального противника. Основной аргумент Великобритании, выступавшей в то время застрельщиком «холодной войны», сводился к тому, что РСФСР добровольно уступила территории, которые требует СССР¹.

Выдвигая этот аргумент, Министр иностранных дел Великобритании Э. Бе-вин сознательно игнорировал тот факт, что советская Россия уступила не принадлежавшую ей армянскую территорию. Глава британского ведомства иностранных дел не мог не знать, что определяющее значение для политической и правовой оценки Московского и Карсского договоров имеет факт принуждения именно армянского государства к принятию этих договоров, что, устанавливая наличие и определяя степень применения силы против армянского государства, необходимо проводить различие между положением Армянской ССР и положением РСФСР.

Армянская ССР была объектом непосредственного силового воздействия прежде всего со стороны Турции в виде геноцида, турецкого вторжения и оккупации почти всей армянской территории. РСФСР, которая сама испытывала определенное политическое давление в виде угрозы перехода Турции на сторону Антанты и участия в антисоветской интервенции, также оказывала силовое давление на Армянскую ССР с целью принудить ее примириться с условиями, навязывавшимися ей грабительским договором.

В связи с искажением вопроса о давлении, необходимо напомнить и о поведении некоторых западных держав и прежде всего самой Великобритании. Союзные державы, как показано в соответствующем Разделе Комментария, не выполнили своих международных обязательств по отстаиванию подписанного ими Севрского мирного договора и защите Армении от турецкой агрессии. Реагируя

_____________
¹ См. док. № 1335.

[стр. 437]

на открытый вызов российских большевиков, провозгласивших своей целью «революционным насилием» установить советский строй в мировом масштабе, Союзные державы стали заигрывать с кемалистами в расчете направить турецкую экспансию на Восток против большевиков, а после советизации Армении сочли себя свободными от обязательств по Армянскому вопросу. Этим в значительной мере объясняется успех кемалистско-большевистского заговора против Армении.

Условия, относящиеся к свободному волеизъявлению сторон договора — субъектов международного права

Только 13 октября 1921 г., через семь месяцев после подписания Московского договора, под угрозой практиковавшихся в то время репрессий за невыполнение партийных предписаний Правительству РСФСР удалось сломить сопротивление руководителей Армянской ССР и заставить их подписать договор, которым задним числом оформлялось ее «согласие» с навязанными условиями. Принуждение было совершено не только над фиктивным армянским государством, но и в отношении его марионеточных представителей.

Приводимые в учебниках международного права примеры принуждения представителей государств выглядят детской забавой по сравнению с давлением, которому подверглись представители советской Армении на Карсской конференции. Они, хотя и выступали в качестве представителей «суверенного» государства, должны были руководствоваться партийной директивой из Москвы, суть которой, говоря словами Ленина и Сталина, состояла в том, что в данном конкретном случае права отдельной нации пришли в столкновение с интересами пролетарской революции в мировом масштабе и потому они должны были быть «отвергнуты»¹.

Хотя Карсский договор, лишая армянский народ почти всей национальной территории, делал невозможным самостоятельное государственное существование Армении, ее «представители» должны были руководствоваться решением РКП(б) и советского правительства РСФСР, которое было принято под воздействием Сталина².

Если бы они не согласились с партийной директивой и попытались выступить в защиту интересов своего многострадального народа, они, без сомнения, были бы репрессированы и физически уничтожены как «дашнаки», «буржуазные националисты», «агенты империализма». Очевидно, что в данном случае имело место принуждение представителей государства, если исходить из нормы международного права, воплощенной в ст. 51 Венской конвенции о праве международных договоров. Она гласит, что «согласие государства на обязательность для него договора, которое было выражено в результате принуждения его представителя действиями или угрозами, направленными против него, не имеет никакого юридического значения».

Создавая видимость соблюдения условий, относящихся к субъектам договора, Кемалистская Турция и большевистская Россия грубо и открыто нарушали условия, относящиеся к свободному волеизъявлению сторон в договоре.

_____________
¹ См. док. № 1086 и 1087.
² См. док. № 1252.

[стр. 438]

Условия, относящиеся к правомерности объекта и цели договора

Правомерность объекта и цели договора определяется прежде всего соответствием договора императивным нормам общего международного права. Раскрывая основания недействительности международных договоров по международному праву, ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоров фиксирует, что «договор является ничтожным, если в момент заключения он противоречит императивной норме общего международного права». Согласно Конвенции, «императивная норма общего международного права является нормой, которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо».

Основные условия правомерности международного договора признавались и в период заключения Московского и Карсского договоров. Исходя из этого, объект и цели этих договоров должны быть рассмотрены в свете императивных норм международного права, как действовавших во время заключения этих договоров, так и действующих в настоящее время.

Изучение трудов известных юристов-международников (М.Г. Ролен-Жекмен, А.Н. Стоянов, Блюнчли, Ф. Мартенс, В. Даневский и др.) показывает, что во время заключения Московского и Карсского договоров считались незаконными и недействительными договоры, имевшие агрессивные цели, направленные на ограничение или нарушение основных прав государств или на уничтожение самих государств, санкционировавшие преступления против человечности, рабство, массовую резню по национальному признаку и т.п.

Изучение международно-правовых актов, связанных с Армянским вопросом (Сан-Стефанский прелиминарный мирный договор и Берлинский трактат 1878 г., международные проекты реформ в Армении, русско-турецкое соглашение по армянскому вопросу 1914 г., заявления правительств России, Великобритании и Франции в мае 1915 г. об ответственности членов турецкого правительства за массовую резню армян, многочисленные официальные заявления правительств различных государств мира и решения Верховного совета главных Союзных держав, Севрский мирный договор, арбитражное решение Президента США Вудро Вильсона об армяно-турецкой границе и др.), подтверждает, что международное сообщество государств в соответствии с международным правом рассматривало уничтожение целой национальной группы («убийство народа») как международное преступление, лишающее государство, совершившее такое преступление, права осуществлять суверенитет в отношении народа и его территории, ставших объектом этого преступления.

Лозаннский договор с Турецкой Республикой санкционировал отделение территории целого ряда стран именно из-за злоупотребления турками государственной властью, самым чудовищным выражением которого был геноцид армян.

Для оценки законности международных договоров, заключенных в такие переходные периоды истории, особое значение приобретает определение того, что сами их участники рассматривали как непременное условие действительности международного договора.

О том, на какие нормы международного права ссылались правительства Кемалистской Турции и советской России в конкретном применении к объекту Московского и Карсского договоров, в частности к территориальным правам ар-

[стр. 439]

мянского народа, можно судить на основании официальных актов и заявлений их представителей.

Официально советская Россия декларировала свою приверженность миру без войн и аннексий, равноправию и самоопределению народов, а Кемалистская Турция также представляла себя в роли борца против империализма, за свободу и самоопределение народов. С правовой точки зрения особое значение имеет то обстоятельство, что установление таких международных отношений провозглашалось как целью, так и основой Московского и Карсского договоров.

Принятые сторонами в качестве основы Московского и Карсского договоров принципы международных отношений и международного права (независимо от того, были ли они тогда универсальными или только партикулярными нормами, признававшимися договорными сторонами обязательными для себя) должны быть сопоставлены с объектом этих договоров и порядком их заключения — с установленным международным сообществом юридическим фактом геноцида армян и их изгнания из своей исторической родины, агрессией, разрушением территориальной целостности армянского народа и армянского государства и, наконец, с неправомерностью заключения советской Россией договора с Турцией о границах третьего государства — Армянской ССР и принуждением последней к принятию его откровенно грабительских условий.

Помимо преамбул, прямые указания на позитивные нормы и принципы международного права, связывавшие участников Московского и Карсского договоров, содержатся в сопутствовавших их заключению официальных заявлениях правительств. Эти принципы подтверждались, уточнялись и дополнялись в Конституциях РСФСР и СССР. Из них прямое отношение к политической и правовой оценке Московского и Карсского договоров имеют, в частности, принципы суверенного равенства, отказа от применения силы или угрозы силой; нерушимости границ; равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой как основания территориального верховенства; добросовестного выполнения обязательств, вытекающих из общепризнанных принципов и норм международного права и из международных договоров.

Поскольку действие навязанных силой Московского и Карсского договоров сохраняется и в настоящее время, ломая и коверкая судьбу армянского народа и попирая нравственные устои цивилизованных народов мира, необходима их правовая оценка и на основе современных принципов и норм, на которых должны строиться международные отношения. Возможность и необходимость такой оценки допускается доктриной интертемпорального права, подтвержденной международной судебной практикой.

Необходимость правовой оценки Московского и Карсского договоров на основе не только императивных норм общего международного права, действовавших в момент их заключения, но и императивных норм, возникших впоследствии — в период действия этих договоров, прямо предписывается соответствующими статьями Венской конвенции о праве международных договоров. Согласно ст. 64 этой Конвенции, «если возникает новая императивная норма общего международного права, то любой существующий договор, который оказывается в противоречии с этой нормой, становится недействительным и прекращается».

Сопоставление положений Московского и Карсского договоров, равно как и обстоятельств их заключения, с требованиями международного права в том ви-

[стр. 440]

де, как они действовали в период заключения указанных договоров, и в том виде, как они действуют в настоящее время, подтверждает, что их участниками — Турцией и РСФСР нарушены условия действительности международных договоров, относящиеся не только к его субъектам и к свободному волеизъявлению сторон, но и к правомерности объекта и целей договора.

При заключении этих договоров основной целью турецкой стороны было оформление политической сделки — раздела и аннексии национальной территории армянского народа, санкционирование преступных результатов геноцида армян. Другая сторона — советское государство, провозглашавшее на весь мир идеалы свободы, равенства и братства народов, на деле действовало в отношении маленькой, обескровленной и беззащитной Армении в худших традициях эпохи империализма и колониализма, превратив жизненные интересы и законные права армянского народа в предмет торга, в разменную монету в своей политической игре против всего западного мира. Такого рода «договоры», посягающие на правовые и нравственные основы международных отношений, на саму человеческую мораль, не могут рассматриваться как юридически полноценные международные договоры.

Советское государство несет историческую ответственность за срыв усилий международного сообщества, направленных на такое территориальное разграничение, которое учитывало бы жизненные интересы и законные права народа, ставшего жертвой преступления против человечности.

В нарушение извечного принципа, подтверждающего, что преступление не может породить права (jus ex injuria поп oritur), советское государство не только способствовало сохранению за турецким государством территории жертвы геноцида в пределах довоенных границ Турецкой империи, но и незаконно передало ему обширные пространства армянской национальной территории, входившей ранее в состав Российской империи и перешедшей затем к ее правопреемнику — возрожденному армянскому государству.

Турция и РСФСР грубо нарушили и основополагающий принцип международного права и международных отношений, выражающийся в незыблемости международных договоров (pacta sunt servanta). Это проявилось в открытом отказе от всех международных договоров и соглашений России, относящихся к Армении. РСФСР бесцеремонно попрала также все торжественные обязательства перед армянским народом и всем миром, содержавшиеся не только в многочисленных заявлениях основателя советского государства, но и в официальных документах самого государства, таких, как Декрет о мире, Декларация прав народов России, Обращение ко всем трудящимся мусульманам России и Востока, Декрет о независимости турецкой Армении и др.

Турция и РСФСР не только сами грубо нарушили свои международные обязательства в отношении Армении, но и вынудили марионеточное коммунистическое правительство Армянской ССР «согласиться» с отказом от международных договоров, которыми международное сообщество признавало или подтверждало территориальные права признанного им суверенного государства — Республики Армении. Согласно ст. 1 Карсского договора, Армянская ССР должна была вместе с другими участниками договора «считать отмененными и не имеющими силы договоры, заключенные между государствами, ранее осуществлявшими свои суверенные права на территории, входящей ныне в состав территории Договари-

[стр. 441]

вающихся сторон, и касающиеся вышеупомянутых территорий, а равно и договоры, заключенные с третьими державами и касающиеся Закавказских Республик». Иначе говоря, РСФСР вместе с Турцией вынудили марионеточное правительство советской Армении заявить об отказе от прав и правооснований на армянские территории, которые перешли к Армении в качестве правопреемницы бывшей Российской империи, а также от территориальных прав и правооснований, которые были установлены или подтверждены мировым сообществом государств по международным договорам, заключенным с участием Армении и в соответствии с обычной международной процедурой, равно как и от арбитражного решения Президента США В. Вильсона.

Стремясь лишить армянский народ права ссылаться на международные, в том числе и многосторонние договоры, которыми международное сообщество признало его права на свои национальные территории, и добиваясь с этой целью отказа от всех международных договоров, относящихся к этим территориям, и в то же время желая навязать Армянской ССР свою политическую сделку, посредством которой они незаконно распорядились армянской национальной территорией и установили границы третьего государства, Турция и РСФСР включили в указанную ст. ¹ Карсского договора специальный пункт, которым предотвращалось распространение действия этой статьи на противоправный в отношении Армянской ССР Московский договор: «Считается установленным, что настоящая статья не применяется к Турецко-Русскому договору, заключенному в Москве 16 марта 1921 (1337) г.».

Таким образом, РСФСР, заключив с Турцией Московский договор и принудив Армянскую ССР подписать Карсский договор, лишила спасшихся от геноцида армянских беженцев и эмигрантов права на возвращение, поставила две трети армян в положение «народа без родины», «народа в изгнании».

Этой противоправной и безнравственной акции правительства советской России армянский народ «обязан» тем, что сегодня миллионы его сынов и дочерей лишены возможности жить единой жизнью своего народа в рамках своей национальной государственности. В некоторых странах они живут под вечной угрозой погромов за причиняемые ими «неудобства» коренному населению. События в Азербайджане, последовавшие после 1988 г., подтверждают реальность подобной перспективы.

Негативные, разрушительные последствия русско-турецкого договора 1921 г. выходят далеко за рамки Армении — непосредственной жертвы этой политической сделки. Санкционировав, по существу, геноцид армян, предоставив турецкому государству в награду за содеянное тягчайшее международное преступление территорию жертвы, большевистское правительство РСФСР взяло на себя историческую ответственность за последствия его безнаказанности не только для армянского народа, но и для других народов мира. Жертвой беспринципности правительства РСФСР в отношении преступления геноцида армян, совершенного турецким государством, стали 12 млн человек в Восточной Европе в годы Второй мировой войны1. По турецкому же образцу совершил Сталин акты геноцида и депортаций многих народов СССР.

_____________
¹ О доле ответственности Великобритании и других западных держав за пособничество геноциду в виде подмены Севрского мирного договора Лозаннским и поддержки современной негационистской позиции Турции см. документы и Комментарий Раздела V (35, 36, 39, 40, 42, 45).

[стр. 442]

Пагубное значение русско-турецкого договора 1921 г. проявилось и в том, что это уродливое творение Сталина стало примером и прообразом другого его же творения — советско-фашистского договора 1939 г. с его секретными протоколами о разделе территории ряда малых и слабых государств.

Предавая национальные интересы армянского народа, лишая его почти всей национальной территории, обрекая на положение народа-изгнанника, советское правительство обещало исправить в «светлом будущем» несправедливость и беззаконие, допущенные в отношении армянского народа. Беспринципная позиция в вопросе о праве армянского народа Нагорного Карабаха на самоопределение показала, что советская власть до последнего дня своего существования продолжала, по существу, проводить ту же политику торговли национальными интересами армянского народа в своих политических интересах.

Исходя из изложенного, можно заключить, что:

• Московский и Карсский договоры во всем, что относится к Армении, армянскому народу и его национальной территории, являются грабительскими, безнравственными и противоправными. Основанные на насилии, они попирают все основополагающие императивные принципы и нормы международного права, которые приняты и признаны международным сообществом в целом как нормы, отклонение от которых недопустимо;

• в Московском и Карсском договорах отсутствуют все основные условия действительности международных договоров, установленные международным правом и конкретно правом международных договоров.

Договоры с такого рода пороками, посягающие на правовые и нравственные основы международных отношений, на саму человеческую мораль, не могут рассматриваться как юридически полноценные международные основания владения государственной территорией.

32. Политическая оценка Московского и Карсского договоров

4 декабря 1920 г. в связи с насильственной советизацией Армении Сталин счел время подходящим для подведения итога противодействия советского правительства России западным державам в Армянском вопросе. В статье, опубликованной в этот день в «Правде», он гневно разоблачал фарисейство буржуазной дипломатии, бесчестное предательство ею интересов «измученного и многострадального» армянского народа, которого «сотни лет кромсали и терзали» турецкие угнетатели — «наиболее жестокие из всех угнетателей». При этом он умалчивал, что именно советское правительство и он лично, войдя в преступный сговор с турецкими националистами, сорвали усилия международного сообщества по решению Армянского вопроса. Излагая большевистскую версию истории этого вопроса, Сталин писал: «Ни лживые заверения Англии, "вековой защитницы" армянских интересов; ни пресловутые четырнадцать пунктов Вильсона, ни широковещательные обещания Лиги Наций с ее «мандатом» на управление Арменией — не смогли (и не могли!) спасти Армению от резни и физического истребления. Только идея Советской власти принесла Армении мир и возможность национального обновления... Пусть знают все, кому ведать надлежит, что так называемую армянскую "проблему", над которой тщетно ломали голову старые

[стр. 443]

волки империалистической дипломатии, оказалась в силах разрешить только Советская власть»¹.

Эта циничная реляция Сталина не содержит правды — горькой и трагической для армянского народа. Правды, о которой нельзя было говорить, ибо она наводила черную тень сомнения на дипломатическую победу «отца народов».

Сталин, конечно, не сказал, что он «решил» армянскую проблему, отдав туркам не только всю турецкую Армению, но и большую часть российской. Очевидно, в виде «премии» за успешное осуществление преступления против человечности. Он, конечно, не сказал, что, став на сторону геноцидного турецкого государства, советская Россия стала соучастником геноцида армян, а он сам, Сталин, — покровителем убийц армян.

Московский договор и его продолжение — Карсский договор облегчили Антанте сговор с турецкими националистами и открыли дорогу для подмены Севрского мирного договора с Турцией — Лозаннским. Сохранив благодаря Сталину свой пантюркистский потенциал, Турция из союзницы большевистской России превратилась в союзницу держав Антанты.

Гибельное последствие политической линии Сталина — сохранение пантюркистского потенциала кемалистов проявилось в годы Второй мировой войны. Тогда только победа над нацистской Германией спасла СССР от гибели и отторжения населенных тюркскими народами территорий.

Неизбежным следствием политики Сталина стал распад созданной при нем же советской «империи зла».

33. Политический фактор в урегулировании в рамках Парижской мирной конференции

Сложная политическая история Парижской мирной конференции в той или иной мере затрагивалась в связи с анализом документов, относящихся к послевоенному мирному урегулированию, приведшему к подписанию Севрского мирного договора и вынесению арбитражного решения Президента США В. Вильсона по территориальному разграничению Армении и Турции. Здесь необходимо остановиться на ключевых факторах, предопределивших судьбу этого подписанного, но не ратифицированного многостороннего мирного договора.

В этом отношении судьба Севрского мирного договора уникальна в мировой истории международных отношений. Она представляет особый интерес как в свете поучительного опыта международного сообщества по установлению ответственности государства за совершенное им преступление геноцида, так и в аспекте права международных договоров.

Как было показано выше, до Парижской мирной конференции все попытки пресечь геноцид армян обрекались на провал умелой игрой турецкого геноцидного государства на непримиримых противоречиях великих держав². Противоречия между великими державами сохранились, конечно, и в международных условиях, в которых проходило послевоенное мирное урегулирование.

_____________
¹ Док. № 974.
² См. документы и Комментарий Разделов II (1, 2) и III (6).

[стр. 444]

В рамках Парижской мирной конференции противоречия между великими державами в Армянском вопросе проявлялись, как уже было отмечено, главным образом между Великобританией и Францией, а также между Великобританией и Францией — с одной стороны, и США — с другой. Судьбоносными оказались противоречия между державами Антанты и США по вопросу о турецко-армянском разграничении.

Державы Антанты, в первую очередь Великобритания, опасались соперничества США, которые не случайно, конечно, воздержались от разрыва отношений и объявления войны Оттоманской империи — союзнице Германии, против которой они воевали. При дележе мандатов на управление богатыми нефтью территориями арабских стран державы Антанты американцам ничего не дали.

Разоренная многовековым разрушительным господством турок, обескровленная полувековым геноцидом, Армения нуждалась в международной опеке. Лишенная нефти и других минеральных ресурсов, она, в отличие от соседних арабских государств, не представляла большого интереса для вершивших судьбами мира великих держав. Армения не могла дать державе-мандатарию каких-либо экономических выгод.

Беда Армении заключалась не в том, что на нее претендовали несколько соперничавших великих держав, а, напротив, в том, что на нее не было претендентов. Когда после ухода с политической арены России как традиционной защитницы армянского народа возникла идея международного мандата на временное управление Арменией для чисто гуманитарных целей — восстановления страны, требующего больших финансовых затрат, оказалось, что единственной реальной кандидатурой на получение такого мандата были США, народ которых уже многие десятилетия проявлял христианское сострадание к стране-мученице. Для этого подходила и сама фигура Президента США Вудро Вильсона — апостола американского идеализма и мессианства, выразителя гуманистических традиций народа Соединенных Штатов.

Однако в США были и прагматично ориентированные силы, претендовавшие на более выгодные условия распределения мандатов. Это проявилось уже в 1919 г., когда Вильсон направил на Ближний Восток специальную миссию генерала Харборда. Сославшись на то, что решить проблему обеспечения безопасности армянского населения можно будет только в том случае, если мандатом одного государства будет охвачена как Армения, так и собственно турецкая территория, Харборд высказался за принятие единого мандата. При этом он опирался на пожелания, высказанные турецкими националистами: подобно тому, как «кровавый султан» Абдул Гамид, чтобы сорвать проведение в армянских вилайетах реформ под наблюдением великих держав, предлагал проводить их в границах всей Оттоманской империи, националисты с целью лишить смысла установление особого мандата на Армению предлагали генералу Харборду, чтобы США приняли мандат на управление империей в целом.

Державы Антанты, конечно, не пожелали дать свое согласие на такое решение, и дальнейшее обсуждение вопроса касалось мандата только на Армению. При этом правительство США добивалось установления границ подмандатной Армении в границах исторической Армении с выходом в Каспийское море и в Средиземное море в Киликии — на территории средневекового армянского государства.

[стр. 445]

Как отражение этих настроений, в официальном комментарии к известным «Четырнадцати пунктам» вильсоновской программы послевоенного устройства мира, составленном в октябре 1918 г. главным советником Президента полковником Хаузом, выдвигалось категорическое требование дать Армении выход в Средиземное море: «Армении должен быть предоставлен порт на Средиземном море», — говорилось в этом документе¹.

Выше отмечалось, что и сам Президент США Вильсон на заседаниях Совета четырех Парижской мирной конференции 20 марта и 14 мая 1919 г. ставил вопрос об обеспечении выхода Армении к Средиземному морю².

После того как Президент Вильсон принял установленные Великобританией и Францией условия арбитража, уполномочившие его на проведение границы между Арменией и Турцией в пределах вилайетов Вана, Битлиса, Эрзерума и Трапезунда, против принятия мандата США на Армению категорически выступила прагматически ориентированная республиканская оппозиция. Сторонники изоляционизма, не желавшие ввязываться в дрязги Старого Света, выражали недовольство тем, что Англия и Франция, присвоив наиболее ценные инонациональные территории наследства Турецкой империи — богатые нефтью арабские страны, предоставили нищую, обескровленную, разоренную Армению попечению США, лишив ее при этом естественного выхода в Средиземное море.

Таким образом, большое геостратегическое значение Армении оборачивалось против самого армянского народа. Соперничавшие за господство в Ближневосточном регионе великие державы Антанты, настороженно относившиеся к утверждению там Соединенных Штатов, сделали все, чтобы ограничить их возможности.

Единственное, что в определенной мере привлекало державы Антанты в идее мандата США на Армению, состояло в неафишировавшейся надежде привлечь их к активному противодействию большевистской экспансии. Проигрывая политическое и дипломатическое состязание с советской Россией за привлечение турецких националистов на свою сторону, державы Антанты, в первую очередь Великобритания, хотели бы втянуть США в эту конфронтацию.

Большевистское правительство России было категорически против установления мандата США на управление Арменией. Поэтому в случае такого развития событий их столкновение с большевистской Россией как союзницей турецких националистов стало бы неизбежным.

Поддержка Великобританией Кемалистской экспансии на Восток была направлена прежде всего против советской России, но в определенной мере она была направлена и против внедрения США в Армению. Это послужило еще одним основанием для формирования отрицательного отношения республиканской оппозиции к идее установления мандата США на Армению.

Сенат США, понимая, что принятие мандата на Армению вовлечет их в войну как против советской России, так и против турецких националистов в чуждых им колониальных интересах Великобритании³, отказался от мандата на управле-

_____________
¹ Архив полковника Хауза. Т. IV. М., 1944. С. 157.
² См. док. № 381 и Комментарий по Разделу III (16).
³ США сами не обладали колониями и в принципе были против колониализма. При этом они исходили из того, что освобождение колоний открывало возможности для экономического проникновения в эти страны. В период «холодной войны» их сдержанное отношение к антиколониальной борьбе народов объяснялось в основном соображениями антикоммунизма.

[стр. 466]

ние Арменией. Однако сам Президент США выполнил свои обязанности арбитра и по предложению Лиги Наций согласился выступить посредником в урегулировании армяно-турецкого военного конфликта.

В ожидании решения вопроса об установлении мандата США на управление Арменией подписание Севрского договора затянулось. Только после того, как Сенат США «почтительно» отклонил предложение мандата на Армению, сделанное от имени Союзных держав, Парижская мирная конференция признала международную правосубъектность Армении, и она вместе с другими Союзными державами подписала 10 августа 1920 г. многосторонний Севрский мирный договор с Турецкой империей. Этим объясняется, почему он был подписан с таким запозданием по сравнению с другими мирными договорами. Отказавшись от предложенного мандата на управление Арменией, США также признали международную правосубъектность российской Армении как часть решения общей гуманитарной проблемы Армении.

Вопреки утверждениям советских историков, США, в принципе, выступали за территориальную целостность российского государства и поэтому отказывались признавать независимость государств, образовавшихся после Октябрьского переворота в Прибалтике и в Закавказье. Государственный секретарь США Бейнбридж Колби в известной ноте, адресованной 10 августа 1920 г., в день подписания Севрского мирного договора, послу Италии Авецценне, обосновал позицию своей страны в отношении непризнания государств, образовавшихся на территории Российской империи, уважением ее территориальной целостности. Исключение допускалось лишь для собственно Финляндии, этнической Польши и территории российской Армении, которая должна была стать «частью территории» восстанавливавшегося армянского государства. Исключения, допускавшиеся для Польши, Финляндии и Армении, США объясняли тем, что каждая из них была насильственно аннексирована и «их освобождение от угнетения и чужеземного правления не означает агрессию в отношении территориальных прав России и пользуется поддержкой общественного мнения всех свободных народов»¹.

Государства—участники Парижской мирной конференции были связаны торжественными международными обязательствами защитить права народа, ставшего жертвой преступления против человечности — «убийства целого народа»², но они своих обязательств не выполнили. Будучи вынужденными признать бесспорные права армянского народа на политическую независимость, на восстановление своей государственности, на воссоединение, Союзные державы, по циничному утверждению Ллойд Джорджа, «не были намерены помочь армянам защищать территории, которые мы им даем на бумаге»³. Их решения, по словам Черчилля, «были только пустыми словами»⁴. Ллойд Джордж 29 июня 1920 г. открыто заявил в британском парламенте, что армянские территории «турецкой» Армении нужно отвоевать, «если армяне намерены иметь что-либо кроме бумажной Армении»⁵.

_____________
¹ Док. № 449—450.
² См. документы и Комментарий Раздела III (13).
³ Lloyd George D. The truth about the peace treaties. Vol. II. London 1938. P. 1310.
⁴ Черчилль У. Мировой кризис. М.—Л., 1932. С. 278.
⁵ Цит. по: Congressional record. Vol. 59. Part 8. P. 7966. 66th Congress 2d Session.

[стр. 447]

Негативное воздействие политики на миротворческий процесс в рамках мирной конференции проявилось в том, что права Армении и армянского народа, признанные международным сообществом, были превращены в «голое право» — nudum jus. Иными словами, их права, основанные на нормах международного права, были признаны в чистом виде, без их реального обеспечения коллективными усилиями международного сообщества.

Хотя необходимость обеспечения прав народа — жертвы геноцида и реализация политической ответственности турецкого государства в виде лишения его права осуществлять территориальное верховенство в отношении Армении были обязанностью всего международного сообщества и в первую очередь государств, подписавших мирный договор, они почти ничего не сделали для реализации его установлений. Вместо этого они призывали армян «доказать свою способность защищать собственные границы без посторонней помощи»¹.

Установив политическую ответственность турецкого государства за совершенное им преступление и признав за Арменией право на независимое существование, Союзные державы возложили международную функцию по реализации многостороннего договора на вооруженные силы Греции на Западе и на вооруженные силы обескровленной геноцидом Армении на Востоке. Возложив на них эту международную функцию, уставшие от войны великие державы ограничивались лишь предоставлением небольшой военной помощи. Армяне и греки должны были защищать свои права в неравной борьбе с побежденной, но не разгромленной Турецкой империей.

Защищая свои права, они тем самым обеспечивали реализацию и других положений Севрского мирного договора, которыми предусматривались не только позитивные решения, как, например, освобождение от турецкого ига арабских стран, но и защита такого отжившего свое время института, как режим капитуляций, что позволяло защитникам турецких националистов представлять Армению и Грецию как орудие Антанты.

Ко времени подписания Севрского мирного договора противоречия между державами Антанты и большевистской Россией по Армянскому вопросу вышли на первый план. Реализация прав беззащитного народа — жертвы геноцида вступила в противоречие с корыстными интересами сцепившихся в смертельной схватке государств: колониальными, нефтяными и прочими интересами держав Антанты, с одной стороны, и социал-империалистическими интересами большевистского правительства России — с другой.

Это стало очевидно уже при подписании Севрского мирного договора. Чтобы реализовать свои законные права в противостоянии с турецкими националистами, Армения должна была добиться их признания советским правительством России. Не случайно, конечно, подписание временного мирного соглашения с РСФСР было приурочено ко дню подписания Севрского мирного договора. Хотя Россия, подписывая временное мирное соглашение с Республикой Арменией, стремилась противопоставить его урегулированию в рамках Парижской мирной конференции, выбор даты—10 августа должен был служить указанием на признание не только международной правосубъектности Республики Армении, но и ее положения как участника многостороннего Севрского мирного договора.

_____________
¹ Lloyd George D. The Truth About the Peace Treaties. P. 1313.

[стр. 448]

Заключением этого соглашения были недовольны не только большевистские ястребы из сталинского клана, но и Союзные державы. Прибывшие в Ереван вскоре после подписания этого соглашения представители Великобритании и Франции в Закавказье потребовали разъяснить, не является ли это свидетельством изменения отношения Армении к Западу.

Представитель Великобритании в Закавказье Люк заявил представителям армянского правительства, что «их согласие на оккупацию большевиками Нахичевани, которая открывает им путь в Турцию и на северо-запад Персии, почти означает акт противодействия Великобритании и особенно достойно сожаления в момент, когда Армения только что получила британское вооружение и боеприпасы»¹. Заявление Люка было одобрено британским Форин офисом 19 августа.

Требуя, чтобы Армения сама защитила свои права, оставляя ее один на один с объединенным фронтом турецких националистов, азербайджанских национал-коммунистов и российских большевиков, представители держав Антанты стали упрекать Армению за то, что она попыталась как-то нейтрализовать враждебность советского правительства России. Хотя Армения была вправе рассчитывать на понимание западными державами важности и необходимости этого шага, он был воспринят ими почти как недружественный акт.

Политическая предвзятость обвинений держав Антанты в нелояльности правительства Армении была тем более очевидной, а их обвинения были тем более беспочвенными, что поддерживавшаяся советским правительством России агрессивность советского Азербайджана в отношении Республики Армении, его территориальные притязания на армянский Карабах «обосновывались» именно двусмысленным поведением английских оккупационных властей в Карабахе в 1919 г.

Хотя правительство Армении заверило представителей западных держав в том, что оно по-прежнему остается на антибольшевистских позициях², заключение им соглашения с советским правительством России усилило позиции тех кругов держав Антанты, которые хотели бы добиться примирения с турецкими националистами за счет законных прав и интересов армянского народа³. Не будет преувеличением сказать, что, навязав Армении, не воевавшей с Россией, временное мирное соглашение, Наркоминдел РСФСР отдалил Армению от Союзных держав в самый критический период ее истории⁴.

34. Политический аукцион: предательство по-европейски

По мере усиления советской России и укрепления ее фактического военно-политического союза с турецкими националистами в правящих кругах Великобритании — ее спецслужбах, военном ведомстве и колониальных кругах — начала формироваться установка на противодействие советскому экспансионизму.

_____________
¹ Док. № 771.
² Там же.
³ См. Армянский вопрос. Энциклопедия. Ереван, 1991. С. 302—303.
⁴ Об этом см. также и другие части Раздела V Комментария, в которых рассматриваются документы Сборника, относящиеся к политике великих держав, представленных на Парижской мирной конференции и в Лиге Наций — V (35, 36).

[стр. 449]

Для этого надо было пойти на такие же уступки туркам, какие сделало большевистское правительство России. Иначе говоря, надо было отказаться от Севрского мирного договора. Ввиду принятых перед всем миром, в том числе и перед своими народами, торжественных обязательств решить Армянский вопрос по справедливости, на основе международного права, западные державы не могли просто отказаться от многостороннего мирного договора. Поэтому дипломатия стран Антанты занялась демонтажом международно-правовых основ решения Армянского вопроса де-факто.

Прежде всего надо было умерить рвение Лиги Наций: занявшись рассмотрением Армянского вопроса практически с первых дней своего существования, она единодушно осуждала совместную агрессию Кемалистской Турции и большевистской России.

Отношение Лиги Наций к решению Армянского вопроса рассмотрено выше. Здесь необходимо остановиться на политике держав Антанты — членов этой организации в общем контексте анализа политического фактора в определении отношения Запада к Армении и Турции.

Проблема заключалась в том, что без помощи создавших ее великих держав — победительниц в Первой мировой войне сама эта международная организация не имела реальных возможностей для практического осуществления своей задачи противодействия агрессии. Поэтому, оказавшись перед необходимостью военной силой пресечь агрессию турецких националистов и их военно-политического союзника — большевистского правительства России, Лига Наций в лице ее Ассамблеи и Совета обратилась к Верховному совету Союзных держав, а тот, в свою очередь, переадресовал просьбу государствам — участникам Севрского мирного договора.

Не имея намерения обеспечить через Лигу Наций военную защиту Армении от турецкой и большевистской агрессии, правительства Великобритании, Франции и Италии направили свои усилия на то, чтобы не допустить приема Армении в Лигу Наций и соответственно вмешательства этой организации для отражения агрессии на основании ст. 11 ее Устава.

В тот самый день, когда Армении был силой навязан Александропольский договор — 3 декабря 1920 г., участники Совещания представителей британского, французского и итальянского правительств в Лондоне высказались против принятия Республики Армении в Лигу Наций. Своим представителям в Лиге Наций они дали указание не допустить принятия Армении в эту международную организацию.

Затем участники трехстороннего совещания сосредоточились на вопросе о судьбе Севрского договора. Министр иностранных дел Великобритании Керзон сообщил, что из Константинополя направляется миссия к Мустафе Кемалю и что правительство самой Оттоманской империи «объявило о своем намерении ратифицировать Севрский договор спустя три дня после прибытия этой миссии в Ангору». Правительство Оттоманской империи, по словам Керзона, считало, что безотлагательная ратификация им договора улучшила бы позицию на переговорах с Кемалем, ибо тогда оно могло бы заявить ему, что основные положения договора должны остаться неизменными и что в этот документ невозможно будет внести изменения, за исключением каких-то деталей.

На вопрос главы французского правительства Леги, как будет складываться положение, если Турция ратифицирует договор, а Франция не ратифицирует, Ллойд

[стр. 450]

Джордж ответил, что Франция будет находиться в состоянии войны с Турцией и положение будет такое же, какое существует сейчас между США и Германией.

Леги заметил, что представители французского правительства на этой конференции стремятся добиться полного взаимопонимания с британским правительством относительно того, каким должен быть наилучший подход к трудной ситуации на Ближнем Востоке.

Леги дистанцировался от откровенно грубой постановки вопроса, заявив, что приведения Севрского договора в соответствие с «новой ситуацией» якобы требует «общественное мнение во Франции». От себя же он добавил, что не должна быть закрыта «возможность пойти на взаимные уступки, чтобы обеспечить прочный мир, которого желают все».

Керзон ответил, что «эти изменения и уступки можно было бы надлежащим образом обсудить только после того, как станут известны результаты встречи между Мустафой Кемалем и миссией из Константинополя». Согласно информации, которой располагал Керзон, Кемаль был заинтересован в достижении модус вивенди с центральным турецким правительством. Исходя из того, что озабоченность Кемаля вызвана «искренним чувством недоверия и опасения» в связи с успехами большевизма, Керзон считал, что «любые уступки и изменения, вносимые Союзниками в договор с Турцией, должны основываться на условиях соглашения, достигнутого самими турками».

Ллойд Джордж подтвердил, что если Франция откажется ратифицировать Севрский договор, который был выработан на французской земле и когда на конференции председательствовал Президент Франции, то может возникнуть очень серьезная ситуация: «Этот договор сам по себе является итогом согласия между Союзниками, и французское правительство поставит себя в очень глупое положение, если окажется, что Национальное собрание Франции на самом деле придерживается мнения, что в одном месяце можно достичь соглашения, а в другом — разорвать его».

Леги сказал, что он очень хочет избежать непонимания в этом вопросе. Франция ни на минуту не отказывалась уважать свою подпись, но парламент, пресса и общественность едины во мнении, будто «возникла новая ситуация, которая требует возможных изменений в договоре с целью учесть очень разные условия». Глава французского правительства хочет действовать совместно с союзниками, и сам он против любого кардинального пересмотра договора, но «если бы британские представители признали возможность внесения в будущем в договор изменений и уступок, то тем самым ему была бы оказана огромная поддержка».

Представитель Италии Сфорца отметил, что хотя, по информации англичан, правительство Оттоманской империи «очень хочет ратифицировать договор», он сомневается, что это относится и к Кемалю. «Не является ли более вероятной мысль о том, что он очень враждебно относится к ратификации?»

Вертело вновь привел французскую точку зрения: если удастся начать переговоры с Кемалем, то отказом от претензий греков на Смирну можно было бы прийти к «всеобщему миру».

Ллойд Джордж, в свою очередь, вновь подтвердил свою уверенность, что Кемалем движет пантюркизм. Кемаль, по его словам, «фактически смотрит на Восток и ищет возможность возродить историческое противостояние между русскими и турками». Поэтому турки, по расчетам Ллойд Джорджа, неизбежно будут

[стр. 451]

искать поддержки Запада: «Каждый раз, когда турки враждовали в прошлом с Россией, они вынуждены были обращаться за помощью к западным державам». Исходя из своего видения перспектив, Ллойд Джордж считал, что территориальные уступки туркам должны делаться не на Западе, а на Востоке, т.е. в Армении.

Определив стратегию откола кемалистов от советской России (привлечения Кемаля на свою сторону), Ллойд Джордж предложил и тактику действий: «Мустафа Кемаль — человек восточного склада ума, и с ним надо обращаться как с таковым. Один из основополагающих принципов общения с людьми такого склада ума — это дать им возможность первым сделать предложение». Ллойд Джордж заявил, что он за достижение мира, но что было бы крайне опасно публично провозгласить это как цель союзников. Если бы это было сделано, цена Кемаля незамедлительно возросла бы и выдвигаемые им условия стали бы неприемлемыми.

Леги заявил, что согласен с Ллойд Джорджем «почти по всем пунктам». Особенно важным, по его мнению, была мысль о том, что Союзные державы не должны разглашать свои предложения и дать Мустафе Кемалю возможность первым выступить с предложением¹.

Тем временем английская и французская дипломатия продолжала поиски путей к срыву Севрского мирного договора. Поскольку в качестве международно-правового основания «отсрочки» принятия Армении в Лигу Наций правительства этих стран выдвинули тезис о том, что вопрос о ее границе с Турцией еще не решен, они обратились в Государственный департамент США с просьбой «отложить публикацию» арбитражного решения Президента США В. Вильсона о разграничении территории Армении и Турции².

Президент США Вильсон, не желая идти на поводу правительств Англии и Франции, опубликовал свое арбитражное решение, подтвердив тем самым территориальные права Армении. Это устраняло все формальные препятствия, выдвигавшиеся против принятия Армении в Лигу Наций и защиты ее права на государственное существование. В то же время создавало возможность для использования территориальных прав Армении советским правительством России.

Это еще больше поднимало шансы турецких националистов на достижение политического соглашения с державами Антанты. Политическая обстановка, антагонизм между советской Россией и державами Антанты давали кемалистам возможность устроить политический аукцион: турки пойдут с теми, кто больше уступит в Армянском вопросе.

В этом отношении примечателен приводимый в Сборнике документ — запись состоявшейся 23 января 1921 г. беседы Бодреро — представителя миссии Италии (участницы лондонских совещаний) с Кемалистским дипломатом Али Фуадом, участником намеченных на февраль 1921 г. переговоров о заключении договора правительства ВНСТ с РСФСР.

На вопрос о позиции правительства ВНСТ на предстоявших переговорах с прибывшей в Ангору миссией султанского правительства и Антанты Али Фуад изложил условия, на которых кемалисты могут договориться с Антантой. На прямой вопрос, как кемалисты хотят решить Армянский вопрос, представитель кемалист-

_____________
¹ См. док. № 482.
² См. док. № 527, 534.

[стр. 452]

ского правительства ответил: «Это решение зависит от того, будет ли нами достигнуто соглашение с Антантой, или она вынудит нас искать соглашение с Москвой.

В первом случае: на Московской конференции¹ мы ставили вопрос: является ли Армения независимой страной? Если да, то почему на территории Армении находятся российские войска? Если же Армения не независима, то она может быть разделена между Россией и Турцией на сферы влияния. Мы обязуемся очистить территорию Армении, но не раньше, чем то же сделает Россия и, кроме того, в стране (Армении) создастся устойчивый политический порядок».

Будущее Армении, по словам Али Фуада, мыслилось «в пределах соглашения 14-го г. (между Россией и Турцией). Будет ли эта Армения называться Республикой или как-нибудь иначе — нас не занимает, — сказал он. — Важно одно, чтобы Армения не представляла воткнутого нам в бок ножа».

Али Фуад пояснил, что, если кемалисты с Антантой не сговорятся, тогда они заключат договор с Россией на условиях раздела Армении: «Вступим в соглашение с Россией. Ей мы уступим часть Армении взамен компенсации — Аджария, Ахалцих и Карсскую область». Многое, по словам турецкого дипломата, будет зависеть «от того, с кем будет у нас соглашение, с Антантой или же с Россией. Если будет последнее, то мы будем требовать себе Батумскую область и Ахалцихский пашалык, остальная же Грузия должна быть в сфере влияния Турции. Вообще же наша задача — обойтись без Москвы»².

Интересно отметить, что, как утверждал Али Фуад, при решении в рамках соглашения с Антантой «видные политические деятели Армении (Нубар паша, Норадунгян) не будут против этого исхода».

Такой аукцион на официальном уровне был устроен в Лондоне во время работы в Москве двусторонней конференции большевистского правительства России и правительства ВНСТ, созванной для заключения всеобъемлющего договора. В Лондоне и в Москве разыгрывалась политическая приверженность Кемалистской Турции, а главной ставкой были армянские территории.

По решению Верховного совета держав Антанты на Лондонскую конференцию представителей правительств Британской империи, Франции, Италии, Японии, Бельгии и Греции, состоявшейся с 18 февраля по 18 марта 1921 г., были приглашены представители как законного султанского правительства Оттоманской империи во главе с Великим визирем Тевфик пашой, так и ангорского правительства ВНСТ. Показательно, что правительство ВНСТ было представлено в Лондоне «Министром иностранных дел» Бекиром Сами, в то время как в Москве — только заместителем «Наркома».

Этот приоритет объясняется тем, что турецкие националисты и сам Кемаль рассчитывали, что на Лондонской конференции Союзных держав Севрский договор «будет пересмотрен и смягчен»³. Показательно и то, что эти две турецкие делегации после открытия конференции объединились.

От армянской стороны были приглашены две делегации: представитель правительства в изгнании — А. Агаронян, представитель западных («турецких») ар-

_____________
¹ Имеется в виду первая Московская конференция в июле — августе 1920 г. См. Комментарий по Разделу V (13).
² Док. № 1052. Выделено нами. — Ю.Б.
³ Док. № 1055.

[стр. 453]

мян — Богос Нубар, а также Мальколм и генерал Багратуни. На заседании 26 февраля Агаронян и Нубар потребовали, чтобы Верховный совет выступил за целостность Севрского договора. Керзон указал им на возникшие трудности, которые «можно свести к трем группам, а именно: большевизм в российской Армении, оккупация Мустафой Кемалем большей части армянской территории и неспособность держав направить значительные силы на помощь Армении»¹. Поэтому он просил сообщить, какие территориальные границы Армении армянская делегация считает необходимыми для существования армянского государства. Керзон напомнил, что Конференция в Сан-Ремо передала определение границы Армении Президенту США Вильсону и что Президент Вильсон «установил границу, которая включает в себя несколько участков турецкой территории, а также порт Трапезунд». Заявив, что возникнет «очень серьезная практическая трудность» в установлении границы в соответствии с решением Президента Вильсона, Керзон задал два конкретных вопроса, а именно: 1) «Каких важных для Армении границ добиваются обе делегации» и 2) «Какие ресурсы — человеческие и денежные — сама Армения может мобилизовать, чтобы добиться своей независимости».

Богос Нубар паша ответил, что сами армяне не претендовали на Трапезунд (где армянское население не составляет большинство), а только требовали «свободного доступа к морю через Трапезунд». Что же касается остальной части решения Президента Вильсона относительно границы, он сослался на неосведомленность относительно его содержания («решение Президента Вильсона не было доведено до сведения армянской делегации»), но высказал готовность армян «проявить сговорчивость».

Отвечая Керзону, который попросил Агароняна дать информацию относительно Александропольского договора, тот пояснил, что «договор был навязан силой и был категорически отвергнут армянами», но он «не знает точно», какие границы в нем предполагались. Керзон обещал, что заявления армянских делегатов будут сообщены Верховному совету, «который и принимает окончательное решение».

Дальнейшее обсуждение Армянского вопроса проходило без участия армянских представителей. В нем участвовали только представители султанского правительства Оттоманской империи и ангорского правительства кемалистов. Представитель ангорского правительства с самого начала выступил с требованием восстановить Турцию в границах 1913 г., но без арабских стран. Французская и итальянская делегации, действуя, судя по всему, по заранее разработанному сценарию, высказались за пересмотр Севрского договора, хотя и не столь определенно и решительно, как того ожидали турки.

Керзон предложил сосредоточиться на ст. 88—93 Севрского договора. Он сказал, что «в том, что касается Армении, произошли значительные перемены в силу ряда событий и действительное положение в этой стране все еще неясно до некоторой степени».

Министр иностранных дел Великобритании с самого начала дал ясно понять, что абсолютно необходимо сохранить в договоре некоторые принципы независимо от того, можно ли будет внести какие-либо изменения в положения договора в той его части, которая касается Армении. «Когда разрабатывался Севрский дого-

_____________
¹ Док. № 1075.

[стр. 454]

вор, — сказал Керзон, — решено было, что западные границы Армении должны быть переданы на арбитражное решение Президента Вильсона. Границы, которые установил Президент, включают округа, которые сейчас в значительной степени находятся в руках турецких националистов. Кроме того, в результате вторжения националистов и оккупации Карса и Александрополя, правительство русской Армении как раз перед большевизацией страны подписало соглашение с Кемалистским правительством. Однако этот договор никогда не был ратифицирован и поэтому юридически не существует. Остается выработать новый договор».

Лорд Керзон добавил, что, желая «быть совершенно откровенным», хотел бы, чтобы турецкая делегация ясно поняла, что «Европа — т.е. державы, одержавшие победу в войне, — дала торжественное обязательство создать независимое государство Армения. Поэтому совершенно невозможно установить мир, который не предусматривает этой независимости и который не предоставляет Армении четкие границы. Хотя он не хочет обсуждать детали таких границ, тем не менее необходимо сразу же заявить, что державы не представляют себе создание любой Армении, которая не включает Карс, Ардаган и Александрополь. В интересах самой Турции иметь у своих границ удовлетворенную и независимую Армению. Может оказаться, на самом деле, что границы, определенные Президентом Вильсоном, недостижимы, но в любом случае очевидно, что должна быть создана какая-то независимая Армения»¹.

Министр иностранных дел ВНСТ Бекир Сами ответил, что «его правительство всячески желает создания независимой Армении в тех регионах, где существует армянское большинство и где логически может быть создано независимое государство»². Он сказал, что «они очень хотят жить в мире с такой Арменией». Говоря об Александропольском договоре, турецкий министр согласился с тем, что «договор не ратифицирован», но в связи с возвращением в Армении прежней власти³ «правительство Ангоры каждый день ждет ратификации». Бекир Сами «с радостью» обратил внимание на заявление лорда Керзона о том, что договор, который не ратифицирован, юридически не существует, и выразил надежду, что «этот принцип будет применен также и к Севрскому договору». Армения, сказал он, должна создаваться на этнической основе и если вилайеты Ван и Битлис считать курдскими, то где же окажется Армения?

Когда Бекир Сами заявил, что после занятия Карса и бегства армян население города Карс стало «в подавляющем большинстве турецким», Керзон прервал представителя кемалистов, заявив, что должен напомнить ему, что «он фактически претендует на территорию, которая не принадлежала Турции в течение 50 с лишним лет, и что немыслимо, чтобы Турция, которая потерпела поражение в этой войне, вышла из нее с приращенной территорией»⁴.

Бекир Сами бей ответил, что «он основывает свою претензию на эти округа на концепции национальности, но что он готов оставить это решение на усмотрение Верховного Совета».

Лорд Керзон согласился, что «этот вопрос надлежит решить Верховному Совету и что будут разработаны предложения, с которыми турецкой делегации

_____________
¹ Док. № 1075.
² Там же. Выделено нами. — Ю.Б.
³ Имеется в виду февральское восстание и временное восстановление власти Республики Армении.
⁴ Док. № 1075. Выделено нами. — Ю.Б.

[стр. 455]

предложат согласиться». По его словам, на какой-то более поздней стадии, быть может, возможно будет послать какую-то смешанную комиссию расследования, но в данный момент нежелательно рассматривать этот вопрос иначе как в предварительном порядке: «В настоящий момент он хочет только четко заявить турецкой делегации, что державы абсолютно полны решимости в необходимости создания независимой Армении — Армении в довольно обширных размерах и с достаточной независимостью, чтобы обеспечить ее существование. Карс, Ардаган и Александрополь должны, конечно, быть включены в такую Армению»¹.

Бекир Сами повторил, что «правительство Ангоры вполне готово признать независимую и жизнеспособную Армению. Турция и Армения будут соседями, и турецкая делегация не хочет сеять раздора с самого начала». Он исключил возможность возникновения по этому вопросу каких-то трудностей между Турцией и Союзными державами.

Во время секретных переговоров с Премьер-министром Великобритании Ллойд Джорджем глава Кемалистской делегации проявлял готовность «повести турецкую внешнюю политику по антисоветскому пути и на этой основе договориться с Антантой». Бекир Сами предлагал в обмен на смягчение для Турции условий Севрского мирного договора включить Турцию в антисоветский фронт, организовать союз между Кемалистским правительством и горцами Северного Кавказа в целях «борьбы с большевизмом».

11 марта державы Антанты сделали новые мирные предложения Греции и Турции. Хотя эти предложения отвечали турецким требованиям, они были отвергнуты не только Грецией, но и Турцией.

В то же время в результате переговоров, которые Бекир Сами вел с Францией и Италией в тайне от англичан, были подписаны от имени ангорского правительства соглашения с Францией (9 марта) и с Италией (12 марта 1921 г.). Взамен предоставляемых концессий и других «экономических преимуществ» эти державы обязались эвакуировать свои войска из Турции и поддержать некоторые требования турок.

Английское правительство, которое к этому времени практически отказалось от идеи наказания турецких деятелей, захваченных при высадке десанта в Стамбуле 16 марта 1920 г., решило сделать жест примирения с турецкими националистами. 16 марта 1921 г., официально объявленный как день подписания советско-турецкого договора о дружбе и братстве², Министр иностранных дел Великобритании Керзон подписал в Лондоне соглашение с Министром иностранных дел ВНСТ Бекиром Сами об освобождении всех британцев, захваченных кемалистами, в обмен на освобождение всех интернированных на Мальте турок, за исключением тех, кого обвиняли в резне армян и в нарушении законов и обычаев войны. Подлежали освобождению 64 турка и 22 британских подданных³.

_____________
¹ Док. № 1075. Выделено нами. — Ю.Б.
² О причине переноса действительной даты подписания—18 марта на фиктивную—16 марта см. Раздел V (29) Комментария.
³ Negotiations with the Turkish Nationalists for the Mutual Release of Prisoners of War. Memorandum by the Secretary of State for War, 29 August 1921, Appendix D: Agreement for the Immediate Release of Prisoners. FO 371/6504 (E 10117/132/44) (C/P/3269); Rumbold to Curzon, 23 March 1921 (Documents on British Foreign Policy, 1919—1939. First series. Vol. 17. P. 84—85).

[стр. 456]

Тем не менее этот раунд переговоров к желаемому турками исходу не привел. Основы Севрского мирного договора были сохранены в неприкосновенности. Не имея возможности в одностороннем порядке отказаться от зафиксированных в многостороннем мирном договоре территориальных прав Армении и армянского народа, правительства Англии и Франции ограничивались лишь обещанием добиться пересмотра некоторых его положений.

Предложенные уступки турок не удовлетворили. Соглашения с Францией и Италией не были одобрены правительством ВНСТ. Было отклонено и соглашение, подписанное с Керзоном: Кемалистское правительство ВНСТ, пользовавшееся поддержкой организаторов и исполнителей массовых убийств армян, не могло согласиться с исключением из этого соглашения тех, кто участвовал в резне. Требуя обмена «всех на всех», оно отвергло это соглашение с англичанами.

В соперничестве с большевистским правительством России за привлечение турок на свою сторону ценой территориальных уступок за счет Армении державы Антанты были в заведомо проигрышном положении. Большевики, не будучи ограничены необходимостью считаться с общественным мнением и с международными обязательствами России, отвергли Севрский договор, сняли вопрос об ответственности турок и турецкого государства за геноцид армян, отдали туркам все армянские территории, которых они добивались, отказались не только от собственного Декрета о независимости турецкой Армении, но даже подарили туркам в придачу еще и Карсскую область, а азербайджанцам — Нахичеван. Возможности же западных держав допустить открытое предательство прав и интересов Армении были сильно ограничены общественным мнением своих стран и международными обязательствами.

Большевики, свободные от соображений права и морали, предложили туркам больше, чем могли предложить западные державы, и поэтому переиграли их. Державы Антанты, у которых было меньше возможностей для политического маневра в предательстве прав и интересов народа — жертвы геноцида, соревнование с большевиками проиграли.

35. Армянский вопрос в Лиге Наций

Лига Наций — первая политическая организация всемирного масштаба — предшественница ООН — была создана после Первой мировой войны.

Устав Лиги Наций был подписан 44 государствами, в том числе 31 «первоначальным членом» Лиги — США, Великобританией, Францией, Италией, Японией, Канадой, Австралией, Южно-Африканским Союзом, Новой Зеландией, Индией, Китаем, Бельгией, Боливией, Бразилией, Кубой, Эквадором, Грецией, Гаити, Хиджазом, Гондурасом, Либерией, Никарагуа, Панамой, Перу, Польшей, Португалией, Румынией, Югославией, Сиамом, Чехословакией, Уругваем и 13 государствами, не участвовавшими в Первой мировой войне, но приглашенными подписать Устав — Аргентиной, Чили, Колумбией, Данией, Норвегией, Испанией, Парагваем, Нидерландами, Ираном, Сальвадором, Швецией, Швейцарией и Венесуэлой.

Армения отвечала всем условиям, необходимым для статуса первоначального члена—учредителя Лиги. Армянский народ принес больше жертв для победы

[стр. 457]

Союзных держав, чем многие другие первоначальные члены Лиги Наций. 300 тыс. армян участвовало в войне против государств германского блока в составе вооруженных сил России. Много армян-добровольцев сражалось против турецкой армии. Армяне сражались и в войсках Великобритании и Франции. Своей самоотверженной борьбой армяне способствовали поражению Турецкой империи в Первой мировой войне.

Международная правосубъектность Армении была признана уже в 1918 г. самой Оттоманской империей. Она была признана и советской Россией. Союзные державы Антанты признали Армению де-факто.

Одной из причин, если не основной причиной, сдержанного отношения к признанию де-юре был вопрос об установлении временного мандата на управление Арменией по гуманитарным соображениям — для помощи в постгеноцидной реабилитации. Предполагалось, что наиболее подходящей для этих целей державой были США или же создававшаяся первая международная политическая организация мирового масштаба — Лига Наций. Статус подмандатной территории считался несовместимым с членством в Лиге Наций в качестве суверенного государства.

Система мандатов, ставшая составной частью послевоенного мирного урегулирования, была нововведением в международном праве. Согласно этой системе, юридически закрепленной в ст. 22 Устава Лиги Наций, территории, отторгнутые у Турции, и колонии Германии не становились территорией держав-победительниц или других государств, а подпадали под действие мандатной системы, переходя под высший надзор Лиги Наций. Управление от имени этой международной организации доверялось соответствующим державам на условиях, установленных в письменных соглашениях, именовавшихся мандатами, между Лигой и каждым мандатарием. Держатель мандата самой территории не приобретал и, следовательно, не мог аннексировать или уступать ее. Он обладал правами лишь в объеме, необходимом для целей выполнения мандата в отношении доверенной ему территории.

Территории бывшей Турецкой империи (Ирак, Палестина и Трансиордания, Сирия, Ливан) составляли первую (высшую) группу мандатов типа «А». Уставом Лиги они определялись как «некоторые области, ранее принадлежавшие Оттоманской империи», которые «достигли такой степени развития, что их существование в качестве независимых наций может быть временно признано под условием, что советы и помощь мандатария будут направлять их управление впредь до того момента, когда они окажутся способными руководить собой. Пожелания этих областей должны быть прежде всего приняты в соображение при выборе мандатария» (ст. 22).

Принимая решения о послевоенном устройстве Армении, Парижская мирная конференция неизбежно должна была учитывать состояние народа и страны, ставших жертвой геноцида. Было очевидно, что без международной гуманитарной помощи не обойтись. Такая помощь могла быть оказана либо путем передачи Армении под временное управление по мандату Лиги Наций, либо под непосредственное управление этой международной организации.

Союзные державы, представленные на Лондонской конференции, достигли соглашения о признании независимости Армении, чья финансовая система и военная организация должны были создаваться при помощи Лиги Наций.

[стр. 458]

Материалы Сборника, в частности, те, которые связаны с рассмотрением Армянского вопроса в Лиге Наций, подтверждают гуманитарный характер вопроса об установлении временного мандата на управление Арменией. Это должен был быть мандат особого рода — для решения гуманитарных задач от имени всего человечества. Вопрос о мандате на временное управление Арменией возник не как альтернатива государственной независимости Армении, а как мера, необходимая для ликвидации последствий геноцида, как предпосылка независимости для страны — жертвы геноцида. Задача мандатария заключалась не в подготовке к независимости, а в обеспечении независимости Армении.

Речь, по существу, шла о временной международной опеке на период реабилитации народа—жертвы геноцида: возвращения беженцев, решения вопросов экономики, обеспечения безопасности и т.п.

В отличие от других подмандатных территорий, освободившихся от власти Оттоманской империи, которые привлекали месторождениями нефти, Армения, бедная в отношении природных ресурсов, разоренная и обескровленная, не сулила никаких экономических выгод. Напротив, она требовала существенных капиталовложений для ликвидации последствий разрушительного господства турок и для защиты от внешней агрессии.

Геополитическое положение Армении, которое в прошлом делало ее предметом соперничества великих держав, теперь оборачивалось против самих армян. Военно-политический союз двух изгоев международного сообщества — Кемалистской Турции и большевистской России — ставил выполнение гуманистической функции мандатария перед неизбежностью военного столкновения с ними. Рассчитывать на умиротворение, на возможность морального воздействия на турецких националистов и их военно-политического союзника — советскую Россию — не приходилось.

12 марта 1920 г. Министр иностранных дел Великобритании Керзон от имени Верховного совета Союзных держав запросил Совет Лиги Наций, согласится ли эта международная организация взять под свою защиту независимую Республику Армению¹. Предварительно армянская делегация в Лондоне определила условия, на которых Лига Наций могла бы защитить Республику Армению. Из телеграммы Керзона, равно как и из заявления армянской делегации, явствовало, что Лигу Наций просили принять мандат на Армению, согласно условиям, изложенным в ст. 22 Устава этой организации.

Позиция Лиги Наций зафиксирована в одобренном Советом 11 апреля 1920 г. меморандуме «Будущий статус Армении»². В нем Совет Лиги высказался за то, чтобы были «эффективно обеспечены независимость Армении и поддержание порядка и безопасности на армянской территории».

Руководствуясь «исключительно желанием помочь народу, беды которого дали ему право на сочувствие и внимание цивилизованного мира», Совет Лиги Наций выразил «полное согласие с Верховным Советом в том, что касается требований армянского народа. Он рассматривает создание Армянского государства на основе обеспечения безопасности и независимости как обязательство всего человечества и как конечную цель, достойную усилий и жертв со стороны цивилизованных держав мира».

_____________
¹ Док. № 413.
² Док. № 421.

[стр. 459]

Заявив о своем желании «сотрудничать в достижении этой цели в пределах своих полномочий», Совет констатировал, что Лига Наций не государство и не располагает финансовыми и военными средствами, которые позволили бы ей принять на себя эффективное осуществление этой международной функции. Положения ст. 22 Устава Лиги Наций не предусматривают возможности принятия и осуществления мандата самой Лигой Наций. Ими предусматривается, что мандаты на управление будут предоставляться государствам и что они будут осуществляться под общим наблюдением этой международной организации.

Выразив убеждение, что будущее армянской нации будет наилучшим образом обеспечено, если какое-либо государство — член Лиги или какая-то другая держава проявит готовность принять мандат на основе ст. 22 Устава, Совет обратил внимание на политические и финансовые проблемы, с которыми столкнется государство-мандатарий.

Совет Лиги Наций констатировал, что «большая часть территории независимой Республики Армении в настоящее время находится под господством Оттоманской империи и оккупирована турецкой армией. Лига Наций, не располагая военной силой, не в состоянии вынудить турок покинуть территорию Армянской Республики». Поэтому Совет Лиги просил прояснить, готовы ли Союзные державы «обеспечить Республике Армении, если необходимо, то и с помощью силы», вывод регулярных и иррегулярных турецких войск из тех территорий, которые «прежде принадлежали Оттоманской империи, а теперь передаются Республике Армении». Совет Лиги запросил Верховный совет Союзных держав, готов ли он «при этих обстоятельствах обеспечить защиту армянской территории, пока это не будет обеспечено другими средствами», т.е. созданием с международной помощью армянской армии, способной выполнять эту задачу.

Совет просил прояснить еще один вопрос, существенно важный для принятия мандата: «Любой член Лиги Наций, который может быть приглашен принять мандат на Армению, несомненно захочет узнать, какие меры предусмотрены проектом Мирного договора с Турцией для обеспечения свободного доступа к морю независимой Армянской Республики. Это не только в интересах самой Армении, но и для того, чтобы можно было полностью обеспечить линии коммуникации между Армянской Республикой и державой-мандатарием».

Еще одним важным условием для установления мандата было создание финансовой системы, которая позволила бы Армении осуществлять наиболее необходимые общественные работы. Совет Лиги выразил готовность рекомендовать Ассамблее помочь созданию прочной финансовой основы путем предоставления Армении займов государствами—членами Лиги под международной гарантией. Совет обещал рекомендовать Ассамблее Лиги Наций, чтобы она добивалась от стран, входящих в Лигу, необходимых финансовых гарантий для государства-мандатария. Совет Лиги запросил Верховный совет, могут ли Союзные державы до этого времени предоставить такую гарантию.

По получении от Верховного совета Союзных держав надлежащих заверений Совет Лиги Наций выражал готовность заняться неофициальным опросом, чтобы выяснить, «готов ли какой-нибудь член Лиги принять мандат на Армению на вышеупомянутых условиях».

Выражая убеждение, что «наилучшим решением» Армянского вопроса было бы принятие мандата на Армению одной из цивилизованных держав под наблю-

[стр. 460]

дением и при полной моральной поддержке Лиги Наций, Совет Лиги отмечал, что «такое решение было бы приемлемым для Армении, удобным в отношении общих дипломатических предпосылок, на которых зиждется Устав Лиги Наций, и, вероятно, больше, чем любой другой план способствовало бы эффективной организации нового государства. Совет сделал бы все возможное, чтобы облегчить такое решение проблемы», указывалось в меморандуме.

В случае, если бы эти переговоры оказались безрезультатными, Совет Лиги выражал готовность возобновить консультации с Верховным советом Союзных держав для поиска практических методов обеспечения будущего Армении.

26 апреля Верховный совет информировал Совет Лиги Наций о том, что он, учитывая глубокие чувства сострадания к армянам, которые проявлял американский народ, обратился 25 апреля к Президенту США Вильсону с посланием, в котором предложил Соединенным Штатам принять мандат на Армению, и что он также пригласил Президента США стать арбитром по вопросу о границе между Турцией и Арменией в вилайетах Эрзерум, Трапезунд, Ван и Битлис, а также и в вопросе о доступе Армении к морю. Верховный совет обещал сообщить Совету Лиги содержание ответа Президента Вильсона и позже рассмотреть этот вопрос при тесной консультации с Советом Лиги.

29 мая Совет Лиги в своем ответе на это сообщение Верховного совета заявил, что он весьма удовлетворен тем решением армянской проблемы, которое предложил Верховный совет, но в случае необходимости дальнейшего изучения этого вопроса он хотел бы знать, что Верховный совет готов обсудить высказанные прежде соображения относительно того, чтобы побудить какую-то другую державу согласиться на мандат. Совет Лиги подтвердил, что он готов сделать все, что в его власти, чтобы помочь Верховному совету Союзных держав обеспечить будущую безопасность Армении.

После того как вопрос о мандате Лиги Наций отпал, а Сенат США 30 мая 1920 г. «почтительно» отклонил предложение принять мандат на Армению, и после того как Армения была признана де-юре, став в этом качестве стороной Севрского мирного договора и подписанного одновременно с ним договора о защите национальных меньшинств, вопрос о ее членстве в Лиге Наций обрел новое звучание.

Как государство, подписавшее Севрский мирный договор, составной частью которого был Устав Лиги Наций, Армения в принципе должна была рассматриваться как первоначальный член этой организации. Тем не менее в приложении к Уставу она не фигурировала ни в числе 31 первоначального члена, ни в числе 13 приглашенных, и поэтому вопрос о ее членстве должен был рассматриваться в соответствии с процедурой приема новых членов, предусмотренной параграфом 2 ст. 2 Устава, т.е. двумя третями голосов Ассамблеи. Это объяснялось тем, что подготовка Севрского договора, в отличие от других мирных договоров так называемой Версальской системы, сильно затянулась, и он был подписан лишь 10 августа 1920 г., т.е. уже после того, как Устав Лиги Наций был принят.

Таким образом, Армения стала не только одним из первых кандидатов на вступление в Лигу Наций, но и одной из первых жертв агрессии, которой эта международная организация должна была помочь отразить агрессию.

В апреле 1920 г. М. Кемаль предложил большевикам России заключить военно-политический союз на условиях «разделения труда»: турки будут содейство-

[стр. 461]

вать советизации Азербайджана и не будут возражать против советизации Грузии, а российские большевики предоставят туркам разделаться с Арменией¹.

Последовавшая советизация Азербайджана не только не устранила агрессивность мусаватистского правительства, но, напротив, подкрепила ее социал-империализмом РСФСР.

Чтобы получить политическую опору в Азербайджане, советская Россия поощряла его территориальные претензии на Карабах и под видом «миротворчества» на «спорных территориях» в Карабахе и Зангезуре, а также в Нахичеване начала там военные действия против Республики Армении.

В то же время советское правительство предало забвению свои громогласные заявления о «самоопределении всей Армении» и о «независимости турецкой Армении» и договорилось с турецкими националистами (кемалистами) о разделе «по условленной линии» территории российской части Армении, которая перешла по преемству к Республике Армении.

Уже 13 мая руководитель армянской делегации в Париже информировал Председателя Совета Лиги о нависшей над Арменией опасности, исходящей от действий Азербайджана и об угрожающей концентрации войск турецких националистов. Совет Лиги решил, что это обращение должно быть передано Верховному совету Союзных держав.

Опасаясь вмешательства держав Антанты и не располагая в этот период достаточной военной силой для реализации плана разрушения независимой армянской государственности и раздела ее территорий, советское правительство настояло на отсрочке этой операции. Майское «восстание» кучки армянских большевиков, оставшись без внешней поддержки, захлебнулось. В этот период правительство РСФСР ограничивалось требованием разрешить беспрепятственный транзит через территорию Армении².

Статья 16 Устава Лиги Наций предусматривала применение санкций против государства, совершившего акт агрессии. Все члены Лиги обязаны были порвать торговые и финансовые отношения с этим государством. Совет Лиги мог определять контингенты сухопутных, морских и воздушных сил, выставляемых государствами-членами «для поддержания уважения к обязательствам Лиги».

Устав предусматривал также возможность вмешательства Лиги в споры между государствами или с государствами, не являющимися ее членами (ст. 17). В случае отказа государства, не являющегося членом организации, принять меры, предложенные для разрешения спора, и его обращения к войне против одного из членов Лиги, к такому государству могли применяться экономические и военные санкции, предусмотренные в ст. 16.

Пресечением арменоцида и защитой Армении от совместной агрессии турецких националистов и российских большевиков занималась не только Парижской мирная конференция, но и Лига Наций. Армянский вопрос как вопрос о ликвидации последствий преступления геноцида и обеспечении государственного существования армянского народа стоял в повестке дня Лиги Наций буквально с первого дня ее существования.

_____________
¹ См. док. № 669 и Раздел V (7, 8, 9) Комментария.
² См. документы и Комментарий по Разделу V (14, 15, 16, 18).

[стр. 462]

Обсуждались два взаимосвязанных вопроса, а именно: прием Армении в Лигу Наций и пресечение агрессии Кемалистской Турции и ее союзницы советской России.

Использование механизма Лиги Наций для защиты Армении от турецкой агрессии и арменоцида предполагало ее членство в этой международной организации. Поэтому правительство Армении, рассчитывая на помощь Лиги Наций, обратило внимание на нерешенность вопроса о членстве Армении в Лиге Наций¹. Прием Армении в Лигу Наций подтвердил бы обязанность всех членов Лиги Наций участвовать в защите Армении от внешних актов агрессии.

13 мая 1920 г. глава армянской делегации на Парижской мирной конференции А. Агаронян направил в Рим Председателю Совета Лиги Наций телеграмму с просьбой о принятии Армении в эту организацию². То обстоятельство, что правительство Армении обратилось с просьбой о приеме в Лигу Наций в то время, когда рассматривался вопрос о мандате США на временное управление этой страной, вероятно, могло означать, что оно либо считало осуществление мандата совместимым со статусом суверенного государства, либо не было уверено в том, что США примут сделанное им предложение.

15 мая 1920 г. Совет Лиги Наций в присутствии Генерального секретаря рассмотрел эту телеграмму и передал ее Генеральному секретарю для надлежащих действий³.

С заседания Совета Лиги Наций Генеральный секретарь Лиги телеграфировал А. Агароняну о порядке принятия государств в эту международную организацию: «Решение о принятии в Лигу Наций государств, не указанных в Приложении к Уставу, может быть принято только Ассамблеей. Поэтому Армянское правительство, вероятно, пожелает направить мне официальную просьбу, которая должна быть роздана членам Ассамблеи до ее первого собрания»⁴.

Вторую же телеграмму от 13 мая, в которой армянское правительство информировало Совет о том, что советские власти «с Северного Кавказа и Азербайджана и турецкие националисты объединились и грозят вторгнуться в Армению, если она не установит у себя большевистскую власть», и просило срочной помощи Лиги Наций, решено было передать Верховному совету Союзных держав по той причине, что сама Лига Наций, как заявил итальянский представитель Титтони, не располагает никакими возможностями для оказания Армении непосредственной помощи⁵.

После того как 30 мая 1920 г. Сенат США отказался принять мандат на управление Арменией, были сняты формальные препятствия как для признания международной правосубъектности Армении де-юре, так и для ее принятия в Лигу Наций в качестве субъекта международного права.

10 августа Армения в числе других Союзных и Объединившихся государств подписала Севрский мирный договор с Оттоманской империей.

К этому времени внешнеполитическая ситуация вокруг Армении еще больше обострилась. Агрессивная война Кемалистской Турции и большевистской России против Армении стала неотвратимой.

_____________
¹ См. док. № 451.
² См. док. № 433.
³ См. док. № 432.
⁴ Reg. Doc. 28/7094/4395.
⁵ См. док. № 432 и 434.

[стр. 463]

Турок не устраивала перспектива ответственности за злоупотребления властью в отношении порабощенных ими народов и особенно за преступление геноцида армян. Российских большевиков, собиравшихся установить «диктатуру пролетариата» в мировом масштабе и делавших ставку на «революционный Восток», не устраивало какое бы то ни было послевоенное урегулирование под эгидой Антанты.

Подписание Севрского договора придало дополнительный импульс агрессии турецких националистов, российских большевиков и азербайджанских национал-коммунистов.

При открытой поддержке армии Кемалистского правительства ВНСТ сепаратистское турецкое меньшинство Карсской области провозгласило создание своей республики. То же самое сделали тюрки Нахичевана под покровительством советских «миротворческих» войск.

В памятной записке МИД Великобритании, подготовленной в сентябре 1920 г., отмечалось, что «Республика Армения подвергается нападению банд турецких националистов вдоль ее южных границ, в то время как азербайджанские татары и советские войска отвлекают на себя ее силы в Нахичевани и Зангезуре»¹.

6 октября 1920 г. руководитель делегации Армении на Мирной конференции направил Председателю Совета Лиги Наций П. Гимансу письмо, в котором сообщил, что 2 октября им получена от армянского правительства телеграмма, информирующая о том, что турецкие регулярные войска под командованием Кязима Карабекира начали новое продвижение по направлению к Карсу, и одновременно направили ультиматум с требованием, чтобы Армения покинула районы Олти, Карса и Ардагана «во исполнение условий Брест-Литовского договора». В письме указывалось, что цель турецкого наступления состоит не только в том, чтобы навязать Армении Брест-Литовский договор, но и добиться «соединения турецких сил с большевиками». Ввиду исключительно серьезного положения правительство Армении «обращается с настоятельным призывом к Лиге Наций и просит вмешательства в любой форме, которую она сочтет желательной, с целью обеспечить уважительное отношение к Севрскому договору»².

В письме также отмечалось, что Армения «должна защищать свои позиции на трех фронтах одновременно» — против турок, азербайджанских татар и российских большевиков. Правительство Армении «считает полностью оправданным подчеркивание опасности, угрожающей всеобщему миру», если не будет оказано противодействие этой совместной военной акции — «турко-большевистскому плану»³.

12 октября 1920 г. глава армянской делегации в письме Председателю Совета Лиги Наций вновь указал на «серьезность нынешних событий», настаивая на вмешательстве⁴.

В связи с полученной информацией о военных действиях на турецко-армянской границе Председатель Военного комитета Союзных держав маршал Фош направил Председателю Верховного совета и Конференции послов Союзных держав заключение о силах, необходимых для отражения турецкого наступления: «Зная о непосредственной угрозе, которую новое наступление националистов представляет для независимости Армянского государства, я могу при ныне-

_____________
¹ Док. № 452.
² Док. № 453.
³ Там же.
⁴ Док. № 454.

[стр. 464]

шнем положении только сослаться на выводы Доклада, представленного 27 марта 1920 г. Военным Комитетом Союзных Держав в Версале по вопросу о военных средствах, которые надо использовать для принуждения Турции к принятию Мирного Договора. Этот доклад определял, что на армянском фронте необходимо иметь минимум 4 боеспособных дивизии, и при нынешних обстоятельствах мне не представляется возможным собрать такие силы Союзников в нужное время и в нужном месте»¹.

Обращения Армении 6 и 12 октября с настоятельной просьбой к Совету Лиги помочь ей отразить агрессию Кемалистской Турции рассматривались на первом (закрытом) заседании Десятой сессии Совета Лиги Наций в Брюсселе 20 октября 1920 г. Докладчик А. Бальфур заявил, что правительство Великобритании готово помочь Армении поставками ей боеприпасов и военного снаряжения для ведения войны с ее врагами, но не готово стать гарантом займа Армении. Он высказал предположение, что другие правительства, вероятно, также не будут готовы принять такое обязательство. Что касается Совета Лиги Наций, то он, по словам Бальфура, «не уполномочен принять практические шаги в этом деле», так как эта организация «призвана заниматься международными отношениями признанных и суверенных государств», а «нынешнее вторжение в Армению осуществляют нерегулярные войска, которые не подчиняются признанным и ответственным правительствам. Кроме того, — продолжал он, — Лига Наций не располагает никакими вооруженными силами. Лига все еще может попытаться найти мандатария для Армении, и Совет вновь выступит с таким предложением на предстоящем заседании Ассамблеи. Однако все, что Совет может сделать сейчас, это передать просьбу Армении Верховному Совету [Союзных держав], сопроводив это обращение настоятельной рекомендацией предпринять что-нибудь в помощь Армении».

Решено было поручить Генеральному секретарю подготовить в соответствии с этими выводами письма для вручения армянской делегации и передачи четырем великим державам, представленным в Верховном совете².

Во время сессии в Брюсселе, в последнюю неделю октября 1920 г., в Совет Лиги поступило новое обращение правительства Армении относительно акта агрессии, совершавшегося войсками турецких националистов. Армянское правительство просило Лигу вмешаться, чтобы обеспечить соблюдение Севрского договора.

Этот вопрос обсуждался и на первом публичном заседании Десятой сессии Совета Лиги Наций 27 октября 1920 г. В связи с обращением армянской делегации Совет вновь отметил, что обеспечение исполнения Севрского договора является обязательством государств, подписавших этот договор, и что с этой целью Совет Лиги направил обращение делегации Армении главам правительств четырех великих держав, представленных в Верховном совете Союзных держав — Великобритании, Франции, Италии и Японии.

В письме этим державам Совет напомнил об имевшем место в марте—апреле обмене письмами по вопросу Армении и о том, что в резолюции от 11 апреля 1920 г. Совет Лиги Наций выразил свою готовность отозваться на обращение Верховного совета Союзных держав и сотрудничать с ним в обеспечении буду-

_____________
¹ Док. № 455.
² Док. № 457.

[стр. 465]

щего Армянской республики. Совет Лиги вновь предложил правительствам четырех держав продолжить консультации с тем, чтобы определить, какими средствами может быть осуществлено такое содействие¹. Совет сообщил также, что Армянский вопрос, вероятно, будет поднят в Ассамблее в связи с просьбой Армении о приеме в Лигу Наций. Он вновь подтвердил свою готовность консультироваться и сотрудничать с Верховным советом Союзных держав в любых действиях, которые могли бы обеспечить будущую безопасность Армении².

Председатель Совета Лиги Наций П. Гиманс в письме от 27 октября 1920 г. руководителю армянской делегации на Парижской мирной конференции выразил «сожаление по поводу страданий, которым существующие в Анатолии беспорядки вновь подвергли армянскую нацию», и указал, что «ответственность за претворение в жизнь условий Севрского договора после его вступления в силу лежит не на Лиге Наций, а на подписавших этот договор Державах. Совет Лиги сочтет своим долгом пригласить эти Державы оказать Армении всю возможную помощь в сложившихся условиях. Он напомнит им одновременно о положениях своей резолюции от 11 апреля с.г. и вновь предложит рассмотреть вместе с Советом незамедлительно необходимые меры по обеспечению будущего Армении»³.

В ответ на письмо Председателя Совета Лиги Наций П. Гиманса от 27 октября 1920 г. относительно просьбы армянской делегации о том, чтобы Лига Наций вмешалась и добилась выполнения условий Севрского договора, Премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж 10 ноября сообщил, что «Союзные Державы делают все возможное, чтобы удовлетворить насущные военные потребности Армянской республики Эривань на Кавказе путем поставок военных материалов и горючего для военного транспорта». Отношение же к будущему Армении британский Премьер связал с ожидаемым арбитражем Президента США Вильсона о границах между Арменией и Турцией: «...пока он не объявит о своем решении, нельзя ожидать какого-либо полезного результата от любого обсуждения, касающегося принятия мер, ставящих целью обеспечить выполнение условий договора»⁴.

Ассамблея Лиги Наций начала свою деятельность в ноябре. Одним из первых вопросов, которыми она занялась, был Армянский. Он обсуждался на Пятом пленарном заседании Первой Ассамблеи Лиги Наций 17 ноября 1920 г. в контексте доклада Генерального секретаря о работе Совета Лиги Наций, представленного Первой Ассамблее.

Вопрос о «Защите Армении» был включен в доклад по разделу «Общих обязательств Лиги в интересах мира и справедливости». В докладе излагалась и история рассмотрения Армянского вопроса Советом Лиги Наций.

В отличие от Совета Лиги, в котором доминировали великие державы, вершившие судьбами послевоенного мира⁵, Ассамблея Лиги Наций более адекват-

_____________
¹ Док. № 459.
² Док. № 468.
³ Док. № 461.
⁴ Док. № 467.
⁵ В соответствии с Уставом Совет состоял из 5 постоянных членов — США, Великобритания, Франция, Италия и Япония — и четырех непостоянных, избиравшихся на определенный срок. Ввиду того, что Сенат не ратифицировал Устав Лиги, США в Лигу не вошли и в ее органах не были представлены.

[стр. 466]

но и полно отражала отношение международного сообщества к Армянскому вопросу.

При общем обсуждении доклада о работе Совета Лиги Наций выступил представитель Южной Африки Роберт Сесил. Он отметил, что вопрос об Армении «очень близок сердцу очень влиятельной части мировой общественности во всех странах». Напомнив о своем «намерении внести резолюцию по этому вопросу», он выразил надежду, что на этой основе появится возможность для проведения общей дискуссии по данной проблеме.

«История Армении, — сказал Р. Сесил, — несомненно, знакома каждому члену Ассамблеи. Мировая история не знает большей трагедии. Народ большого интеллекта, великой материальной культуры, древней цивилизации постепенно уничтожался в результате действий правительства, которое явно было лишено чувства жалости, когда имело дело с этой группой своих подданных; такова история Армении, векового мученичества. Она завершилась в годы последней войны резней, ужасами и хладнокровными убийствами, которые редко наблюдались и никогда не имели себе равных. Когда мы впервые услышали о них в годы войны, мы были в ужасе; но с тех пор каждая ставшая известной подробность, каждый клочок информации, которую мы получали после окончания войны, свидетельствуют о том, что до сих пор эти ужасы отнюдь не преувеличивались, а напротив, они преуменьшались.

Резня, учиненная Талаатом, была одним из величайших преступлений, совершенных в истории человеком, и Лига Наций не сможет быть выразителем общественной морали, если она не сделает все возможное, чтобы оградить этот древний народ от повторения ужасов, которым его подвергли».

Напомнив об обязательствах правительства Великобритании и правительств других стран «сделать все возможное, чтобы освободить ее [Армению] от тирании турок», Сесил призвал Лигу Наций принять практические меры, «чтобы исправить то страшное положение вещей, которое существует в той части мира». Этот вопрос, сказал он, доверили решить Лиге Наций: «Это первое общее собрание всех членов Лиги; давайте не расходиться, пока не предпримем какой-то практический шаг, чтобы убедиться, что может быть сделано, если что-то может быть сделано, и побудить наши правительства принять необходимые меры». Он огласил следующий проект резолюции, который был роздан делегациям: «Совет просят безотлагательно рассмотреть положение в Армении и представить на обсуждение Ассамблеи предложения по предотвращению опасности, которая угрожает сейчас оставшейся части армянского народа, и также по достижению постоянного урегулирования в этой стране».

Продолжение обсуждения доклада Генерального секретаря о работе Совета проходило на Седьмом пленарном заседании 19 ноября. Представитель Британской империи Дж. Н. Барнес, говоря о проблеме Армении — страны «с самой трагичной судьбой из всех стран», сказал: «После долгой пытки ее народ подвергается сейчас опасности нового террора. Находясь взаперти между безжалостными большевиками, с одной стороны, и бесчеловечными турками — с другой, она оказалась действительно в опасном положении, и беда для нас в том, что положение, в котором она оказалась, во всяком случае в какой-то степени, является результатом того, что она доверилась Союзным и Объединившимся державам. Правительства Союзных и Объединившихся стран, мне кажется, в этом деле взя-

[стр. 467]

ли на себя большую ответственность. Совет Лиги, во всяком случае, проявил свои дружеские чувства к армянам в их беде. Совет сделал все, что в его власти. Он сотрудничал с Верховным Советом в попытке найти державу, готовую взять мандат на управление Арменией, и обсудил другие средства оказания помощи. В поддержку Совета можно сказать, что если ему что-то не удалось сделать, то это произошло не в силу отсутствия воли, а из-за отсутствия средств. Перед этой Ассамблеей стоит задача — решить, можно ли эти средства найти где-то здесь. Можем ли мы здесь придать такую силу призыву, с которым уже выступил Совет Лиги, если не найти мандатария, то найти средства, с помощью которых что-то можно сделать, чтобы спасти этот народ от исчезновения?»¹

Представитель Швейцарии Мотта поддержал проект резолюции лорда Сесила по вопросу Армении: «Я больше чем обязан сделать это, поскольку правительство, которое я имею честь возглавлять, уже обратилось в прошлом году к великим державам с просьбой особенно заняться вопросом о положении Армении. Мы получили от правительств, к которым обратились, ответы, которые нас полностью удовлетворили. Мы представляем себе огромные трудности этой проблемы, и мы знаем, что, к сожалению, ни одно государство не выразило ни готовности, ни возможности принять мандат, который был предложен. Мы знаем, что рассматривается идея возложить общий мандат на Лигу Наций, которая осуществляла бы его непосредственно. Я не знаю, возможно ли реализовать эту идею. В любом случае мы считаем, что Лига Наций поступила бы хорошо, если бы посвятила все свое внимание этому вопросу, начиная, быть может, с обследования, чтобы убедиться в реальном положении в Армении и затем рассмотреть средства, возможные для решения проблемы».

Он завершил свое выступление под бурные аплодисменты словами: «Мы считаем, господа, что Лига Наций впишет на самом деле прекрасную страницу в свои анналы, если ей удастся положить конец мрачной и кровавой трагедии целой расы и целой нации»².

На Восьмом пленарном заседании Ассамблеи 20 ноября выступил представитель Бельгии Лафонтен. Как и представители других государств, он говорил о «страшной драме», постигшей армян: «В мирное время Армения умирает, страна с миллионным населением уничтожается на глазах Лиги Наций, в которую входит 41 государство, армии которых насчитывают миллионы человек, а их флот стоит у Константинополя, откуда рукой подать к месту, где безжалостно убивают несчастный народ».

Представитель Бельгии говорил об ограниченных возможностях Лиги: «Разве мы бездействовали бы, если бы имели военную организацию, этот единый фронт, все армии и все флоты мира в нашем распоряжении? Представьте себе деятельность генеральных штабов всех стран в годы войны; представьте себе их работу сегодня по изучению возможности подвергнуться нападению соседей. Разве нельзя было бы создать международный генеральный штаб Лиги Наций, с тем чтобы в час опасности силы, предназначенные для поддержки правого дела, могли бы немедленно собраться и поспешить на помощь тем, кто является жертвой разбоя или дремучего варварства».

_____________
¹ Док. № 469.
² Там же.

[стр. 468]

Лафонтен предложил, «учитывая действительно страшную ситуацию, в которой оказалась сегодня эта несчастная страна», изучить незамедлительно эту проблему и предложить возможное решение. Он внес несколько практических предложений: «Согласно полученной нами информации, армянские войска испытывают нехватку офицеров. Я убежден, что офицеры армий стран мира были бы готовы поехать в Армению. Я думаю в первую очередь об офицерах армий тех стран, которые меньше других пострадали в этой войне; ибо в странах, потери которых превзошли все, что они испытали прежде, явно проявляется определенная естественная усталость от войны. Однако имеется много стран, которые пострадали меньше либо вовсе не пострадали и которые могли бы послать людей в защиту правого дела.

С технической точки зрения, — продолжал он, — финансовая проблема не существует, но даже если она и есть, то, по крайней мере, не больше, чем военная проблема. Единственная проблема — это наличие доброй воли присутствующих здесь людей и их желание покончить с этой ужасной драмой»¹.

Представитель Италии Титтони, говоря о «вопросе, который породил на этой Ассамблее волну эмоций», зачитал содержание переписки между Советом Лиги Наций и Верховным советом Союзных держав. Подытоживая результаты, Титтони пришел к выводу, что «Совет Лиги Наций сделал все возможное, чтобы помочь Армении, но оказался неспособным предоставить ей помощь в необходимой форме — а именно деньгами и солдатами. В этом кроется вся трудность Армянского вопроса.

Вы должны помнить, господа, что Лига Наций, которая была создана в период великих мировых потрясений, вызванных войной, последствия которой все еще ощущаются и будут ощущаться в течение долгого времени, не могла сразу же решить все эти серьезные проблемы. Если бы она родилась, имея силу Геркулеса, и могла бы уже в колыбели придушить чудовище, которое хочет развязать войну и которое мешает установлению всеобщего мира, то она смогла бы выполнить свою миссию; но это было не так, и мы должны проявить снисхождение к ней»².

Обсуждение Армянского вопроса по докладу Генерального секретаря о работе Совета было возобновлено 22 ноября, т.е. в день, когда было вынесено арбитражное решение Президента США об армяно-турецкой границе и, следовательно, были сняты формальные препятствия для принятия решения о нарушении территориальной целостности Армении.

Принципиальная оценка событий в Армении содержалась в предложении, представленном британским политическим деятелем лордом Сесилом на Девятом пленарном заседании Первой Ассамблеи Лиги Наций 22 ноября 1920 г.: «Просить Совет принять к немедленному рассмотрению ситуацию в Армении и представить на рассмотрение Ассамблеи предложения, направленные на предотвращение опасности, которая угрожает оставшейся части армянской расы, и на постоянное обустройство этой страны»³.

В развернувшихся прениях все отмечали необходимость помочь Армении в отражении турецкой агрессии и пресечении геноцида и пытались найти для это-

_____________
¹ Док. № 470.
² Там же.
³ Док. № 474.

[стр. 469]

го какие-то эффективные средства в условиях политической импотенции Лиги Наций.

Трудность в практической реализации этой акции была связана не только с истощением великих держав в Первой мировой войне. Столкнувшись с проблемой спасения Армении, члены Лиги должны были констатировать слабость самой международной организации, которая не располагала собственными средствами принуждения, необходимыми для обуздания агрессии и пресечения геноцида.

Статья 10 Устава Лиги не могла служить основой для действий в ситуации с Арменией, так как она распространялась только на государства, являющиеся членами этой организации. Ни Турция, ни большевистская Россия не были членами Лиги Наций.

Представитель Бельгии Лафонтен внес к предложению Р. Сесила поправку, содержавшую просьбу к Ассамблее «назначить Комитет из шести членов, чтобы рассмотреть, какие меры могут — и могут ли быть приняты, —чтобы положить конец военным действиям между Арменией и кемалистами».

Представитель Государства сербов, хорватов и словенцев Спайлакович охарактеризовал создавшееся в Армении положение, подкрепив эту оценку опытом своей страны: «Лучше, чем кто-либо, я видел картину, кошмар, страдания Армении. При описании страшного положения Армении я представил эти страдания во всем их ужасе... Когда лорд Роберт Сесил описал ужасную трагедию армян, он воскресил в моей памяти недавние сцены разрушения и опустошения моей собственной страны... Мы слишком много выстрадали, чтобы не иметь правильного представления об этой отвратительной системе методического и преднамеренного истребления, осуществляемого в отношении целого народа методами постоянных серийных осуждений отдельных лиц, суммарных казней и массовых избиений.

Этот хладнокровный и циничный метод уничтожения народов использовался и все еще используется турками против христианских народов; они наделяют ролью кровавых палачей определенные национальные группы мусульманской веры, используя курдов против армян в Азии, так же как они в прошлом использовали албанцев против греков и сербов на Балканах».

Выступая в поддержку дела Армении, сказал Спайлакович, «я всего лишь выполняю мой естественный долг как серб и как Президент сербо-хорватско-словенской делегации, я действую последовательно и искренне».

Представитель Государства сербов, хорватов и словенцев выразил твердое убеждение в том, что Лига Наций должна выполнить «свой настоятельный долг в этом вопросе» и принять эффективные меры по пресечению турецкой агрессии и арменоцида. «Такое действие со стороны Главных Держав является императивом», — подчеркнул он.

Спайлакович предложил, чтобы Ассамблея Лиги Наций немедленно выразила «негодование» в отношении «этого особенно серьезного положения, положения, в котором само физическое существование народа поставлено под угрозу». Чтобы преодолеть политическое противодействие правительств великих держав, он предложил также направить парламентам Главных Союзных держав телеграмму, выражающую единодушное желание Ассамблеи, «чтобы Правительства этих держав договорились о срочной и эффективной акции с целью спасения оставшейся части несчастного армянского народа». Спайлакович сказал, что, выступив в защиту Армении, государства—члены Лиги Наций укрепят престиж

[стр. 470]

этой организации и подтвердят ее высокую гуманитарную миссию. «Мы, — сказал он, — создадим прецеденты действий, которые в будущем будут представлять, я уверен, самый ценный моральный и политический капитал, по праву принадлежащий Лиге».

Представитель Швеции Брантинг заявил, что «в странах Севера общественное мнение в такой же степени взволновано сообщениями о жестоких избиениях и систематическом истреблении целого народа». То обстоятельство, что резня армян продолжается, свидетельствует, по его словам, «о неспособности великих держав эффективно вмешаться в защиту армянского народа. Если такие события будут повторяться, это будет упреком человечеству и создаст большую опасность для самой Лиги Наций». Он отметил наличие общего согласия в том, что «необходимо оказать давление на великие державы, которые имеют в своем распоряжении необходимые военные средства для вмешательства. Важно, чтобы эти преступления не повторились, чтобы был положен конец истреблению народа».

Поддержав «полностью» предложение Сесила с поправкой Лафонтена, представитель Швеции выразил надежду, что единодушным голосованием Ассамблея «окажет достаточное воздействие на великие державы, чтобы принудить их перейти от слов к действиям и принять наконец эффективные шаги для спасения истерзанного народа Армении».

Представитель Британской империи Бальфур заявил, что и британское, и бельгийское предложения направлены на решение «самого неотложного вопроса — резни армян». В то же время он отметил, что «одна из самых серьезных трудностей» заключается в том, что «механизм Лиги в том виде, в каком он предусмотрен ее Уставом, не был создан для разрешения такого рода ситуаций, с которыми мы сталкиваемся в Армении».

Разъясняя свой тезис, Бальфур сказал, что авторы Устава предполагали наличие организованных государств, открытых для воздействия общественного мнения цивилизованного мира и, по крайней мере, поддающихся угрозе экономического давления. Считалось, что при их наличии Лига Наций «сможет способствовать сохранению мира во всем мире, сможет предотвратить перерастание споров в войны, сможет добиваться того, чтобы цивилизованные государства с помощью арбитража или каких-либо других средств никогда больше не допустили перерастания своих споров в ужасы большой войны».

Однако, констатировал Бальфур, «положение вещей, с которым мы имеем дело в Армении в настоящий момент, не соответствует ни одному из этих условий... Повторяю, мы не имеем дело с отношениями между цивилизованными государствами; мы не имеем дело с народом, который считается с общественным мнением, для которого гласность, которой мы придаем столь большое значение, будет хоть в какой-то степени привлекательна. Какое значение имеет для Мустафы Кемаля мнение Лиги Наций, или мнение цивилизованного мира, или то обстоятельство, что суд любого гуманного народа осудит его действия? Ко всем этим соображениям он относится с полным безразличием. Повторяю, одно из основных средств воздействия, самое важное из всех подобных средств, доступных Лиге Наций, это, несомненно, экономическое давление. Какое же экономическое давление вы можете оказать на Мустафу Кемаля? Он не несет ответственности за финансы организованного государства; он не несет ответственности за торговлю Азиатской Турции; он возглавляет дезорганизованные банды разбой-

[стр. 471]

ников, которым абсолютно безразличны все те мотивы, которые самым естественным образом привлекают Лигу Наций и которыми она руководствуется в первую очередь».

Лига Наций, по мнению Бальфура, сможет справиться с этой ситуацией, только если найдет мандатария или какую-либо страну, которая взялась бы выполнять обязанности мандатария. «Потребность в мандатарии вызвана необходимостью обеспечить единство действий, — отметил он. — Провести экспедицию в Малую Азию, осуществить централизованные усилия, которые требуются для выполнения столь трудной и важной операции, возможно только под единой властью одного государства... Вы не сможете найти такого мандатария в каком-либо государстве мира, если только другие государства не проявят готовности гарантировать его от потерь, предоставить ему необходимую финансовую поддержку и, вероятно, необходимую помощь людьми и военным снаряжением». Для достижения этой «великой международной цели» члены Лиги Наций должны будут эффективно оказывать поддержку. Поэтому сама Ассамблея должна обратиться к ним с соответствующим призывом, сказал он.

В существующей политической ситуации Армении нужны дела, а не слова, подчеркнул Бальфур. «Заявления о добрых намерениях и доброй воле — это то, что обильно расточалось в адрес Армении на протяжении по меньшей мере одного поколения. Многие, многие годы все государственные деятели, занимавшиеся этим вопросом, осознавали тяжесть проблемы. Все они в меру своих сил стремились сделать все возможное, но все то, что они смогли сделать, оказалось, мне тяжело говорить это, незначительным. Это трагическая ситуация». Свое выступление Бальфур завершил констатацией того, что «до сих пор нам не посчастливилось найти способ для оказания им эффективной помощи».

Представитель Франции Вивиани выразил сомнение в целесообразности «подмены», как он сказал, Совета Лиги Наций Комитетом Ассамблеи. «Мы являемся бессильной Ассамблеей, так как нас наделили ответственностью, но не облекли реальной властью». Вивиани не преминул упрекнуть тех, кого он считал виновными в том, что Лига лишена возможности давать отпор агрессорам. Франция, сказал он, «не несет ответственности за создание порочного круга, в котором мы оказались». Французская делегация, напомнил он, при создании Устава «говорила, что Ассамблея Лиги должна иметь свою армию, что должны быть созданы военные штабы с международными контингентами, т.е. что она должна обладать всеми средствами, необходимыми для действий. Если бы тогда к голосу Франции прислушались, сегодня вы не оказались бы в таком затруднительном положении; военные штабы были бы созданы, международные контингенты существовали бы, а просьбу, с которой г-н Брантинг только что предложил обратиться к великим державам, имеющим свои флоты и свои армии, можно было бы адресовать Лиге Наций, которая имела бы в своем распоряжении собственную армию». Теперь же, констатировал Вивиани, «у нас нет возможности предпринять действие». Поэтому, предлагая поправку Лафонтена, мы поручаем Комитету рассмотреть, «какие меры могут — и могут ли вообще — быть приняты».

Ассамблея совершит ошибку, если через Совет или Комитет попросит какое-либо государство принять мандат. Поскольку США, сказал он, отказались принять мандат на Армению, а Англия и Франция «вышли из войны, исчерпав свои людские и денежные возможности» и, вероятно, не будут в состоянии принять

[стр. 472]

такой мандат, Вивиани предложил рассмотреть возможность «другого вида мандата, помимо того, который требует людских и материальных ресурсов». Совет мог бы обратиться к правительствам с приглашением попытаться найти «такую державу, которая, используя свой моральный и материальный авторитет, смогла бы вмешаться в отношения между воюющими, чтобы попытаться осуществить урегулирование путем арбитража».

Делегация Франции предложила следующую резолюцию: «Ассамблея, стремясь к сотрудничеству с Советом для того, чтобы как можно скорее положить конец ужасам армянской трагедии, просит Совет прийти к соглашению с Правительствами с целью вверить Державе принятие необходимых мер для прекращения военных действий между Арменией и кемалистами».

Принятие этого предложения, по мнению Вивиани, помогло бы избежать постановки вопроса о функциях Ассамблеи и Совета и сосредоточило бы усилия на поиске решения в пределах имеющихся возможностей. «На вас возложили всю ответственность, но оставили без власти. Вы не располагаете никаким оружием. Поэтому я призываю вас не брать на себя никакой ответственности, если вы не будете в состоянии добиться исполнения решения, к которому вы можете прийти, а оставить эту ответственность Верховному Совету, который уже пригласил государства принять мандат, но они от него отказались».

Фритьоф Нансен, выступая от имени Норвегии, поддержал предложение, внесенное Сесилом и поддержанное Лафонтеном. Он подчеркнул необходимость принятия срочных и эффективных мер для спасения армянского народа от полного уничтожения. «Проблему в действительности можно разделить на две части. Один вопрос — чисто гуманитарный. Он заключается в том, чтобы спасти армянский народ от уничтожения. Прежде чем мы сможем рассматривать вопрос о границе, необходимо спасти население, чтобы остались люди, которые будут жить в стране, границы которой будут определены. Другой вопрос заключается в том, чтобы найти державу-мандатария для защиты территории этой страны. Сегодня мы должны прежде всего заняться первым вопросом. Это чисто гуманитарная работа самого большого значения. Она заключается в том, чтобы спасти от гибели целый народ. Каждый день очень важен. Может случиться так, что, пока мы здесь обсуждаем армянскую проблему, армянский народ будет весь вырезан». Нансен настаивал на «посылке экспедиции для спасения армянского народа от нависшей над ним опасности». Для этой экспедиции необходимы около 60 тыс. человек и деньги приблизительно в 20 млн фунтов.

Хотя к этому времени изоляционисты в США одержали верх и американский Сенат отказался принять предложенный Верховным советом Союзных держав мандат на временное управление Арменией, взоры членов Лиги по-прежнему были обращены к США — стране, народ которой активно выражал сочувствие трагическому положению армян. Выход виделся если не в принятии Соединенными Штатами Америки мандата на управление Арменией, то, во всяком случае, на их политическое воздействие.

Нансен выразил надежду, что выполнение этой задачи смогут взять на себя Соединенные Штаты. Он был уверен, что, хотя США отказались взять мандат на Армению, они «не отказались помочь спасению народа от уничтожения». Ссылаясь на то, что США проявляют к Армении большой интерес, Нансен выразил

[стр. 473]

уверенность, что «если Ассамблея Лиги обратится к миру с призывом, американский народ отзовется и возьмет на себя очень важную часть работы».

Представитель Румынии Ионнеску заявил, что «просьба Армении о помощи налагает на все свободные народы мира императивную и безотлагательную обязанность спасти наших армянских братьев». «Эти избиения, — сказал он, — не являются событием вчерашнего или сегодняшнего дня. Они имеют место уже давно. Мы все хорошо знакомы с этими событиями, и нет никакой необходимости проводить какие-то расследования по этому вопросу. Если еще есть армяне, то они остались в живых только благодаря их жизнестойкости, благодаря сопротивлению, оказанному ими своим поработителям». Вопрос, по мнению представителя Румынии, заключался в следующем: может ли Лига Наций ограничиться моральной поддержкой армянам или она должна оказать им эффективную помощь материальной, физической силой?

Представитель Румынии также констатировал ограниченные возможности Лиги Наций для оказания армянам эффективной помощи: «Лига Наций, кажущаяся такой сильной с моральной точки зрения, лишена всякой материальной силы, и в этом ее большая слабость». Он согласился с печальным выводом, что «в желании помочь целому народу мы не можем сделать ничего, кроме как надеяться». Тем не менее, сказал Ионнеску, «мы можем поддержать Армению нашей моральной силой. Тот факт, что сорок одно государство проявляют здесь единство, может оказать мощную поддержку Армении в ее каждодневной борьбе». Поэтому, сказал он, надо действовать без промедления и «доказать армянам, что все народы мира на ее стороне».

«Правительствам всех стран, — заявил Ионнеску, — должны быть посланы запросы с целью выяснить, есть ли правительство, которое готово практически и эффективно защитить армян от Кемалистских банд. Верно, конечно, что наша моральная сила для кемалистов ничего не значит, но она имеет значение для армян; для них она будет ценной поддержкой в их борьбе. Она будет важна и для правительств стран мира. Она может стать решающим фактором, который побудит одно из них к осуществлению интервенции. Быть может, это будет Америка, этот великодушный народ, который до этого спас мир от варварства! Может быть, это будет другое государство — малое или большое, которое, будучи воодушевлено этим же желанием не допустить уничтожения целого народа, вовремя вмешается». Исходя из этого, Ионнеску от имени делегации Румынии поддержал предложение представителя Франции.

Представитель Канады Догерти привел аргументы в пользу того, что Лига Наций может и обязана заниматься «специфической ситуацией» на основании ее Устава и, в частности, ст. 11. «Помощь в управлении различными странами по мандатам не единственный метод, доступный Лиге Наций для решения вопросов, входящих в ее компетенцию. Мне кажется совершенно ясным, что Армянский вопрос один из тех вопросов, которыми Лига может заниматься с полным основанием. Решение Армянского вопроса — это, по-моему, долг Лиги Наций в соответствии с прямо установленными положениями ст. 11 ее Устава. Мы, несомненно, имеем дело с войной, если, конечно, эта зверская резня беспомощного народа может называться войной. Если неправильно называть эту резню войной, она, во всяком случае, несет в себе угрозу войны и поэтому, в соответствии с прямым постановлением ст. 11, обязывает Лигу Наций и, я бы сказал, Совет

[стр. 474]

этой Лиги особо заняться этой ситуацией и рассмотреть, какие самые эффективные меры в этой связи могут быть приняты для обеспечения мира во всем мире. Таким образом, в данной ситуации речь идет не только об обращенном к вам и к человечеству призыве о спасении угнетенного народа, подвергающегося истреблению. Речь идет о специфической ситуации, затрагивающей и угрожающей миру во всем мире, что обязывает Лигу Наций, по меньшей мере, использовать все имеющиеся в ее распоряжении возможности для нахождения и предложения эффективного средства защиты».

Представитель Канады призвал не поддаваться отчаянию. И, по крайней мере, исчерпать все свои возможности. По его мнению, то обстоятельство, что этот вопрос «затрагивает наш общечеловеческий долг», полностью оправдывает обращение Ассамблеи «не только к Совету Лиги Наций, не только к государствам — членам этой Лиги, но, быть может, даже к государствам, сильнейшим государствам, которые в состоянии действовать, но которые до сих пор не входят в эту организацию».

Догерти, как и представители некоторых других стран, выразил надежду и пожелание, чтобы США проявили заинтересованность в поисках подходящего средства: «Я хотел бы сказать, что есть немало оснований надеяться на такой результат, это не только резолюция Сената Соединенных Штатов, на которую сегодня здесь ссылались, но и известный всему миру факт, что граждане этой великой республики щедро жертвовали свои деньги, свое время и свой труд, чтобы помочь армянскому народу».

Большой интерес представляет данная представителем Канады оценка Армянского вопроса с точки зрения основополагающих устоев международных отношений. «Наш долг, без сомнения, состоит в том, — сказал он, — чтобы найти исключительное средство защиты для этого исключительного случая. В конце концов, в этом мире более ценным, чем мир, является только справедливость. Справедливость — это единственная основа, на которой может прочно покоиться мир. Этот деликт, как и деликты такого рода, взывает к человечеству для восстановления нарушенного права. Когда же нарушенное право не восстановлено, то такое положение таит в себе постоянную угрозу войны. Попранная справедливость всегда и постоянно взывает к мести и сохраняет в сердце угнетенного народа стремление получить возможность добиться правосудия над виновной стороной. В такой ситуации вы оказываетесь в положении, которое затрагивает все человеческие чувства, и, если деликт не предотвращен или, по крайней мере, не устранен, он несет в себе постоянную угрозу войны».

Исходя из того, что сложившееся в Армении положение «обязывает нас не отказываться от попыток оказать помощь до тех пор, пока мы не исчерпаем все имеющиеся в нашем распоряжении средства», Догерти от имени Канады поддержал поправку Лафонтена, модифицирующую резолюцию Сесила.

Р. Сесил, представлявший Южную Африку, рассеял опасения представителя Франции, сказав, что идея предложения Лафонтена и его самого не в подмене Совета «Комитетом шести»: «Мы никогда не предполагали и никогда не желали, чтобы этот Комитет обладал какой-нибудь собственной исполнительной властью и чтобы Ассамблея уступила ему часть своей исполнительной власти. Было просто предложено, чтобы Комитет немедленно рассмотрел этот вопрос и внес, если он сможет, четкое предложение на рассмотрение Ассамблеи, с тем чтобы

[стр. 475]

она могла немедленно принять по нему решение». Чтобы устранить возможности иного толкования, он внес предложение в следующей редакции: «Назначить Комитет из шести членов, чтобы рассмотреть и представить Ассамблее в ходе нынешней сессии доклад о том, какие меры могут, и могут ли быть приняты, чтобы положить конец военным действиям между Арменией и кемалистами».

Свое предложение Сесил мотивировал необходимостью срочных действий. «Мы не можем стоять в стороне и ничего не делать, — заявил он. — Происходит большое событие, которое угрожает миру войной, которое уже породило войну самого разрушительного характера, и Лига Наций, существующая для поддержания мира, не может оставаться, не имеет права оставаться безучастной к возникновению новой и ужасной войны. Мы обязаны, нравится нам это или нет, предпринять все возможные шаги, чтобы выяснить, что может быть сделано, чтобы положить конец создавшемуся положению. Я очень доволен тем, что мы попытаемся предпринять переговоры или попробуем обратиться к державам, или рассмотрим возможности использования других средств — мандата, прямой помощи, прямой интервенции.

Я должен сказать, однако, что отнесусь с отвращением к любому решению Ассамблеи, которым не будет предусмотрено действие в этой критической ситуации и которым будет заявлено, что организация, созданная для сохранения мира, столкнувшись с крайне критическим положением такого рода, оказалась бессильной. Сегодня утром г-н Бальфур завершил изложение своих замечаний сравнением нашего положения с положением тех, кто стоит на берегу в то время, как перед их глазами происходит кораблекрушение. Да, господа, мы находимся в таком положении. Происходит кораблекрушение. Действительно, идет истребление целой нации. Предпримем ли мы попытку, чтобы послать спасательную шлюпку для спасения тех, кому грозит крайняя опасность, или будем просто стоять в стороне и говорить: "Мы ничего не можем сделать. Вы должны погибнуть, так как мы не в состоянии вмешаться"?»

Представитель Франции Вивиани сказал, что все члены Ассамблеи «согласны в отношении принципа. Мы, конечно, не можем смотреть отсюда, на расстоянии, как в Армении разыгрывается страшная драма, и не принимать какие-то меры. Весь вопрос заключается в том, чтобы решить, какие меры будут приняты». Обтекаемость предложенных формулировок резолюции привела представителя Франции к мысли, что никакие меры не будут приняты. Поэтому он предложил обратиться к государствам с предложением «избрать из своей среды не государство, которое взяло бы на себя тяжелую и всестороннюю обязанность мандатария, а государство, которое взяло бы на себя обязанности по ведению переговоров».

Таким образом, перед Ассамблеей оказались два предложенных проекта. Поскольку для принятия решения необходимо было единогласие, ни один из них не мог пройти из-за противодействия авторов одного из этих проектов.

Вивиани заявил, что нельзя рисковать, «добиваясь голосования, которое будет иметь нулевой результат». Он сказал, что не будет больше противиться передаче дела создаваемому Комитету при том понимании, которое изложил Сесил, а именно, что предложение французской делегации должно быть рассмотрено первым. «Следовательно, — отметил он, — наш первый принцип заключается в посредничестве. Если мы не преуспеем в посредничестве, если не будет державы, желающей принять минимум ответственности, то есть, если не будет держа-

[стр. 476]

вы, готовой посредничать, это значило бы à priori, что мы не сможем найти державу, готовую принять максимум ответственности, то есть применить оружие и мобилизовать на своей территории шестьдесят или восемьдесят тысяч человек».

Он выразил уверенность, что его предложение, если оно будет принято единогласно, поможет «достичь результата совместными усилиями и при том немедленно».

Заключительная часть речи французского представителя звучала почти патетически. «Либо мы найдем державу, которая будет заниматься посредничеством, и тогда мы подчинимся ее решению и будем помогать ей; либо, если никто не выразит готовности вмешаться, мы вынуждены будем признать провал человечества. В таком случае мы должны не отчаиваться, а работать с еще большей настойчивостью и смелостью, чтобы усилить Лигу Наций и дать ей на будущее, если человечество вновь окажется перед подобной катастрофой, оружие, которого у нее нет сегодня»1.

Сесил принял предложение Вивиани, изложив его своими словами: Совет должен собраться немедленно сегодня днем и попытаться получить согласие какого-то государства на посредничество между армянами и кемалистами. В то же время Комитет должен приступить к рассмотрению вопроса о том, что можно сделать, в случае если осуществление плана переговоров станет невозможным.

Бальфур, выступая от имени Британской империи, пожелал уточнить, состоит ли суть предложения французской делегации в том, «чтобы Ассамблея приняла немедленные шаги и чтобы какое-то государство немедленно начало переговоры с Мустафой Кемалем с целью сохранения существования армян». Если это так, то на какой основе должны вестись эти переговоры: «Как вы можете вести переговоры или просить кого-то вести переговоры с Мустафой Кемалем, если у того, кто ведет переговоры, нет чего-то, что он может предложить Мустафе Кемалю? Как может наш переговорщик быть в состоянии предложить что-то, пока не состоялись столь необходимые переговоры с державами, имеющими отношение к договору с Турцией и урегулированию в Малой Азии? Какова вероятность того, что Мустафа Кемаль, который, в конце концов, всего лишь главарь иррегулярной банды разбойников, примет то, что вы сможете предложить ему? Вы можете предложить ему только одну из двух вещей: вы можете предложить ему деньги или вы можете предложить ему территорию. Собираетесь ли вы предложить ему одну из этих двух вещей? Если нет, то какими возможными средствами убеждения вы, по вашему мнению, располагаете? Это те вопросы, которые следует рассмотреть. Возможно, имеются ответы на них. Я это не отрицаю».

Соглашаясь с тем, что должны быть сделаны «немедленные шаги», и с тем, что «идея посылки экспедиционного корпуса в шестьдесят тысяч или восемьдесят тысяч человек в Армению настолько трудна по своему характеру, что мы можем от нее отступить», Бальфур пожелал уточнить, что думают о переговорах французы и «дать знать, что из себя представляют переговоры в нашем понимании». Переговоры, сказал он, это обсуждение между двумя цивилизованными

_____________
1 Забегая вперед, скажем, что усилить Лигу Наций так и не удалось. Когда человечество было опять поставлено перед подобной катастрофой (на этот раз покровителем турок — Германией), Лига Наций вновь потерпела поражение. Последовал геноцид евреев, и пало само французское государство.

[стр. 477]

государствами, в которых одно предлагает что-то другому с взаимным учетом интересов. Но что же мы можем делать в ситуации, которая ныне существует в Малой Азии? Можем ли мы обращаться с Кемалем как с цивилизованным государством? Можем ли мы предложить ему что-нибудь такое, что он примет? Мы, без сомнения, должны рассмотреть эти вопросы до того, как свяжем себя с программой действий, которая по рассмотрении может оказаться изначально неосуществимой. Я хотел бы точно знать, что имеет в виду французская делегация под переговорами и как они предлагают справиться с трудностями, на которые я указал».

Вивиани повторил, что смысл французского предложения состоит в том, чтобы «указать Ассамблее практические и эффективные средства решения» проблемы. Вновь излагая сложившуюся ситуацию, представитель Франции сказал: «Совет выполнил свой долг, который заключался в поиске мандатария. Он не смог его найти. Следовательно, возможности найти мандатария завтра будет не больше, чем сегодня. Мы должны отложить надежду найти флот и армию, готовые воевать. Поэтому, если предлагаемое мною посредничество будет отклонено, не останется ничего другого, как признать, что в международной сфере Лига Наций и правительства всех стран мира оказались несостоятельными. Мы, в действительности, придем к чисто отрицательному результату. Мы не сможем вести войну, у нас не будет ни флота, ни денег, ни армии, ни посредничества, ни арбитража. Мы должны будем признать, что в этой Ассамблее нет ни побуждений к состраданию, ни чувства вины в отношении тех, кого истребляют».

Уйдя от поставленного в лоб вопроса об отсутствии позиции для переговоров, Вивиани мимоходом сказал:

«Утверждается, что мы имеем дело с дикарем, который не имеет представления о нормах гуманности. Разве впервые в истории цивилизации цивилизованный народ защищает элементарные интересы человечества даже от дикаря? Высказывается возражение, что Мустафа Кемаль не будет слушать нас. Давайте хотя бы попытаемся. Мы впервые собрались здесь вместе. Впервые Лига Наций собрала под одной крышей представителей всего мира. Неужели мы начнем с признания нашего бессилия?

Кто может сказать, что этот дикарь, который знает Европу и мир, не будет поражен, когда узнает, что правительство, назначенное для посредничества, имеет поддержку всего мира? Кто может сказать, что на человека, который нарушает все законы гуманности и убивает целый народ, не произведет впечатления сознание того, что за этим одним государством, даже при возможности того, что оно может иметь скрытый мотив, стоит весь мир и все человечество? Каким бы дикарем он ни был, он может дрогнуть от ужаса, аккумулированного на армянской земле».

Разъясняя свою позицию, Вивиани сказал, что избранное Лигой правительство должно будет «в согласии с державами» искать средства для ведения переговоров или, по меньшей мере, для навязывания своего посредничества. «Если же это невозможно, господа, то мы должны признать свое бессилие. Мы не имеем права ввязываться в дипломатические переговоры. В нашем распоряжении нет вооруженной силы в этой части мира для навязывания уважения к правосудию или к Уставу Лиги Наций, под которым стоят наши подписи». Французский представитель попросил лишь «рассмотреть и выяснить, должна ли эта рана у самого сердца человечества остаться открытой».

[стр. 478]

Сесил, выступая как представитель Южной Африки, под бурные аплодисменты попытался внести оптимистическую нотку в вырисовывающуюся безвыходную ситуацию. «Я не могу поверить, — сказал он, — что если переговоры не увенчаются успехом, то это значило бы, что мы исчерпали наши ресурсы. Я верю, что каким-то образом и другие средства будут найдены всем миром или большей его частью, которая здесь представлена, чтобы претворить в жизнь его волю силой, если переговоры не принесут успеха. Я надеюсь, что Комитет, который должен быть назначен, не будет обескуражен в своих усилиях найти выход из трудностей, если, предположим, план г-на Вивиани не приведет к успеху. Ведите переговоры всеми имеющимися средствами, но не создавайте впечатления, что державы мира бессильны, если переговоры с таким человеком, как Кемаль, закончатся провалом».

Вынося на голосование предложение Сесила и Лафонтена и предложение Вивиани, Председатель напомнил, что в соответствии с Уставом Лиги Наций для принятия решения по данному случаю необходимо достичь единогласия всех государств, представленных на этой Ассамблее.

Предложение Вивиани, как более широкое по содержанию и не исключающее предложение Сесила и Лафонтена, могло быть поставлено первым, однако по просьбе Сесила оба предложения были объединены как дополняющие друг друга.

В конце текста предложения Вивиани был добавлен второй абзац — текст предложения Сесила и Лафонтена. Сводный текст проекта резолюции звучал следующим образом:

Ассамблея, стремясь к сотрудничеству с Советом для того, чтобы как можно скорее положить конец ужасам армянской трагедии, просит Совет прийти к соглашению с Правительствами с целью вверить Державе принятие необходимых мер для прекращения военных действий между Арменией и кемалистами и назначает Комитет из шести членов, чтобы рассмотреть и представить Ассамблее в ходе нынешней сессии доклад о том, какие меры могут и могут ли быть приняты, чтобы положить конец военным действиям между Арменией и кемалистами.

Этот сводный текст резолюции был принят под аплодисменты. Должностным лицам Ассамблеи было поручено назначить после консультаций с различными заинтересованными группами и лицами шесть членов Комитета¹.

Глава делегации Армянской республики А. Агаронян, прибывший в Женеву, чтобы представлять правительство Армении в Лиге Наций, направил 23 ноября на рассмотрение государств—членов Лиги новый меморандум в подтверждение просьбы о приеме Армении, но уже с развернутой международно-правовой аргументацией: «Все государства—участники Договоров, заключенных Союзными и Объединившимися державами с их бывшими противниками — Версальского, Сен-Жерменского, Нейиского, Трианонского и Севрского, становились тем самым первоначальными членами Лиги Наций, и их имена фигурируют в списке, приложенном к Пакту. Только Армения, участница Севрского договора, так же как и Устава, который является его составной частью, представляет исключение, хотя в этом договоре нет какого-либо положения, которое могло бы оправдывать это исключение».

_____________
¹ Документ Лиги Наций: Section 28, Document 8578, Dossier 4395.

[стр. 479]

В меморандуме было указано также, что в ст. 88 Севрского договора Союзные и Объединившиеся державы заявляли, что признали Армению в качестве «свободного и независимого государства», и это положение было подтверждено и подкреплено Договором о меньшинствах, заключенным в тот же день между Союзными державами и Арменией. В преамбуле договора указывается, что Главные Союзные державы признали Армению как «суверенное и независимое» государство.

Выразив «удивление по поводу отсутствия Армении в списке первоначальных членов Лиги Наций», глава делегации Армянской республики дал свое объяснение этому исключению из правила: «Список членов Лиги Наций был составлен Мирным договором с Германией, подписанным 28 июня 1919 г. в Версале. Устав Лиги Наций, в том виде, в каком он фигурирует в Версальском договоре, включая дублирующий список членов организации, был просто воспроизведен в последующих договорах, участники которых наряду с Главными Союзными державами подписали до этого Версальский договор. Армения же впервые появляется 10 августа 1920 г. в Севрском договоре. По логике, Армения в качестве договаривающейся и подписывающей стороны должна была фигурировать в Уставе вместе со всеми Союзниками. Но это уже было невозможно, так как 12 государств, подписавших Севрский договор, не могли по своей инициативе добавить Армению в список членов Лиги Наций: начиная с 28 июня 1919 г. — дня учреждения Лиги Наций, только Ассамблея Лиги Наций была компетентна на основании ст. 1 Устава принять нового члена».

Таким образом, констатировалось в меморандуме, «единственным препятствием принятию Армении в Лигу Наций [в качестве первоначального члена] было хронологическое препятствие. Если бы Севрский договор был заключен до Версальского договора, то Армения, ранее уже признанная в качестве «суверенного и независимого государства», могла, — более того, не будет преувеличением сказать, — должна была фигурировать в числе членов Лиги Наций».

Из этого заключения следовала практическая рекомендация или, точнее, требование: «То, что Союзные Державы не смогли сделать в Севре, должна сегодня сделать Лига Наций, действуя согласно требованиям логики и в то же время требованиям права и справедливости»¹.

Комментируя этот меморандум представителя Армении, директор Политической секции Секретариата Лиги Наций Поль Манту 25 ноября 1920 г. написал: «Я считаю, что меморандум, который подымает очень интересный вопрос международного права, должен быть распространен на Ассамблее»².

На Четвертом (закрытом) заседании Одиннадцатой сессии Совета Лиги Наций 24 ноября 1920 г. представители государств—членов Совета, рассматривая вопрос о «защите Армении», обсудили, какие меры необходимы для выполнения принятой 22 ноября резолюции Ассамблеи относительно прекращения военных действий между кемалистами и Арменией.

После обмена мнениями, в котором приняли участие представители всех государств—членов Совета, было решено резюмировать позицию Ассамблеи путем принятия следующих процедур: Совет информирует правительства всех членов Лиги о резолюции Ассамблеи; он подчеркнет серьезность положения,

_____________
¹ Документ Лиги Наций: Section 28, Document 8591, Dossier 4395.
² Там же.

[стр. 480]

которому Ассамблея хочет положить конец, и сообщит им, что Совет направляет послание Президенту США.

По общему мнению членов Совета, было крайне необходимо обратиться с призывом к Америке ввиду того, что согласие Президента США определить границы Армении возложило на него особую ответственность, а также ввиду моральной значимости требуемого вмешательства.

Хотя США решили не принимать мандата на управление Арменией, это решение, по мнению Совета, не исключало желания Америки предпринять гуманитарную миссию, к выполнению которой она была подготовлена больше всех.

Генеральному секретарю было поручено представить на рассмотрение Совета проекты двух телеграмм, написанных с учетом этих выводов: одна из них адресовалась правительствам всех стран — членов Лиги, другая — Президенту США.

Совет считал, что если обращение к Америке не встретит положительного отклика и если другие державы согласятся выступить посредниками между Арменией и М. Кемалем, тогда по очевидным причинам было бы желательно, чтобы они не принадлежали к числу держав, подписавших Севрский договор.

Совет счел возможным рассмотреть вопрос о коллективном вмешательстве в это дело двух или трех незаинтересованных держав, которые действовали бы от имени Лиги Наций. Вмешательство такого порядка в конечном итоге привело бы к тому, что одно государство или несколько государств-посредников в силу своих действий вступили бы в контакт с державами, подписавшими Севрский договор¹.

В соответствии с резолюцией, принятой Советом Лиги 24 ноября, Генеральный секретарь подготовил проекты двух телеграмм — для всех членов Лиги и для Президента США. Они были одобрены Советом на закрытом, а потом и на пленарном заседании Совета 25 ноября 1920 г.²

В тот же день правительствам всех государств—членов Лиги Наций и США была направлена телеграмма, в которой сообщалось, что по инициативе Ассамблеи, желающей в сотрудничестве с Советом «как можно скорее положить конец ужасной трагедии, происходящей в Армении», Совет обращается к правительству данного государства с настоятельной просьбой сообщить, готово ли оно «самостоятельно, либо совместно с другими осуществить от имени Лиги Наций миссию в высшей степени гуманитарной важности»³.

В телеграмме Президенту США пояснялось, что цель этого послания состояла в том, чтобы «найти Державу, которая может использовать свои добрые услуги, чтобы положить конец как можно быстро ужасной трагедии, которая имеет место» в Армении. Кроме того, к содержанию резолюции было добавлено, что это обращение не подразумевает возобновление предложения относительно мандата на Армению. Вместе с тем, указывалось в телеграмме, Совет считал себя обязанным предоставить Соединенным Штатам возможность «заняться вопросом такой высшей степени гуманитарной важности, поскольку осознает, что судьба Армении всегда была предметом особого интереса американского народа и что Президент США уже согласился определить границы Армении»⁴.

_____________
¹ Док. № 476.
² Док. № 478 и 479.
³ Док. № 481.
⁴ Док. № 480.

[стр. 481]

1 декабря Президент Вильсон информировал Председателя Совета Лиги о получении этой телеграммы. В своем ответе Президент США фиксирует предоставляемые ему полномочия, на основе которых он готов был выполнить поручаемую ему миссию: «Вы предоставили США возможность выполнить гуманитарную миссию путем использования своих добрых услуг, чтобы положить конец нынешней трагедии в Армении, и Вы заверяете меня, что Ваше предложение не влечет за собой повторения просьбы согласиться на мандат на управление Арменией. В то время как приглашение принять мандат на Армению было отвергнуто Сенатом США, наша страна неоднократно выражала свою озабоченность судьбой и благополучием армянского народа таким образом и в такой степени, которые оправдывают Ваше заявление о том, что судьба Армении всегда была объектом особого интереса американского народа».

Отметив, что он не имеет полномочий предложить или использовать вооруженные силы США в каких-либо планах оказания помощи Армении и что любой материальный вклад потребовал бы разрешения Конгресса, который не заседает и действия которого он не может предвидеть, Президент США вместе с тем выразил готовность при получении заверений в моральной и дипломатической поддержке Главных Союзных держав использовать в духе сочувственного отношения к просьбе Совета Лиги Наций свои добрые услуги и предложить личное посредничество через представителя, которого он может назначить, «чтобы покончить с военными действиями, которые ведутся сейчас против армянского народа, и принести мир и согласие противоборствующим сторонам». Президент при этом просил Совет Лиги Наций предложить ему канал, по которому его предложение должно быть передано, и назвать стороны, которым оно должно быть адресовано¹.

В телеграмме, полученной 30 ноября 1920 г. от Премьер-министра Испании Дато говорилось, что правительство Его Величества короля Испании «относится с глубоким сочувствием к этому несчастному народу — жертве столь многих несчастий» и поэтому «охотно примет участие в любой акции морального или дипломатического характера для достижения мирных целей, которых Лига Наций добивается с таким усердием и преданностью»².

Министр иностранных дел Бразилии Ажеведо Маркеш информировал, что «Правительство Бразилии готово оказать содействие либо единолично, либо совместно с другими Державами в усилиях, направленных на то, чтобы положить конец отчаянному положению Армении»³.

На Двенадцатом пленарном заседании Первой Ассамблеи Лиги Наций 2 декабря 1920 г.⁴ Председатель Гиманс подвел некоторые итоги действий Ассамблеи и Совета Лиги Наций в связи с агрессией Кемалистской Турции против Армении и новыми актами резни. Сообщая о согласии Президента США Вильсона использовать свои «добрые услуги» и «личное посредничество», Гиманс сказал: «Беды Армении вызывают ужас в мире; американский народ неоднократно выражал свое крайнее отвращение по поводу резни армян. Мы счастливы знать, что Президент Вильсон, один из основателей Лиги Наций, откликается на обра-

_____________
¹ Док. № 490.
² Док. № 486.
³ Док. № 487.
⁴ Док. № 495.

[стр. 482]

щенный к нему призыв и предлагает вмешаться, чтобы положить конец трагедии, происходящей в Малой Азии».

Председатель предложил послать Президенту США и правительствам Испании и Бразилии «официальные послания» с выражением благодарности и «заверить их в моральной поддержке Лиги Наций и ... цивилизованного мира». «Я уверен, — сказал он, — что мы здесь от всей души желаем, чтобы Армения была спасена, и надеемся на восстановление справедливого и прочного мира, который позволит этому несчастному народу залечить свои раны, обустроить свою независимую жизнь и определить свою судьбу».

Информировав правительства Испании и Бразилии, что Президент США согласен использовать свои добрые услуги и действовать лично в качестве посредника, «чтобы положить конец открытым военным действиям против Армении», Гиманс предложил этим двум правительствам «войти в прямой контакт с Президентом Вильсоном для того, чтобы решить, как лучше организовать сотрудничество в этой работе»¹.

В это же время началась процедура принятия в Лигу Наций Армении и ряда стран, ранее входивших в состав Российской империи. Ввиду судьбоносного значения решения Лиги Наций по вопросу приема Армении в эту организацию как для Армении, так и для самой Лиги, следует обратить внимание на сам процесс принятия решения, с тем чтобы выявить политические мотивы, противопоставленные международно-правовым основаниям.

В соответствии с установленной процедурой принятия в Лигу Наций новых членов предстояло установить, обладает ли это государство качествами и условиями, выдвигаемыми Уставом этой международной организации. Пятый комитет Ассамблеи, на который было возложено рассмотрение заявлений о приеме, собрался в первый раз 20 ноября 1920 г. Поступившие заявления он распределил между тремя Подкомитетами, которые должны были вынести свои суждения в отношении следующих вопросов: а) была ли просьба о приеме представлена в должной форме; b) было ли правительство, обратившееся с просьбой о приеме, признано де-юре или де-факто и какими именно государствами; с) представляет ли кандидат государство со стабильным правительством и с определенными границами, каковы его площадь и численность населения; d) осуществляет ли оно свободное самоуправление; е) каково его поведение в действиях и в заявлениях, которые оно сделало в отношении: 1) своих международных обязательств, 2) предписаний Лиги относительно вооружений².

29 ноября Подкомитет V «с», занимавшийся вопросом приема в Лигу Наций Армении, Азербайджана, Коста-Рики, Грузии и Украины, представил Пятому комитету доклад, в котором на основании ряда показателей сформулировал свой однозначно положительный вывод в отношении Армении:

«Заявка. Подкомитет рассмотрел заявление Армении о принятии в Лигу Наций и признал, что оно оформлено надлежащим образом. <...>

Стабильность правительства. Эриванская республика Армения была образована в мае 1918 г. У нее нет письменной конституции, ее разработка отло-

_____________
¹ Док. № 495.
² См. Journal de la Première Assamblée de la Société des Nations № 8, 29 November, 1920. P. 62; Actes de la Première Assemblée, Séanses des Commissions. T. II. P. 159.

[стр. 483]

жена до созыва Учредительной Ассамблеи. Однако не может быть сомнения, что нынешнее правительство действительно представляет армянский народ, хотя его и нельзя считать стабильным правительством.

Границы. Границы еще не определены окончательно, но ст. 52 Севрского договора предусматривает арбитражное решение, и Президент Вильсон согласился взять на себя роль арбитра. Его решение, конечно, будет иметь обратную силу.

Площадь. Территория Армянской республики в пределах, сложившихся в мае 1920 г., составляет 26 130 кв. миль (70 551 кв. км).

Полагая, что вилайеты Вана, Битлиса, Эрзерума и часть Трапезунда будут переданы Армении, ее территория может составить 80 000 кв. миль (214 000 кв. км).

Население. Российская статистика в 1917 г. определяла численность населения Республики (в границах на май 1920 г.) в 2 159 000 человек. Но все статистические данные по Армении должны считаться как приблизительные, поскольку они не учитывают людские потери в результате недавних событий, а также возвращение эмигрантов из-за границы.

<...> Признание другими государствами. Армения является одной из Держав, подписавших Севрский договор. Ее делегация утверждает, что разрешение подписать этот договор подразумевает признание де-юре всеми остальными подписавшими сторонами.

Согласно информации, полученной неофициально Секретариатом, Правительства США и Республики Аргентины также признали Армению.

Эта страна богата природными ресурсами и обладает промышленным потенциалом»¹.

Подтвердив, что Армения обладает необходимыми качествами и отвечает условиям, выдвигаемым Уставом Лиги Наций для членства в этой организации, Подкомитет единогласно высказался за ее принятие в Лигу Наций. Это решение было передано в Пятый комитет, который должен был внести вопрос на рассмотрение Ассамблеи.

Дальнейший ход обсуждения определялся сложившейся военно-политической ситуацией. Решение Армянского вопроса на основании международного права и в соответствии с условиями, зафиксированными в Севрском мирном договоре и в Уставе Лиги Нации, вошло в резкое противоречие с политическими интересами держав Антанты — Великобритании и Франции, противодействовавших российскому большевизму. Как уже отмечалось, через семь дней после вынесения Президентом США Вильсоном арбитражного решения и в самый день вынесения заключения о принятии Армении в Лигу Наций Подкомитетом, который занимался рассмотрением этого вопроса, совместными усилиями правительств турецких националистов и советской России Армения была советизирована. Включение Армении в политическую систему советской России придало вопросу о ее международной правосубъектности новый смысл.

Если бы советизация, как это представляли без всяких на то оснований организаторы переворота, рассматривалась как результат легитимной передачи власти, тогда советская Армения в качестве правопреемницы Республики Армении могла бы по праву претендовать на границы, установленные арбитражным решением Президента США, а Лига Наций должна была бы признать границей совет-

_____________
¹ Док. № 483.

[стр. 484]

ского государства установленную арбитром линию армяно-турецкого разграничения. Политическое руководство Великобритании, переоценившее мудрость большевистских комиссаров, было встревожено возможностью использования ими территориальных прав Армении.

С другой стороны, если бы Лига Наций не признала насильственное включение Армении в политическую систему Москвы и приняла ее в состав Лиги Наций, она должна была бы в соответствии со ст. 10 Устава «уважать и охранять против всякого внешнего нападения территориальную целостность и существующую политическую независимость» Армении, включая и те территории, которые были присуждены ей арбитражем. Это означало бы войну не только против Кемалистской Турции, но и против советской России.

Решения Лиги Наций в свете ситуации, создавшейся в результате большевистско-кемалистской агрессии в Армении, рассматривались на Второй Лондонской конференции Союзных держав 26 ноября — 4 декабря 1920 г.

На конференции проявилось коварство западной, особенно английской, дипломатии, ее готовность предать законные права Армении в угоду антисоветской политике.

Тон на конференции задавал британский премьер. Открывая заседание, Ллойд Джордж сказал, что до обсуждения Севрского договора «необходимо обсудить срочный вопрос, а именно поступившее из Женевы предложение о том, что Армения должна быть немедленно принята в Лигу Наций». Это предложение, отметил он, внесли в Лигу Наций лорд Роберт Сесил (один из двух представителей Южной Африки на заседаниях Ассамблеи) и представитель Франции Вивиани, которые «стараются убедить Ассамблею принять Армению в Лигу Наций». В настоящее время «принятие этого предложения явилось бы очень серьезным делом», заявил британский премьер.

Раскрывая свою позицию, Ллойд Джордж сказал, что, по его мнению, «это такой вопрос, по которому Союзникам необходимо занять единую позицию» и что «по изложенным им причинам у Британского правительства имеются очень серьезные сомнения в отношении разумности приема Армении в Лигу Наций в настоящее время».

Какие же доводы привел британский премьер в поддержку своей антиармянской позиции? В качестве единственного довода он повторил свое заявление на конференции, что «границы Армении пока еще не определены», что по Уставу член Лиги имеет право на гарантию своих границ. «В данном случае просто невозможно дать такую гарантию, но и нельзя ее обеспечить, если даже ее и предоставить», — сказал Ллойд Джордж¹.

С правовой точки зрения этот аргумент был несостоятельным, ибо, во-первых, в отношении турецко-армянской границы речь шла о расширении армянской территории за счет воссоединения с территорией признанной уже Армянской республики, и, во-вторых, до начала работы Лондонской конференции было вынесено арбитражное решение Президента США Вильсона об армяно-турецкой границе с существенным приращением территории Армении. Об этом арбитр официально сообщил в своем послании Верховному совету Союзных держав 22 ноября 1920 г.²

_____________
¹ Док. № 482.
² Док. № 472 и 473.

[стр. 485]

Британский премьер не только знал об этом, но и просил арбитра через свое ведомство иностранных дел «повременить» с опубликованием арбитражного решения Президента США, пока не представят на рассмотрение «некоторые соображения». После небольшой отсрочки оно было все же обнародовано правительством США 2 января 1921 г.

Британский Министр иностранных дел Керзон придал вопросу о приеме Армении в Лигу Наций еще большую остроту. Он подчеркнул, что «сложившаяся ситуация в действительности является более серьезной, чем обрисовал г-н Ллойд Джордж». Министр сказал, что получил информацию, из которой «явствует, что Президент Вильсон предлагает предоставить Армении значительно большую территорию, чем она сама требовала. В частности, Президент Вильсон включил Эрзерум и Трапезунд в состав Армении. По утверждению Керзона, «любая гарантия границ, предлагаемых Президентом Вильсоном, вовлекала бы других членов Лиги в определенный конфликт с соседями Армении, и возникла бы абсурдная ситуация, когда члены Лиги гарантировали бы границы, в правильности которых сами они не убеждены и которые они не смогли бы, вероятно, обеспечить силой оружия».

Британский министр говорил неправду. Президент США определил границы в пределах, которые были установлены Великобританией, Францией и другими Союзными державами, и при этом присудил Армении только часть территории, в пределах которой он был уполномочен провести границу третейской записью.

Глава правительства Франции Леги согласился с мнением Ллойд Джорджа и Керзона, а именно, что «Армению не следует принимать в Лигу Наций в настоящее время». Его аргумент также был основан на передержках. Леги утверждал, что на основании ст. 88 Севрского договора Турция обязуется признать независимость Армении, но поскольку турки не ратифицировали еще договор, то юридически недопустимо, чтобы члены Лиги рассматривали Армению как свободное и независимое государство.

В действительности же Оттоманская империя признала Армянскую республику еще в 1918 г., а подлинный мотив позиции французского правительства состоял, как сказал сам Леги, в том, что «прием Армении в Лигу Наций в настоящий момент был бы весьма опасным и неразумным решением»¹.

Представитель Италии Сфорца выразил согласие с высказанными мнениями. Вместе с тем он напомнил, что «важно не вызвать отчуждения у друзей Армении», и призвал поэтому «основывать свое решение только правовыми соображениями». Он рекомендовал, чтобы решение, которое будет сообщено Лиге Наций, объяснялось юридическими трудностями, связанными с Севрским договором.

Участники конференции согласились поручить секретарям составить проект телеграммы, которая после его одобрения сразу же должна быть направлена британскому, французскому и итальянскому представителям в Лиге Наций с указанием, что правительства Великобритании, Франции и Италии возражают против принятия Армении в Лигу Наций на основании юридических сложностей, вытекающих из ст. 88 Севрского договора, а также в связи с тем, что границы Армении пока еще не установлены.

_____________
¹ Док. № 482.

[стр. 486]

Участники конференции договорились поручить представителям своих государств «противодействовать на этих основаниях принятию Армении в Лигу Наций».

Леги сказал также, что он хочет сообщить конференции мнение французского правительства относительно возможного пересмотра Севрского договора. Сославшись на то, что договор еще не ратифицирован ни одной из подписавших сторон, кроме Италии, он утверждал, что «Союзники располагают свободой действий».

Кроме того, Леги отметил, что мнение о необходимости «кардинального пересмотра» этого договора «не разделяется правительством Франции, которое считает, что при существующих обстоятельствах наилучший путь — это сохранить в целом договор, но внести в него определенные дополнения с учетом новой ситуации, возникшей на Ближнем Востоке. Только таким путем Союзники могут надеяться облегчить растущее бремя, вызванное содержанием значительных сил в Малой Азии и в других регионах». Леги хотел бы, чтобы высказанное им мнение «было совершенно ясно понято. Условия Севрского договора, по которому у Турции изъяты некоторые самые лучшие владения, нанесли глубокие раны национальной гордости турок», и он уверен, что до тех пор, пока Смирна остается в руках греков, в Малой Азии не может быть мира. «Кемалисты, — по его словам, — будут оставаться активными и провоцировать резню и беспорядки, которые вынудят Союзников держать значительные войска в Константинополе и в других частях прежней Турецкой империи». Леги не ратовал «за возвращение Смирны туркам в том смысле, что турки могут восстановить свой суверенитет там, как в предвоенное время», но он считал, что «Смирна должна быть поставлена под какую-то форму Оттоманского суверенитета при одновременном предоставлении некой автономии или, возможно, передачи ее под международный контроль».

Представитель Италии Сфорца сказал, что «прежде всего он хочет, чтобы мир в Европе был восстановлен, усматривая в этом самый надежный барьер против распространения большевизма». Он пояснил, что «в некотором отношении Италии определенно выгодно присутствие греков в Смирне». По его мнению, «более широкий вопрос касается обеспечения мирного урегулирования на Ближнем Востоке», и он считает, что какой-то выход из этой трудной ситуации можно найти без необходимости согласиться на существенные уступки «отвратительному турку».

Ллойд Джордж заявил, что «по мнению британского правительства, любое обсуждение этого вопроса в настоящее время является преждевременным». Он откровенно признал, что «сам не верит туркам, которые в течение многих поколений злоупотребляли властью над подчиненными им народами и приносили проклятье любой стране, куда ступала их нога. Державы опозорили бы себя, а также человечество, если бы они насильно вернули под турецкое правление любую из земель, освобожденных недавно от плохого турецкого управления. В тех районах, где турки составляют большинство населения, несомненно, надо позволить, чтобы продолжалось турецкое правление... Если Союзники начнут раздирать на части Севрский договор, не зная при этом, чем они его заменят, то они спровоцируют большой пожар на Ближнем Востоке. Договор не только подписан, но турок покидает провинции, которых он лишился по этому договору. С точкой зрения Президента Вильсона относительно Армении нельзя, вероятно, согласиться, и Союзники не могут сражаться с турками, чтобы силой навязать такую структуру».

Глава французского правительства обратил внимание на опасность сближения кемалистов с большевиками. «В течение последних двух недель между наци-

[стр. 487]

оналистами и большевиками наблюдалось значительное сближение, — сказал Леги. — Если этим двум враждебным элементам удастся создать общий фронт, то последствия этого испытают именно Союзники». Он выразил убеждение, что «Союзники должны сделать все, что в их власти, чтобы помешать этому несвященному союзу», и что «наибольшей опасности подвергнутся Италия, Греция, Великобритания и Франция, если не предпринять меры, чтобы остановить объединение этих двух сил». Председатель Совета министров призвал «сейчас же принять превентивные меры, ибо если такой союз станет свершившимся фактом, то последствия его будут бесконечно более серьезными. Смычка националистов и большевиков создает очень опасную ситуацию...». Он считал, что для предотвращения создания этого союза «надо предложить турецким националистам почетный мир». Не настаивая, чтобы именно в этот день было принято какое-то конкретное решение, он подчеркнул, что «положение в Малой Азии чревато серьезными опасностями» и французское правительство считает, что «крайне важно добиться мира».

Британский премьер выразил опасение, что расхождение во взглядах между ним и французами «гораздо более основательно и имеет более глубокие корни, чем он представлял». «Информация, которую получают англичане о Мустафе Кемале, абсолютно расходится с тем, что имеется в руках у г-на Леги. Британские агенты сообщают, что в последние дни большевики стали убеждаться, что Великобритания и Франция сейчас заняты тем, что настраивают Мустафу Кемаля против них. Большевики полагают, что Мустафа Кемаль намерен захватить Грузию, Азербайджан и Батум, и поэтому они посылают войска в Азербайджан, и кажется весьма вероятным, что вспыхнет война между большевиками и националистами». По мнению Ллойд Джорджа, «турки хотят осуществить старую пантуранскую программу. Они намерены распространить свое влияние на Восток; они хотят обрести свою собственную прежнюю родину, например, Туркестан, и они не думают о Смирне и Фракии. Следовательно, они относятся к большевикам как к силе, представляющей опасность, и как к своим врагам, поскольку большевики стоят между ними и их устремлениями в восточном направлении... Все, кажется, свидетельствует о том, что устремления Мустафы Кемаля направлены на Восток. Он уже захватил Армению, и сейчас большевики и националисты соперничают между собой за союз с Арменией». Турки, продолжал он, больше думают о Батуме, чем о Смирне. «Допустим, Союзники предложат туркам Смирну, Адрианополь и т.д., они, несомненно, с радостью примут это, но их мысли направлены на Восток». По словам Ллойд Джорджа, «мысли турка полностью заняты другими делами, Союзники не попросят их вновь обратить свои взоры на Запад. Это, по его мнению, было бы величайшей ошибкой».

Глава французского правительства сказал, что он, конечно, не хотел воздавать хвалу турку. Леги подчеркнул, что «французы и англичане абсолютно не расходятся во мнениях относительно характера турок. В этом вопросе у них полное единодушие. Он хорошо знает, чего стоит турок». Он заявил, что «всегда сочувственно относился к грекам, и это чувство ни в коей степени не ослабло сегодня», и что он далек от того, чтобы «забыть все страдания, которые они претерпели от турецких рук». Что же касается того, что он сказал относительно происходящего сближения между националистами и большевиками, то он говорил, исходя из информации, содержащейся в полученных им документах. Верно, что он только что полу-

[стр. 488]

чил телеграмму, в которой говорится, что Чичерин выразил протест против действий Мустафы Кемаля, но это не меняет его точки зрения. «Если турки действительно двинутся на Восток, как думает г-н Ллойд Джордж, то это хорошо, все это было бы выгодно Союзникам». Однако Леги считает, что союзники «обязаны быть готовыми ко всем неожиданностям. Если, как считают англичане, большевики и националисты находятся накануне разрыва, то Союзники могут это только приветствовать. Речь идет не о том, что французы питают особые симпатии к туркам или проявляют какую-то особую неприязнь к грекам и что этим объясняются внесенные им предложения на конференции». Глава французского правительства призвал своих коллег предвидеть все возможности.

Представитель Италии Сфорца привел слова Красина, который в беседе с ним сказал: «Я полностью за мир, но вы не будете иметь мира, если вынудите большевиков и турок вступить в союз против Антанты».

Генеральный секретарь французского МИДа Вертело выразил мнение, что «если националисты и большевики вступят в настоящий контакт, то положение станет опасным». Вертело зачитал французский перевод проекта идентичной телеграммы относительно Армении, которую британскому, французскому и итальянскому правительствам необходимо послать своим представителям в Женеве. Он сказал, что французская делегация хотела бы обсудить дополнительно этот проект и внести одну или две незначительные поправки.

Проект телеграммы, которую предполагалось направить в Женеву делегатам Союзных держав в Лиге Наций, гласил:

«Представители трех правительств, собравшись в Лондоне, обсудив поднятый в Женеве вопрос о вступлении Армении в Лигу Наций, пришли к единогласному выводу, что было бы нежелательно предпринять такой шаг в настоящее время. Основная причина, побудившая их прийти к такому заключению, сводится к следующему:

Во-первых, Севрский договор, на основе которого создается независимое Армянское государство, еще не ратифицирован. И, во-вторых, границы Армении, установленные Президентом Вильсоном, являются границами, которые, без внимательного изучения в свете нынешних событий, Державы, входящие в Лигу Наций, вряд ли могли бы в настоящий момент согласиться гарантировать или защитить.

Вы должны согласовать с вашими французскими и итальянскими коллегами вопрос о том, следует ли довести до Лиги Наций эту точку зрения в виде совместного документа или вам следует просто придерживаться этой линии, когда будет обсуждаться этот вопрос»¹.

На вечернем заседании 3 декабря глава французского правительства предложил, чтобы конференция рассмотрела и утвердила текст этой телеграммы. Участники конференции согласились, что телеграмму относительно принятия Армении в Лигу Наций надо отправить британской, французской и итальянской делегациям в Женеве.

Сославшись на то, что принять Армению в Лигу Наций физически невозможно, Сфорца предложил указать в тексте телеграммы, что союзники пришли к единодушному заключению, что в настоящий момент абсолютно невозможно

_____________
¹ Док. № 482. Заседание 3 декабря 1920 г. Приложение 2.

[стр. 489]

принять такое решение, ибо Севрский договор, по которому Армения создается как независимое государство, еще не ратифицирован, более того, потому что границы Армении, как они установлены Президентом Вильсоном, столь растянуты, что державы, входящие в Лигу Наций, не могут взять на себя ответственность гарантировать или защищать их¹.

Участники конференции согласились, что телеграммы, содержащие согласованный текст, должны быть незамедлительно направлены британской, французской и итальянской делегациям в Женеве. Идентичные телеграммы были направлены главе делегации Великобритании в Лиге Наций Бальфуру, а также главам британской, французской и итальянской делегаций в Ассамблее Лиги. В них говорилось, что «Представители трех правительств, собравшись в Лондоне, обсудив поднятый в Женеве вопрос о принятии Армении в Лигу Наций, пришли к единогласному выводу, что невозможно в данный момент предпринять такой шаг, ибо Севрский договор, по которому Армения создается как независимое государство, еще не ратифицирован. И, кроме того, границы Армении, в том виде, как они только что определены Президентом Вильсоном в ответ на предложение об арбитраже, с которым Державы обратились к нему, являются столь растянутыми, что Державы, входящие в Лигу Наций, вряд ли смогут в свете существующих условий согласиться гарантировать или защищать их»².

Бальфуру предписывалось согласовать с французскими и итальянскими коллегами вопрос о том, следует ли проявить инициативу и довести до сведения Лиги Наций это решение трех правительств, или просто отстаивать такую точку зрения, когда этот вопрос будет поднят.

Чтобы решение обосновывалось с юридической точки зрения, итальянской стороной были выдвинуты два аргумента. Один заключался в утверждении, будто Армения как государство создавалось на основании Севрского договора, а поскольку договор еще не ратифицирован и в юридическую силу не вступил, то и армянского государства якобы не было и нет.

Вопрос о международной правосубъектности Армении специально рассмотрен в соответствующем разделе Комментария. Здесь же следует отметить, что Армения была в числе сторон, подписавших многосторонний договор с участием самой Оттоманской империи, и, следовательно, существовала как субъект права до и независимо от его ратификации. В тех случаях, когда стороны хотят подчеркнуть, что государство как субъект международного права возникает в результате договора, оно не допускается в круг сторон этого договора.

В отношении границ, видимо, под воздействием просьбы Италии о юридической мотивации решения конференции его участники уже не говорят о неопределенности границ, а указывают лишь, что установленные арбитражем границы «столь растянутые, что Державы, входящие в Лигу Наций, вряд ли смогут в свете существующих условий, согласиться гарантировать или защищать их»³. Не говоря уже о том, что по растянутости границы Армении не шли ни в какое сравнение с границами большинства членов Лиги Наций, этот «аргумент» никак нельзя отнести к разряду юридических. Это в чистом виде политический аргумент.

_____________
¹ Док. № 482.
² Док. № 482. Заседание 3 декабря 1920 г. Приложение 1.
³ Там же. Выделено нами. — Ю.Б.

[стр. 490]

В этих сложных условиях Ассамблея Лиги Наций должна была ответить на вопрос, имело ли государство, соответствующее условиям, установленным Уставом Лиги, право быть принятым или ему могли отказать по соображениям политического порядка.

1 декабря 1920 г. Пятый комитет заслушал Нансена о выводах Подкомитета по вопросу приема Армении в Лигу Наций. Отмечая, что «не вызывает сомнения, что ее правительство действительно представляет армянский народ, даже если его нельзя рассматривать как стабильное», докладчик делал особый упор на то обстоятельство, что армянское правительство «проявило подлинное желание уважать взятые на себя обязательства». Нансен сообщил, что Подкомитет единодушно выразил свою симпатию армянскому народу¹.

Обсуждение доклада Подкомитета показало, что и у членов Комитета не было сомнений относительно наличия у Армении всех необходимых атрибутов субъекта международного права и, следовательно, относительно правомерности ее принятия в эту международную организацию. Представители ряда государств — участников Севрского договора указали, что их правительства рассматривают само подписание Арменией этого договора как признание ими Армении де-юре. Так, представитель Бразилии Октавио заявил, что «его правительство признало де-юре армянское правительство как одну из сторон, подписавших Севрский договор». Он указал и на то, что Армения была приглашена подписать международный договор о меньшинствах. Октавио призвал поддержать Армению в ее борьбе за независимость.

Представитель Франции Вивиани выступил против всяких оговорок и предложил принять Армению в Лигу Наций. Такое решение он считал оправданным, так как это подкрепило бы инициативу Лиги, назначившей США, Испанию и Бразилию посредниками в противоборстве Армении с кемалистами.

Представитель Греции Политис отметил, что арбитражное решение Президента США Вильсона ускорит определение границ Армении и что ее «международная лояльность вне всяких сомнений».

Нансен, выступая уже в качестве представителя Норвегии, выразил удовлетворение позицией Вивиани, Октавио и Политиса и заявил, что будет приветствовать принятие Армении в Лигу Наций.

Сесил, представлявший Южную Африку, заявил, что будет голосовать за принятие Армении, но обратил внимание на то, что ее членство в Лиге Наций окончательно устранит возможность поставить Армению под защиту государства-мандатария. Принятие Армении, сказал он, будет означать, что каждый из членов Лиги должен будет участвовать в защите Армении от всех актов внешней агрессии.

Британской представитель Фишер заявил, что через несколько месяцев может оказаться, что было бы лучше, если бы Армения «передала свою судьбу в руки государства-мандатария».

В ходе обсуждения 4 декабря в Комитете вопроса о приеме Литвы, Эстонии и Латвии Сесил предложил проект решения, который, по его мнению, был бы применим для балтийских и кавказских государств в равной мере: «Имея в виду, что эти государства имеют на своих границах народы, охваченные анархией и не поддающиеся влиянию Лиги Наций, Ассамблея заявляет, что это обстоятельство освобождает членов Лиги от обязательств, проистекающих для них из ст. 10 Ус-

_____________
¹ Док. № 494.

[стр. 491]

тава. С этой оговоркой Ассамблея принимает Эстонию, Латвию, Литву, Грузию и Армению в Лигу Наций».

Представитель Чехословакии Бенеш заметил, что это предложение ставит юридический вопрос о допустимости с точки зрения Устава Лиги приема государств под условием. Он предложил другой вариант компромисса: если в настоящее время невозможно принять в Лигу, почему бы не принять их сейчас в другие организации?

Разработанный им проект резолюции гласил, что Комитет, не желая высказываться окончательно за или против принятия балтийских государств ввиду общей политической ситуации в Европе, предлагает Ассамблее высказаться за участие этих государств в определенных специализированных организациях сообщества государств, с тем чтобы они имели возможность в подходящий момент, когда политические условия это позволят, официально рассматриваться как полноправные члены Лиги.

Представитель Швеции Брантинг высказал пожелание, чтобы Комитет нашел формулу, которая давала бы возможность принять эти государства в ближайшем будущем.

Представитель Нидерландов Карнебик выступил против предложения Сесила. Отказать этим государствам в возможности пользоваться преимуществами ст. 10 Устава означало бы лишить их самой необходимой им гарантии, не освобождая в то же время от обязательств по ст. 16. С юридической точки зрения Лига не имеет право ставить применение этой статьи Устава в зависимость от обстоятельств. Решение, которое будет принято, не должно содержать каких-либо элементов, которые могли бы как-то лишить эти государства надежды. Должно быть видно, что решение вызвано фактической политической ситуацией и что они хотели бы изменения этой ситуации, что дало бы возможность подойти к просьбе заинтересованных государств с правовой точки зрения.

Представитель Канады Роуэлл, указав, что просьбы о приеме затрагивают русскую проблему, предложил обратиться в Юридическую секцию Секретариата с просьбой выработать формулу, которая учла бы возможности Устава по установлению официальных отношений между членами Лиги Наций и государствами, не состоящими ее членами. Предложенный им проект резолюции просил Юридическую секцию сообщить о возможности предусмотреть для этих государств в рамках Устава иные отношения с Лигой Наций, чем те, которые имеют место.

После консультаций представитель Франции Вивиани поддержал предложение Роуэлла и сообщил, что такое исследование уже проведено Ван Гамелом и предложенный им текст роздан членам Подкомитета.

Представитель Британской империи Фишер сказал, что оба предложения — Сесила и Роуэлла, — признавая трудности принятия в Лигу и опасность, связанную с отказом, предлагают найти компромисс, обеспечивающий этим государствам, ввиду невозможности полного членства, довольно тесные отношения с Лигой Наций. Он предложил вернуть вопрос в Подкомитет, поручив ему найти формулу, отвечающую этим пожеланиям.

Британского представителя поддержали представители Нидерландов, Колумбии и Кубы. По предложению Председателя Ханеуса был принят следующий порядок голосования по выдвинутым предложениям: вначале будет рассмотрено предложение Фишера, принятие которого может устранить все другие. Затем

[стр. 492]

предложение Роуэлла, которое предполагало идентичную процедуру, но с юридической консультацией. Далее можно будет рассмотреть предложение Бенеша, согласно которому прием всех этих государств должен быть отложен, но они принимаются в специализированные организации Лиги.

Кроме того, Председатель напомнил о внесенном ранее предложении, позволяющем государствам, не принятым в Лигу, назначить своих представителей, которые будут заседать в Ассамблее без права участвовать в голосовании. Последним должно было быть поставлено на голосование предложение Сесила, предусматривавшее принятие всех этих государств с оговоркой в отношении применимости ст. 10 Устава.

В соответствии с этим порядком первым было поставлено на обсуждение предложение Фишера, предлагавшее Первому подкомитету изучить предложения, сделанные в ходе обсуждения Сесилом, Роуэллом и Бенешем, и представить доклад Комитету.

Представитель Чехословакии Бенеш предложил в целях ускорения поручить рассмотрение предложенного Фишером вопроса не Первому подкомитету, а Комитету, составленному из председателей всех трех Подкомитетов.

После обсуждения Комитет принял предложение Фишера с изменением ранее принятого предложения Вивиани о включении в исследование и вопроса об Армении и Грузии.

Первый подкомитет Пятого комитета под председательством представителя Бельгии Пуле рассмотрел 6 декабря 1920 г. различные формулы решения по просьбам о приеме прибалтийских и кавказских государств и поручил представителю Бразилии Октавио подвести итоги обсуждения, в ходе которых были выдвинуты три новые формулы.

Одна из них — формула Пуле — рекомендовала, чтобы Ассамблея «в ожидании окончательного решения русской проблемы» приняла в Лигу Наций «государства, появившиеся в результате распада Российской империи и границы которых признаны соседними государствами, такие, как Эстония, Латвия, Литва, Грузия и Армения».

Было отмечено, что нельзя ставить судьбу новых государств в зависимость от исхода временной ситуации, развитие которой невозможно предвидеть. Указывалось, что члены Подкомитета должны руководствоваться желанием Комитета дать новым государствам стимул для укрепления их внутреннего и международного положения.

На основе предложения делегата Нидерландов Карнебика, воспринявшего идею Бенеша, была подготовлена еще одна новая формула:

«Комитет рекомендует Ассамблее сообщить правительствам Эстонии, Латвии, Литвы, Грузии и Армении:

a) что их просьбы рассмотрены благожелательно, но что обстоятельства не позволяют Ассамблее вынести окончательное решение по ним;

b) что в ожидании будущих решений Ассамблеи эти государства могут участвовать в специализированных организациях Лиги, представляющих общий интерес»¹.

Эта формула была принята Подкомитетом, который и представил ее на одобрение Пятого комитета.

_____________
¹ Société des Nations. Actes de la Première Assemblée. Séances des Commissions. II. Annexe X.

[стр. 493]

Когда Пятый комитет возобновил в Женеве свою работу, Октавио (Бразилия) в качестве докладчика огласил дополнительный доклад Подкомитета по итогам состоявшихся ранее обсуждений. В докладе рекомендовалось, чтобы Ассамблея довела до сведения государств, подавших просьбу о приеме (Армения, Грузия, прибалтийские государства), что: а) «их просьбы благожелательно рассмотрены, но что обстоятельства не позволяют Ассамблее вынести окончательное решение по ним; и b) в ожидании будущих решений Ассамблеи эти государства могут участвовать в специализированных организациях Лиги, представляющих общий интерес».

По просьбе Нансена обсуждение доклада было проведено раздельно по прибалтийским государствам и кавказским государствам — Армении и Грузии. Предложение Подкомитета было принято в отношении прибалтийских государств. Когда Комитет перешел к рассмотрению вопроса о применении этой формулы в отношении кавказских республик, Нансен поставил вопрос о приеме Грузии, мотивируя это тем, что ее «принятие крайне важно, если Лига Наций намерена помочь Армении». Представитель Британской империи Фишер выступил против принятия Грузии и за распространение на нее предложения Подкомитета. Предложение Подкомитета было принято.

В вопросе об Армении Комитет, как и Лига Наций в целом, продолжал испытывать политическое давление трех великих держав. Поэтому представитель Канады Роуэлл выступил с демаршем, заявив, что Ассамблея Лиги Наций — единственный форум, где надлежит обсуждать и принимать решение по вопросу о приеме государства, и что «любая держава, которая хотела бы обратиться к Ассамблее по вопросам, которые находятся в ее повестке дня, должна делать это через своих представителей в Ассамблее». Канадский представитель прямо заявил, что Ассамблея имеет полное право выступить против появившегося в прессе заявления в отношении Армении. «Вопрос принятия государств должен решаться в Женеве, а не в Лондоне, Париже или Риме», — сказал он. Роуэлла поддержали Сесил (Южная Африка) и Нансен (Норвегия). Последний напомнил, что Подкомитет, признавая наличие оснований в пользу принятия Армении, не сделал этого только потому, что полагал, что в интересах Армении было бы иметь мандатария¹.

В результате голосования была принята та же формула Подкомитета, которая прошла в отношении прибалтийских государств и Грузии.

На Двадцать пятом заседании Ассамблеи 15 декабря 1920 г. Бенеш (Чехословакия), выступая в поддержку доклада Пятого комитета, разделил все государства, подавшие заявление о приеме в Лигу, на три группы: 1) государства, которые трудно принять ввиду их малых размеров (Люксембург, Лихтенштейн); 2) бывшие вражеские государства (Австрия, Болгария); 3) новые государства, которые «не могут считаться стабильными» (Финляндия, Литва, Эстония, Латвия, Армения, Грузия, Азербайджан, Украина, Албания).

Обсуждение в Ассамблее вопроса о приеме государств этой последней группы тесно связывалось с возможностями применения ст. 10 Устава Лиги. Другие соображения носили подчиненный характер.

«Позволю себе привлечь внимание к тому факту, — сказал Бенеш, — что Лига Наций пока еще представляет собой очень слабый организм и что в этих условиях принятие некоторых малых государств является очень деликатным делом,

_____________
¹ Док. № 516.

[стр. 494]

поскольку некоторые из них находятся в очень трудном положении; ситуация в регионах Европы все еще тревожная, и мы не знаем, не возникнут ли завтра новые проблемы, новые трудности, которые вовлекут некоторые из этих государств в новые испытания. В этих условиях мы сочли, что было бы правильно в интересах самой Лиги и чтобы не обескуражить ни одно из этих государств, а напротив, чтобы проявить к ним самое большое благорасположение, не принимать их в Лигу, которая несла бы полную ответственность, но позволить им сотрудничать с членами Лиги в определенных специализированных организациях»¹.

На Двадцать шестом пленарном заседании Ассамблеи Лиги Наций 16 декабря 1920 г. при обсуждении заключения Комитета его докладчик по вопросу приема Армении Нансен заявил, что Комитет «выразил единодушное желание сделать все возможное для Армении и все хотели принять Армению в члены Лиги. Но нельзя отрицать, что этот вопрос сопряжен с серьезными трудностями. Армения находится сейчас в очень сложном положении. Значительная часть страны захвачена ее врагами, и правительство не может считаться полностью стабильным. Границы еще не определены. В целом положение столь трудное, что, хотя мы очень хотели иметь возможность рекомендовать принятие Армении в Лигу, нам не удалось сделать это». В то же время Нансен обратил внимание на то обстоятельство, что Армения в числе других держав подписала Севрский договор и что в случае ратификации договора «возникнет вопрос, не является ли она членом Лиги с того момента», т.е., иначе говоря, речь шла о ее автоматическом членстве в качестве первоначального учредителя этой международной организации². Объясняя аномальное положение с приемом Армении, Нансен сказал, что Комитет, вместо того чтобы руководствоваться правовыми условиями, во главу угла положил последствия агрессии.

Убежденный в том, что обескровленной геноцидом и разоренной войной стране необходима международная гуманитарная помощь, Нансен опять увязал вопрос о членстве Армении в международной организации с возможностью оказания ей помощи путем установления временного мандата Лиги над Арменией. «Существует также другой вопрос, а именно, отвечает ли членство в Лиге на самом деле интересам Армении в данный момент, поскольку это исключило бы тогда возможность поиска мандатария для Армении. Мы не можем искать державу-мандатария для члена Лиги». Напомнив, что Подкомитет признал наличие оснований для принятия Армении в Лигу Наций, Нансен отметил, что ее интересам больше отвечало бы предоставление ей мандатария.

Докладчик Комитета несколько раз подчеркивал, что его рекомендация ни в коем случае не должна рассматриваться как нежелание принять Армению в состав Лиги: «...не отсутствие доброй воли по отношению к Армении и не отсутствие желания принять ее в Лигу; напротив, мы руководствовались доброй волей к Армении. Мы выражаем наше желание, чтобы Армения была принята в Лигу как можно быстрее»³.

Роуэлл (Канада) присоединился к мнению тех, кто считал, что препятствием являются условия, созданные в результате агрессии. Правительство Армении не

_____________
¹ Actes de la Première Assamblée, Séances plenières. P. 564.
² Док. № 525.
³ Там же.

[стр. 495]

может осуществлять «в полной мере свою власть на территории всей Армении». Он выразил надежду, что посреднические усилия США, Испании и Бразилии помогут преодолеть препятствия, вставшие на пути принятия Армении в Лигу. «Я уверен, что каждый член Ассамблеи серьезно надеется, — сказал Роуэлл, — что посреднические усилия, которые взял на себя Президент США и которые энергично поддержаны правительствами Испании и Бразилии, и поддержанные, как мы с уверенностью ожидаем, с такой же энергией Советом Лиги, приведут к ликвидации этих препятствий»¹.

Ассамблея согласилась с мнением Комитета: за принятие проголосовало — 8, против — 21, воздержались или не явились на голосование—13 государств.

В то же время, желая выразить свои симпатии Армении и свою надежду на ее вступление в Лигу Наций в самом ближайшем будущем, Ассамблея приняла по предложению представителя Канады следующие рекомендации: «Ассамблея искренне надеется, что усилия Президента США, энергично поддержанные Правительствами Испании и Бразилии и Советом Лиги, помогут сохранить армянскую нацию и обеспечат установление в Армении стабильного правительства, осуществляющего свою власть на всей территории Армянского государства в пределах границ, которые могут быть окончательно установлены в соответствии с Севрским договором, с тем чтобы Ассамблея смогла на своем очередном заседании принять Армению в качестве полноправного члена Лиги Наций»².

Как и в случае с прибалтийскими государствами и Грузией, ставился вопрос о том, чтобы предложить Армении участвовать в специализированных организациях Лиги Наций, но представители многих государств расценили это как подмену решения вопроса.

Так, объясняя мотивы своего голосования, британский представитель Барнес (в качестве члена Комитета, занимавшегося специализированными организациями) выступил против принятия этого предложения: «Вы собираетесь включить и мелкие государства в эти организации и тем самым увеличить их расходы или этот вопрос о принятии мелких государств в специализированные организации является просто нечестной показухой?.. Вы собираетесь успокоить свою совесть тем, что прежде отказываете государству в приеме, а затем принимаете резолюцию, которая абсолютно ничего не значит».

Представитель Южной Африки Сесил сослался на невозможность защиты территориальной целостности Армении от внешней агрессии: «В соответствии со ст. 10 мы обязаны сохранить территориальную целостность любого члена Лиги от внешней агрессии и рассмотреть, какие наилучшие шаги следует предпринять в этих целях. Мне показалось крайне сомнительным, чтобы все члены Лиги были бы готовы выполнить это обязательство, если бы Армения была принята, и я совершенно уверен, что ничто не было бы более разрушительным для Ассамблеи или для любой другой организации, чем попытка делать вид, что вы собираетесь предпринять что-то, хотя на самом деле вы не намерены делать это. Вот почему я не мог голосовать за принятие Армении»³.

_____________
¹ Док. № 525.
² Там же.
³ Там же.

[стр. 496]

По его словам, принятие Армении в специализированные организации в существовавших условиях «будет выглядеть чуточку лучше, чем насмешка над несчастным народом Армении». Он высказался за то, чтобы наделить Армению правом «послать кого-нибудь на заседание Ассамблеи, чтобы изложить свою позицию, помочь обсуждению проблемы на Ассамблее, даже если Армения не принята в полноправные члены». Поэтому он предложил Пятому комитету «принять резолюцию, позволяющую Армении присутствовать на заседаниях Ассамблеи и, если Ассамблея позволит сделать это, выступать на ней в специальных случаях. Это означало бы предоставить привилегию и преимущества, которые позволили бы ей лучше сражаться и бороться в страшных условиях, в которых она сейчас оказалась»¹.

С помощью, как тогда говорили, «счастливой формулы» Сесила, Лига стремилась «избежать риска, связанного с эвентуальной необходимостью защиты кандидатов от агрессии Советов»². С общего согласия вопрос о принятии Армении в эту международную организацию был вновь отослан в Пятый комитет и больше в Ассамблею не вернулся.

Представитель Австралии Миллен обратился к Председателю с запросом, располагает ли он официальной информацией, позволяющей подтвердить или опровергнуть сообщения прессы о том, что после подачи Арменией просьбы о приеме правительство этой страны было свергнуто и на его место пришло советское правительство, которое было признано советской Россией³. Председатель ответил, что кроме сообщений прессы другой официальной информации не поступало.

Представитель Австралии предложил прекратить обсуждение вопроса до поступления достоверной информации о положении в Армении.

В конечном счете, несмотря на протесты членов Лиги Наций против диктата трех держав — Великобритании, Франции и Италии, их позиция оказала определяющее воздействие на принятие этого политически мотивированного решения относительно членства Армении. Ассамблея воздержалась от удовлетворения просьбы Армении о принятии в Лигу Наций.

Вот как оценил неправомерное лишение Армении права автоматически стать членом Лиги Наций современник событий французский юрист-международник Жорж Ссель: «Дискуссия [о приеме новых членов] стала обретать гнетущий характер, когда речь пошла о кандидатуре Армении... Эриванская республика, которая была образована в мае 1918 г., стала стороной Севрского договора и тем самым Устава Лиги Наций и договора о защите национальных меньшинств. Ей арбитражным решением Президента Вильсона была присуждена большая территория. Это государство, восстановление которого было провозглашено и гарантировано множеством официальных деклараций, должно было рассматриваться наравне с Польшей как часть Лиги Наций. Если существует случай, когда юридические обязательства, проистекающие из ст. 10, совпадают с моральным долгом, то это как раз случай с этой несчастной страной».

17 декабря в 16 часов было созвано Двадцать девятое пленарное заседание Ассамблеи, на котором обсуждалось предложение правительства Румынии относительно организации международной экспедиции в Армению.

_____________
¹ Док. № 525.
² Там же.
³ Там же.

[стр. 497]

Представитель Румынии Ионнеску по поручению своего правительства под аплодисменты Ассамблеи внес на его рассмотрение следующее предложение:

«Для оказания быстрой и реальной помощи армянскому народу, который явно находится на краю гибели, Румыния предлагает странам, собравшимся в Женеве, создать международные экспедиционные силы, которым будет поручено установить порядок и мир в Армении.

Эти международные силы должны быть поставлены под командование межсоюзнического генерального штаба и могли бы насчитывать 40 000 человек, укомплектованных из числа граждан всех стран, входящих в Лигу Наций в соответствии с численностью их населения.

Румыния выражает готовность в данный момент помочь этой работе людьми, материалами и деньгами».

Воздав «должное благородным и гуманным мотивам, которые лежат в основе этого предложения», Председатель Ассамблеи стал ссылаться на трудность обсуждения этого вопроса на сессии, которая завершает свою работу, «поскольку это предложение должно быть очень внимательно рассмотрено». Он предложил передать это предложение на рассмотрение Совета, попросив его рассмотреть румынское предложение «как можно быстрее».

Мотивируя свой выбор в пользу Совета Лиги, а не специального Комитета по Армении, созданного ранее из членов Ассамблеи, чтобы «наметить пути оказания помощи Армении», Председатель Ассамблеи сослался на то, что Комитет после завершения работы Ассамблеи не сможет приступать к обсуждению этого предложения, «которое затрагивает серьезные вопросы; они должны быть рассмотрены очень внимательно с политической, практической и технической точек зрения».

Представитель Южной Африки Роберт Сесил попросил Председателя «повременить» с передачей румынского предложения Совету Лиги, пока Ассамблея не обсудит доклад Комитета по Армении, ибо «в этом докладе содержится предложение, которое может иметь... отношение к этому вопросу».

Ассамблея согласилась с его мнением и передала предложение Румынии в специальный Комитет, образованный Ассамблеей с целью заняться вопросом об Армении в течение работы данной сессии.

Представитель Румынии одобрил такое решение. «Мы все считаем, что что-то надо сделать для Армении, — сказал он. — Что касается лично меня, то я никогда не испытывал такого счастья, какое охватило меня, когда я получил эту телеграмму [от Правительства]. Заявляю откровенно и без колебания, что мы все пытаемся выяснить, как мы можем действительно и эффективно прийти на помощь этому народу, над которым нависла угроза уничтожения... Мы должны найти решение этого вопроса завтра, если вы примете предложение Румынии. Я очень хочу прийти на помощь нашим армянским братьям и с огромным удовольствием соглашаюсь с предложением лорда Роберта Сесила при условии, что этот вопрос будет обсуждаться завтра»¹.

По предложению председателя Ассамблея ввела Ионнеску в состав Комитета по Армении.

Специальный Комитет по Армении, созданный Комитетом по общим вопросам Ассамблеи 23 ноября, заседал шесть раз с целью «выяснить обстановку в Ар-

_____________
¹ Док. № 528.

[стр. 498]

мении, сложившуюся в результате вторжения в эту страну войск и вооруженных банд, находящихся под властью Мустафы Кемаля, и выявить наилучшие пути оказания помощи армянам в их борьбе за независимость и в конечном итоге в их попытке создать прочную основу для Армянского государства».

В докладе отмечалось, что из полученной Комитетом информации явствует, что «армянам не удалось дать отпор турецкому вторжению не потому, что враг подавил их своим численным превосходством, а потому, что у них полностью отсутствовало организационное начало, военное либо политическое. Фактически, нет уверенности в том, что армянская армия не превышает по численности армию Кемаля». По мнению Комитета, эффективную помощь армянам можно оказать «не путем отправки военной экспедиции или нечто вроде этого, а предоставлением армянам средств самопомощи». Комитет считал, что «эту цель можно было бы достичь за сравнительно умеренную сумму денег при условии, что можно найти подходящего человека, который будет руководить оказанием необходимой помощи».

Ввиду того, что сессия Ассамблеи должна была закончиться «до достижения какого-то определенного результата», Комитет выразил пожелание, чтобы после закрытия Ассамблеи остался функционировать какой-то орган Лиги, который был бы полностью осведомлен обо всем, что происходило до сих пор, и в состоянии был бы участвовать в дальнейших усилиях в этом направлении. Поэтому он рекомендовал, чтобы Ассамблея попросила Совет вновь назначить Комитет по окончании нынешней сессии Ассамблеи¹.

Обсуждение представленного Ассамблее доклада специального Комитета по Армении проходило 18 декабря на Тридцатом пленарном заседании². В качестве докладчика выступил представитель Бельгии Лафонтен. Он отметил, что «возможны два решения: военное или мирное вмешательство», и напомнил, что мирное решение было предложено Ассамблее по рекомендации Вивиани. Докладчик сказал, что мировое сообщество одобрило эту акцию. В качестве подтверждения Лафонтен отметил «единодушную поддержку» общественного мнения США, что Президент США обратился к Конгрессу и что в Сенат США внесен проект закона, предусматривающего открытие кредита на сумму 25 млн. долларов. «Мы ждем принятия этого закона, которое, согласно полученной нами информации, не вызывает сомнения. Как только эти средства окажутся в нашем распоряжении, Лига Наций намеревается действовать».

Вместе с тем докладчик отметил, что если имеющиеся у Лиги Наций средства позволят предпринять «прямые действия» в Армении, то может быть образована авторитетная комиссия, «которая будет руководить операциями, проводимыми в этой стране». Это могут быть мирные операции, если они возможны, а «если необходимо, надо будет предпринять военную акцию, так сказать, прибегнуть к полицейской силе».

В этой связи докладчик поблагодарил румынское правительство за его инициативу и выразил надежду, что его инициатива «в конечном итоге получит решительную поддержку всех держав мира». По словам докладчика, имевшиеся в это время трудности сводились к тому, что Лига Наций должна была попытаться

_____________
¹ Док. № 531.
² Док. № 530.

[стр. 499]

не прибегать к силе: «мы являемся организацией в поддержку мира, и если бы мы смогли спасти Армению без кровопролития, то это явилось бы великой победой для нас и принесло бы уважение Лиге Наций».

Представитель Франции Вивиани выступил против создания постоянных комитетов: «Как ни серьезен Армянский вопрос, я бы хотел с вашего позволения указать на опасность предложенной вам процедуры. Вам предлагается система постоянных комитетов. Ассамблея должна определить свою позицию в отношении Армении. Но желает ли Ассамблея иметь постоянные комитеты? Вы должны понять, что если существует Комитет по Армении, то почему завтра не должен быть еще один Комитет по другому вопросу. Затем возникает очередная проблема: что же станет с Советом?»

В заключение докладчик просил поручить Совету образовать новый Комитет, чтобы он начал свою работу в конце сессии. «Если наряду с Советом вы создаете постоянные комитеты, то, без сомнения, вы подрываете авторитет Совета и шаг за шагом вы лишите его некоторых его прерогатив», — утверждал он. По его словам, Комитет по Армении не мог бы сделать больше, чем Совет, который «состоит — если я могу сказать так — из всего лучшего, что имеется в Лиге Наций, из людей, которые известны во всем мире и авторитет которых выше, чем наш. Если они не добьются успеха, то постоянный Комитет вряд ли добьется большего, чем они».

Представитель Франции внес следующее предложение:

«Ассамблея, напоминая о своем решении от 22 ноября 1920 г., будет и впредь сотрудничать с Советом, которому поручено обеспечить будущее Армении, обращаясь, если это будет необходимо, за советом к членам Лиги. Ассамблея отмечает, что в ответ на инициативу, предпринятую Лигой, уже выражается всеобщее сочувствие Армении и что Армении предложено посредничество от ее имени Президентом Вильсоном, Испанией и Бразилией».

«Это означает, — пояснил Вивиани, — что Совет сразу же продолжит выполнение своей задачи и сделает для Армении все возможное» и доложит об этом на следующей сессии.

Представитель Румынии Ионнеску заявил, что внесенная им резолюция «не имеет ничего общего» с резолюцией Вивиани. Румынская резолюция содержит конкретное предложение. «Вопрос заключается в следующем: нуждается ли Армения в нашей помощи, чтобы спасти ее, или эта помощь не нужна, — сказал Ионнеску. — Я вспоминаю, какую скорбь выражали в этом зале месяц назад и всеобщее сочувствие, которое проявлялось в отношении Армении. Я больше не вижу ни скорби, ни сочувствия. Если армянский народ не подвергается угрозе уничтожения, то это меня радует. Если, однако, само существование Армении по-прежнему подвергается опасности, народу грозит резня и все ужасы вторжения, то вопрос существует и надо найти пути решения этой проблемы. Единственное средство, которое мы считали практическим, — это эффективное вмешательство, а не выражение сожаления. Поэтому я имел честь сообщить Ассамблее о предложении моего правительства о том, чтобы в Армению были посланы международные силы для восстановления порядка и мира, силы численностью 40 000 человек, предоставленные не только европейскими странами, но всеми государствами — членами Лиги».

Представитель Франции возразил, что Ассамблея не имеет права принимать решение о создании 40-тысячной армии. «По крайней мере, что касается меня,

[стр. 500]

я не могу ответить за свою страну», — сказал он. Практическое предложение Румынии, по мнению представителя Франции, можно было бы выдвинуть месяц назад, когда Армении угрожала такая же серьезная опасность, как и сегодня. Он явно имел в виду изменение ситуации, связанной с советизацией Армении, и настаивал, чтобы это предложение было передано на рассмотрение Совета.

Лафонтен (Бельгия) указал на то, что французский представитель ошибается, когда думает, что речь идет о создании постоянного Комитета, как производного Ассамблеи. «Если он вновь прочтет выводы нашего доклада, то он увидит, что мы просим Совет сохранить или создать Комитет, который должен заниматься специально Армянским вопросом», — сказал он.

Отметив, что «вся Ассамблея сочувственно относится к внесенному предложению», он сказал, что Комитет, изучив эту проблему весьма основательно и тщательно, «пришел к выводу, что отправка военной экспедиции в Армению сопряжена с многочисленными трудностями. Это такой вопрос, который необходимо очень внимательно изучить и предложить компетентным людям, которые знакомы со страной и которые знают, как можно организовать экспедицию такого характера. Даже если признается сам принцип, необходимо добиться сотрудничества всех государств в поддержку румынского предложения». Поэтому именно Совет, а не Ассамблея, должен решить, есть ли достаточно оснований для образования Комитета. Если этот Комитет будет создан, то, естественно, надо исходить из того, что его решение не может иметь обязательную силу ни для одной из держав.

«Мы все знаем, что Армения находится в очень трудном и очень тяжелом положении, — сказал представитель Персии Зока-эд-Довлех. — Мы должны помочь ей, и мы надеемся, что сможем сделать что-то эффективное для этой маленькой страны. Ассамблея знает, что Персия, ближний сосед Армении, до настоящего времени выполняла свой долг по отношению к этой несчастной стране. Она недавно послала Армении несколько сот тонн пшеницы, риса и другого продовольствия. Она открыла свою границу для армянских беженцев, которые хотели укрыться в нашей стране после военных действий между Арменией, Турцией и Россией. Мы относимся с величайшей симпатией к этому несчастному народу».

Представитель Персии поддержал Вивиани и выступил против предложения Румынии: «Румынское правительство хочет начать новую войну, и никто не знает, чем она закончится. Разве весь мир не устал от отправки войск в Малую Азию или Армению? Со своей стороны, я поддерживаю мирное вмешательство и я уже говорил членам Комитета, что было бы больше пользы, если бы американский представитель или же Лига Наций вступили в прямой контакт с войсками националистов или с красными бандами, которые вторглись в Армению. Таким образом можно было бы урегулировать конфликт дружеским манером, не начиная новой войны.

Кто будет командовать этой международной силой численностью в 40 тыс. человек, которую г-н Ионнеску предлагает послать в Армению? Мы не должны рекомендовать отправку такой экспедиции. Напротив, надо послать в Армению деньги, медикаменты, одежду, все, что ей не хватает. Вмешательство в ее защиту — это долг, обусловленный гуманными чувствами, и каждая страна будет, конечно, делать в этом отношении все возможное. Но румынское предложение нельзя принять. Не время начинать новую войну».

[стр. 501]

Председатель Гиманс резюмировал дискуссию, стремясь найти общее между проектом резолюции, предложенным Вивиани, и выводами Комитета, которые свелись к тому, что Совет должен сохранить существование специального органа — Комитета, созданного Ассамблеей, или же образовать новый Комитет.

Интерпретируя предложение Вивиани, Гиманс сказал, что Совет должен следить за судьбой Армении, обращаясь к членам Лиги, если возникнет необходимость. Совет должен будет также заняться предложением, внесенным Румынией, и другими вопросами, которые были подняты на Ассамблее и имели отношение к Армянскому вопросу. Совет сам должен решить, нужно ли передать этот вопрос специальному Комитету для изучения. Ассамблея, передавая этот вопрос Совету, призывает его при этом обратить на него особое внимание. Председатель поставил на голосование резолюцию Вивиани, которая, по определению Гиманса, «воплощала в себе взгляды Ассамблеи». Резолюция была принята¹.

На закрытой сессии Тридцать первого пленарного заседания, которое состоялось 18 декабря вечером, Председатель Ассамблеи Гиманс сообщил, что в процессе работы Лига «столкнулась с достойным сожаления неожиданным событием. Наше внимание привлекло раздирающее душу положение Армении». Он сказал: «В течение продолжительного времени Великие Державы занимались армянской проблемой, но они не в состоянии были решить ее. Политики, в конце концов, не всегда руководствуются чувствами; надо учитывать пути и средства. Мы не нашли мандатария, но, по крайней мере, нам удалось найти посредника. Нам очень повезло в том, что Президент Вильсон, который был одним из основателей Лиги Наций, согласился выполнить эту миссию посредника. В этом деле помощь ему окажут Испания и Бразилия, которые великодушно обещали оказать поддержку.

Мы по-прежнему сталкиваемся с большими трудностями. Армения в значительной степени занимает наши мысли, и мы искренне желаем спасти ее. Наш долг — работать ради этой цели. Совет будет действовать настойчиво, используя все имеющиеся у него средства, чтобы помочь и спасти ее. Вы можете полностью довериться Совету. Мы все без исключения единодушны в стремлении спасти этот народ-мученик от врагов, которые в течение стольких многих лет отказывали ему в милосердии»².

В послании Президента Вильсона Председателю Ассамблеи Лиги Наций Гимансу от 18 января 1921 г. о сложностях, с которыми он столкнулся в осуществлении взятой на себя миссии, указывалось, что одна из них заключалась в том, что Севрский договор, ставший «непосредственной причиной возникновения осложнений в отношении Армении и Турции», лежал вне компетенции американского президента, поскольку он был разработан и принят Союзными державами без участия США. Ввиду «нежелания Союзников навязать его силой», Президент США в своем послании указывал, что «любые меры, которые он мог бы принять, либо рекомендовать в этом направлении, зависели бы от активного сотрудничества и поддержки Союзных Держав». В документе отмечалось, что «зависимость Армении от советской России — это еще одна проблема, которая неподконтрольна Президенту»³.

_____________
¹ Док. № 530.
² Док. № 532.
³ Док. № 536.

[стр. 502]

Поэтому Вильсон подчеркивал, что никакие действия для освобождения Армении не могут быть осуществлены «без моральной и дипломатической поддержки Главных Держав, которые обещают установить мир и согласие между противоборствующими сторонами... Если Главные Державы, представленные в Совете Лиги, согласны с Президентом в этом вопросе и заверят его в своей моральной и дипломатической поддержке, то он поручит своему личному представителю, г-ну Моргентау, немедленно приступить к своей миссии»¹.

В докладе Генерального секретаря Лиги Наций Эрика Друммонда, принятом Советом Лиги Наций 25 февраля 1921 г., отмечалось, что «сегодня Совет обсуждает вопрос о том, как при нынешних условиях он может наилучшим образом выполнить» резолюцию Ассамблеи от 18 декабря 1920 г., в которой она просила Совет «обеспечить будущее Армении». В докладе отмечалось, что армянское правительство, с которым Лига Наций «вела дела», перестало существовать и было заменено правительством, «связанным» с русскими большевиками. Друммонд указывал, что «прямым следствием этого события было установление отношений между Арменией и советской Россией, и это еще более затруднило отношения между Арменией и западными странами».

Совет Лиги Наций связал свои последующие действия в защиту Армении с решениями, которые ожидались от конференции Союзных держав: «Похоже, Совету невозможно будет определить свою линию действий, прежде чем он не узнает о результатах переговоров, происходящих в Лондоне, где представлены не только Союзные Державы и Турция, но также турецкие националисты. Совет, во-первых, должен выяснить, как будет применяться Севрский договор или возможны ли дополнения к нему. Тогда он смог бы оценить сферу своих действий и внести изменения с согласия заинтересованных Держав... Совет в состоянии будет обсудить эффективные шаги в поддержку Армении только тогда, когда прояснится ситуация в отношении Севрского договора и его применения и после консультаций с теми Державами, которые способны предпринять действия в Малой Азии»².

25 февраля 1921 г. Совет Лиги Наций направил правительствам Великобритании, Франции и Италии письмо об Армении. Указав, что Ассамблея Лиги Наций вменила Совету в обязанность «обеспечить будущее Армении» и что Совет Лиги не может выполнить возложенную на него обязанность «без сотрудничества и поддержки этих правительств», Совет просил информацию о дискуссиях, ведущихся сейчас в Лондоне и создающих «новую ситуацию». Совет выражал надежду, что эти правительства помогут Совету «выполнить самым наилучшим образом благородную и гуманную задачу, которая поручена ему Ассамблеей»³.

Дальнейший ход рассмотрения Армянского вопроса в Лиге Наций стал определяться всецело политикой держав Антанты. Первый (промежуточный) этап предательства законных прав и жизненных интересов Армении державами Антанты проявился уже на второй Лондонской конференции, а окончательно подтвердился на третьей Лондонской конференции Союзных держав в виде подмены положе-

_____________
¹ Док. № 536.
² Док. № 540.
³ Док. № 541.

[стр. 503]

ний Севрского договора проектом создания «армянского очага» на территории турецкой Армении — в северо-восточной части Турецкой Республики.

Советская Россия, заплатив турецким националистам лучшую цену в виде безоговорочной уступки по Московскому договору всех армянских территорий — не только турецкой, но и значительной части российской Армении, сорвала и такое «решение» Армянского вопроса, как создание «национального очага». Кемалистская Турция, поощряемая политикой попустительства Антанты, и большевистская Россия реализовали свой сговор и подвергли разделу и аннексии Армению. В результате Севрский мирный договор был подменен Лозаннским, в котором Армения уже не упоминалась¹.

Не сумев предоставить необходимую помощь жертве агрессии, оказавшись сопричастной к «величайшему позору в истории человечества», Лига Наций занялась снабжением лишенных родины армян «нансеновскими паспортами» и устройством беженцев в советской Армении и в различных странах мира. Предпринимавшиеся в рамках Лиги Наций слабые попытки добиться реституции имущества или компенсации ущерба жертв геноцида, натолкнувшись на непримиримость турок, также заглохли.

Пожиная плоды своего бессилия, Лига Наций продолжала идти на поводу Великобритании и Франции в их политике попустительства агрессии и геноциду, которая неизбежно должна была привести и привела к «мюнхенскому сговору» с гитлеровской Германией и вовлекла человечество во Вторую мировую войну, сопровождавшуюся геноцидом евреев и народов, ставших жертвой рецидива политики создания «жизненного пространства».

Не сумев добиться высоких целей, для которых она была создана, Лига Наций умерла «естественной смертью».

36. Лозаннская конференция — апофеоз политического предательства

Предав Армению, большевистская Россия сама же облегчила державам Антанты решение задачи — привлечения турок на свою сторону. Московский и Карсский договоры открыли западным державам дорогу для пересмотра или полного отказа от Севрского мирного договора. Можно было ссылаться либо на то, что советское «правительство» Армении якобы «добровольно» отказалось от прав по Севрскому договору, либо на то, что в лице Республики Армении исчез сам субъект территориальных прав.

В Наркоминдел РСФСР поступали донесения советских представителей Красина, Аралова и других о переговорах Франции и Великобритании с Кемалистским правительством ВНСТ, нацеленных на привлечение турок к борьбе против советской власти в Закавказье, на создание единого фронта против советской России, и делавшихся с этой целью предложениях туркам предоставить компенсации в Армении².

Однако в этот период возможности западной дипломатии отказаться от выполнения своих международных обязательств были ограничены общественным

_____________
¹ См. подробно Раздел V (36) Комментария.
² Док. № 1260, 1265, 1269, 1271, 1274 и др.

[стр. 504]

мнением этих стран. Это четко прослеживается по записям бесед Министра иностранных дел Великобритании Керзона с представителем правительства Ангоры Юсуфом Кемалем в Лондоне 16 и 18 марта 1922 г.

В ходе первой беседы при обсуждении «основополагающих принципов мира» Керзон настаивал на мерах, необходимых для обеспечения защиты христианского меньшинства в Турции. Напомнив о «тех сильных чувствах, которые проявлялись во всех цивилизованных странах в этом вопросе» и о «тяжелом бремени вины, которая, как полагают, лежит на турецком правительстве за депортации и резню, происходившие в прошлом», Керзон заявил, что «Державы не могут согласиться с таким решением, которое сделало бы возможным их повторение. Поэтому необходимо будет предусмотреть самые строгие меры предосторожности в интересах безопасности меньшинств, остающихся под турецким правлением в Малой Азии».

При продолжении обсуждения этой темы в ходе встречи 18 марта¹ представитель правительства ВНСТ, утверждая, будто «отношения его правительства с Арменией дружественные», сослался на то, что между ними были заключены два договора — Александропольский и Карсский. «Первый договор, — сказал он, — явился результатом войны, но второй был заключен между двумя уже дружественными странами. Этот договор решил главные вопросы между ними. Все усилия его правительства были направлены на преодоление вражды между армянами и мусульманами. Нормальные отношения между ними должны быть обеспечены только таким образом. Если предпринять что-то большее, то это только породило бы вражду между мусульманами и христианами».

Как отмечается в памятной записке об этой встрече, Керзон заявил, что «рад был услышать» от представителя правительства ВНСТ «о дружеских чувствах Национального собрания к армянам», но указал на необходимость «более конкретного проявления этих чувств». Он сказал, что после вступления Кемалистских войск в Киликию армяне «тысячами бежали из страны» и что «правительству Ангоры не удалось убедить армян в своем дружественном расположении к ним и в защите». В связи со ссылкой представителя ангорского правительства на Александропольский и Карсский договоры Керзон напомнил о реальном положении в Армении: «Армян изгнали из северо-восточных вилайетов и согнали на территорию, принадлежащую Эривани, небольшого армянского государства, находящегося под советским влиянием».

Напомнив, что во время переговоров, которые велись с Бекиром Сами в 1921 г., «одним из условий удовлетворительного решения было предложение о том, чтобы турецкое правительство согласилось передать Армении некоторые территории, в которых до сих пор проживает значительное число армян», Керзон сказал: «Если Ангора руководствуется только что высказанными дружескими чувствами, то наилучшим доказательством этого была бы готовность передать Эриваньскому государству несколько округов вокруг Карса и Ардагана. Там можно было бы создать таким образом государство, в котором армяне могли поселиться и пользоваться благоприятными условиями жизни; это породило бы дружеские и благодарные чувства по отношению к Турции». Выразив надежду, что «дружеское расположение Ангоры в этом отношении будет выражено не просто на бумаге, а станет ре-

_____________
¹ Док.№ 1273.

[стр. 505]

альным вкладом в решение Армянского вопроса в соответствии с высказанным им мнением», Керзон напомнил, что «Армянский вопрос вызывает самый горячий интерес во всем цивилизованном мире, и в Америке и в Европе» и что «в годы войны Союзные державы дали обязательство создать армянское государство и обеспечить его существование, и они не могут забыть или отказаться от своих обязательств». Керзон выразил уверенность, что на Мирной конференции французское и итальянское правительства также сочтут «себя в равной степени обязанными выполнить свои обязательства и сделать что-то ощутимое в этом отношении».

Ответ представителя правительства Ангоры был примитивно негативным: «Предлагаемое решение только причинило бы вред мирным отношениям между турками и армянами. Карсский договор был заключен в духе дружбы между Турцией и Арменией и не должен подвергнуться сейчас пересмотру». На возражение Керзона, что «в интересах мира Ангора поступила бы хорошо, если бы прислушалась к этому совету», Юсуф Кемаль «попросил, чтобы правительство Его Величества не закрывало глаза на фактическое положение и реальности»¹.

Лозаннская конференция представителей Великобритании, Франции, Италии, Японии, Греции, Румынии, Югославии и Турции проходила с 20 ноября 1922 г. по 24 июля 1923 г.

Армянскую ССР на Лозаннскую конференцию не пригласили. Участники этой конференции, очевидно, исходили из того, что так называемые союзные республики СССР международной правосубъектностью не обладали, что Республика Армения исчезла с политической карты мира вместе со своими правами.

На самой конференции Великобритания и Франция все еще пытались договориться с кемалистами на основе видоизменения Севрского договора в части, относившейся к Армении. Но их усилия не увенчались успехом.

В плане международно-правовом необходимо отметить, что Севрский договор был не «заменен», а подменен Лозаннским мирным договором. Это не просто юридическая деталь.

Многосторонний договор, каким был Севрский мирный договор, мог быть изменен или даже заменен другим только с согласия всех его участников. Эти два договора различаются не только по составу участников, но и по содержанию. Между Севрским и Лозаннским договорами нет никакой юридической связи, и поэтому Лозаннский договор не может рассматриваться как правомерная замена Севрского договора.

Приведенные в Сборнике документы показывают, какие политические силы и обстоятельства привели к победе политики над правом, к подмене Севрского договора Лозаннским. Прежде всего это советская Россия. Она больше всех способствовала подрыву Севрского мирного договора. Без ее военно-политического «вклада» Лозанна была бы просто невозможна.

Непримиримость Турции опиралась не только на Московский и Карсский договоры, но и на продолжавшуюся аморальную поддержку советского правительства России. Именно подрывная деятельность советского правительства России как до, так и во время работы Лозаннской конференции дала возможность Кемалистской Турции настоять на признании фактического положения, созданного совместной агрессией турецких националистов и российских большевиков.

_____________
¹ Док. № 1273. Выделено нами. — Ю.Б.

[стр. 506]

Созыв Лозаннской конференции и ее исход в части Армянского вопроса были предрешены в первую очередь и главным образом результатами антиармянского сговора большевистского правительства России и Кемалистского правительства Турции, который выразился в их совместной военной акции против Армении и в последовавшем ее разделе между ними, оформленному Московским договором.

В речи на открытии Московской конференции 26 февраля 1921 г. Чичерин с гордостью афишировал безоговорочную поддержку советским руководством турецких националистов в их борьбе против Севрского договора: «Ныне, когда на очереди стоит вопрос о пересмотре Севрского договора... когда делегация Великого Национального Собрания приглашена на Лондонскую конференцию, которая, по всей вероятности, закончится отсрочкой, а не отказом, мы вполне сознательно можем заявить, что, наряду с героизмом турецкого солдата, все это является до известной степени делом наших рук»¹.

Парадокс состоял в том, что саму большевистскую Россию, открывшую возможность созыва Лозаннской конференции, к участию в ней не допустили. Советская дипломатия, пытаясь добиться поддержки Кемалистского правительства Турции в вопросе участия РСФСР в Лозаннской конференции, обещала туркам, что при поддержке России они смогут в Лозанне «провести в жизнь Московский договор».

Получив от советского правительства Московский и Карсский договоры, удовлетворившие все запросы турецких националистов, они тут же отвернулись от России. Теперь им нужно было договориться с державами Антанты². Турецкие националисты не поддержали просьбу пресмыкавшегося перед ними правительства России, хотя на конференции должны были решаться такие затрагивавшие ее долгосрочные национальные интересы, как режим черноморских проливов и др.

Даже оказавшись вне конференции, большевистское правительство РСФСР продолжало недостойную игру вокруг Армянского вопроса. Выражая «негодование» против произвольного устранения РСФСР «от обсуждения почти всех вопросов, рассматривавшихся на конференции», советское правительство в ноте, направленной 27 января 1923 г. Председателям конференции от имени российско-украинско-грузинской делегации, лживо утверждало, будто «среди проблем, которые не могли получить разрешения в Лозанне вследствие исключения России и ее союзников, может быть упомянут вопрос о судьбе армянского населения»³.

Советское правительство уведомило об этом миссию США на Лозаннской конференции и «другие заинтересованные круги». В частности, Наркоминдел Чичерин направил 26 января 1923 г. председателю Международной филармянской лиги Невилю письмо, в котором вновь заявлялось, что Россия, Украина и Грузия «устранены от обсуждения армянского вопроса, несмотря на то что лишь их участие могло действительным образом содействовать благоприятному решению этого вопроса»⁴.

_____________
¹ Док. № 1088.
² Док. № 1278.
³ Док. № 1309.
⁴ Док. № 1308.

[стр. 507]

Заявление Чичерина о том, что РСФСР была лишена возможности защищать права и интересы армянского народа на Лозаннской конференции, так как не была допущена на нее, — откровенный цинизм. Она не только не могла, но и не хотела делать этого. Это подтверждается как существованием Московского договора 1921 г., так и заявлениями, которые делались самим же Чичериным для внутреннего пользования в связи с Лозаннской конференцией. Так, 31 октября 1922 г. в письме Сталину, обсуждая линию поведения советского правительства в связи с ограничением участия РСФСР в конференции, Чичерин предлагал воспользоваться этим «для разоблачения» политики держав Антанты: «Итак, нам терять нечего. Мы можем самым бесцеремонным образом разоблачать и ругаться... Зная, что 13 ноября нас в комнату не впустят, мы должны тем более выступать агитационно с разоблачением этой ожидаемой нами политики держав»¹.

Поведение держав Антанты было продиктовано стремлением разрушить военно-политический союз турецких националистов и российских большевиков. На конференции они тем не менее, пытаясь найти какое-то решение Армянского вопроса, настаивали на создании в качестве альтернативы армянскому государству «армянского очага» в пределах исторической родины армян.

Хотя идея создания для армянского населения на его исторической родине «национального очага» представляла принципиальный отход от провозглашенных великими державами принципов урегулирования армяно-турецких отношений, она тем не менее выгодно отличалась от циничной позиции советского правительства России.

Идея создания «армянского очага» была продиктована если не искренней тревогой за судьбы армянского народа, то, во всяком случае, стремлением найти выход из безвыходного положения, созданного в результате военно-политической поддержки турецкого национализма большевистской Россией и, как следствие этого, потери Арменией государственности. В тех политических условиях это было единственно возможным решением.

Аналогичная идея, содержавшаяся в декларации Бальфура о «национальном очаге» для евреев в Палестине от 2 ноября 1917 г., воплотилась, в конечном счете, в создании еврейского государства. Но с турецкими националистами, пользовавшимися поддержкой российских большевиков, и этот эксперимент был с самого начала обречен на провал. Хотя, по официальной турецкой версии, «депортация» была вызвана военными условиями и носила «временный» характер, Кемалистское правительство Турции, как преемник политики геноцида армян, категорически возражало против возвращения армянских беженцев на свою историческую родину. Руководствуясь позицией своего правительства, глава турецкой делегации (будущий преемник Кемаля) Исмет Иненю, бросая вызов мировому сообществу, бесцеремонно предложил переселить армян... в Австралию!

Восстановление армянского территориального образования, даже лишенного всех атрибутов государственности, не вписывалось в политические расчеты не только Турции, предпринявшей геноцид для этнической чистки подвластной им территории Армении, но и советской России, не желавшей создания под боком у марионеточной Армянской ССР другого национального образования армян.

_____________
¹ Док. № 1282.

[стр. 508]

Поэтому советское правительство России решило помочь туркам снять вопрос о возвращении беженцев на свою историческую родину. Демонстрируя мировому общественному мнению не присущий ему гуманизм, оно объявило, что «Правительства России и Украины предполагают расселить на своих территориях значительное число армянских беженцев». Об этом были официально уведомлены Председатель Лозаннской конференции, миссия США на этой конференции, Председатель Международной филармянской лиги Э. Невиль и «другие заинтересованные круги»¹.

Не увенчались успехом даже паллиативные меры по защите интересов армянских беженцев как национального меньшинства. Кемалистский режим, вопреки заверениям организаторов депортации, что речь идет о «временной» мере, отказался признать право армян не только на возвращение, но и на компенсацию экспроприированной или утраченной собственности под циничным предлогом, что все, кто покинул страну, спасаясь от резни, были виновны в измене.

Оказавшись бессильными, державы Антанты, чтобы спасти лицо, настояли на всеобщей амнистии, лишенной какой бы то ни было правовой логики. Исключив положения Севрского мирного договора, предусматривавшие меры по реализации ответственности организаторов и исполнителей геноцида армян, Лозаннский договор в виде приложения принял специальную Декларацию о всеобщей амнистии, хотя провозглашение «амнистии» жертвам преступления бессмысленно, а амнистия организаторам и исполнителям преступления по убийству целого народа аморальна и противозаконна, тем более что она не сопровождалась восстановлением прав народа — жертвы преступления геноцида. Фарс с безадресной «амнистией» нужен был туркам, чтобы получить возможность отрицать ответственность турок и турецкого государства за совершенное преступление — убийство целого народа.

Лозаннский договор не содержит принципиально важных положений Севрского мирного договора об ответственности турок как физических лиц и Турции как государства за совершение геноцида армян. В нем нет даже простых указаний на резню армян².

Сравнительный анализ содержания Севрского и Лозаннского договоров показывает, что в Лозаннском договоре сохранились положения Севрского договора относительно арабских стран, которые отделялись от турецкого государства на том же основании, что и Армения, а именно злоупотребления властью. Основное различие заключается в исчезновении статей, касавшихся ответственности турок и турецкого государства за совершенное преступление геноцида армян.

Державы Антанты, руководствуясь своими политическими интересами, не без колебаний признали ситуацию, созданную турецкими националистами и

_____________
¹ Док. № 1308 и 1309.
² Турецкие историки признают, что отсутствие в Лозаннском договоре с Турцией указаний на резню армян и на права Армении было следствием секретной договоренности, достигнутой за ланчем между главой турецкой делегации Исметом Иненю и главой британской делегации Керзоном. См.: Sevket Sureyya Aydemir. Тек Adam: Mustafa Kemal, 1969, 109, № 2. Цит. по: Dadrian V.N. The Historical and Legal Interconnections between the Armenian Genocide and the Jewish Holocaust: From Impunity to Retributive Justice // The Yale Journal of International Law. Summer 1998. Vol. 23. Number 2. P. 510. № 27.

[стр. 509]

российскими большевиками. Лозаннский договор лишь подтвердил границу, установленную договором между РСФСР и Турцией без участия Армении. Ни Армения, ни армяне в Лозаннском договоре даже не упоминаются.

37. Предпосылки постановки Армянского вопроса после Второй мировой войны

В годы Второй мировой войны, когда во всемирно-исторической битве народов решались судьбы человечества, турецкое государство, совершившее преступление геноцида (арменоцид), и армянский народ — жертва этого преступления были по разные стороны линии фронта.

Турецкая республика, как и Оттоманская империя в Первой мировой войне, была на стороне Германии — теперь уже нацистской. В годы Второй мировой войны в Турции вновь активизировались пантюркисты — «серые волки», собиравшиеся в союзе с фашистской Германией силой реализовать временно отложенную программу территориальной экспансии в тюркоязычные районы СССР — в Азербайджан, в Поволжье, в Крым, в Среднюю Азию. Осуществление этого плана привело бы не только к новому геноциду армян: турецкое правительство призывало фашистскую Германию к «уничтожению половины русских».

Наученная опытом участия в Первой мировой, Турция выжидала исхода военного столкновения, чтобы официально вступить в войну на стороне Германии. Замысел пантюркистов был сорван, и новый разгул людоедства был остановлен благодаря победе Союзных держав антигитлеровской коалиции над Германией и ее союзниками. Хотя после Сталинградской битвы Турция отказалась от своего намерения и до конца войны придерживалась позиции формального нейтралитета, фактически она была на стороне гитлеровской Германии.

Турция всеми силами поддерживала германскую коалицию, которая добивалась установления господства «избранных» наций, порабощения других народов и захвата их территорий для создания своего «жизненного пространства». Эти установки совпадали с традиционной политикой турецкого государства, захватившего территории многих народов, первым применившего геноцид, проповедовавшего звериный национализм и мировое господство тюрок.

В то время как профашистская Турция активно помогала гитлеровской Германии, народ советской Армении и армяне всех стран мира вели самоотверженную борьбу на стороне антигитлеровской коалиции. Борясь против фашизма вместе с другими свободолюбивыми народами, армянский народ внес весомый вклад в дело освобождения человечества от немецко-фашистских захватчиков.

В составе вооруженных сил СССР армянский народ выставил на поля сражений 600 тыс. воинов, из коих свыше половины принесли свою жизнь на алтарь победы. Только одно село Хндзореск (Зангезур) дало 163 офицера. Десятки тысяч воинов-армян были награждены правительственными боевыми наградами, до 100 человек удостоилось звания Героя Советского Союза. Около 60 генералов-армян вели в бой советские войска. Всему миру стали известны имена армянских полководцев — адмирала флота И.С. Исакова, маршала

[стр. 510]

И.Х. Баграмяна, маршала бронетанковых войск А.Х. Бабаджаняна, маршала авиации С.А. Худякова, маршала инженерных войск С.Х. Аганова, генерал-лейтенанта, Героя Советского Союза Мартиросяна, генерал-майора, Героя Советского Союза Казаряна, генерал-майоров Галстяна, Гаспаряна, генерал-лейтенантов Туманяна, Гиносяна, Маркаряна, Арутюняна, генерал-лейтенанта артиллерии Векилова и др.

Под знаменем борьбы против гитлеровской Германии в армии США сражалось свыше 12 тыс. армян. Всю войну во Франции действовала армянская партизанская дивизия. Сотни армян-антифашистов — национальный герой Франции М. Манушян, Л. Асланян, А. Мартикян, Д. Давидян, А. Караян и другие боролись и умирали на земле Франции за свободу человечества, за будущее армянского народа. Армяне участвовали в партизанском движении в Югославии, Болгарии, Румынии и в других оккупированных нацистами странах.

После окончания Второй мировой войны создалась, казалось бы, благоприятная обстановка для решения Армянского вопроса на основе провозглашенных целей и принципов Союзных держав. Победила антифашистская коалиция, которая, как и в период Первой мировой войны, включала Великобританию, Францию, Россию (Советский Союз) и США.

Программа действий победившей в войне коалиции предусматривала уничтожение расовой исключительности, освобождение порабощенных народов и восстановление их суверенных прав. Объединенные Нации торжественно заявили, что «они не согласятся ни на какие территориальные изменения, не находящиеся в согласии со свободно выраженным желанием заинтересованных народов» (п. 2 Атлантической хартии). Объединенные Нации обещали дать «возможность всем странам жить в безопасности на своей территории» (п. 6). Объединенные Нации заявили, что «они стремятся к восстановлению суверенных прав... тех народов, которые были лишены этого насильственным путем» (п. 8).

Выступая за последовательное осуществление основных принципов Атлантической хартии, правительство СССР заявило в Декларации от 24 сентября 1941 г., что их практическое применение «неизбежно должно будет сообразоваться с обстоятельствами, нуждами и историческими особенностями той или другой страны»¹.

Связывая с победой над фашизмом возможность справедливого решения своего правого дела, армянские беженцы, проживавшие в Болгарии, Египте, Сирии, Ливане и в других странах, потребовали освобождения захваченных силой национальных территорий с целью воссоединения всего армянского народа в границах единого армянского государства. В существовавших тогда исторических условиях это могло быть воссоединение в рамках Армянской ССР — одной из союзных республик СССР.

Массовый масштаб приняла «репатриация» — переселение западных (турецких) армян-беженцев из стран диаспоры в Армянскую ССР — территорию, на которой они никогда не жили. Требование восстановления справедливости в виде возвращения части отнятых турками земель подкреплялось ссылками на весьма ограниченные территориальные возможности ограбленной турками Армянской республики.

_____________
¹ Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Т. 1. М., 1946. С. 166.

[стр. 511]

Поражение государства, которое было оплотом идеологии создания «жизненного пространства» путем истребления населявших эти территории народов, и победа государств, провозгласивших непризнание созданных преступлениями ситуаций, позволяли надеяться, что на этот раз великие державы, возглавившие Объединенные Нации, исправят историческую ошибку. Тем более что во главе одержавшей победу тройки великих держав — США, Великобритании и СССР стояли Рузвельт, Черчилль и Сталин — лидеры, которые знали, как возник Армянский вопрос и почему он не был решен.

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль был одним из участников процесса мирного урегулирования после окончания Первой мировой войны. В своих мемуарах он однозначно отразил суть Армянского вопроса как справедливой борьбы армян за существование на своей исторической родине и показал, почему великие державы, победившие в Первой мировой войне, не смогли «осуществить свою волю»¹.

Президент США Франклин Рузвельт как активный деятель Демократической партии США поддерживал позиции тогдашнего Президента Вудро Вильсона. В составленной им предвыборной платформе Демократической партии США для выборов 1924 г. прямо говорилось: «Мы осуждаем Лозаннский договор. Он предает Армению ради интересов нефтяной концессии Честера. Мы поддерживаем... исполнение арбитражного решения Президента Вильсона относительно Армении»².

Сталин, сыгравший определяющую роль в политической истории Армении, знал не только действительную суть Армянского вопроса, но и о своей ответственности за политический сговор с турецкими националистами, который в годы Второй мировой войны чуть не привел его страну к политической катастрофе³.

38. Предпосылки протурейкой политики западных союзников СССР

Политическая история Армянского вопроса после Второй мировой войны развивалась по сценарию, который определился по завершении Первой мировой войны в результате появления большевистской России. Подобно тому, как английское правительство в акте перемирия с Оттоманской империей предусмотрело возможность использования вооруженных сил противника в качестве «полицейской» силы для недопущения советизации Армении, так и в ходе Второй мировой войны Великобритания усиливала военный потенциал пронацистской Турции для противодействия предполагавшейся опасности советского воздействия. Предвидя, что после победы над Германией СССР неизбежно усилится, его западные союзники готовили Турцию к роли противовеса на южном направлении, стратегически важном для защиты колониальных владений, и прежде всего для предотвращения советского проникновения в нефтяной резервуар мира — в

_____________
¹ Док. № 584.
² Док. № 577.
³ См. документы и Комментарий Раздела V (5, 6, 14, 15, 16, 17, 19, 20, 25, 26, 28, 30).

[стр. 512]

Иран и арабские страны Ближнего Востока. Поэтому Великобритания, как и фашистская Германия, оказывали Турции в годы войны военную помощь, не считаясь с тем, что она ориентировалась на победу «держав оси».

Подобно тому, как большевистская Россия, выгораживая турецкое государство, способствовала освобождению Турции от ответственности за участие в Первой мировой войне и совершенные ею преступления против человечности, западные союзники Советского Союза во Второй мировой не признавали ответственности турецкого государства за пособничество гитлеровской Германии. С помощью западных участников антигитлеровской коалиции Турция сумела занять ничем не заслуженное место в ООН. Поддерживая принятие Турции в эту международную организацию в качестве ее первоначального члена, западные державы стремились предотвратить неизбежные политические последствия ее прогерманской политики.

На Крымской конференции руководителей трех союзных держав — СССР, США и Великобритании 8 февраля 1945 г. Черчилль, исключив из числа государств, приглашаемых в создававшуюся международную организацию, Эйре (нынешняя Ирландия), «поскольку там имелись германская и японская миссии», высказался за приглашение Турции, «хотя, может быть, это не встретит всеобщего одобрения». В оправдание своего предложения Черчилль сослался на то, что еще до войны «Турция заключила с Англией союз». Имелся в виду англо-франко-турецкий договор о взаимной помощи от 19 октября 1939 г. Признав, что «Турция не воспользовалась предложением, сделанным ей год назад вступить в войну», британский премьер тем не менее предложил дать туркам «возможность раскаяться на смертном одре»¹.

Согласие Сталина пригласить Турцию в создававшуюся международную организацию, «если она объявит войну Германии до конца февраля [1945 г.]», было обусловлено предоставлением Советскому Союзу трех голосов в будущей международной организации².

Исходя из этого, в предложении Министров иностранных дел трех держав Турция уже рассматривалась как «присоединившаяся нация». Эта взаимосвязь между допуском Турции к подписанию Устава ООН в качестве «присоединившейся нации» и предоставлением первоначального членства в ООН двум советским республикам — УССР и БССР была зафиксирована и в «Суммарных выводах» Крымской конференции, переданных секретарем военного кабинета Великобритании представителю СССР 11 февраля 1945 г.

Этот подход был принят тремя державами³. Было достигнуто соглашение, что приглашения должны посылаться тем странам, которые к 8 февраля 1945 г. подписали Декларацию Объединенных Наций, а также тем присоединившимся странам, включая Турцию, которые к 1 марта объявят войну Германии⁴.

_____________
¹ МИД СССР. Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг. Том IV. Крымская конференция руководителей трех союзных держав — СССР, США и Великобритании (4—11 февраля 1945 г.). Сборник документов. М., 1979. С. 148-149.
² Там же. С. 241.
³ Там же. С. 274.
⁴ Из коммюнике о Крымской конференции руководителей трех союзных держав — Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании, 11 февраля 1945 г.

[стр. 513]

В соответствии с решением, принятым в Крыму главами правительств США, Великобритании и СССР, на Конференцию Объединенных Наций по вопросу создания всемирной организации были приглашены «восемь присоединившихся наций и Турция». Как часть пакетного решения США и Великобритания согласились считать первоначальными членами организации две союзные республики СССР, а именно Украину и Белоруссию1.

Отношение Турции к создаваемой международной организации и ее Уставу было изложено в меморандуме, представленном Генеральному секретарю Конференции четырех держав — СССР, США, Великобритании и Китая в Думбар-тон-Оксе (21.VIII — 7.Х.1944 г.), и в выступлении главы делегации Турецкой Республики Министра иностранных дел Хасана Сака на шестом пленарном заседании Конференции Объединенных Наций в Сан-Франциско ¹ мая 1945 г., созванной для разработки Устава создаваемой организации².

Резюмируя содержание меморандума турецкого правительства и излагая отношение его страны к разрабатывавшемуся Уставу ООН, представитель Турции заявил, что Устав должен обеспечивать урегулирование споров «в соответствии с принципами права и справедливости». Он заявил также, что «Совет [Безопасности] должен взять под защиту ту сторону в споре, которая предстает перед Судом».

Приветствуя создававшуюся систему принятия принудительных мер в отношении государства-агрессора и признавая, что «отсутствие этих мер было первопричиной женевской неудачи», представитель Турции обошел молчанием тот факт, что эта слабость Лиги Наций впервые проявилась в связи с неудачей защитить Армению от турецкой агрессии.

Вступая в ООН, турки должны были показать, что лежавший в основе их внутренних и внешних сношений Национальный пакт соответствует принципам и целям всемирной организации. Поэтому представитель Турецкой Республики утверждал, что она, «воплощая благородные национальные идеалы», «доктрину политики мира как внутри, так и за пределами государственных границ», «согласна с сущностью» Устава ООН. Он заявил, будто Национальный пакт «признает право всех народов на существование». Турция торжественно декларировала, что, вступая в ООН, она намерена внести свой вклад «в дело восстановления мира, где право и справедливость будут преобладать над всеми другими соображениями», что она придает «большое значение справедливому устройству мира, в котором права каждого были бы гарантированы под знаком справедливости» и т.д. и т.п.³

Принятие Турции в ООН в качестве первоначального члена этой организации вывело Армянский вопрос из системы послевоенных мирных договоров с вражескими государствами, которыми должно было определяться послевоенное устройство мира. Тем не менее избежать постановки Армянского вопроса в повестку дня мировой политики не удалось.

_____________
¹ См.: Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг. Конференция Объединенных Наций в Сан-Франциско (25 апреля — 26 июня 1945 г.). Сборник документов. М., 1980. Док. № 1. С. 45.
² Там же.
³ Там же.

 

---

Также по теме:

Барсегов Ю. — Геноцид армян. Ответственность Турции и обязательства мирового сообщества. Том 1

Барсегов Ю. — Геноцид армян — преступление против человечества (о правомерности термина и юридической квалификации)