Барсегов Ю.Г.
Раздел I. Общая международно-правовая основа ответственности за геноцид
№ 16. Решение Верховного Суда Израиля в качестве
Суда по рассмотрению апелляций по делу Эйхманна
№ 17. Конвенция о неприменимости срока давности к
военным преступлениям и преступлениям против человечности
№ 18. Резолюция Генеральной Ассамблеи 3074 (XXVIII)
«Принципы международного сотрудничества в отношении обнаружения,
ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях
и преступлениях против человечности»
№ 19. Международный Пакт о гражданских и политических
правах
РЕШЕНИЕ ВЕРХОВНОГО СУДА ИЗРАИЛЯ
в качестве Суда по рассмотрению апелляций
по делу Эйхманна (1962 г.)*
Per Curiam:
<...>[Что касается довода апеллянта о том, что в случае противоречия между нормами внутреннего и международного права] надлежит отдать предпочтение принципам международного права, то мы не согласны с такой точкой зрения. В соответствии с законами Израиля, которые идентичны в этом отношении с положениями английского права, отношение между нормами внутреннего и международного права определяются следующими правилами:
(1) Рассматриваемый принцип инкорпорируется во внутреннее право и становится его частью только после того, как он получил международное признание1<...>
(2) Это, однако, применяется только в случае, когда между нормой внутреннего и международного права нет какого-либо конфликта. В случае существования такого конфликта обязанностью Суда будет отдать предпочтение и применить нормы внутреннего законодательства2. Правда, нужно исходить из презумпции того, что законодательство стремится приводить право в соответствие с принципами международного права, получившими общее признание. Но когда из правила следует противоположное намерение, такая презумпция теряет силу и Суд может отказаться от нее.
(3) С другой стороны<...> положение местного законодательства, допускающее неоднозначное толкование и содержание которого не требует другого толкования, должно толковаться в соответствии с нормами международного публичного права...
[Что касается аргумента об обратном действии] принцип nullum crimen sine lege, nulla poena sine lege в отношении отрицания обратного действия уголовного законодательства еще не стал нормой обычного международного публичного права<...>
Действительно, в большинстве стран он был включен в тексты Конституций или уголовных кодексов в связи с большой моральной ценностью, которую унаследовал этот принцип, и в таких странах Суд не может отступить от этого правила ни на йоту<...> Но такое положение дел не относится ко всем странам. Так, в Соединенном Королевстве<...> отсутствует конституционное ограничение права законодателя принимать законодательство имеющее обратную силу, и если он сделает это, суд не будет иметь право отменить такое правило<...> В таких странах<...> моральное значение этого принципа<...> получает юридическую силу только в той степени, в какой максима образует норму для толкования законов — в случае же возникновения сомнений в отношении намерения законодателя суду надлежит не толковать уголовный закон как дающий право рассматривать акты, совершенные до вступления закона в силу3<...>
Следовательно, если возникнет спор о том, что мы должны применять международное право как юридические нормы, а не исходя из норм морали, следует возразить, что с юридической точки зрения международное право не содержит такого предписания4 следовательно принцип не может считаться частью внутреннего права Израиля на основании международного права, а сфера его применения в этой стране такая же, как и в Англии.
<...>[В отношении морального значения этого принципа Суд решил, что больший ущерб моральным принципам будет нанесен, если такого рода преступление, в совершении которого апеллянт был признан виновным, останется безнаказанным.
<...>[У]тверждение<...> что [поскольку] Государство Израиль не существовало во время совершения преступления<...> и поэтому его компетенция налагать наказания ограничена своими гражданами, также необоснованно<...> [Этот аргумент также следует отклонить на основании того, что суд низшей инстанции был обязан применять нормы внутреннего законодательства.]
<...>В отношении утверждения о том, что принятие уголовного закона, применимого к деянию, совершенному иностранным гражданином за границей государства, противоречит принципу территориального суверенитета, также следует признать, что нет такой нормы в международном обычном праве<...> Это установлено решением [Всемирного] cуда мира по делу Lotus5<...> В решении говорилось, что принцип территориального суверенитета требует, чтобы свою власть наказывать государства отправляли в пределах своих собственных границ, а не за их пределами; что с соблюдением этих ограничений каждое государство может широко применять свои законы и использовать юрисдикцию своих судов в отношении преступлений, совершенных за его пределами; а также, что государство не может исполнять подобные функции только тогда, когда существует правило, прямо указывающее на это. Это мнение имеет следующие два основания: (1) Именно концепция государственного суверенитета требует устранения презумпции о существовании ограничений независимости государства; (2) Даже если верно, что в различных государствах твердо установился принцип территориального характера уголовного права, это не противоречит тому, что почти во всех этих странах уголовная юрисдикция распространяется<...> и на преступления, совершенные за пределами их территорий<...>
<...>По вопросу юрисдикции государства в отношении наказания лиц, совершивших деяние за его пределами и не являющихся его гражданами, в международном праве еще не сложилось единое мнение<...>
Следовательно, при отсутствии общего согласия по вопросу существования в международном праве такого правила<...> невозможно утверждать, что такое правило должно быть включено во внутреннее законодательство Государства Израиль, а поэтому такое возражение необоснованно. [Суд сослался на решение по делу The Asya6 как пример того, что Тайный Совет поддержал карательные санкции, наложенные палестинским мандатарием за деяние, совершенное за пределами палестинских вод.]<...>
[Д]аже если Совет<...> был бы прав в своем утверждении о том, что международное право запрещает судить иностранного гражданина за деяние, совершенное за пределами государства, это не помогло бы. Основанием для этого в соответствии с теорией международного права является то, что в отсутствие международного договора, который предоставляет лицу определенные права, признаются только права государства; другими словами, предполагая, что в международном праве существует такой запрет, его нарушение будет считаться нарушением прав государства, которому принадлежит подсудимый, а не нарушением прав самого подсудимого<...>
<...>В международном праве нет какого-либо запрета на принятие закона 1950 г.7 ни в связи с тем, что этот закон установил преступления ex post facto, ни в связи с тем, что этим преступлениям придан экстерриториальный характер<...> Но эти возражения не имеют оснований даже при подходе к рассмотрению проблемы с точки зрения позитивистской концепции, а именно, что принятием этого закона Кнессет стремился лишь применить принцип международного права и реализовать его цели<...>
Преступления, определенные этим законом и в совершении которых обвиняется подсудимый, сегодня считаются международными преступлениями, совершение которых запрещено международным правом и совершение которых влечет наступление индивидуальной уголовной ответственности. Универсальный характер таких преступлений наделяет каждое государство властью судить и наказывать любого, кто содействовал их совершению<...> [Суд сослался на Конвенцию о геноциде8 и на Устав и Приговор Нюрнбергского трибунала9.]<...>
<...>Хорошо известно, что нормы международного права происходят не только из международных договоров, а кристаллизуются международной практикой. При отсутствии высшей законодательной власти и международных кодексов процесс его развития напоминает процесс развития общего права; <...>его нормы устанавливаются от дела к делу по аналогии с правилами, воплощенными в международных договорах и международных обычаях, на основе «общих принципов права, признаваемых цивилизованными нациями», и в свете важнейших международных нужд, требующих немедленного разрешения. Принцип, устанавливающий общий знаменатель для судебных систем различных государств, безусловно следует рассматривать как «общий принцип права, признаваемый цивилизованными нациями». [О]бычное международное право никогда не стоит на месте и всегда находится в развитии.
[Что касается] признаков преступлений, которые давно уже были признаны обычным международным правом, <...>они представляют собой деяния, которые наносят вред жизненно важным международным интересам; наносят вред основам и безопасности международного сообщества; посягают на всеобщие моральные ценности и нарушают гуманитарные принципы, являющиеся первоосновой системы уголовного права, принятого цивилизованными нациями. Основной принцип международного права, которым руководствуются в отношении таких преступлений, заключается в том, что лицо, совершившее любое такое преступление и которое при его совершении может презюмироваться как полностью осознававшее его ужасный характер, должно отвечать за свое поведение. Действительно, в международном праве нет установленных определенных и градуированных уголовных санкций; до сих пор так и не учрежден Международный уголовный суд или международный орган для наказания за подобные деяния. Но в настоящее время международное право преодолевает эти трудности<...> уполномочивая государства планеты налагать наказания в соответствии со своими предписаниями. Они делают это либо прямо обеспечивая применение этих правил, либо посредством включения их во внутреннее право<...>
Классическим примером «обычного» международного преступления, как преступления по jure gentium, является пиратство<...> Другой<...> пример — «военные преступления» в традиционном смысле, <...>совокупность деяний, совершенных членами вражеских вооруженных сил, которые противоречат «законам и обычаям войны»<...> Эти преступления влекут наступление индивидуальной уголовной ответственности, так как они подрывают основы международного сообщества и вызывают отвращение в сознании цивилизованных наций. Когда воюющее государство наказывает за совершение подобных деяний, оно поступает так не только потому, что ее гражданам был нанесен вред или материальный ущерб, но также и в особенности в связи с тем, что эти действия являются международным преступлением, в не совершении которого заинтересованы все государства мира10<...>
Имея в виду характерные черты международных преступлений<...> и естественное развитие права наций — развитие, которое происходит от дела к делу под воздействием общих для всех цивилизованных народов человеческих чувств, а также под давлением потребностей, удовлетворение которых жизненно необходимо для выживания человечества и утверждения стабильности мирового порядка11, со всей определенностью можно утверждать, что, когда был подписан Устав Нюрнбергского Международного Военного Трибунала и были определены категории «военного преступления» и «преступления против человечности», это не было всего лишь актом законотворчества со стороны государств-победителей<...>
<...>[З]аинтересованность в предупреждении и наказании за деяния, относящиеся к рассматриваемой категории — в особенности, когда они совершены в огромных масштабах, — обязательно должна выходить за рамки государства, гражданами которого являются правонарушители и которое проявило терпимость либо поощряло совершение этих преступлений, ибо подобные действия могут подорвать устои международного сообщества в целом и негативно отразиться на его стабильности<...>
Если рассматривать обычное международное право как развивающуюся прогрессивную систему, критика теряет смысл<...> [С] тех пор как Нюрнбергский трибунал разрешил этот вопрос, само его решение должно рассматриваться как судебный акт, устанавливающий «прецедент», которым определяется норма международного права. В любом случае ни один суд не может игнорировать такое правило и не следовать ему<...>
Если и существовало какое-либо сомнение в оценке «Нюрнбергских принципов», как принципов, представляющих собой часть международного обычного права «с незапамятных времен», такое сомнение было устранено<...> резолюцией ООН о подтверждении принципов международного права, признанных Уставом и Приговором Нюрнбергского трибунала12<...>а также резолюцией ООН, подтверждавшей, что геноцид — это преступление по международному праву13 и, как это видно из консультативного заключения 1951 г.14, <...>принципы, унаследованные Конвенцией о геноциде, в отличие от установленных в ней договорных обязательств, уже были частью обычного международного права ко времени совершения ужасных преступлений, приведших<...> к принятию Резолюции и Конвенции<...>
<...>[П]реступления, установленные Законом 1950 г.<...> сегодня должны рассматриваться как деяния, которые всегда были запрещены обычным международным правом — как деяния, которые носят уголовный характер «во всем мире» и влекут индивидуальную уголовную ответственность<...> [П]ринятие Закона с точки зрения международного права не было законодательным актом, противоречившим принципу nulla poena или связанным с необходимостью признания ретроактивного действия. Скорее это был акт, посредством которого Кнесет привел в действие нормы международного права и признал его цели<...>
Сам универсальный характер рассматриваемых преступлений наделяет каждое государство правом судить лиц, участвовавших в подготовке таких преступлений, и наказывать их за это.
Принцип универсальности является одним из принципов, на основании которых государства в той или иной степени получают право судить и наказывать физическое лицо за совершенное им преступление. Его значение заключается в том, что каждое государство имеет право на это независимо от факта совершения преступления за пределами его территории не принадлежащим ему лицом при условии, что такое лицо взято под стражу к тому времени, когда оно предстает перед судом. Этот принцип нашел широкую поддержку и всеобщее признание в отношении пиратства, как преступления по jure gentium<...> Однако высказывается и мнение о том, что этот принцип не может быть применен в отношении других преступлений, так как он может повлечь чрезмерное вмешательство в компетенцию государства, в котором это преступление было совершено<...>
Вторая школа<...> соглашается<...> с распространением действия этого принципа в отношении всех экстратерриториальных преступлений, совершенных иностранными гражданами <...> Это не более чем дополнительный принцип, применяемый в условиях, когда не может быть найдено другого решения по вопросу о принципе территориального суверенитета или принципа национальности, которые оба нашли всеобщее признание<...>
Третья школа... утверждает, что правило о всеобщей юрисдикции, которое действительно в отношении пиратства, логически применяется ко всем таким уголовным деяниям, которые представляют собой преступления по праву наций (delicta juris gentiun) без каких-либо оговорок или с оговорками уже упомянутого типа<...>
<...>Несмотря на различия<...> вне всякого сомнения в данном случае имеются все основания для применения принципа планетарной юрисдикции, поскольку международный характер «преступлений против человечности» (в широком значении термина) в данном случае не вызывает сомнений и поскольку беспрецедентный масштаб их вредного и смертоносного действия сегодня уже не является предметом споров. Другими словами, основная причина признания международным правом за каждым государством права на осуществление юрисдикции, подобной той, которая осуществляется в отношении пиратства, <...>действует сегодня с нарастающей силой<...>
Основанием для признания «пиратства» международным преступлением sui generis явилось не признание всеобщей юрисдикции судить и наказывать лиц, совершивших такие акты, а общее понимание того, что осуществления такой юрисдикции требуют жизненные интересы международного сообщества<...>
Следовательно, государство, преследующее и наказывающее лицо за совершение этого преступления, действует в качестве органа и представителя международного сообщества, и выносит наказание преступнику за нарушение запрета, установленного правом наций<...>
Существующая основа отправления всеобщей юрисдикции в отношении преступления пиратства обосновывает и ее отправление в отношении преступлений, рассматриваемых в данном деле.
<...>[Трибунал рассмотрел вопрос о наказании военных преступлений и установил] <...>факт того, что жертвы этих преступлений были гражданами государств, находившихся в союзе с государством, преследовавшим правонарушителя. Это несколько умаляет значение всеобщего характера отправляемого правосудия, но<...> было отмечено, что были сделаны значительные шаги для расширения использования этого принципа<...>
Мы также рассмотрели возможность изъявления другими странами своего желания судить апеллянта в связи с тем, что совершенные им преступления имели место на их территории либо их вредоносный эффект отразился на них<...> Но<...> мы не получили ни одного возражения против проведения этого судебного разбирательства в Израиле. <...>Более того, обстоятельство, что эти преступления и их результат затронули несколько государств, лишает в данном случае территориальный принцип его содержания и оправдывает принятие Израилем на себя уголовной юрисдикции в соответствии с принципом «всеобщности»<...>
[В отношении аргумента о том, что статья 6 Конвенции о геноциде предусматривает, что] лица, обвиняемые в совершении этого преступления, должны быть судимы компетентным судом того государства, на территории которого было совершено это деяние<...> статья 6 налагает на стороны договорные обязательства, которые будут действовать в будущем, <...>обязательства, которые обязывают их преследовать преступления «геноцида», которые будут совершены на их территории в будущем. Это обязательство не имеет ничего общего с принадлежащим каждому государству всеобщим правом преследовать за преступления этого типа, совершенные в прошлом, — с правом, которое основано на обычном международном праве.
<...>Согласно принципу всеобщей юрисдикции, выступая в качестве хранителя международного права и представителя международного сообщества, обеспечивающего его применение, Государство Израиль имело право судить апеллянта. При таком положении то обстоятельство, что во время совершения преступления Государство Израиль еще не существовало, значения не имеет<...>
[Трибунал также привлек внимание к тесной связи между Государством Израиль, еврейским народом и Еврейским национальным очагом в Палестине.] Если бы мы<...> делали упор на международный и планетарный характер преступлений, за совершение которых осужден апеллянт, то должны были бы отметить, что одной из причин для этого было то, что некоторые из этих преступлений были направлены против нееврейских этнических групп<...>
[В отношении похищения и принудительной доставки Эйхманна в Израиль,] основываясь на различных британских, американских и европейских прецедентах16<...> Суд пришел к следующим выводам:
(а) При отсутствии соглашения об экстрадиции между государством, в которое доставлен для суда «скрывающийся от правосудия преступник», и государством, предоставившим ему «убежище»<...> и даже в случае существования такого соглашения<...> если преступник не был выдан... в соответствии с соглашением, — Суд не будет рассматривать обстоятельства, при которых лицо было арестовано и доставлено к месту проведения разбирательства.
(b) Данное правило применяется также в случае возражения подсудимого против того, что похищение было исполнено агентами преследующего его государства, так как в таком случае нарушается не право обвиняемого, а суверенное право затронутого этим государства<...> Решение этого вопроса надо искать на международном уровне, и это не может служить основанием для оправдания в Суде, в сферу юрисдикции которого поступило это дело.
(с) С точки зрения международного права затронутое государство может простить нарушение его суверенитета и отказаться от возражений, включая требование о возврате преступника на его территорию, и такой отказ может быть либо явно выраженным, либо может быть сделан посредством молчаливого согласия.
(d) Преступник, скрывающийся от правосудия, имеет право на иммунитет только в одном случае, — когда он был выдан предоставившим убежище государством государству, требующему его выдачи за совершение конкретного преступления, которое не является преступлением, за которое он подвергается осуждению.
<...>
(g) Право на убежище и иммунитет принадлежат государству, предоставившему убежище, а не преступнику<...>
<...>Апеллянт является лицом, «скрывающимся от правосудия», так как вменяемые ему преступления с точки зрения права наций носят международный характер и были публично осуждены цивилизованным миром<...> поэтому, на основании принципа повсеместной юрисдикции, любое государство имеет право судить его. Этой юрисдикцией Государство Израиль было автоматически наделено при его образовании в 1948 году в качестве суверенного государства. Следовательно, привлекая апеллянта к ответственности, оно выступало в качестве органа международного права и действовало в целях исполнения его предписаний посредством национального права. Следовательно, не имеет значения то обстоятельство, что рассматриваемые преступления были совершены тогда, когда Государство Израиль не существовало и за пределами его территории<...> Если признается, что Государство Израиль обладает уголовной юрисдикцией в соответствии как с внутренним правом, так и правом наций, то следует также признать и то, что Суд не обязан рассматривать вопрос о способе и законности<...> взятия под стражу<...>
__________________________
*Печатается по: Supreme Court of Israel (1962) 36 I. L. R. 277.
— L.C. Green. International Law through the cases. Fourth Edition.
The Carswell Company Limited. Toronto, Canada; Oceana Publications,
Inc. Dobbs, New York, USA. 1978. P. 220—227.
1См. West Rand Central Gold Mining Co. v. The King [1905]
2K.B. 391, 406—407 (per Lord Alverstone); The Cristina [1938] A.C.
485.
2 См. Croft v. Dunphy [1933] A.C. 156, 164 (per Lord
MacMillan).
3 R., v. Griffiths [1891] 2 Q.B. 145.
4 См. Международный пакт о гражданских и политических
правах 1966, ст. 15(1), G.A. Res. 2200 (XXI) Annex.
5 1927, Series A, № 10 (2 W.C.R. 20).
6 Molvan v.Att.-Gen. Palestine [1948] A.C. 351, 169.
7 Закон о наказании нацистов и их пособников, Y.B.H.R.,
1950. P. 163.
8 78 U.N.T.S. 277.
9 Cmd. 6946 (1946).
10См. e.g., Ex. p. Quirin (1942) 317 U.S. 1.
11См. Namibia Opinion I.C.J.Rep. 1971. P. 55.
12Res. 95(1).
13Res. 96(1).
14Reservations to the Genocide Convention, I.C.J.Rep.
1951. P. 15.
15См. Ker v. Illinois (1886) 119 U.S. 436; Ex p. Elliott
[1949] 1 All E.R. 373; State v. Heymann and Dinzaka [1966] 4 S.A.L.R.
599; U.S. v. Marzano (1975) 388 F.Supp. 906.
__________________________
КОНВЕНЦИЯ О НЕПРИМЕНИМОСТИ СРОКА ДАВНОСТИ
К ВОЕННЫМ ПРЕСТУПЛЕНИЯМ И ПРЕСТУПЛЕНИЯМ
ПРОТИВ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ
(принята 26 ноября 1968 г.; вступила в силу 11 ноября 1970 г.)*
Преамбула
Государства — участники настоящей Конвенции
ссылаясь на резолюции Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций 3(I) от 13 февраля 1946 г. и 170(II) от 31 октября 1947 г. о выдаче и наказании военных преступников, на резолюцию 95(I) от 11 декабря 1946 г., подтверждающую принципы международного права, признанные Уставом Международного Нюрнбергского Военного Трибунала и приговором этого Трибунала, и на резолюции 2184(XXI) от 12 декабря 1966 г. и 2202(XXI) от 16 декабря 1966 г., в которых ясно осуждаются как преступления против человечества нарушение экономических и политических прав коренного населения, с одной стороны, и политика апартеида — с другой,
ссылаясь на резолюции 1074D(XXXIX) от 28 июля 1965 г. и 1158(XLI) от 5 августа 1966 г. Экономического и Социального Совета Организации Объединенных Наций о наказании военных преступников и лиц, совершивших преступления против человечности,
отмечая, что ни в одной торжественной декларации, акте или Конвенции, касающихся судебного преследования или наказания за военные преступления и преступления против человечности, не содержится положения о сроке давности,
считая, что в соответствии с международным правом военные преступления и преступления против человечности относятся к самым тяжким преступлениям,
исходя из убеждения, что эффективное наказание за военные преступления и преступления против человечности является важным фактором в деле предупреждения таких преступлений, защиты прав человека и основных свобод, укрепления доверия, поощрения сотрудничества между народами и обеспечения международного мира и безопасности,
отмечая, что применение к военным преступлениям и преступлениям против человечности внутренних правовых норм, касающихся срока давности в отношении обычных преступлений, является вопросом, вызывающим серьезную озабоченность мирового общественного мнения, так как оно препятствует судебному преследованию и наказанию лиц, ответственных за такие преступления,
признавая необходимость и своевременность утверждения в международном праве, посредством настоящей Конвенции, принципа, согласно которому не существует срока давности в отношении военных преступлений и преступлений против человечности, а также обеспечения повсеместного применения этого принципа,
согласились о нижеследующем:
С т а т ь я I
Никакие сроки давности не применяются к следующим преступлениям, независимо от времени их совершения:
а) военные преступления, как они определяются в Уставе Международного Нюрнбергского Военного Трибунала от 8 августа 1945 г. и подтверждаются резолюциями 3(I) от 13 февраля 1946 г. и 95(I) от 11 декабря 1946 г. Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, а также, в частности, «серьезные нарушения», перечисленные в Женевских конвенциях о защите жертв войны от 12 августа 1949 г.;
b) преступления против человечности, независимо от того, были ли они совершены во время войны или в мирное время, как они определяются в Уставе Международного Нюрнбергского Военного Трибунала от 8 августа 1945 г. и подтверждаются в резолюциях 3(I) от 13 февраля 1946 г. и 95(I) от 11 декабря 1946 г. Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, изгнание в результате вооруженного нападения или оккупации и бесчеловечные действия, являющиеся следствием политики апартеида, а также преступления геноцида, определяемые в Конвенции 1948 г. о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, даже если эти действия не представляют собой нарушения внутреннего законодательства той страны, в которой они были совершены.
С т а т ь я II
В случае совершения какого-либо из преступлений, упомянутых в статье I, положения настоящей Конвенции применяются к представителям государственных властей и частным лицам, которые выступают в качестве исполнителей этих преступлений или соучастников таких преступлений, или непосредственно подстрекают других лиц к совершению таких преступлений, или участвуют в заговоре для их совершения, независимо от степени их завершенности, равно как и к представителям государственных властей, допускающих их совершение.
С т а т ь я III
Государства — участники настоящей Конвенции обязуются принять все необходимые внутренние меры законодательного или иного характера, направленные на то, чтобы в соответствии с международным правом создать условия для выдачи лиц, указанных в статье II настоящей Конвенции.
С т а т ь я IV
Государства — участники настоящей Конвенции обязуются принять в соответствии с их конституционной процедурой любые законодательные или иные меры, необходимые для обеспечения того, чтобы срок давности, установленный законом или иным путем, не применялся к судебному преследованию и наказанию за преступления, указанные в статьях I и II настоящей Конвенции, и чтобы там, где такой срок применяется к этим преступлениям, он был отменен. <...>
__________________________
*Печатается по: Права человека: Сборник международных договоров.
Нью-Йорк: ООН, 1989, (ST/HR/1/Rev. 3), C. 165—168.
__________________________
РЕЗОЛЮЦИЯ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ 3074(XXVIII)
«Принципы международного сотрудничества в отношении
обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных
в военных преступлениях и преступлениях против человечности»
(принята 3 декабря 1973 г.)*
Генеральная Ассамблея,
ссылаясь на свои резолюции 2583(XXIV) от 15 декабря 1969 г., 2712(XXV) от 15 декабря 1970 г., 2840(XXVI) от 18 декабря 1971 г. и 3020(XXVII) от 18 декабря 1972 г.,
принимая во внимание особую необходимость в международных мерах, направленных на обеспечение судебного преследования и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечности,
рассмотрев проект принципов международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечности,
заявляет, что Организация Объединенных Наций, следуя изложенным в ее Уставе принципам и целям, касающимся развития сотрудничества между народами и поддержания международного мира и безопасности, провозглашает следующие принципы международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечности:
1. Военные преступления и преступления против человечности, когда бы и где бы они ни совершались, подлежат расследованию, а лица, в отношении которых имеются доказательства в совершении таких преступлений, — розыску, аресту, привлечению к судебной ответственности и, в случае признания их виновными, наказанию.
2. Каждое государство обладает правом судить своих собственных граждан за военные преступления или преступления против человечности.
3. Государства осуществляют сотрудничество друг с другом на двусторонней и многосторонней основе в целях пресечения и предупреждения военных преступлений и преступлений против человечности и принимают в этих целях необходимые внутренние и международные меры.
4. Государства оказывают друг другу содействие в целях обнаружения, ареста и привлечения к суду лиц, подозреваемых в совершении таких преступлений, и, в случае признания виновными, наказания их.
5. Лица, в отношении которых имеются доказательства о совершении ими военных преступлений и преступлений против человечности, подлежат привлечению к судебной ответственности и, в случае признания их виновными, наказанию, как общее правило, в странах где они совершили эти преступления. В соответствии с этим государства осуществляют сотрудничество в вопросах выдачи таких лиц.
6. Государства осуществляют сотрудничество друг с другом в деле сбора информации и следственных материалов, способствующих привлечению к судебной ответственности лиц, о которых говорится выше, в пункте 5, и обмениваются такой информацией.
7. В соответствии со статьей 1 Декларации о территориальном убежище от 14 декабря 1967 г. государства не предоставляют убежища никакому лицу, в отношении которого существуют серьезные основания полагать, что оно совершило преступление против мира, военное преступление или преступление против человечности.
8. Государства не принимают никаких законодательных или иных мер, которые могли бы нанести ущерб принятым ими на себя международным обязательствам в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечности.
9. При осуществлении сотрудничества в целях обнаружения, ареста и выдачи лиц, в отношении которых имеются доказательства о совершении ими военных преступлений и преступлений против человечности, и, в случае признания виновными, наказания их, государства действуют согласно положениям Устава Организации Объединенных Наций и Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Нации.
__________________________
*Печатается по: Права человека: Сборник международных договоров.
Нью-Йорк: ООН, 1989. С. 169—170, [ST/НR/1/Rev3]
__________________________
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПАКТ О ГРАЖДАНСКИХ
И ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРАВАХ
(вступил в силу 23 марта 1976 г.)*
Часть III
С т а т ь я 6
3. Когда лишение жизни составляет преступление геноцида, следует иметь в виду, что ничто в настоящей статье не дает участвующим в настоящем Пакте государствам права каким бы то ни было путем отступать от любых обязательств, принятых согласно постановлениям Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него.
С т а т ь я 15
2. Ничто в настоящей статье не препятствует преданию суду и наказанию любого лица за любое деяние или упущение, которые в момент совершения являлись уголовным преступлением согласно общим принципам права, признанным международным сообществом.
__________________________
*Печатается по: Права человека: Сборник международных документов.
Нью-Йорк: ООН, 1989. C. 21, 24, 29.
Содержание
Обращение Предисловие
[1-15] [16-19] [20]
[21-25] [26-45]
[46-82] [83-109]
[110-149] [150-185]
[186-213] [214-244]
[245-277] [278-314]
[315-358] [359-371]
[372-406]
[407] [408-423]
[424] [425-442]
[443-460] [461-473]
[474] [475-507]
[508-538] [539-564]
[565-584] [585-591]
[592] [593-606]
[607-626]
Также по теме:
Барсегов Ю. — Геноцид армян — преступление против человечества (о правомерности термина и юридической квалификации)